Николай Линченко: «Мы наращиваем темпы, чтобы идти в ногу со временем»
Инвестиционно-строительный комплекс Петербурга многогранен: огромный спектр видов недвижимости, программы развития по каждому направлению, перевыполнение установленных планов… Как развивается город, «Строительному Еженедельнику» рассказал Николай Линченко, вице-губернатор Санкт-Петербурга.
— По объемам строительства социальных объектов Петербург — в числе лучших регионов. Как именно удалось достичь рекордных результатов?
— Последние пять лет в нашем городе сдаются не просто голые квадратные метры, а комфортная городская среда. За это время объем ввода соцобъектов вырос почти в три раза. В прошлом году в рамках Адресной инвестиционной программы (АИП) и инвесторами удалось ввести более сотни. По этому показателю Петербург сегодня — безусловный лидер в России. Только школ в 2024 году построено 37. Я уверен, что мы задали такую планку, с которой еще долгое время никто из субъектов Российской Федерации не справится.
Жилье у нас не строится без социальных объектов. Сегодня распределение обязанностей по возведению социально значимых объектов между городом и бизнесом вполне сбалансировано.
— Каков план по строительству социальных объектов на 2025 год, как он исполняется?
— В этом году также планируется сдать в эксплуатацию порядка 100 социальных объектов, в том числе 25 садиков и 30 школ. У нас нет сомнений, что мы справимся с этой задачей.
Сейчас 34 объекта строятся в рамках АИП. Уже получено разрешение на ввод по трем объектам. Основной объем сдачи будет в июне — августе и декабре.
Также 70 объектов реализуем за счет внебюджетных средств. Инвесторы уже получили ввод по 11 объектам, из которых две школы на 1375 мест, два ДОУ на 460 мест, три объекта здравоохранения и четыре объекта иного назначения.
Транспорт – драйвер номер один
— Власти Петербурга решили сделать упор на сооружение объектов транспортной инфраструктуры. Почему сейчас? Чего не хватает городу?
— Строительство транспортной инфраструктуры — драйвер развития территорий, посему это направление наряду с коммунальной и социальной сферами рассматривается как приоритетное для Петербурга. Сегодня перед нами поставлена задача развивать наш город как мегаполис XXI века. На достижение этой цели направлены ключевые приоритеты программы социально-экономического развития Петербурга до 2030 года, включая городские мегапроекты, которые создадут новые возможности для экономики города на десятилетия вперед. В их числе — Широтная магистраль скоростного движения (ШМСД), высокоскоростная железнодорожная магистраль Санкт-Петербург — Москва, строительство Большого Смоленского моста, вторая очередь аэропорта Пулково, всесезонный курорт «Санкт-Петербург Марина» и другие.
Транспортные мегапроекты реализуются по поручению президента России Владимира Путина о развитии транспортного каркаса агломерации Петербурга и Ленинградской области. Так, ШМСД, которая пройдет по территории города и области, даст импульс развитию экономик двух регионов, станет не только важным звеном скоростных магистралей Петербурга наряду с ЗСД и КАД, но также и частью обновленного транспортного коридора в другие регионы — Карелию, Мурманск, Архангельск. Скоростная трасса повысит мобильность жителей, задаст стимул для дальнейшего промышленного и жилого строительства.
Транспортный каркас создается в соответствии с Генеральным планом Петербурга. Руководствуясь генпланом, нам предстоит построить недостающие на сегодняшний день объекты транспортной хорды. К ним относится перспективный путепровод в створе улицы Салова — он станет составляющим звеном между Фрунзенским и Невским районами и продолжением Большого Смоленского проспекта, Большого Смоленского моста и развязки Союзного проспекта, формируя таким образом полноценный обход всего центра.
Кроме того, еще с 1965 года в материалах комплексного развития Ленинграда отражена трасса М-7 с Арсенальным мостом в ее составе. Сегодня эта трасса рассматривается как часть системы городских магистралей непрерывного движения. Подключение проекта М-7 к ШМСД позволит создать беспрерывный каркас скоростных дорог внутри территориальной границы города. Таким образом, получится единая схема дорог Санкт-Петербурга, позволяющая выехать из любой точки города и, безостановочно проехав практически весь город, попасть в другую точку, съезжая только в той зоне, куда необходимо добраться.
