В доме Шредера, в Петербурге, планируют разместить школу
Несколько дней назад градозащитники забили тревогу из-за выкупа компанией «Красная стрела» участка в Василеостровском районе, где находится здание с 200-летней историей — дом Шредера.
Это территория, прилегающая к набережной реки Смоленки на месте бывшего завода имени Козицкого. Новый владелец участка — группа компаний «Красная стрела». Она планирует снести советские заводские корпуса и застроить освободившееся место.
На территории, которую планируют освоить, находится историческое здание — дом Шредера. После сообщения о приобретении участка застройщиком градозащитники начали высказывать опасения о его судьбе.
Историческое здание
В комитете по государственному контролю, использованию и охране памятников истории и культуры (КГИОП) пояснили, что здание на набережной реки Смоленки, дом 8/86, литера Б, выявленным объектом культурного наследия не является. Оно относится к числу исторических зданий, поскольку, согласно имеющимся сведениям, построено в конце XVIII – начале XIX веков.
«Требования по сохранению исторических зданий и режим использования земель в границах зон охраны объектов культурного наследия на территории Санкт-Петербурга установлены Законом Санкт-Петербурга от 19.01.2009 № 820-7 "О границах объединенных зон охраны объектов культурного наследия, расположенных на территории Санкт-Петербурга…"», — добавили в комитете.
Как уточнили в КГИОП, ранее им представляли на рассмотрение эскизный проект «Многоквартирный жилой дом со встроенными помещениями общественного назначения и пристроенной многоэтажной автостоянкой», который хотели реализовать на этой территории после сноса советских корпусов. Его выполнило ООО «СПКБ».
После рассмотрения документа комитет выдал заключение о несоответствии планируемых работ режиму использования земель в границах объединенных зон охраны. В представленных материалах отсутствовали историческая справка, опорный план, фотофиксация и техническое заключение. Помимо этих недостающих документов, проектные материалы необходимо дополнить подробной визуализацией.
«До настоящего времени проект повторно на рассмотрение в КГИОП не поступал», — отметили в комитете.
В доме Шредера будет школа
По данным застройщика (компания "Красная Стрела"), здание, которое иногда именуется как дом Шредера, построили в конце XVIII – начале XIX века по проекту неизвестного архитектора. К настоящему времени оно претерпело множественные перестройки, разрушения и ремонты. В конце XIX – начале XX века в здании размещалось общежитие рабочих монументной мастерской, а в советское время — различные службы завода имени Козицкого.
В пресс-службе «Красной стрелы» уточнили, что сейчас строение относится к категории исторических зданий. В соответствии с требованиями Закона Санкт-Петербурга снос исторических зданий запрещается, за исключением разборки аварийных конструкций. Кроме этого, закон предписывает восстанавливать внешний облик исторических сооружений, формирующих уличный фронт застройки. Восстановление фасадов здания застройщик выполнит после получения положительного заключения КГИОП и в соответствии с общим графиком строительства нового жилого комплекса на соседних участках.
«После завершения восстановительных работ с сохранением исторического облика фасадов в здании планируется разместить начальные классы муниципальной общеобразовательной школы», — добавили в пресс-службе застройщика.
Там уточнили, что снос советских корпусов выполнит специализированный подрядчик. Сроки можно будет назвать после завершения проектирования нового жилого комплекса и получения необходимой разрешительной документации.
Районная администрация самоустранилась
«Полномочия по осуществлению контроля за восстановлением объектов культурного наследия — полномочия КГИОП. Собственник в адрес администрации района не обращался», — ответили в ее пресс-службе.
Градозащитники прогнозируют два варианта
Представители градозащитных организаций застройщику не верят. По словам координатора движения «Живой город» Дмитрия Литвинова, с юридической точки зрения возможны два варианта плохого развития событий: это либо получение в КГИОП разрешения на снос (с воссозданием) под видом «необратимой аварийности», либо попытка несанкционированного сноса в расчете заплатить потом штрафы и этим отделаться.
«В первом случае должно быть предварительное вынесение проекта на заседание рабочей группы при КГИОПе (так называемой "сносной комиссии", в которую пока входят и градозащитники). Во втором снос такого объекта придется останавливать, что называется, всем миром», — уточнил Дмитрий Литвинов.
