Владимир Малахов. Национальное российское ПО для BIM - ключ к лидерству в экспорте инжиниринговых услуг
Эксперт и спикер премии BIM&SECURITY Владимир Малахов, вице-президент по инженерному консалтингу в строительстве Национальной Палаты Инженеров, рассказал в интервью журналу RUБЕЖ о том, какие технологии можно отнести к BIM, какую роль информационное моделирование может сыграть в деятельности надзорных органов и при проведении госзакупок.
- Какие ошибки в понимании сути информационного моделирования (BIM) мешают его внедрению в строительную отрасль? Какую технологию можно относить к BIM и чем должна быть подтверждена такая принадлежность?
- Сегодня кто угодно может создать программное обеспечение (ПО) с трехмерным графическим инструментарием и назвать его BIM-технологией. По подсчетам экспертов, порядка 100 видов ПО называются BIM-технологиями, причем никто, нигде и никогда не задавал стандартов или правил отнесения и проверки соответствия того или иного ПО на соответствие BIM-применимости.
Теоретически это может и не нужно, но если мы однажды примем решение в обязательном порядке создавать ИМ (информационные модели) для некоторых типов зданий и сооружений, то невольно возникнет вопрос - с каким ПО работать? И следующий вопрос зададут контрольные органы - а на основании чего вы купили иностранное ПО, если нет никакого официального документа, указывающего, что это ПО относится к BIM-технологиям? То есть мы сами себя загоним в ловушку, и с внедрением BIM опять придется подождать...
Что касается уникальных атрибутов отнесения ПО к BIM-технологиям, то это точно не 3D-графика. С таким же успехом тогда к BIM можно отнести и Paint-3D, например, или иные аналоги. А где тогда 4D и 5D? Трёхмерное ПО появилось 30 лет назад, а значит и старый AutoCAD надо относить к BIM-технологиям? Наконец, BIM-Level-0 в принципе предполагает возможность использования изометрической информации на бумаге, так давайте и кульманы отнесем к BIM-технологиям? Как видите, количество измерений не есть обязательный атрибут BIM-технологий, а потому это краеугольный камень внедрения BIM в целом!
- Какое программное обеспечение может считаться софтом для BIM? Каковы ключевые атрибуты такого BIM-ПО? Какое место в этом определении занимает интероперабельность информационных моделей?
- Мы, то есть НПИ (Национальная Палата Инженеров) тоже задавались этим вопросом и еще года 3-4 назад сформулировали ключевой набор параметров BIM-адаптации ПО. Может, кому-то они покажутся спорными, а кто-то скажет, что таких решений не может быть теоретически, но в любом случае, какие-то признаки отнесения ПО к BIM-технологиям должны быть. И они должны полностью соответствовать ключевой задаче BIM: повышению эффективности управления объектами капитальных вложений на всех этапах жизненного цикла.
Среди прочих, мы выделяем следующие признаки:
1. Коллаборативность - возможность работать в одной модели всем участникам процесса,
2. Интероперабельность во всех трёх направлениях - возможность использовать готовые файлы не в нативном ПО,
3. Отсутствие электронного разрыва, т.е. отказ от создания управляющих документов на бумаге вне электронного потока данных,
4. Использование внешних баз данных - это способность работать с ИМ в будущем без привязки в локальным корпоративным базам, которые, к тому же, могут вообще исчезнуть,
5. Возможность работы с ИМ в облачных или распределенных сетях и др. свойства.
Как только вендор сможет сказать, что моё ПО полностью соответствует требованиям отнесения к BIM - можно говорить о том, что он создает BIM-технологии... Что касается интероперабельности, то интероперабельность - это свойство ПО, а не ИМ, то есть ПО должно давать возможность открывать и работать с ИМ в любом другом ПО и через 10, и через 20 и более лет...
- И решения кого из российских вендоров сегодня соответствуют этим критериям?
- Абсолютного решения сегодня нет ни у западных, ни у российских вендоров. Но если зарубежные поставщики ПО медленно, но верно идут к созданию платформенных решений, то есть такого ПО, на основе которого создается ИМ путем объединения данных и файлов из разных видов ПО, то в России пока у наших главных вендоров для этого нет сил. И если вернуться к вопросу создания инструментов национальной независимой базы, то надо подталкивать наше Правительство к поддержке решений компаний Nanosoft, «Аскон» и даже Росатом (у корпорации есть свой комплект инженерного ПО), в том числе в части создания платформ с указанным требованиями по BIM-соответствию. Уверен, они справятся с этим.
С другой стороны, нет никакой необходимости пытаться соответствовать требованиям на 100% сразу, можно приближаться к цели постепенно, параллельно с развитием законодательства, баз данных, инструментария взаимодействия и облачных технологий в целом. Дорога «мелких шагов» к BIM - более понятна и перспективна с точки зрения оценки рисков для инвесторов в BIM-технологии.