Как вы знаете, 2024 год стал рекордным по количеству завершенных транспортных объектов, было открыто рабочее движение по 12 объектам общей протяженностью 22,9 км. Впереди специалистов отрасли ждут еще более масштабные и амбициозные проекты. Один из них – мегапроект, строительство Большого Смоленского моста, который возводится в соответствии с Генеральным планом Петербурга. Он соединит берега Невы в самом широком русле реки — между Володарским мостом и мостом Александра Невского и улучшит транспортную доступность, упростит поездки на общественном и личном транспорте для 800 тыс. жителей. Новая переправа предусмотрена Генеральным планом Петербурга и концепцией развития транспортной системы.
На юге города продолжается реконструкция Цимбалинского автодорожного путепровода и возведение Южной широтной магистрали. Оба проекта входят в программу «10 приоритетов развития Санкт-Петербурга».
Активно ведется строительство магистрали М-32. Автодорога станет частью нового транспортного каркаса и соединит Приморское шоссе в районе «Лахта Центра» с перспективной трассой М-49.
На намывных территориях в западной части Васильевского острова продолжаем развитие улично-дорожной сети. К концу 2025 года здесь будут 15 км улиц, более 20 км тротуаров и 4 км велодорожек. По поручению президента России продолжается развитие улично-дорожной сети и строительство набережной в Кронштадте, что повысит качество жизни граждан и поспособствует раскрытию туристского потенциала города, разовьет экономику.
В рамках выполнения ключевой задачи по развитию улично-дорожной сети Петербурга в 2025 году планируется начало работ по реализации новых объектов. Наиболее значимый из них — строительство продолжения набережной Макарова с мостом через реку Смоленку. Она соединит два участка набережной, существенно увеличив пропускную способность магистрали.
Поэтому нельзя сказать, что на строительство объектов транспортной инфраструктуры внимание города обращено только сейчас. Это долгосрочная тенденция. Мы наращиваем темпы, чтобы идти в ногу со временем, развитием города и автомобилизацией.
— Какой объем финансирования потребуется, например, на 2025 год?
— Для реализации масштабных планов город привлекает инвестиции, а также направляет на цели развития почти четверть собственных расходов. В бюджете Петербурга в трехлетней перспективе предусмотрено 79 млрд рублей на реализацию проекта ШМСД (с учетом подготовки территории). На строительство объектов улично-дорожной сети для трамвайной линии «Славянка» на 2025–2026 годы предусмотрено 5,5 млрд рублей. На строительство магистрали М-32 на участке от М-49 до Приморского шоссе на 2025–2027 годы предусмотрено финансирование в объеме 19,1 млрд рублей. Трасса важна для обеспечения транспортной доступности всесезонного курорта в Горской. В трехлетней Адресной инвестиционной программе на развитие транспортной системы Петербурга заложено 400,296 млрд рублей, что составляет почти половину общего объема АИП.
— Предполагается ли участие федерального бюджета?
— В апреле этого года федеральный центр подтвердил выделение Петербургу порядка 100 млрд рублей на крупные дорожные объекты. Распоряжением правительства РФ утвержден перечень мероприятий по осуществлению дорожной деятельности в стране в 2025–2030 годах. В соответствии с документом, подписанным председателем правительства России Михаилом Мишустиным, Петербургу будут выделены федеральные средства на три объекта: Широтную магистраль скоростного движения (второй — четвертый этапы), достройку Московско-Дунайской развязки, а также на строительство нового путепровода между Фрунзенским и Невским районами в продолжение улицы Салова на участке от Софийской улицы до улицы Седова.
Шестилетним планом правительства России федеральное софинансирование на строительство ШМСД планируется выделять Петербургу с 2027 по 2030 год четырьмя траншами размером от 2,5 млрд рублей до 32,5 млрд рублей. Общий объем федерального финансирования проекта ШМСД — 90 млрд рублей.
