Дом в центре Петербурга захватили фекалии. Подобраться к ним мешает закон
В самом сердце Петербурга в подвале дома-памятника уже несколько месяцев бурлят фекалии из канализации. Чинить трубу, давшую брешь, никто не спешит. Все дело в том, что зловонная жижа вытекает в подвесном дворе — историческом этаже, где раньше хранили уголь.
Внешность обманчива — выражение, подходящее не только для человека, но и для петербургских домов. Здесь будет больше — про форму и содержание. На 5-й Советской, 4, где по соседству с БКЗ «Октябрьский» расположен дом-памятник, с виду напоминающий тортик. Только вот начинка оказывается неприятной для проживания. В конце лета, по словам жителей, в подвале одной из трех парадных дома произошла авария.
«Пошел смердящий запах туалета, спустились, а там плавают какашки», — вспоминает одна из жительниц.
У фекалий, как и у ощущающей в себе силы стихии, появились приливы и отливы.
«До 40 сантиметров однажды доходило», — говорит жительница дома Татьяна Меркучева.
За несколько месяцев запах, по ее словам, захватил весь дом, и теперь воняет не только у жителей, но и у арендаторов на первых этажах. Одним из них оказывается центр психологической помощи, где на вонь жалуются и без того встревоженные клиенты, которых в перспективе могут заменить уже и жители дома.
То, что заставляет плакать
Дверь в проблемную парадную почти не закрывается. Непроизвольно морщишься уже при входе. Чтобы спуститься к источнику зловония, проходить семь кругов не требуется, достаточно шагнуть на пару ступенек с первого этажа. В неосвещенном помещении пространство захватил слой жижи. Это то, что осталось после испарения канализационной воды.
«Нездоровая история, вместо блох мы можем получить холеру и еще что-нибудь. Я не эпидемиолог, но не исключаю», — делится переживаниями наша сопровождающая.
Само зло скрывается за металлической дверью, ее местные периодически открывают, чтобы проветрить этаж, вонь из которого уже «пропитала все стены». За ней — теплое содержимое канализации, от которого в холодную парадную вырывается смрадный пар. Время «прилива» — и коктейль из того, что раньше было в человеке, стремится наружу. Это заставляет прослезиться и отступить. 40-сантиметровой глубины хоть и не увидели, но вонь не передать ни словами, ни камерами.
«Со всего дома это выливается в подвал. Уже подтопило вторую ступеньку. Проветриваем лестницу каждую ночь», — возмущается житель дома.
Собственники уже неоднократно обращались в УК с просьбой устранить причины зловония и обработать подвал. В ответах на обращения жителей сообщается, что коммунальщики смогли лишь продезинфицировать хлоркой места общего пользования.
«Ну а толку-то», — комментируют это жители.
По сути, аварию должен устранять тот, кому принадлежит это помещение или сам дефектный колодец.
«Согласно актам разграничений между управляющей компанией и ГУП «Водоканал», все колодцы водоотведения находятся на балансе ГУП», — отвечают на это в ЖКС.
Однако с такой позицией в Водоканале не согласны, колодец на их балансе не числится. Там справедливо отметили, что всё, что касается систем внутри дома, зона деятельности управляющих компаний, а их — на подступах к дому.
По словам жителей, управляющая компания и Водоканал не могут разобраться, кому принадлежит труба, давшая пробоину, поэтому чинить ее никто не спешит. Спуститься в обитель зловония и основательно решить вопрос в УК не могут. Причина далеко не в фобии смрадных темных мест, так знакомых коммунальщикам, а юридическая. Как объясняют в ЖКС-3 Центрального района, дефект произошел на выпускном колодце, который находится на территории подвесного двора. Часто это технический этаж, стоящий на сваях внутри дворовой территории, где в XIX веке на нижних ярусах хранили дрова, уголь или лед. В нашем случае подвесным двором является этаж ниже первого этажа, который лишь номинально считается подвалом.
Подвесные дворы, как объяснили в ЖКС, не входят в состав общедомового имущества, да и в целом их правовой статус в городе до сих пор не определен. Получается, что подвальный участок как бы вырезан из дома, и полномочий осуществлять там работы у УК нет. На это парируют и в Водоканале: «Когда не наша зона ответственности, мы не то что не можем что-то делать, а не имеем права».
После общения в связке «жители — УК» в последней заявили, что осушат подвал и выполнят работы по восстановлению герметичности колодца, но только из-за «безопасности проживающих». Собственно, в корне проблему это не меняет.
История, обделенная законом
Подвесных дворов в городе, как сообщил собеседник, близкий к жилищному блоку, еще несколько лет насчитывалось порядка 200. Иногда это знаковые адреса — вроде дома Бака на Кирочной, недавно горевшего дома Чубакова на Карповке, «пизанской башни» на Английском, 26.
