ДСТО обратится в Минрегионразвития, чтобы получить новые ТУ для организации движения на КАД
Сегодня на брифинге в Дирекции по строительству транспортного обхода вокруг Петербурга (ДСТО) глава организации Борис Мурашов опроверг ряд появившихся на прошлой неделе неточностей в сообщениях СМИ о совещании в Смольном по поводу организации движения на КАД. Напомним, что, как уже сообщало АСН-инфо, Комиссия по организации дорожного движения при правительстве Санкт-Петербурга на заседании в четверг попыталась ответить на запрос губернатора города Валентины Матвиенко о жалобах автовладельцев на плохую организацию движения на КАД и низкую скорость движения. Кроме того, в связи с предстоящим в январе 2009 г. совещанием в Минтрансе требовалось принять решение о том, останется ли КАД скоростной трассой или станет обычной городской магистралью. Именно так поставил вопрос и Б.Мурашов в связи с требованиями УГИБДД по размещению на трассе синих указателей улиц и съездов, совмещенных с указателями направлений в соответствии с ГОСТ городской трассы.
Однако сегодня Б.Мурашов уточнил, что «никакого постановления и предписания ГИБДД не выпускало, а лишь приняло участие в дискуссии по поводу дальнейшей судьбы КАД и ее статуса». Он также опроверг сообщения о том, что требования ГИБДД были связаны с тем, что дорога не соответствует федеральным техническим стандартам скоростной магистрали – по степени освещенности и по ширине съездов. «Это неправда: дорогу принимала госкомиссия, и если бы она не соответствовала нормам, ее просто не приняли бы к эксплуатации. На все это есть подписанные акты. Вообще я попросил бы СМИ бережнее относиться к работе наших специалистов, особенно инженеров – таких специалистов очень мало, и я не хотел бы, чтобы они переходили в другие структуры из-за обвинений в некомпетентности», - подчеркнул Б.Мурашов.
Тем не менее, он признал, что КАД в 2002 г. проектировалась по стандартам 1985-89 гг. «На тот момент допускалось, что на скоростной магистрали могут быть и зеленые знаки (знаки магистрали с расчетной скоростью 120 км/ч) и синие знаки (знаки городской автодороги со скоростью 60 км/ч). Почему мы хотим сохранить КАД как магистраль скоростного движения? Потому что рано или поздно она войдет в состав транспортного коридора «Скандинавия», и там необходимо оставить существующую ориентировку. И недопустимо сейчас потратить на замену знаков 500 млн. рублей, как предлагает ГИБДД, а через несколько лет – когда построят скоростную трассу Москва-Петербург – снова менять знаки», - отметил Б.Мурашов.
Он также напомнил, что в 2005 г. вышел новый госстандарт – с формулировками, определяющими, какие дороги нужно считать скоростными магистралями. Формально КАД под эти определения не подходит. «Поэтому мы сейчас решили обратиться в Минрегионразвития, чтобы получить ТУ, вписывающиеся в нашу ситуацию. Нам нужны специальные условия, позволяющие сохранить КАД как скоростную магистраль. Технические условия – радиусы разворотов, съезды, виражи, освещенность – для этого есть. Необходимо только разрешить вопрос со знаками. По нашему мнению, необходимо оставить зеленые знаки, но добавить к ним информацию о схемах развязок с указанием конкретных улиц и населенных пунктов. Этого будет достаточно. Причем это обойдется не в 500 млн. рублей, а по крайней мере в 2 раза дешевле. Это будет новая, комбинированная схема организации движения», - рассказал Б.Мурашов.
Это позволит, по его мнению, сохранить на всем протяжении трассы скорость 110 км/ч (при расчетной, запланированной «с запасом» - 120 км/ч) Предложения ГИБДД организовывать разную скорость на разных полосах – чтобы по крайним правым полосам максимальная скорость была бы 90 км/ч, а по левым – 110 км/ч – Б.Мурашов не считает эффективными. «Это будет неконтролируемо и трудноуправляемо», - полагает он.