На завершение Московско-Дунайской развязки предусмотрено более 300 млн рублей в 2025 году. Также предусмотрено федеральное финансирование на создание нового путепровода в створе улицы Салова во Фрунзенском районе.
— Есть и внебюджетное финансирование. Какие механизмы участия инвесторов в проектах применяются?
— Петербург активно применяет различные формы государственно-частного партнерства (ГЧП) в реализации крупных инфраструктурных проектов. В рейтинге Министерства экономического развития РФ Петербург занял первое место по динамике развития проектов ГЧП за 2024 год. По результатам интегральной оценки всех факторов рейтинга Петербург уступил только Москве. По сравнению с рейтингом 2023 года Петербург улучшил свою позицию и поднялся на одну строчку вверх.
На сегодняшний день ГЧП рассматривается как один из наиболее востребованных механизмов, позволяющих осуществлять масштабные проекты, направленные на улучшение качества жизни горожан, и закладывать основы развития на многие годы вперед.
По соглашению о ГЧП построена Витебская развязка — первый этап ШМСД, движение по ней было открыто в декабре 2024 года. Месяцем ранее было подписано концессионное соглашение на создание, финансирование и эксплуатацию второго — четвертого этапов ШМСД; плановые сроки ввода этих этапов в эксплуатацию — 2029–2031 годы.
В декабре 2025 года планируется ввести в эксплуатацию первый этап трамвайной линии «Славянка», которая строится в рамках одного из самых крупных концессионных соглашений в стране в сфере создания объектов общественного легкорельсового транспорта. Трамваи «Славянка» повысят транспортную доступность юга Петербурга, где формируется Технологическая долина с кампусами ведущих вузов.
По механизму ГЧП продолжается развитие аэропорта Пулково — в настоящее время частным партнером осуществляется подготовка проектной документации в отношении объектов фазы А второй очереди аэропорта.
Механизмы ГЧП получили в Петербурге распространение на все социально значимые сферы: здравоохранение, образование, культуру и туризм. Так, в 2023 году открылся крупнейший в мире ледовый стадион «СКА Арена». В прошлом году были введены в эксплуатацию пять школ, построенных инвесторами по концессионным соглашениям в разных районах Петербурга. В ближайшей перспективе мы ожидаем заключения новых ГЧП-соглашений и концессий в основных сферах социально-экономического развития нашего города.
— Предполагается ли задействовать в транспортных проектах девелоперские компании?
— В Петербурге создана Градостроительная комиссия, которая рассматривает архитектурно-градостроительный потенциал территорий перспективных проектов жилищного строительства. При рассмотрении потенциала комиссия обеспечивает синхронизацию ввода в эксплуатацию жилья, объектов социальной и транспортной инфраструктур. Застройщики вовлечены в процесс создания объектов транспортной инфраструктуры в целях сбалансированного развития территорий города.
— Что с планами развития метрополитена? В Москве новых станций сдают по десятку в год. Доживет ли Петербург до этого?
— Программой «10 приоритетов развития Санкт-Петербурга» до 2030 года по подпрограмме «Развитие метрополитена» запланировано открытие десяти новых станций. Для достижения поставленной задачи в 2025 году продолжаются работы по развитию Красносельско-Калининской, Лахтинско-Правобережной, Кировско-Выборгской, Невско-Василеостровской, Фрунзенско-Приморской линий метрополитена.
В 2025 году запланировано построить участок Красносельско-Калининской линии от станции «Юго-Западная» («Казаковская») до станции «Путиловская» с пересадочным узлом со станции «Путиловская» на станцию «Кировский завод» Кировско-Выборгской линии.
В рамках заключенных государственных контрактов с акционерным обществом «Метрострой Северной Столицы» в декабре 2025 года будут завершены работы по восстановлению эксплуатационных характеристик по объектам
– cтроительство участка Невско-Василеостровской линии от станции «Приморская» до станции «Улица Савушкина», включая станцию «Новокрестовская»;
– cтроительство Фрунзенского радиуса метрополитена Санкт-Петербурга от станции «Садовая» до станции «Международная» («Улица Белы Куна») с участком переключения от станции «Достоевская» до станции «Спасская», включая проектирование (корректировка проекта, стадия РД);
– cтроительство Фрунзенского радиуса от станции «Международная» до станции «Южная», включая проектирование (стадия РД).
