Эксперты: Саморегулирование поможет заполнить правовой вакуум в строительстве
По мнению депутата петербургского ЗакСа Анатолия Костерева, в результате отсутствия технических регламентов и «выпадения» из правового поля СНиПов сейчас в строительстве царит правовой вакуум. При этом национальные своды правил имеют только рекомендательный характер, и за их несоблюдение суд строительную компанию не привлечет к ответственности.
«Если Россия вступит в ВТО без собственного технического законодательства, то ей придется жить по нормам других стран. В этой связи роль СРОС как никогда важна, так как бизнес может сам внутри себя создать техническое законодательство, - отметил он. - Государственные нормы (техрегламенты) отвечают только за безопасность, а за качество будут отвечать сам бизнес. Это дает большую свободу, но и большую ответственность. В то же время, 148-й закон имеет ряд недостатков – высокий финансовый барьер вступления в СРО, неясность процедуры аффилирования компаний, отсутствие порядка формирования компенсационного фонда (неизвестно, откуда его перечислять в СРО – из прибыли компании или из себестоимости)».
Начальник Управления саморегулирования ССОО Сергей Фролов также заметил, что Градколекс в 30 случаях ссылается на техрегламенты, которых еще нет. Нет и органа, который будет контролировать выполнение техрегламента, регулирующего безопасность в строительстве. «Соответствие европейским требованиям о безопасности – это условие вступления в ВТО. Если у нас не будет разработано собственной системы и контроля за ее выполнением, то нам придется за большие деньги идти в европейские контролирующие органы», - заявил он. Кроме того, по мнению эксперта, нельзя допустить, чтобы под «разговоры о кризисе» было еще раз продлено лицензирование, якобы для стабилизации ситуации. «Саморегулирование – это третий этап приватизации, перехода к рыночной экономике. Это приватизация способов управления бизнесом. Но нам не надо торопиться во что бы то ни стало скорее зарегистрировать НКО в целях создания будущей СРОС. Главное – решить кого и как принимать» - считает С.Фролов.
По его словам, в Петербурге необходимо ввести две группы критериев приема компаний в СРОС – административные требования (полная легальность), экономические показатели (отсутствие задолженности по госплатежам, «белая» зарплата не ниже прожиточного минимума, наличие если не ИСО9001, то хотя бы собственной системы контроля качества). Кроме того, петербургские СРОС будут предъявлять требование повышения квалификации персонала не реже раза в 5 лет, а свидетельства о повышении квалификации приниматься будут только от организаций с государственной аккредитацией.
По мнению заместителя руководителя Федерального дорожного агентства Евгения Дитриха, концессия или государственно-частное партнерство – это более эффективный и гибкий механизм, чем государственный заказ. В случае заключения госконтракта по госзаказу на государство ложатся все обязанности заказчика и контролирующие функции, приемка объекта. В случае концессии по объекту образуется управляющая компания – буфер между государством и бизнесом – которая берет на себя все контролирующие и иные функции, отвечая перед государством за качество работ и конечные параметры объекта. «Это уход от прямого администрирования. Кроме того, УК более гибко и быстро распоряжается финансами», - сказал чиновник на круглом столе о проблемах ГЧП в рамках VIII международной выставки-форума «Дороги России ХХI века».
Кроме того, подчеркнул Е.Дитрих, законы диктуют не очень удобные правила размещения заказов: так, например, невозможно разместить заказ на весь цикл жизни объекта – на его строительство, ввод и эксплуатацию в течение некоторого срока. Все это должны в случае госзаказа делать разные организации, и в случае каких-либо дефектов на объекте они начинают «сваливать друг на друга вину за некачественную работу», отметил чиновник. Если же объект передан на весь цикл (на 30 лет) УК, то все вопросы регулируются в одном месте. Если госзаказ диктует жесткие условия, жесткие сроки, то в случае концессии все более демократично. Закон о концессиях позволяет властям вести с частными партнерами диалог по особенностям конкурсной документации и по реализации концессионного соглашения. «Диалог не всегда бывает прост, - отметил Е.Дитрих. – Часть рисков по дорожным проектам, реализуемым по схеме ГЧП, государству пришлось взять на себя. Так, например, госфинансирование составляет 50% от стоимости строительства, государство предоставляет концессионеру готовую площадку для строительства и гарантии трафика по дороге. Кроме того, в случае расторжения концессионером соглашения государство обязуется возместить ему понесенные затраты».
По словам замруководителя Федерального дорожного агентства, за последнее время оно приобрело ценный опыт организации работ по схеме ГЧП. Так, сейчас агентство завершает процедуру конкурсов на строительство дороги Петербург – Одинцово (северный обход Одинцово). «Год назад, когда дорожные проекты федерального занчения только стартовали, мы констатировали некоторые неувязки в законе о концессии – несогласованность с постановлением об Инвестиционном фонде РФ, из которого поступают бюджетные средства, закрытость перечня критериев определения победителя концессионного конкурса, - замечает Е.Дитрих. – Теперь в закон внесены соответствующие поправки, все эти проблемы решены. Изменились также положения об Инвестиционном фонде, они упорядочили работу с его средствами. Я надеюсь, что теперь они будут распределяться более эффективно».
Сейчас, по данным чиновника, в агентстве обсуждается и другой вариант работы по схеме ГЧП. Например, в федеральной адресной программе предусмотрено строительство 18 обходов городов. Это перспективные для ГЧП проекты, считает Е.Дитрих, но в них есть риски недостатка трафика – проблемные для частного бизнеса. В этом случае государство может взять на себя все затраты по строительству (или реконструкции) объекта, а часть эксплуатационных затрат несет концессионер. На него также перекладываются риски, обусловленные инфляцией, из-за роста которой может возрасти стоимость работ – то есть эти расходы бизнес тоже может взять на себя.