Предложения по комбинированной схеме организации движения на КАД, по словам главы ДСТО, поступят в Минрегионразыития не ранее, чем через 3 месяца.
Эксперты Правового департамента Ассоциации Строителей России провели правовую экспертизу проекта федерального закона «Об аккредитации в области оценки соответствия». Данный документ размещен на сайте Совета по аккредитации при Комитете РСПП по техническому регулированию, стандартизации и оценке соответствия. Юридический анализ содержания текста проекта закона показал, что в его основу заложен ряд положений, противоречащих законодательству Российской Федерации, а также правоприменительной практике, сообщает пресс-служба АСР.
Заключение на проект федерального закона «Об аккредитации в области оценки соответствия»
В АСР выполнена правовая экспертиза проекта федерального закона «Об аккредитации в области оценки соответствия», размещенного на сайте Совета по аккредитации при Комитете РСПП по техническому регулированию, стандартизации и оценке соответствия (далее – проект закона).
Юридический (в том числе юридико-технический, систематический и логический) анализ содержания текста проекта закона показывает, что в его основу заложен ряд положений, противоречащих законодательству РФ, а также правоприменительной практике.
В трактовке авторов проекта закона «национальный орган аккредитации – это некоммерческая организация, возглавляющая национальную систему аккредитации и исполняющая государственные полномочия по аккредитации в области оценки соответствия».
Вместе с тем, вышеуказанная формулировка противоречит позиции Правительства РФ в сфере реализации положений Федерального закона №184-ФЗ «О техническом регулировании».
Так, согласно пункту 3 статьи 31 Федерального закона «О техническом регулировании» «порядок аккредитации органов по сертификации и испытательных лабораторий (центров), выполняющих работы по подтверждению соответствия, а также перечень органов по аккредитации определяется Правительством РФ».
Анализ перечня органов по аккредитации в различных сферах оценки соответствия свидетельствует о том, что Правительство РФ отводит роль органов по аккредитации исключительно государственным органам.
В качестве примера можно привести два подзаконных акта, принятых Правительством РФ в целях реализации Федерального закона «О техническом регулировании» - Постановление Правительства РФ от 29 марта
В качестве органов по аккредитации в иных сферах оценки соответствия Правительство РФ также определило Федеральную службу по надзору в сфере защиты прав потребителей и благополучия человека, государственную службу гражданской авиации Министерства транспорта РФ и др.
Вместе с тем, анализ положений проекта закона показывает, что его авторы ставили целью передать полномочия по аккредитации некой некоммерческой организации, названной ими «Национальный орган аккредитации», которая, в свою очередь, объединяла бы субъектов, осуществляющих деятельность в сфере аккредитации.
При этом авторы проекта закона в статье 2 определяют понятие «национальный орган аккредитации» весьма своеобразным образом: «национальный орган аккредитации – некоммерческая организация, возглавляющая национальную систему аккредитации и исполняющая государственные полномочия по аккредитации в области оценки соответствия».
Одновременно авторы проекта закона предусматривают наличие в этой некоммерческой организации таких элементов, как имущественная ответственность за действия членов организации, наличие правил и стандартов деятельности, специализированных органов, наличие компенсационного фонда и системы страхования, которые, в свою очередь, характерны для саморегулируемых организаций, хотя в проекте закона термин «саморегулируемая организация» авторами прямо не упомянут.
Вместе с тем, текст проекта закона содержит некоторые нормы, которые не вполне свойственны и саморегулируемой организации.
Так, согласно части 1 статьи 6 проекта закона: «Национальный орган аккредитации определяется Правительством РФ по итогам открытого конкурса на оказание услуг по аккредитации и осуществляет свою деятельность на основании соглашения с Правительством РФ об оказании государственных услуг».