Не транспортом единым
— Каковы планы города по строительству жилья?
— Еcли говорить об объемах вводимого в Северной столице жилья, то в 2024 году введены 2,66 млн кв. м жилья, что превысило плановые показатели федерального проекта «Жилье». В текущем году планируется ввести около 2,5 млн кв. м. Но, обращаю внимание: новые кварталы будут уже обеспечены всей необходимой инфраструктурой как за счет АИП, так и за счет частных инвестиций. Нашей главной задачей остается удерживать текущий темп строительства не в ущерб качеству жилой среды. У нас каждое разрешение на строительство жилых комплексов сегодня выдается лишь при обеспеченности их объектами социальной инфраструктуры. И стройка идет параллельно, соразмерно объемам возводимых улучшений.
— Планируется ли увеличивать долю ИЖС, например в пригородах?
— В Петербурге градостроительное планирование осуществляется в соответствии с Генеральным планом города, документом стратегического планирования, и Правилами землепользования и застройки (ПЗЗ).
С учетом особенностей Петербурга как города федерального значения генплан в приоритетном порядке предусматривает возможность реализации проектов многоэтажной и среднеэтажной жилой застройки. Возведение объектов индивидуального жилищного строительства (ИЖС) является больше прерогативой физических лиц, чем застройщиков.
Удовлетворение потребности населения Петербурга в жилье осуществляется в подавляющем большинстве случаев за счет приобретения квартир в многоквартирных домах (МКД).
Ежегодный мониторинг вводимого в эксплуатацию жилья показывает, что бо́льшая часть построенного в городе жилья приходится на МКД, ИЖС в среднем составляет 6–7% от ежегодного общего объема ввода жилья в эксплуатацию.
В 2024 году из введенных в эксплуатацию 2 666 152,8 кв. м жилой площади на ИЖС пришлись 151 972,0 кв. м. Доля ИЖС в общем объеме объектов, введенных в 2024 году, составляет 5,7%.
— Новый генплан предполагает не только сохранять промышленные зоны, но и развивать их. Есть ли уже примерный общий план развития для всего города?
— Действительно, в рамках нового генерального плана площадь территорий производственных зон приросла более чем на 700 га. Общая площадь промышленных территорий составила 14 012,4 га.
При этом важно отметить, что значительная часть из приросших территорий — фактически существующие предприятия, функциональное зонирование которых приведено в соответствие.
Если говорить непосредственно про возможный переезд предприятий — это исключительно решение собственников таких предприятий. На текущий момент подобных примеров практически нет. В подавляющем большинстве промышленники, скорее, думают о возможном расширении действующих производственных площадок.
Однако мы видим постоянный рост спроса на промышленные территории и объекты.
Наличие территориального ресурса промышленного назначения позволяет Петербургу быть одним из ключевых регионов, обеспечивающих исполнение поручения президента Российской Федерации по обеспечению технологического суверенитета.
Данная задача решается как созданием новых производственных объектов — индустриальных парков и технопарков, так и приспособлением существующих объектов капитального строительства под научно-производственные цели.
Ряд территорий, по которым в рамках рассмотрения заявок комиссией были приняты отрицательные решения по переводу в жилую зону, в настоящий момент продолжают развиваться, собственники меняют свои планы и прорабатывают проекты промышленной направленности: кто самостоятельно не хочет развиваться в промышленной сфере — продают активы иным лицам, заинтересованным в развитии именно производственной функции.
На текущий момент однозначные выводы сделать нельзя, пока корректируются ПЗЗ Петербурга. Некоторые собственники территорий, которые ранее направляли заявки, чтобы изменить территориальное зонирование из промышленного в жилое, не теряют надежды реализовать запланированные проекты и направили заявки по включению территории в зону комплексного развития территорий.
