Газпром сел в Лужицы в Ленобласти
Администрация Кингисеппского района подписала заявку в Минэкономразвитие на создание особой экономической зоны на территории Усть-Лужского поселения 9 ноября 2021 года.
Затем визу поставил губернатор Александр Дрозденко, и документ ушел в Москву министру Максиму Решетникову.
Напомним, процесс по строительству мегазавода по сжижению газа запустил Алексей Миллер. Он же получил визу Владимира Путина на выделение земель в Лужицах. Планируется, что предприятие станет крупнейшим газоперерабатывающим в России и одним из мощнейших в мире. Проект реализует компания "РусХимАльянс", принадлежащая Газпрому и "РусГазДобыче".
Тем временем, жители усть-лужской деревни Лужицы, население которой около сотни человек, начало собирать подписи под обращением в правительство Ленобласти с требованием остановить строительство технологической дороги и развязки для грузовиков.
Путь прокладывается от трассы "Нарва" к будущей стройке, что в пяти километрах. Последствия вторжения уже впечатляют и понятно, почему. Здесь пойдут негабаритные грузы - огромные неразборные конструкции. Пока же снуют грузовики, роняющие песок.
Строительство проезда задело единственную улицу в этой части деревни, речку Лужица и мост через неё. И главное - территорию у древнего погоста. Лес там вырублен вплотную к могилам, вода в речке из прозрачной превратилась в мутную, песочного цвета. Пейзаж с отвалами земли и выкорчеванными деревьями - как трансформеры прошлись.
Лужицы существуют с XV века. Сейчас деревня располагается по двум сторонам трассы "Нарва". Это последнее в России место компактного проживания малого финно-угорского народа водь (вожане). По переписи, их - 64 человека, в Ленобласти - 33. Кладбище действующее, ему несколько столетий. 702 надгробия, но погребённых гораздо больше. Там редкие вересковые кресты и могила Неизвестного матроса.
“Варварская вырубка в санитарно-защитной зоне кладбища уже привела к уничтожению почвенного покрова. ...Находящиеся на краю реки могилы неминуемо будут сползать в воду”, - пишут жители, добавляя, что санитарной зоны теперь просто нет.
Староста деревни Валентина Нестерова говорит, что боевые действия начались внезапно.
"Буквально за ночь вырубили деревья. На наш мост деревенский положили бетонные плиты. Неясно, выдержит ли большегрузы, там же старые балки. И этот мост единственный подъезд к улице Зелёной. Там пенсионеры живут, в том числе два узника концлагерей. Когда пойдёт техника, они не смогут дойти до магазина на другом берегу, пешеходных дорожек на мосту нет. И на воду в речке смотреть уже невозможно. Как будто бетона намешали".
Река Лужица берёт начало в болоте Большой Мох и через 15 километров впадает в Финский залив. Там, где ведутся работы, её ширина - около 5 метров. Воды в деревенских колодцах мало, раньше из реки брали.
Помимо этого, у въезда в деревню планируется строительство хостела на 220 человек. На "Авито" есть описание: "размещен в 3 км от заезда на СПГ, отдельный участок без соседей. Поддержка в сфере миграционного законодательства". Не секрет, что на стройку века будут привлечены тысячи. Возможно, часть из них будут китайцы.
По словам потомственной представительницы народа водь Ольги Антоновой, жители просили передвинуть съезд подальше от деревни. Получили отказ.
"Нам сказали, что место зарезервировано Упрдором, но сегодня там ведётся отсыпка площадки под общежитие. Причем, работают ночью. Что касается кладбища, то там всё вырублено, и жители сегодня смотрят на кресты прямо из окон. Те редкие деревья, что остались, помечены красной краской - мы думаем, под вырубку. Дорогу вдоль кладбища разбили".
По словам главы администрации Кингисеппского района Юрия Запалатского, число строителей может достичь от 40 до 75 тысяч.
"Это очень масштабный проект. Понятно, что пока у них стадия развития, средств не хватает, но они помогают, как могут."
Глава администрации Усть-Лужского поселения Павел Казарян в курсе ситуации.