- Партнером премии BIM&SECURITY выступает министерство по чрезвычайным ситуациям, МЧС России. Каким образом, на Ваш взгляд, надзорные органы могли бы сделать информационные модели частью своей работы, как можно использовать BIM в целях пожарного надзора?
- Именно так, как я казал выше. Давайте начнем с того, что реализация проектов МЧС – это весьма узкоспециализированная задача, которая включает в себя широкий набор строительно-монтажных и проектных работ, от бетона, до КИПиА (контрольно-измерительных приборов и автоматизации), от монтажа оборудования до пуско-наладки и тестирования.
Именно поэтому МЧС вполне могло бы выступить заказчиком создания специального приложения или отдельного 3D-параметрического графического сервиса именно для противопожарного проектирования. Зачем нужен такой сервис? Во-первых, он учитывает специфику проектирования и проверяет не столько на геометрические коллизии, сколько на технические ограничения. Во-вторых, и это важно, - создание уникальной базы данных противопожарного оборудования, материалов, каталог поставщиков и система их сертификации. Такая база нужна обязательно, и она должна быть перманентно обновляемой чуть ли не в автоматическом режиме.
Например, новый поставщик получает разрешение на применение оборудования в МЧС, а это значит, его оборудование в 3D-формате занесено в каталог, имеет свой код в классификаторе и параметры для отбора и сравнения. А отсюда вытекает вся перспективная работа МЧС в области BIM: обновление библиотеки материалов и оборудования для МЧС, обучение работы с редактором, верификация ПО на совместимость, выдача сертификатов и разрешений для учета материалов в классификаторе МЧС. В общем, задач сразу появляется много.
- Как можно обеспечить взаимодействие разделов, выполненных на различном ПО, в рамках одной информационной модели? И насколько формат IFC – единственное решение?
- Мы уже говорили, что важнейшее условие отнесения ПО к BIM-технологиям - это интероперабельность. Правильно говорить о прогрессивной интероперабельности, когда файл, созданный в старой версии ПО, должен без лишних мучений легко открывать во всех новых релизах, мы говорим о федеративной интероперабельности, когда несколько файлов из разного ПО могут объединиться в один файл и сформировать ведомость геометрических или регламентных коллизий. Наконец, мы говорим о транссофтовой или кросс-софтверной интероперабельности, когда файлы, созданные в одном ПО, через 10-20 лет могут открываться в другом ПО, на случай если вендор исчез и его ПО просто устарело.
Все эти вопросы решает формат открытого обмена данных - IFC-стандарт, детище известной международной структуры BuildingSMART Int., российское отделение которой я в свое время организовывал.
Разумеется, есть много форматов открытого обмена данными, не менее 10 точно, но для строительства IFC-стандарт признали наиболее гибким и открытым для развития. Потому пока нет смысла говорить о развитии альтернатив - это дорогая и долгосрочная задача. Гораздо важнее нам занять лидирующие позиции в этом процессе, поскольку тот, кто станет лидером в интероперабельности ПО, будет и лидером в экспорте инжиниринговых услуг.
- Какие риски могут возникать при переходе на электронный документооборот при работе в BIM-форматах? Например, на стадии прохождения экспертизы?
- Собственно, чтобы оценить риски надо отделить т.н. корпоративный документооборот от проектного документооборота, особенно если этот проект реализуется на BIM-платформе в рамках BIM-кабинета проекта.
С другой стороны, надо отделить документооборот по проекту создания или изменения объекта капитальных вложений, от документооборота по эксплуатации и использованию недвижимого актива. Ведь сам актив может на своем жизненном цикле поменять много собственников и владельцев, и у каждого из них будет свой кусок корпоративного документооборота в отношении данного здания или сооружения. То есть мы его попросту порвём во времени.
Для того чтобы это не произошло, и нужна BIM-платформа, как специальное ПО, объединяющее различные сервисы актива, в т.ч. документооборот по активу на всех изменениях жизненного цикла. Как видно, здесь имеет смысл говорить не о рисках документооборота, а о смене парадигмы участия Главгосэкспертизы (ГГЭ) и прочих контрольно-надзорных институтов в BIM-проектах: они становятся участниками электронной цепочки информационного моделирования, а не выносными контролерами, которым надо принести информацию на флэшке и потом получить бумажный документ о положительном заключении. Нет, такой подход должен быть сведен к нулю.
ГГЭ как участник проектов входит в документооборот конкретного проекта и каждое её письмо или заключение зеркалится в собственном документообороте и навсегда остается в документообороте актива.