На состояние пруда обратили внимание местные жители, а о возможных причинах состояния пруда чиновникам разного уровня направила письма организация «Чистые реки России». Обычно она в жалобах не мелочится, пишет минимум губернатору Александру Беглову и замглавы президентской администрации Сергею Кириенко.
Вот и в этот раз активисты сообщили им, что все дело в контракте между комитетом по природопользованию и «Экостроем» на дноочистку Нижнего Буферного пруда, что расположен вдоль аллеи Героев Чернобыльцев на Планерной. Контракт был заключен осенью 2019 года, вскоре после смены руководства в комитете по природопользованию; тогда его возглавил Денис Беляев, начались перестановки и в подведах — в том числе в «Экострое».
«Чистые реки России» — это, в общем-то, уже сформировавшаяся дноочистная оппозиция соответствующему блоку в комитете по природопользованию, состоящая, в том числе, из бывших сотрудников «Ленводхоза». Напомним, этот ГУП традиционно занимался дноочисткой в Петербурге, пока весь этот многомиллионный рынок не был передан другому городскому предприятию — «Экострой», а «Ленводхоз» не переориентировали на гидротехнические сооружения. Впрочем, организация обращает внимание не только на речной профиль и не только в Петербурге: в свое время она жаловалась на проведение субботника на Дудергофских высотах и на очистку гатчинских прудов.
По контракту на 145 млн рублей «Экострой» должен был закончить работы в конце 2020 года. Активисты «Чистых рек России» считают, что ситуация к тому времени уже была неблагоприятная. Традиционно пруд входил в одну систему с озером Долгое и Восточным каналом Юнтоловской дачи (приток Глухарки): то есть из озера в пруд через коллектор сбрасывался приток поверхностных и грунтовых вод, а сам пруд соединялся с каналом, что обеспечивало проточность и позволяло регулировать уровень. Однако Долгое оказалось частично засыпано в 2013 году и потеряло способность естественного пополнения водного баланса. А уже сейчас оказался засыпан и перепускной коллектор между Буферным прудом и Восточным каналом, говорится в письме. Одновременно в проекте не оказалось берегоукрепления со стороны Планерной улицы, где откос размывается и сползает в воду. В результате вместо того, чтобы расчистить заболоченную часть пруда и восстановить его сообщение с другими водоемами, было принято самое простое решение, теперь берега подтоплены.
Почти весь объем работ «Экострой» выполнял не сам, а передал субподрядчику — компании «Севтепломонтаж» (СМУ СТМ). Как видно из названия, очистка прудов не главный профиль предприятия, а звезда ее на рынке природопользования взошла с приходом Дениса Беляева на должность главы комитета. Именно она, в частности, принялась за один из участков многострадального Муринского ручья сразу после смены руководства.
Согласно данным портала госзакупок, комитет в одностороннем порядке расторг контракт с «Экостроем», успев заплатить 27 млн рублей. Причем расторг в декабре 2020 года, то есть уже после того, как работы должны были быть закончены. Первый зампредседателя комитета Михаил Страхов в официальном извещении сообщал, что комиссия провела повторные промеры и обнаружила неприятное: на 80% акватории пруда контрольные отметки не достигнуты, рельеф дна не обеспечен.
Это не редкость для комитета; большая часть контрактов на дноочистку не доживают до благополучного закрытия, расторгаются в процессе и оплачиваются по факту того, что все-таки сделано. При этом верифицировать объем поднятого со дна сложно, как и цену работ. Это не сторонние домыслы — еще контрольно-счетная палата в своих актах указывала: в отсутствие контроля со стороны независимой сторонней организации имеются риски завышения данных об объемах донных отложений, подлежащих извлечению, риски завышения сметной стоимости» — и приводила примеры.
Однако в этот раз подрядчик пошел на принцип. СТМ подал иск к «Экострою». Как выяснилось, городское предприятие отдало на субподряд этой компании работ на 116 млн рублей, всего на 4 этапа.
«В обоснование отказа от оплаты выполненных работ ответчик указал, что в ходе приемки результаты работ по 3-му и 4-му этапам утратили свойства и перестали соответствовать условиям договоров, техническому заданию, проектной документации, а также сданным государственному заказчику отчетным документам», — говорится в определении суда.
СТМ заказал экспертизу, на которую и сослался в суде: проект не учитывал геологические и гидроморфологические условия водоема.