При этом передача государственным органом упомянутой в части 1 статьи 6 проекта закона государственной услуги в ведение некой некоммерческой организации также вызывает вполне обоснованные сомнения.
Кроме того, вызывает недоумение сама идея авторов проекта закона передать полномочия в сфере аккредитации, которые, по сути, должны являться государственными полномочиями, некой некоммерческой организации.
При этом необходимо заметить, что предусмотренное авторами закона название органа - «Национальный орган аккредитации» свойственно скорее государственному органу, нежели некоммерческой организации.
Текст проекта закона также не дает возможности понять, идет ли в нем речь об одной организации, либо о нескольких. Кроме того, из текста проекта закона не ясно, кто может являться членом такой организации, а также каким образом будет осуществляться отбор при решении вопроса о членстве в такой организации.
Таким образом, анализируя нормы проекта закона в части внедрения в сферу аккредитации механизмов саморегулирования, следует с уверенностью отметить, что его авторы не в полной мере понимают суть института саморегулирования в целом и практической реализации его механизмов, в том числе механизма обеспечения дополнительной имущественной ответственности членов такой организации.
О вышеназванном факте свидетельствует, например, формулировка части 3 статьи 6 проекта закона: к числу требований, которым должен соответствовать Национальный орган аккредитации относится: «обеспечение Национального органа аккредитации дополнительной имущественной ответственностью каждого ее члена перед потребителями услуг по аккредитации и иными лицами. Данная ответственность устанавливается посредством применения в отношении членов Национального органа аккредитации требования страхования через формирование компенсационного фонда Национального органа по аккредитации».
Кроме того, необходимо отметить, что в проекте закона используется множество понятий и формулировок неясного содержания.
Так, согласно части 1 статьи 5 проекта закона «под деятельностью в сфере аккредитации в составе Национального органа аккредитации понимается самостоятельная и инициативная деятельность, которая осуществляется юридическими лицами и (или) индивидуальными предпринимателями РФ в сфере аккредитации и содержанием которой являются разработка и установление стандартов и правил указанной деятельности, выполнение работ по аккредитации, а также контроль за соблюдением требований указанных стандартов и правил.
Вместе с тем, вышеуказанное понимание авторами деятельности в сфере аккредитации противоречит указанному в этом же проекте закона определению понятия «аккредитация», в соответствии с которым аккредитация – это «процедура признания органом по аккредитации компетентности юридического или физического лица выполнять работы в определенной области оценки соответствия».
Статья 1 проекта закона авторами названа: «Цели действия настоящего Федерального закона», в то время как в законотворческой практике статьи аналогичного содержания, как правило, называются «Цели и сфера действия настоящего Федерального закона».
При перечислении целей проекта закона подпункт 2) части 1 статьи 1 сформулирован следующим образом: «защита прав и законных интересов граждан, общества и государства от отрицательных последствий оценки соответствия, в том числе аккредитации органов оценки соответствия». Вместе с тем, целью рассматриваемого проекта закона должна являться не непосредственная защита прав и законных интересов граждан, общества и государства, а создание правового механизма, которой не допускал бы вышеупомянутых отрицательных последствий.
Часть 3 статьи 1 проекта закона гласит: «Настоящий Федеральный закон не распространяется на сферу государственного контроля (надзора)». При этом не представляется возможным понять, как указанная формулировка сочетается с формулировкой части 1 статьи 6 проекта закона: «Национальный орган аккредитации определяется Правительством РФ по итогам открытого конкурса на оказание услуг по аккредитации и осуществляет свою деятельность на основании соглашения с Правительством РФ об оказании государственных услуг», а также части 2 статьи 8 проекта закона: «Контроль за соблюдением Национальным органом аккредитации требований, установленных пунктом 1 настоящей статьи, осуществляет Правительство РФ».