Однако даже просто сохранение промышленных территорий и объектов зачастую означает возможность продолжения деятельности для действующих арендаторов, что также положительно влияет на доходную часть бюджета города и промышленный потенциал. Полагаю, что более понятную картину мы с вами сможем наблюдать после утверждения ПЗЗ.
Однако важно понимать, что городское правительство при утверждении Генерального плана Петербурга фактически сделало первый шаг к формированию рынка индустриальной недвижимости. Твердая позиция по перепрофилированию промышленных территорий фактически ограничивает их стоимость, напрямую влияя на входной порог реализации инвестиционных проектов в промышленной сфере.
Безусловно, это небыстрый процесс, но, полагаю, что запустили мы его в самое подходящее время не только для Петербурга, но и для страны в целом.
Не всякий архитектор может спроектировать объект, который будет органично смотреться в исторической застройке. — не только в Петербурге, но и в других российских городах. О специфике нового строительства среди дореволюционных построек и объектов культурного наследия рассказали партнеры бюро, главные архитекторы проектов Иван Кожин, Евгений Новосадюк и Антон Яр-Скрябин.
— Какую часть портфеля компании составляют проекты, реализованные в исторической части городов?
Яр-Скрябин: — Вместе с проектами по реставрации и приспособлению памятников — не менее 80%.
Кожин: — Если смотреть по всем регионам, где проекты «Студии 44» были реализованы, то может быть даже и все 90%.
Новосадюк: — Тут важно понимать, что считать историческим городом. Например Астана, где по проектам бюро были построены Дворец творчества школьников, а также Казахская национальная академия хореографии, — сравнительно молодая и бурно растущая городская структура. Такого исторического центра, как в Петербурге, там нет, но это не значит, что при проектировании в Астане мы не должны учитывать существующий там контекст.
Кожин: — В Нижнем Новгороде, где по проекту бюро сейчас строится IT-кампус; в Пскове, где по нашему проекту вблизи средневековой крепостной стены спроектирован жилой комплекс, частью которого стала отреставрированная ТЭЦ; в Калининграде, для центра которого мы разработали концепцию развития центральной части города, признанную в 2015 году на Международном фестивале архитектуры в Сингапуре лучшим мастер-планом мира, — везде мы работаем с контекстом и очень внимательно относимся к интеграции новых зданий в историческую ткань.
— При проектировании в исторической части города от чего надо отталкиваться? И всегда ли нужна отправная точка?
Яр-Скрябин: — Назову три такие основные точки: во-первых, это контекст в самом широком понимании; во-вторых, локация, то есть расположение и характеристики участка проектирования; в-третьих, функция будущего здания.
Даже в чистом поле возникает определенный контекст: стороны света, окружающая природа, рельеф, роза ветров и т. д. Еще более плотный и разнообразный контекст существует в сложившейся городской структуре. Это история места, градостроительная ситуация, транспортные связи и множество иных факторов, которые и по отдельности, и вместе способны повлиять на формирование архитектурного образа.
Кожин: — Мы — из Петербурга, и работа с контекстом — часть нашего ДНК. Контекст для нас — не только внешние характеристики окружающей среды. Сказываются личные обязательства по сохранению городской ткани и жесткие ограничения, главная цель которых заключается в защите исторического наследия: мы относимся к контексту намного внимательнее, чем многие другие архитекторы. Москва — абсолютно иная. Здесь больше контрастов и градостроительной свободы.
— Может ли новый проект быть в стилистике окружающей застройки?
Новосадюк: — Философия проектов «Студии 44» заключается не только в максимально ответственной работе с контекстом, но также в том, что мы никогда и ни под каким предлогом не делаем архитектуру «в стилях». Мы выстраиваем взаимоотношения нового и старого не через подражание и стилизацию — такой путь для нас абсолютно неприемлем, а через поиск глубинных связей. Это работа с контекстом следующего уровня.
Глупо в современных материалах и при современных возможностях создавать подобия неких исторических прототипов. Парфенон из железобетона как минимум экономически строить нецелесообразно. Мы в своей работе ищем новые подходы, переосмысливаем классическую ордерную систему или трактуем пропорционирование в зависимости от контекста и стоящих перед нами задач.