"У подрядчика есть обязательства. В частности, построить защитные экраны после строительства дороги. Но я буду писать им, чтобы устанавливали до того, как построят. Что касается хостела, то это какой-то коммерсант подсуетился. А вообще, конечно, мы теперь как на войне, - стоически отметил он. - А почему съезд именно в том месте? - У дорожников свои регламенты по съездам. Я так понимаю, что они должны быть на определенном расстоянии друг от друга", - ответил Павел Казарян.
В "Упрдор Северо-Запад" (отвечает за "Нарву") сообщили, что техусловия на съезд выданы после обращения владельца участка.
"До этого вопрос рассматривался региональными и местными властями. У нас нет полномочий влиять на подъездную дорогу за нашей полосой отвода, даже если она затрагивает интересы этноса, - сообщили в ведомстве. - Если нет технических препятствий, мы выдаём разрешение".
Подрядчик строительства проезда - московское ООО "ИК “Энергетические технологии". У замдиректора Игоря Игнаткова своё видение.
"Никакого коллапса нет. Там всё отлично. Работаем в рамках отведённого "Русхимальянсом" земельного участка. А ему его дала Ленобласть и наше государство. У нас есть разрешения на строительство. Проект - "Русхимальянса", мы ничего от себя не делаем. Мы ничего не нарушили. И границы кладбища тоже. А река как текла, так и течет. Только цвет изменила, но это ливни".
Работы должны быть закончены к лету 2022 года.
"И не только эта дорога, но и вдоль кладбища. Это просьба жителей”.
Добавил: на примыкании к "Нарве" есть ещё участок с лесом, он в процессе оформления, туда с вырубкой пока не зашли. Обнадёжил называется.
По словам местных, с ними встречались, обещали геодезические изыскания, ограждение, сохранение санзоны, усиление контроля за перевозкой грузов. Пока все на словах.
“А информацию приходится добывать”, - говорит одна из жительниц.
В "Русхимальянсе" ответили. Так, ремонт ветхого моста с заменой плит на новые сделан якобы по просьбам жителей.
"Работы выполнены с учетом характеристик сооружения. Мы готовы обеспечить и пешеходный переход, - заверили в компании, - а вся стройка ведётся на основании проекта, прошедшего экспертизу. В том числе, вырубка леса для дороги к комплексу. Обеспечено безопасное расстояние до границ кладбища. Решается вопрос установки защитного экрана. Со стороны жилых домов тоже. После завершения строительства мы выполним рекультивацию, посадим деревья, включая территорию вокруг кладбища. При эксплуатации дороги расстояние до его границ составит не менее 12 метров”.
На вопрос, почему нельзя передвинуть съезд с "Нарвы" ответили, мол поначалу было ещё хуже: "Упрдор Северо-Запад" не смог выдать согласование за границами Лужиц из-за регламента расстояний между съездами и разрешил делать съезд по центру деревни перед существующим кладбищем, где планируется строительство церкви.
"С учетом беспокойства жителей "РусХимАльянс" совместно с Упрдором нашли иной вариант - по краю Лужиц и кладбища, - отметили в компании, добавив: Мы готовы рассмотреть вопрос содействия в благоустройстве деревни…"
А в Лужицах свои хлопоты. Помимо страха очутиться на пути суперпроекта, там беспокоятся о двух священных деревьях. На самом краю погоста берёза, а в центре огромная сосна, а в ней дупло. В него вожане кладут подношения, когда поминают усопших. "Аватар" какой-то. Но у режиссера Кэмерона племя победило корпорацию.
На состояние пруда обратили внимание местные жители, а о возможных причинах состояния пруда чиновникам разного уровня направила письма организация «Чистые реки России». Обычно она в жалобах не мелочится, пишет минимум губернатору Александру Беглову и замглавы президентской администрации Сергею Кириенко.
Вот и в этот раз активисты сообщили им, что все дело в контракте между комитетом по природопользованию и «Экостроем» на дноочистку Нижнего Буферного пруда, что расположен вдоль аллеи Героев Чернобыльцев на Планерной. Контракт был заключен осенью 2019 года, вскоре после смены руководства в комитете по природопользованию; тогда его возглавил Денис Беляев, начались перестановки и в подведах — в том числе в «Экострое».