При этом также следует отметить, что наименование органа, уполномоченного на осуществление аккредитации в области оценки соответствия, предусмотренное авторами проекта закона, не соответствует нормам законодательства РФ, в том числе Федеральному закону №184-ФЗ «О техническом регулировании», оперирующему понятием «орган по аккредитации».
Как видно из статьи 2 проекта закона, его авторы определяют аккредитацию как некую процедуру признания органом по аккредитации компетентности лица выполнять работы в определенной области оценки соответствия, в то время, как статья 2 Федерального закона №184-ФЗ «О техническом регулировании» понимает под аккредитацией официальное признание органом по аккредитации компетентности лица выполнять работы в определенной области оценки соответствия.
Вышеуказанное различие в определениях понятия «аккредитация» свидетельствует о необходимости достичь единообразия в вопросе понимания этого термина, и последующего внесения изменений в Федеральный закон №184-ФЗ «О техническом регулировании», либо корректировки проекта закона в части определения понятия «аккредитация».
Наряду с понятиями «аккредитация» и «национальный орган аккредитации» в проекте закона используется понятие «национальная система аккредитации», которую, согласно статье 2 проекта закона, образует «совокупность участников процесса аккредитации в Российской Федерации, располагающая стандартными правилами процедуры и управления, гармонизированными с международными требованиями».
Данное определение прописано некорректно, в связи с чем не дает возможности понять, что именно авторы проекта закона понимают под термином «национальная система аккредитации».
Отдельного внимания заслуживает предусмотренное авторами в проекте закона определение понятия «уполномоченный орган подтверждения соответствия», согласно которому таким органом является «юридическое лицо, уполномоченное федеральным органом исполнительной власти в соответствующей сфере ответственности осуществлять деятельность по обязательному подтверждению соответствия в обязательной (законодательной) сфере технического регулирования».
Столь же некорректна формулировка, содержащаяся в статье 7 проекта закона: «Национальный орган аккредитации должен соблюдать следующие требования: быть организован таким образом, чтобы быть независимым от органов по оценке соответствия, которые он оценивает, а также не зависеть от коммерческого влияния и обеспечивать отсутствие конфликтов интересов с органами по оценке соответствия; документировать обязанности, обязательства и полномочия персонала, которые могут оказать воздействие на качество оценки и аттестацию компетенции; ….. обеспечивать, чтобы каждое решение, принимаемое в отношении аккредитации органа по оценке соответствия, принималось компетентными специалистами, отличными от тех, кто проводил оценку соответствия».
Список замечаний подобного рода можно продолжать и далее.
Примечательно также, что авторы проекта закона, формулируя требования нормативного характера, используют выражения, не принятые в официальном документообороте, а также фразы весьма неясного содержания.
Например, согласно ч. 7 ст. 8 проекта закона «Стандарты и правила Национального органа аккредитации подлежат официальному опубликованию в порядке, устанавливаемом Правительством РФ».
В соответствии с ч. 4 ст. 9 проекта закона «Национальный орган аккредитации наряду с определенными частью 3 настоящей статьи правами имеет иные права, предусмотренные настоящим Федеральным законом и другими федеральными законами, с учетом особенностей, установленных для деятельности в области аккредитации, если ограничение прав Национального органа аккредитации не предусмотрено федеральным законом и (или) его учредительными документами».
Также сложно представить, каким образом будет практически реализовываться предусмотренное частью 3 статьи 10 проекта закона полномочие о создании филиалов и открытии представительств Национального органа аккредитации, принимая во внимание не вполне определенный правовой статус органа по аккредитации, который, с одной стороны, относится к организациям гражданского общества, а с другой, к государственным органам.
Нельзя не отметить также, что текст проекта закона изложен с многочисленными орфографическими и синтаксическими ошибками, стилистическими неточностями и редакционными погрешностями, что является, по нашему мнению, недопустимым для документа, представляемого федеральным органом исполнительной власти для публичного обсуждения.
Президент АСР Н.П. Кошман