Реставрация в Петергофе сравнима с медициной в Китае
Петергофская школа реставрации имеет две неповторимые особенности: во-первых, ее традиция по сей день не отходит ни на шаг от уровня мастерства и слаженности в работе, характерной для послевоенной традиции; во-вторых, ее успех и развитие тесно связано с передачей ремесла по наследству. Об этом рассказала на пресс-конференции в ИА «Росбалт» ведущий специалист отдела пригородных районов Комитета по государственному контролю, использованию и охране памятников Галина Аганова.
Особая роль в организации реставраторских работ в ГМЗ «Петергоф», по оценкам специалиста, принадлежит главному архитектору ФГУП «Спецпроектреставрация» по Петергофу Александру Леонтьеву. Это мнение разделят представители компаний, в настоящее время продолжающих реставрацию дворцово-паркового ансамбля Петергофа компаний - ООО «Пикалов и сын» и ООО «Гранд Аэрон» (входящей в состав группы компаний «Железкин и сыновья»). В настоящее время компании работают на таких объектах, как Фермерский дворец, Нижняя дача, Руинный мост, приступают к работе на Михайловской даче, следующим объектом, возможно, станет соседняя Знаменка.
По личной оценке Сергея Железкина, гендиректора «Гранд Аэрон» и кузнеца в седьмом поколении (1862 - год официального возникновения фамилии династии мастеров), реставрация сродни китайской медицине: прежде чем стать специалистом, ученик должен «десять лет ходить за учителем, носить за ним тапочки и впитывать секреты ремесла».
Так же воспринимает свое призвание, полученное от отца, заместитель директора ООО «Пикалов и сын» Анастасия Пикалова. По ее словам, работа реставратора, в особенности в Петергофе, требует совершенно особых психологических качеств: «здесь нельзя просто отработать по быстрому и уйти, здесь надо оставаться после работы, учить историю этих памятников и этой местности».
Кадры для реставрационной работы отбираются специалистами компаний с особой требовательностью: по словам С.Железкина, нужно, чтобы у молодого работника был «здоровый блеск в глазах, упорство и желание приобщиться к ремеслу». Тот факт, что таких молодых людей находится немного, специалисты воспринимают спокойно: по их словам, всегда есть ученики, которые хотят уметь, имеют способности, которые требуется развить, «приподнять», поставив рядом наставника».
Как подчеркивает С.Железкин, работа реставратора, вопреки бытовым представлениям, далеко не всегда является прибыльной. «Иногда, приходя на объект, даже не знаешь, получится ли здесь что-нибудь», - признается мастер. По его словам, некоторые объекты в Петергофе были в таком ветхом состоянии, что их остатки рассыпались при прикосновении.
В то же время глава «Гранд Аэрон» отмечает, что в настоящее время заработная плата реставраторов растет, и они получают все больше заказов. Антонина Гирко, директор Санкт-Петербургского профессионального лицея, отмечает, что за последние 5 лет работа востребованность работы реставраторов стала значительно выше. По ее мнению, учеников следует привлекать к работам с начала обучения. «Очень важно, чтобы преподаватель был «играющим тренером», то есть в свободное время занимался реставрационным делом. Вокруг таких людей и собираются ребята, из которых складывается новое поколение нашей профессии», - отмечает А.Гирко. Впрочем, по своей сути работа реставратора все же больше сравнима с медициной, чем со спортом, соглашается директор училища.
Преподаватель специальности «Архитектура» Санкт-Петербургского колледжа строительной индустрии и городского хозяйства Геннадий Орел, в свою очередь, отмечает, что молодые кадры из Ленинградской области проявляют большее старание и интерес к освоению профессии, чем молодые петербуржцы.
Отвечая на вопросы слушателей после своей лекции о процедуре охраны историко-архитектурного наследия в Вашингтоне, председатель вашингтонского Бюро по наблюдению над сохранением исторического наследия (HPRB) Терш Боусберг отметил, что ему известно о проекте строительства 396-метрового здания на берегу Невы в Санкт-Петербурге. «По-моему, он отвратительный», заметил он, подчеркнув, при этом, что это его личная точка зрения.
Рассказывая о проектировании и строительстве в зонах охраны, которые занимают 15% площади Вашингтона, Т.Боусберг отметил, что, как правило, такие проекты становятся предметом общественных слушаний. В ходе слушаний представителям застройщика и оппонентам предоставляется равное время для выступления. При этом противники проектов, как правило, приходят с юристами, а иногда также с архитекторами и планировщиками, предлагающими свой вариант застройки той же территории. До начала своей деятельности в городской администрации, Т.Боусберг также выступал в качестве юриста по приглашению представителей оппонирующих сторон.
По словам американского эксперта, в Вашингтоне очень активно действуют общественные организации, выражающие различные взгляды по поводу развития города. Часто они возникают в связи с определенным проектом застройки, волнующим горожан. Для выражения протеста общественность иногда выходит на митинги, но проводит их не на центральных улицах города, а у стройплощадок объектов, которые вызывают несогласие.
В HPRB о мнении общественности становится известно из первоисточника, поскольку офис работает открыто, и контактные телефоны сотрудников широко известны. Как подчеркивает Т.Боусберг, в Вашингтоне и других американских городах общественность является самой активной силой в обсуждении вопросов сохранения архитектурных памятников. Решение городской администрации о создании HPRB по существу стало результатом общественного движения.
Т.Боусберг интересуется опытом сохранения культурного наследия в Санкт-Петербурге, историей петербургского КГИОП. Он считает, что Вашингтону и Санкт-Петербургу имеет смысл учиться друг у друга в силу сходства возраста двух городов, их развития по заранее определенному плану, их политической роли и наличия уникальных памятников истории и архитектуры.