На большинстве государственных объектов строительства археологическая экспертиза не проводится
Понятие «культурный слой» введено в ФЗ-73 «Об объектах культурного наследия (памятниках истории и культуры) народов РФ» в
18 апреля
По мнению специалиста петербургского КГИОП Константина Плоткина, после разграничения полномочий в сфере охранного законодательства между федеральными и региональными властями, с 1 января
«Сил КГИОПа не хватает, чтобы отслеживать ситуацию. Количество гектар археологического слоя растет, а количество археологов – нет», - заявил в свою очередь председатель петербургского отделения ВООПИиК Александр Марголис, посетовавший на то, что представители Росохранкультуры проигнорировали заседание круглого стола.
Участники мероприятия подвергли критике, в том числе, и действующее охранное законодательство. Так, по словам руководителя группы археологического мониторинга Института истории материальной культуры РАН Андрея Субботина, в ходе переработки федерального закона, из него был исключен ряд принципиально важных статей. «В действующем законе вымарано само понятие выявления новых памятников», - сообщил он, добавив, что строители зачастую встречают археологов словами: «Вот когда появятся ваши черепки, тогда и приходите». Между тем работа на площадках ведется при помощи экскаваторной техники и, если «черепки» и находятся, то все равно утрачивается контекст, историческая среда, в которой они находились.
«Раньшестроители обязаны были получить либо справку о том, что памятников археологии на территории строительства нет, либо справку о том, что памятники там есть и требуется проводить соответствующие работы, - рассказал депутат Законодательного Собрания Санкт-Петербурга Алексей Ковалев. - Сейчас строитель фактически сам решает, проводить экспертизу или нет».
По мнению заведующего сектором архитектуры и археологии Государственного Эрмитажа Олега Иоанесяна, «лазейка», которая используется для ухода от соблюдения закона, состоит в том, что понятие «культурный слой» включено в контекст другого, несправедливо сделанного более общим понятия «историческое поселение». Но это, впрочем, не освобождает от ответственности за его утрату.
По словам А.Марголиса, «федеральные законы направлены на то, чтобы уничтожить исторический слой России». А по мнению А.Ковалева, принятые нововведения легализуют «нарушения международных обязательств по конвенции археологического наследия Европы». В итоге, сославшись на то, что изменить федеральный закон крайне сложно, депутат предложил добиваться выделения средств из петербургского бюджета «для инициативных самостоятельных разведок новых осваиваемых территорий».
«Мы очень быстро меняемся, и если взглянуть лет на 5-7 назад, то может оказаться, что вчерашние взгляды и идеалы, послужили поводом для перегибов или даже к развороту в ровно противоположную сторону», - заметил в своем выступлении на конференции «Девелоперы в поисках новых архитектурных форм» президент Архитектурно-консалтинговой компании «Урбис» Олег Харченко.
По его словам, международный конкурс на архитектурный проект Второй сцены Мариинского театра является «классическим образцом» в плане организации таких тендеров. «Мы организовали его так, чтобы научить, показать, как нужно проводить конкурсы, - сказал О.Харченко. - Главным в организации конкурса для нас стало соблюдение критериев политкорректности. Нам удалось добиться полного паритета между российскими и зарубежными участниками, членами международного жюри и экспертизы. Принцип равенства соблюдался во всем и до мелочей – при организации выставки конкурсных проектов, докладов авторов, работы жюри, публикации проектов, объявления победителя. И в результате первый в России с 1932 г. международный конкурс был признан безупречными и участниками, и прессой, и архитектурным сообществом».
Как сообщил О.Харченко, общая сумма расходов на организацию и проведение конкурса по Второй сцене Мариинки составила 850 тысяч долларов. Архитекторы, принявшие в нем участие, получили в качестве гонораров по 30 тысяч долларов. «Нам казалось, что это очень большая сумма, - заметил Харченко. – Однако, как потом выяснилось, реальные расходы архитекторов оказались в 3-4 раза больше». Члены жюри конкурса, по его словам, получили по 6 тысяч долларов.
Для Петербурга, подчеркнул О.Харченко, конкурс стал «важнейшей эмоциональной и профессиональной задачей». «Мы открыли «ящик Пандоры», дав понять властям, что западные архитекторы поедут в наш город», - сказал он. По словам архитектора, особенность сегодняшнего момента состоит в необходимости вернуть в Петербург современную архитектуру. «В советское время мы сильно отстали. Простой либо нужно заполнять, либо город превратится в музей», - считает президент он.