Эксперт: Переход к саморегулированию должен осуществляться исходя из интересов потребителя
В ходе дискуссии о переходе к саморегулированию в сфере строительного проектирования директор специальных проектов ООО «Сэтл Сити Девелопмент» Игорь Кривошеев напомнил, что основой саморегулирования является не закон №148-ФЗ «О внесении изменений в Градостроительный кодекс РФ и отдельные законодательные акты РФ», а закон «О техническом регулировании», принятый в 2002 г. в связи с расчетами правительства РФ на ускоренное вступление России во Всемирную торговую организацию.
«Если мы хотим перейти на европейскую модель, то приоритетом саморегулирования должны стать интересы потребителя, а важнейшим элементом – страхование. Между тем, потребителя мало волнуют перечни видов работ: ему нужен качественный продукт. В Европе за него отвечает вся СРО, в которую входит компания-застройщик, а не отдельные исполнители работ или смежники. У нас же получается, что каждый отвечает только за свою работу», - отметил он.
По словам И.Кривошеева, размеры покрытий, предусмотренных договорным страхованием в рамках СРО, недостаточны для компенсации ущерба в случае обрушения построенного здания, в особенности если причиной является дефект проекта. Этим объясняются «выхолощенные» страховые договора, заключаемые страховщиками. При этом они оформляются на год, в то время как строительство крупного объекта занимает больше времени.
«Если за качество проекта несет ответственность не СРО, а отдельная архитектурная мастерская, то лет через 10 эксплуатации здания может оказаться, что претензии предъявлять некому: архитектор был старенький, он скончался, а мастерская распалась, как это обычно и бывает в таких случаях», - отметил И.Кривошеев.
С другой стороны, для гарантирования качества строительства необходима разработка технических регламентов, правил и стандартов. «Пока у нас нет собственных регламентов и стандартов, придется применять нормы других государств или иные «суррогаты», - напоминает И.Кривошеев.
Кроме того, при отсутствии функции генпроектировщика в перечне работ, требующих допуска, не исключена победа в тендерах генпроектировщиков, не имеющих квалификации. По его наблюдению, и в стране, и в регионе встречаются и строительные, и проектные, и страховые компании-однодневки.
И.Кривошеев ожидает, что в процессе доработки законодательства о переходе к саморегулированию могут быть введены дополнительные требования по контролю за соблюдением нормативов, в то время как сами нормы останутся недоработанными, но универсализированными. Между тем, он отмечает, что даже стандарты пожарной безопасности для сельской местности и мегаполиса не могут быть идентичны. Если принято решение о реформе отрасли, должны быть учтены и региональные особенности, для чего местным СРО нужно предоставить большую свободу в разработке правил и стандартов.
По мнению И.Кривошеева, в основе реформы, ориентированной на потребителя, должны быть заложены Гражданский кодекс, Градостроительный кодекс и Закон о защите прав потребителей. Он напоминает, что кодекс имеет большую силу, чем частный закон, а что касается распоряжений и методических указаний отраслевых федеральных ведомств, то в случае их расхождения с законам их требования могут быть оспорены в суде.
В выступлении на заседании Совета по архитектурному и градостроительному наследию Союза архитекторов Санкт-Петербурга руководитель Совета, архитектор и реставратор Дмитрий Бутырин подробно изложил историю формирования ансамбля Чесменского дворца, построенного в 1774-1777 гг. по проекту одного из лучших учеников Растрелли – Юрия (Георга-Фридриха) Фельтена. Докладчик напомнил, что в ансамбль XVIII в., кроме путевого дворца и церкви Св. Иоанна Предтечи, также входили здания причта и камер-лакейский корпус, парк с прудом, в котором купалась императрица Екатерина II, огражденный узорной решеткой с воротами с двух сторон, а также здание гостиного двора, где по праздникам устраивались народные гуляния.
Как рассказал Д.Бутырин, здание Чесменской церкви произвело такое впечатление на современников, что памятник был дважды воспроизведен в дворянских имениях в Тверской и Псковской губерниях. А ворота с двумя разновысотными башенками послужили прообразом Башни-руины в Екатерининском дворце Царского Села.
Чтобы дворец и церковь были видны с Царскосельского тракта (ныне Московский пр.), граница посадки парковых деревьев располагалась по диагонали, открывая обзор с дороги. В тот период, напомнил докладчик, еще не существовало законодательного термина «охраняемые панорамы», однако обзор оригинального псевдоготического здания дворца с зубчатой крышей был обеспечен.
На изображении ансамбля
Комплекс сохранял черты единого ансамбля и после перестройки и приспособления дворца под больничное учреждение для инвалидов (1831-1835 гг.). До наших дней, как пояснил Д.Бутырин, сохранились не 2, а 3 исторических здания: дом на ул. Гастелло, в котором до недавнего времени находилось общежитие Университета авиакосмического приборостроения, был построен в XVIII в. Как напоминает архитектор, сама ул. Гастелло является бывшей аллеей, по которой осуществлялся подъезд к дворцу и церкви.
В связи с этим у архитектора вызывает недоумение утверждения о том, что территория дворца и церкви ранее была «неорганизованным участком». Такое суждение содержится в заключении историко-культурной экспертизы, выполненной 2-й мастерской ФГУП «Спецпроектреставрация» для Росохранкультуры (дворец и церковь являются памятниками федерального значения). «Это был самый организованный участок на этой территории. Более того, ансамбль играл роль организующего градостроительного элемента», - настаивает Д.Бутырин.
Экспертиза проводилась в
«В случае, если этот проект будет реализован, с Московского пр. будут видны три окна дворца», - отмечает Д.Бутырин, напоминая о том, что новое здание будет помтроено не на месте снесенного кинотеатра, а на более значительной площади. Это обстоятельство не учтено в заключении экспертизы, где утверждается, что проектируемое здание не будет оказывать на обзор федерального памятника большего влияния, чем здание кинотеатра. Кроме того, кинотеатр был ниже дворца.
Как считает Д.Бутырин, здание Чесменского дворца может быть реконструировано в виде, которое оно имело в дореволюционный период. По свидетельству архитектора, в помещениях 1 и 2 этажа дворца сохранились подлинные росписи и лепка времен Ю.Фельтена. Имеются также данные о том, что между зданиями дворца и церкви в XVIII в. существовал подземный ход. Для уточнения этой версии, как и для поиска фундамента утраченной колокольни необходимо археологическое исследование, отмечает Д.Бутырин. О целесообразности качественного историко-культурного исследования, а также распространения охранной зоны дворца на участок бывшего кинотеатра Совет намерен сообщить губернатору В.Матвиенко, а также руководству Росохранкультуры.