«Это углубление дна нарушило литодинамическое равновесие, в котором находился пруд до их производства. После нарушения равновесия резко интенсифицировались процессы плоскостной эрозии на берегах пруда, которые усиливаются вибрациями от проходящих рядом с прудом автомагистралей и производящихся в непосредственной близости от берегов пруда строительных работ с применением тяжелой техники (видимо, имеется в виду строительство Шуваловской развязки ЗСД. — Прим. ред.). В этих условиях сохранение проектных отметок уровня дна Нижнего Буферного пруда на длительное время является невозможным. Можно заключить, что дноуглубительные работы проведены в соответствии с проектом. После их проведения дно Нижнего Буферного пруда углубилось на 1,2 — 1,5 м».
Говоря проще, из воды достали, сколько просили, но в итоге все так замылось, что подтвердить это промерами не удалось. Не много найдется столь миролюбивых процессов.
«Ответчик («Экострой». — Прим. ред.) и комитет по природопользованию данное заключение эксперта, в том числе в части выводов, не оспаривают», — отметил суд и в апреле 2020 года постановил заплатить СТМ чуть более 100 млн рублей.
В апелляцию «Экострой» даже не пошел, лишь добился отсрочки.
Получилось неловко: комитет не заплатил городскому предприятию, а оно должно из каких-то средств вытащить 100 млн и отдать субподрядчику, о котором, вообще-то, пару лет назад не слышало. Однако к тому времени «Экострой» уже просуживался с комитетом по аналогичной схеме — разве что комитет отбивался чуть более натурально, упирая на то, что «в ходе приемки результат 3-го и 4-го этапа работ утратил свои свойства и перестал соответствовать условиям контракта.
На это ответили уже привычным экспертным: «Берега Нижнего Буферного пруда подвержены интенсивной плоскостной эрозии и частичному оползанию, чему способствует повышенное вибрационное воздействие на всем протяжении пруда со стороны окружающих его дорог. Именно вымываемые с берегов твердые частицы и формируют новый верхний слой донных отложений». Другими словами — нападало с берега. 2 июля 2021 года Денис Беляев покинул должность, а через неделю суд вынес решение в пользу «Экостроя». Еще через несколько дней сменилось и руководство предприятия. Комитет, надо отдать ему должное, сходил в апелляцию, но буквально месяц назад закончил этот скорбный путь, получив отказ.
Гендиректор «Экостроя» Александр Карагодов предложил заинтересованным СМИ направить вопросы в письменном виде. Но, как ни крути, 100 млн рублей, таким образом, проследуют из бюджета в ГУП, а оттуда — в СТМ. Если учесть, что за полтора месяца, согласно экспертизе, там намыло новых 15 см на дне, через год уже сложно будет понять — а что, собственно, делали за эти деньги.
Замглавы комитета Михаил Страхов подтвердил, что комитет не спорил с объемом выполненных работ, однако раз уж повторные промеры показали отклонения от конкретных отметок, решил не подписывать акты, предоставив суду решать этот вопрос. Нарастание нового слоя донных отложений на месте старого он называет естественным процессом, это связано со многими факторами.
«На некоторых участках той же Смоленки в год может намывать до 40 см в год, — говорит чиновник. — Это не значит, что там по всей протяженности через 3 года будет 1,2 м, речь о наиболее напряженных участках. Ее надо чистить примерно раз в 12–14 лет».
С прудами иначе, там нет канализационных выпусков и «влекомого» песчаного слоя. Но там и грунты другие, говорит Михаил Страхов: «Вы вот пишете, что он превращается в болото. Так я вас поправлю: эта территория традиционно и была болотом. И изначальное предназначение буферных прудов — это отвод воды — и после того, как их создали и начали стройку вокруг».
Причин подъема воды несколько, говорит Михаил Страхов, и дноочистки среди них нет.
«Здесь строилась Шуваловская развязка, забивались сваи, которые, конечно, влияют на гидрологию, подпирают грунты. Кроме того, между прудами был поднят рельеф, что остановило естественный водоток из Нижнего в Средний. Возможно, были вскрыты новые горизонты подземных вод, и увеличился приток. Обычно это благоприятный фактор. Но вода всегда ищет нижнюю точку рельефа. И здесь это западный берег, он нулевой, его практически нет и не было, в отличие от стороны Планерной улицы. Даже если бы у нас были полномочия по берегоукреплению — как вы там себе это представляете? На протяжении километра делать насыпь и строить дамбу? Я затрудняюсь сказать, сколько миллиардов это бы стоило».