«Чаще всего к этим объектам просто не подступиться, это объекты культурного наследия, хотя сами дворы в предмет охраны, конечно, не входят, — говорит он. — Это проблемная история — например, не ясно, как на эти конструкции ставить строительные леса. Много лет идут разговоры о том, чтобы как-то облагородить эти подземелья. Но и здесь затык. Например, нельзя туда сделать вертикальную лестницу, мы же не на подводной лодке. Нужен нормальный спуск с безопасным уклоном, по СНиП, а в этих дворах, как правило, просто места нет, чтобы выделять такой угол».
Судя по всему, значительно их число не сократилось, а засыпали единицы.
На территории Центрального района, как сообщали в администрации, числится 58 подвесных дворов, 40 из которых на тот момент (в 2016-м. — Прим. ред.) находились в неудовлетворительном техническом состоянии.
«Согласно техническим заключениям по результатам обследований, конструкции перекрытий над подвесными дворами находятся в аварийном состоянии с угрозой самопроизвольного обрушения из-за поражения коррозией металлических балок до 50–80 % по сечению», — говорили тогда в администрации.
Там даже подсчитали, во сколько обойдутся все работы — 273,5 млн рублей.
«Однако отсутствие правового статуса понятия «подвесной двор» не позволяет определить источник финансирования для проведения их капитального ремонта», — подводился итог по сути бессмысленно приведенных цифр.
Но даже если пытаться втискивать дворы в программу капремонта, как сообщил собеседник, близкий к жилищному блоку, — это максимум ремонт аварийных конструкций, но не изменение конструктива.
В жилищном комитете, где еще в 2015 году отчитывались перед губернатором о числе подвесных дворов в городе, в 2021-м заявили, что не обладают сведениями об их количестве. Там смогли назвать только два адреса — бывший доходный дом страхового общества «Россия» в Басковом переулке, где планируется произвести реконструкцию, и Белинского, 11, где устраняют аварийность.
«Ведомственная принадлежность данного имущества не определена», — заключили там.
Однако это далеко не всё. Цифры в самом же жилкоме называли ранее, хоть они и разнились. Еще шесть лет назад тогдашний председатель комитета Валерий Шиян заявлял, что в городе насчитывается 71 подвесной двор, а его заместитель упоминала, что их 118. На тот момент, как говорил глава комитета, 19 дворов инвесторы могли бы использовать под кафе или фитнес-клубы, другие 52 — засыпать, а восемь требуют срочного вмешательства из-за аварийности. Чтобы разобраться с такими помещениями, как заявлял Валерий Шиян на нулевых чтениях бюджета Петербурга в 2015 году, необходимо 2,5 млрд рублей. Сумма, по его словам, не была одобрена губернатором Георгием Полтавченко, но и уменьшить стоимость, как отмечал экс-глава жилкома, сложно. После этого тема подвесных дворов, по всей видимости, так и канула в Лету, оставив жителей таких домов с их проблемами.
Профильный комитет областного правительства готовит жалобу на конкурс, объявленный регоператором по обращению с отходами Петербурга. Чиновники требуют отменить процедуру на проектирование комплексов по обработке мусора, которые, по планам города, будут располагаться в Ленобласти. Прожекты уже вызвали народные волнения в нескольких локациях, а в одной из деревень отправили ходока к Президенту России Владимиру Путину.
Как стало известно комитет по обращению с отходами Ленобласти планирует направить в УФАС Петербурга жалобу на конкурс, объявленный 2 декабря городским регоператором «НЭО» на проектирование мусорообрабатывающих заводов. Три из них в Ленобласти, мощность — 600 тысяч тонн каждый и каждый с полигоном.
По данным нашего издания, областные чиновники требуют отменить конкурс. В частности потому, что технологии, заявленные в конкурсной документации, не соответствуют стратегии Ленобласти на переработку 65% отходов. Якобы городской регоператор планирует перерабатывать значительно меньше. Вызывают сомнения и масштабные площади, требуемые под хранение того, что не поддается обработке.
Помимо этого, по мнению Ленобласти, есть и процедурные нестыковки. Напомним, что 3 декабря гендиректору «НЭО» Екатерине Горшковой поступило письмо из комитета по обращению с отходами Ленобласти со следующими тезисами:
«У АО «Невский экологический оператор» отсутствуют правовые основания для проведения конкурса на проектирование «комплексов по переработке отходов». Действия НЭО, связанные с проведением конкурсных процедур, являются нарушением законодательства РФ в сфере обращения с отходами, законодательства РФ о контрактной системе в сфере закупок, а также заведомо вводят в заблуждение потенциальных подрядчиков планируемых работ. …Предлагаем Вам в добровольном порядке отменить проведение конкурса № 32110892480. В случае несогласия комитет оставляет за собой право обратиться в надзорные органы с целью пресечения возможной противоправной деятельности».