«Чистые реки России» — это, в общем-то, уже сформировавшаяся дноочистная оппозиция соответствующему блоку в комитете по природопользованию, состоящая, в том числе, из бывших сотрудников «Ленводхоза». Напомним, этот ГУП традиционно занимался дноочисткой в Петербурге, пока весь этот многомиллионный рынок не был передан другому городскому предприятию — «Экострой», а «Ленводхоз» не переориентировали на гидротехнические сооружения. Впрочем, организация обращает внимание не только на речной профиль и не только в Петербурге: в свое время она жаловалась на проведение субботника на Дудергофских высотах и на очистку гатчинских прудов.
По контракту на 145 млн рублей «Экострой» должен был закончить работы в конце 2020 года. Активисты «Чистых рек России» считают, что ситуация к тому времени уже была неблагоприятная. Традиционно пруд входил в одну систему с озером Долгое и Восточным каналом Юнтоловской дачи (приток Глухарки): то есть из озера в пруд через коллектор сбрасывался приток поверхностных и грунтовых вод, а сам пруд соединялся с каналом, что обеспечивало проточность и позволяло регулировать уровень. Однако Долгое оказалось частично засыпано в 2013 году и потеряло способность естественного пополнения водного баланса. А уже сейчас оказался засыпан и перепускной коллектор между Буферным прудом и Восточным каналом, говорится в письме. Одновременно в проекте не оказалось берегоукрепления со стороны Планерной улицы, где откос размывается и сползает в воду. В результате вместо того, чтобы расчистить заболоченную часть пруда и восстановить его сообщение с другими водоемами, было принято самое простое решение, теперь берега подтоплены.
Почти весь объем работ «Экострой» выполнял не сам, а передал субподрядчику — компании «Севтепломонтаж» (СМУ СТМ). Как видно из названия, очистка прудов не главный профиль предприятия, а звезда ее на рынке природопользования взошла с приходом Дениса Беляева на должность главы комитета. Именно она, в частности, принялась за один из участков многострадального Муринского ручья сразу после смены руководства.
Согласно данным портала госзакупок, комитет в одностороннем порядке расторг контракт с «Экостроем», успев заплатить 27 млн рублей. Причем расторг в декабре 2020 года, то есть уже после того, как работы должны были быть закончены. Первый зампредседателя комитета Михаил Страхов в официальном извещении сообщал, что комиссия провела повторные промеры и обнаружила неприятное: на 80% акватории пруда контрольные отметки не достигнуты, рельеф дна не обеспечен.
Это не редкость для комитета; большая часть контрактов на дноочистку не доживают до благополучного закрытия, расторгаются в процессе и оплачиваются по факту того, что все-таки сделано. При этом верифицировать объем поднятого со дна сложно, как и цену работ. Это не сторонние домыслы — еще контрольно-счетная палата в своих актах указывала: в отсутствие контроля со стороны независимой сторонней организации имеются риски завышения данных об объемах донных отложений, подлежащих извлечению, риски завышения сметной стоимости» — и приводила примеры.
Однако в этот раз подрядчик пошел на принцип. СТМ подал иск к «Экострою». Как выяснилось, городское предприятие отдало на субподряд этой компании работ на 116 млн рублей, всего на 4 этапа.
«В обоснование отказа от оплаты выполненных работ ответчик указал, что в ходе приемки результаты работ по 3-му и 4-му этапам утратили свойства и перестали соответствовать условиям договоров, техническому заданию, проектной документации, а также сданным государственному заказчику отчетным документам», — говорится в определении суда.
СТМ заказал экспертизу, на которую и сослался в суде: проект не учитывал геологические и гидроморфологические условия водоема.
«Это углубление дна нарушило литодинамическое равновесие, в котором находился пруд до их производства. После нарушения равновесия резко интенсифицировались процессы плоскостной эрозии на берегах пруда, которые усиливаются вибрациями от проходящих рядом с прудом автомагистралей и производящихся в непосредственной близости от берегов пруда строительных работ с применением тяжелой техники (видимо, имеется в виду строительство Шуваловской развязки ЗСД. — Прим. ред.). В этих условиях сохранение проектных отметок уровня дна Нижнего Буферного пруда на длительное время является невозможным. Можно заключить, что дноуглубительные работы проведены в соответствии с проектом. После их проведения дно Нижнего Буферного пруда углубилось на 1,2 — 1,5 м».