Кожин: — Мы пытаемся говорить на современном языке и искренне стараемся избегать любых псевдоисторических цитат. Город — это не дачный участок, на котором его владелец вправе построить что угодно. Это некое общественное образование. Он живет и развивается по своим законам, а мы их выявляем и транслируем.
Новосадюк: — Показательный пример такого подхода — проект ЖК «Imperial Club» на Васильевском острове. Структура этого комплекса выросла из градостроительного плана Доменико Трезини, а также из нехарактерной для нашего города исторической застройки набережной Лейтенанта Шмидта.
— Архивные исследования, исторические справки, согласования в КГИОП и прочее… Работа над проектами в исторической части городов занимает больше времени, чем проектирование, например, на периферии?
Яр-Скрябин: — Как правило, все процессы идут практически одновременно с разработкой проекта. Вслед за согласованиями и получением новых вводных происходит внесение корректировок. Не думаю, что это как-то серьезно отражается на сроках проектирования.
Кожин: — При работе в сложившейся исторической среде намного больше факторов, которые влияют на архитекторов. Поэтому, конечно, всегда хочется чуть больше времени на проектирование. При этом надо держать темп. Думаю, нам удается сохранять баланс. В конечном счете все зависит от сложности объекта.
Новосадюк: — Еще один важный аспект — работа с объектами культурного наследия. Естественно, при этом необходимы архивные исследования, требующие времени. К счастью, в «Студии 44» работают архитекторы-реставраторы, которые готовы к решению сложных задач. Получается очень интересное взаимодействие, когда находки наших коллег позволяют определить наиболее уместное архитектурное решение. Так было, например, с проектом музейно-выставочного комплекса «Горэлектротранс», который займет участок одного из старейших городских трампарков. В основу теоретической базы проекта вошли сведения из обнаруженного нашими коллегами у букинистов оригинального альбома 1905 года.
— Правда ли, что в Петербурге — одно из самых строгих в России градозащитных законодательств?
Яр-Скрябин: — Насколько я знаю, у нас самый зарегулированный город в мире. Поэтому отвечу за всех: в Петербурге действительно самые жесткие законы, связанные с сохранением исторической среды.
— Возникают ли у архитекторов проблемы с градозащитниками?
Кожин: — Хотелось бы понять, о ком именно идет речь. Об общественных организациях, о сложившихся институциях или некоих активистах? Если у населения есть внятный запрос на публичное обсуждение того или иного проекта, это прекрасно. Конструктивный диалог необходим и приносит пользу. Другое дело, когда громко кричат, но за этими криками не чувствуется ни малейшего желания разобраться в ситуации. Сразу возникают подозрения в ангажированности. Не скажу, что для нас это проблема. Мы всегда действуем в рамках регламентов. Более того, у нас есть свой собственный «внутренний» регламент, сверяясь с которым, удается избежать критических ошибок и хамских по отношению к исторической среде решений.
Яр-Скрябин: — Звучная архитектура, что в моем понимании равно архитектуре классной, заметной и по-хорошему бескомпромиссной, всегда вызывает эмоциональный отклик. Общественный резонанс — нормально, а как к нему относиться, каждый решает сам.
— Насколько часто приходится убеждать заказчиков в необходимости тех или иных решений?
Новосадюк: — Постоянно. Это часть нашей работы. Хорошо, когда заказчик представлен в лице руководства одной компании. Намного сложнее убеждать государственного заказчика, когда единый архитектурный проект разделяется между разными комитетами и департаментами, которые формируют зачастую противоречащие друг другу замечания.
Яр-Скрябин: — Убеждать приходится на любом этапе проектирования и даже во время строительства. Помню, как в работе над ЖК «Фортеция» в Кронштадте мы бились за увеличение площади квартир, за более интересную квартирографию, за облицовку кирпичом, за обустройство индивидуальных палисадников вместо балконов, а застройщик очень переживал, что квартиры вырастут в цене и не продадутся. В итоге уже на стадии строительства люди стали покупать жилье по заниженной цене застройщика, а потом продавать чуть ли не в два раза дороже.