Построить заводы планируется: на месте выработанного карьера «Дубровка» (126 га) во Всеволожском районе, на землях карьера «Островский» (122 га) в Выборгском , у карьера «Брандовка»(55 га) в Ломоносовском. Во всех локациях люди уже выходили на протестные митинги. В 12:30 восьмого декабря жительница ломоносовской деревни Оржицы Юлия Столярова зашла в подъезд № 11 приёмной президента РФ по адресу: Ильинка, 23 в Москве. Там передала письмо Владимиру Путину от жителей деревни и попросила личной встречи.
В письме, в частности, говорится: «Мы, жители Оржицкого поселения, просим нас услышать. Нам стало известно, что в карьере «Брандовка» собираются построить мусорообрабатывающий завод мощностью 600 тысяч тонн. […] Мы не хотим, чтобы красивейшее и экологически чистое место, где мы живём, было отравлено. […] Любое размещение полигона или объекта по переработке отходов загрязняет воздух, воду, почву. […] Грунтовые воды здесь залегают очень близко к поверхности. […] Мы против свалки в паре километрах от наших домов».
У Юлии Столяровой четверо детей.
«В национальных программах нас призывают больше рожать детей, но делается всё, чтобы не смогли этого делать, и не хотели. Вместо того, чтобы проводить время со своими семьями, жители вынуждены собирать подписи, организовываться в борьбе за нашу землю! Многие вложили последние деньги в участки и дома, а теперь оказываются рядом с будущей помойкой».
Планы построить завод жители называют шоком, чумой и вероломством.
«А как называть иначе то, что приходит на нашу землю? Нас просто взяли и умножили в один день на ноль. […] Почему перед выборами нам обещают все самое хорошее, а после них наступает самое плохое? […] Мы бьём в набат и если потребуется — будем бороться за нашу землю до конца».
Как рассказала глава администрации Оржицкого поселения Лидия Глазунова, решение ехать к президенту у Юлия аргументировала так: «Сказала, чего вы тут барахтаетесь, никакого толку. Боевая она у нас», — говорит Глазунова.
Юлия рассказала — осознание того, что надо ехать к президенту пришло после митинга 18 ноября.
— Я поняла, что этого мало. И без вариантов надо ехать. Так точно быстрее. Зашла на сайт приемной президента, записалась, сразу получила дату и время. Вчера вечером села в «Сапсан», приехала и переночевала у родственников.
— Как прошло?
— Прошла досмотр на входе (в приемную президента- ред.), затем — в гардероб, потом — в большой зал. Ждала минут десять всего, только кофе из автомата успела выпить. Все по записи, нас всего трое было. Там огромный экран, на нем высвечивается твоя фамилия и номер кабинета. У меня 201 высветился, пошла на второй этаж, захожу, а там девушка молодая. Спросила, что меня привело. Я зачитала письмо, потом своими словами рассказала.
— Какая реакция?
— Она была удивлена, что на месте от которого питаются фонтаны (Петергофа — ред.) будут строить мусорный завод. Я спросила, есть ли возможность встретиться с президентом лично. Ответила, что нет. Я предложила, может он приедет к нам, посмотреть, как там красиво. Передала более тысячи подписей на 168 листах и книгу про Оржицы. Написала: Владимиру Путину от жителей деревни Оржицы. Минут 30 была. Мне сказали, что свяжутся в течение месяца. Я спросила, можно ли побыстрее, до Нового года. Ответила мне — возможно.
На вопрос, что Юлия делает сейчас (около пяти вечера), собеседница ответила: «Односельчанин мне письмо Патриарху Кириллу передал по этому же поводу. Я пошла в Храм Христа спасителя, но там никто не принимает, все отказываются брать. А я ведь обещала. Кружусь вот. «Сапсан» обратно в семь вечера».
Кстати, Юлия по профессии электрогазосварщик. Работала на больших стройках по году-полтора вахтовым методом в разных концах страны. Семья ехала за ней. Например, работала на строительстве газопровода «Сила Сибири». В Оржицы переехала в 2016 году. Говорит, нравится, что видит своих детей из окна.
— Как вас муж отпустил?
— С трудом, волновался конечно.
— На поезд не опоздаете?
— Я уже рядом с вокзалом. Хотя устала уже и теряюсь немного в Москве. Но нашла почтамт, иду туда. Надо же письмо Патриарху отправить.
Петербурга — компания «НЭО» — собирается построить три мусорообрабатывающих завода в Ленинградской области. Во Всеволожском районе на месте выработанного карьера «Дубровка». На землях «Островского» карьера в Выборгском районе и на месте карьера «Брандовка» в Оржицком поселении Ломоносовского района. При этом, часть Оржицкого поселения попадает в проектируемый государственный природный заказник «Верховья рек парков Петергофской дороги». Там обитают краснокнижные животные и растения, а река Шингарка и Порзоловские болота питают фонтаны Петергофа.