Говоря проще, из воды достали, сколько просили, но в итоге все так замылось, что подтвердить это промерами не удалось. Не много найдется столь миролюбивых процессов.
«Ответчик («Экострой». — Прим. ред.) и комитет по природопользованию данное заключение эксперта, в том числе в части выводов, не оспаривают», — отметил суд и в апреле 2020 года постановил заплатить СТМ чуть более 100 млн рублей.
В апелляцию «Экострой» даже не пошел, лишь добился отсрочки.
Получилось неловко: комитет не заплатил городскому предприятию, а оно должно из каких-то средств вытащить 100 млн и отдать субподрядчику, о котором, вообще-то, пару лет назад не слышало. Однако к тому времени «Экострой» уже просуживался с комитетом по аналогичной схеме — разве что комитет отбивался чуть более натурально, упирая на то, что «в ходе приемки результат 3-го и 4-го этапа работ утратил свои свойства и перестал соответствовать условиям контракта.
На это ответили уже привычным экспертным: «Берега Нижнего Буферного пруда подвержены интенсивной плоскостной эрозии и частичному оползанию, чему способствует повышенное вибрационное воздействие на всем протяжении пруда со стороны окружающих его дорог. Именно вымываемые с берегов твердые частицы и формируют новый верхний слой донных отложений». Другими словами — нападало с берега. 2 июля 2021 года Денис Беляев покинул должность, а через неделю суд вынес решение в пользу «Экостроя». Еще через несколько дней сменилось и руководство предприятия. Комитет, надо отдать ему должное, сходил в апелляцию, но буквально месяц назад закончил этот скорбный путь, получив отказ.
Гендиректор «Экостроя» Александр Карагодов предложил заинтересованным СМИ направить вопросы в письменном виде. Но, как ни крути, 100 млн рублей, таким образом, проследуют из бюджета в ГУП, а оттуда — в СТМ. Если учесть, что за полтора месяца, согласно экспертизе, там намыло новых 15 см на дне, через год уже сложно будет понять — а что, собственно, делали за эти деньги.
Замглавы комитета Михаил Страхов подтвердил, что комитет не спорил с объемом выполненных работ, однако раз уж повторные промеры показали отклонения от конкретных отметок, решил не подписывать акты, предоставив суду решать этот вопрос. Нарастание нового слоя донных отложений на месте старого он называет естественным процессом, это связано со многими факторами.
«На некоторых участках той же Смоленки в год может намывать до 40 см в год, — говорит чиновник. — Это не значит, что там по всей протяженности через 3 года будет 1,2 м, речь о наиболее напряженных участках. Ее надо чистить примерно раз в 12–14 лет».
С прудами иначе, там нет канализационных выпусков и «влекомого» песчаного слоя. Но там и грунты другие, говорит Михаил Страхов: «Вы вот пишете, что он превращается в болото. Так я вас поправлю: эта территория традиционно и была болотом. И изначальное предназначение буферных прудов — это отвод воды — и после того, как их создали и начали стройку вокруг».
Причин подъема воды несколько, говорит Михаил Страхов, и дноочистки среди них нет.
«Здесь строилась Шуваловская развязка, забивались сваи, которые, конечно, влияют на гидрологию, подпирают грунты. Кроме того, между прудами был поднят рельеф, что остановило естественный водоток из Нижнего в Средний. Возможно, были вскрыты новые горизонты подземных вод, и увеличился приток. Обычно это благоприятный фактор. Но вода всегда ищет нижнюю точку рельефа. И здесь это западный берег, он нулевой, его практически нет и не было, в отличие от стороны Планерной улицы. Даже если бы у нас были полномочия по берегоукреплению — как вы там себе это представляете? На протяжении километра делать насыпь и строить дамбу? Я затрудняюсь сказать, сколько миллиардов это бы стоило».