И в проекте ЖК «Мануфактура James Beck» мы год искали единственный необходимый нам кирпич, тогда как застройщик изначально задумывался об использовании недорогого базового кирпича, что могло бы все испортить. К счастью, и в этом случае нам удалось найти взаимопонимание: проект состоялся в том виде, в каком был задуман.
Кожин: — Бывает и обратная ситуация, когда опытный и успешный девелопер настаивает на своих решениях, поскольку лучше знает, чего хотят его клиенты. Для появления хорошей архитектуры надо, чтобы в паре заказчик — архитектор была достигнута определенная гармония. Архитектору нужно очаровать заказчика — именно он строит и вкладывает деньги.
Яр-Скрябин: — Правда, в процессе реализации некоторые нотки из такой гармонии вдруг начинают выпадать, гармония слегка расстраивается, но это еще одна важная наша задача — пройти вместе с заказчиком весь путь от начала до конца без ощутимых потерь.
— В Москве, как недавно заявили специалисты института Генплана, жилье активно вытесняется из исторической части города. Грозит ли нехватка жилья центру Петербурга?
Кожин: — В центральной части нашего города — огромный жилой фонд, который, конечно, никуда не денется. В подавляющем большинстве это историческая застройка. С другой стороны, участков под новое жилье практически не осталось, а те, что есть, — невероятно сложные. В этой связи мне вспоминается наша работа над проектом ЖК «Meltzer Hall» на Петроградской стороне. Дом возводится на месте бывшей фабрики Мельцера с сохранением ряда исторических построек, которые вошли в состав нового комплекса. Думаю, что в этом проекте нам удалось, оставаясь абсолютно современными, вписаться и в сложный участок, и в контекст.
Новосадюк: — Вытеснение жилья — негативный сценарий для любого исторического города. Есть примеры Брюсселя или Чикаго, где за историческими зданиями начинают расти офисы, в результате чего из центра уходит жизнь. Надеюсь, что Петербургу это не грозит.
Яр-Скрябин: — Современный город, как мне кажется, должен представлять собой некую полицентрическую систему, в которой и жилье, и офисы распределены равномерно. В Петербурге существует гигантский и до сих пор плохо освоенный серый промышленный пояс, который уже начинает точечно застраиваться жильем. Понятно, что жить поближе к центру приятно, но хочется, чтобы эти территории включали в себя не только жилье, но и центры деловой активности, общественные пространства и даже некие инновационные и экологически чистые производства категории light industrial. Мне кажется, Москва сейчас развивается именно в этом направлении, то есть становится все более полицентричной, и это хорошо.
— Руководитель «Студии 44» Никита Игоревич Явейн — один из лучших в стране специалистов по проектированию в исторической среде и работе с ОКН. Можно ли говорить об определенной школе внутри бюро, принципы которой разделяют все его сотрудники?
Яр-Скрябин: — Давайте начнем с того, что мы втроем учились у Никиты Игоревича на факультете архитектуры в Академии художеств. Поэтому преемственность возникла сразу и абсолютно естественным образом.
Новосадюк: — Кстати, во время нашего обучения работе в исторической среде уделялось чуть меньше внимания, чем сейчас. Знаю об этом точно, поскольку преподаю под руководством Никиты Игоревича на факультете архитектуры. Сейчас благодаря его инициативе появились студенческие задания, которые прямо связаны с такой работой. Добавлю, что и во главе «Студии 44», и в качестве преподавателя Академии художеств Никита Игоревич последовательно продвигает идею: псевдоисторизм губителен для исторической среды. И мы полностью разделяем такой подход.
Кожин: — Думаю, архитектурная школа, которая, как мне кажется, постепенно складывается вокруг «Студии 44», базируется на огромном опыте работы в исторической среде. У нас давно сформировался целый набор разнообразных решений, доказавших на практике свою полезность, уместность и эффективность. Это позволяет четко понимать, что допустимо в той или иной градостроительной ситуации, а что нет, и в то же время придает определенную уверенность. Мы сохраняем все, что положено сохранить, и при этом делаем яркую и смелую архитектуру, которая опирается на контекст.