- Каким образом информационные технологии, в виде, например, распределенных реестров, могли бы быть применены для определения надежности поставщиков – например, в рамках закупок по 44-ФЗ? Для того чтобы уйти от примата низкой цены при выборе победителей?
- Это хороший вопрос, ответ на который дает дорогу в будущее BIM-технологий, скажем - следующего десятилетия. Дело в том, что объем информации в ИМ будет постоянно возрастать, как по мере сложности проектов, так и по мере сложности ПО для этого. А это значит, будет возрастать и стоимость сервиса ИМ на всех этапах жизненного цикла объекта (ЖЦ).
По сути, информационные модели в определенный момент могут стать настолько дорогими и неподъёмными, что многие собственники начнут отказываться от них, или, что еще хуже – бросать и портить. Решение такой проблемы кроется в появлении нового измерителя ИМ - коэффициента уникальности и объёма информации.
По сути мы говорим, что коэффициент уникальности в 100% говорит о том, что все проектные решения, элементы, расчеты и сведения уникальны для данного проекта. Это плохое решение. По мере роста объемов ИМ они должны становится менее уникальными и более универсальными, а это значит, что большая часть информации в ИМ будет представлена в виде ссылок на типовые реестры, библиотеки, описания, регламенты, базы данных наконец. Тогда ИМ будет по объему невелика, а по составу - огромна. А это как раз и обозначает развитие как блокчейн-технологий в BIM, так и использование распределенных реестров библиотек, баз данных виртуальных Центров обработки данных (ЦОДов) и сетей.
Иными словами, ИМ должна стать сгустком ссылок на типовые элементы, узлы, конструкции, расчеты, а её уникальность будет составлять 5-10% от объема информации. В свою очередь, сама ИМ в уникальной своей части входит в ИМ-реестр и также уходит в распределенные реестры для дальнейшего использования. Это наше будущее...
Беседовал: Михаил Динеев
XII Съезд строителей Ленобласти впервые пройдет в новом формате. Кроме официальных докладов, оператор съезда – Союз строительных организаций Ленобласти – предложил режим «вопрос – ответ». Организатором cъезда выступают региональные правительство и Комитет по строительству.
В сформированной повестке дня достаточно острых тем. Это и реализация федеральной программы «Стимулирование жилищного строительства» («Стимул»), программы «Соцобъекты в обмен на налоги» и мероприятий по выкупу объектов образования, возведенных застройщиками, и новости законодательства – в плане экспертизы проектной документации, работы Фонда защиты граждан-участников долевого строительства Ленобласти, и перспективы развития дорожно-транспортной системы региона.
Но, кроме того, строителей волнуют проблемы проектного финансирования, строительства социальных объектов, налоговые риски и планирование, субсидиарная ответственность руководителя, новые законодательные требования. Застройщиков также интересуют перспективы развития региона, участие властей в реализации крупных проектов, положение отрасли в Ленобласти и т. д.
Работа в режиме «вопрос – ответ» происходит ежегодно, но обычно времени на это остается мало. Новый формат съезда предлагает сосредоточиться именно на диалоге. Застройщики получат возможность задать свои вопросы и чиновникам, и представителям дорожных служб, и главам муниципалитетов – напрямую и публично.
Новая форма, как надеются организаторы, позволит обсудить – или, по крайней мере, обозначить гораздо большее количество проблем, чем охватят официальные выступления. «После такого непростого года, когда так сильно пошатнулся рынок, нам всем явно есть что обсудить, чем поделиться», – подчеркивает исполнительный директор ЛенОблСоюзСтроя Владимир Мозговой.
Конечно, на съезде будут и доклады. Строители узнают официальное мнение властей о результатах проходящих реформ, об основных моментах, на которые правительство будет делать упор в своей работе в 2020 году, и по другим вопросам.
Однако, как отмечает Владимир Мозговой, главная задача – организовать диалог власти и бизнеса. «Мы разговариваем с застройщиками и понимаем, что наиболее продуктивно будет провести съезд в «живом» формате, мы планируем уделить больше времени блоку «вопрос – ответ», чтобы каждый смог задать вопрос и получить развернутый ответ сразу. Очень надеемся, что наши коллеги будут активными и воспользуются такой возможностью. Вопросы накопились и к Комитету госстройнадзора, и к Комитету по градостроительной политике. Очень надеемся, что такой формат приживется и в дальнейшем, ведь как мы все знаем – нет ничего важнее прямого диалога и обмена мнениями. Съезд – отличная для этого возможность», – резюмировал он.
«Строительный Еженедельник» предложил экспертам ответить на вопрос: какие темы необходимо обсудить на Cъезде строителей и почему?
Дмитрий Смирнов, председатель совета директоров ГК «Полис Групп»:
– Сегодня самой острой темой для девелоперов остается работа на строительном рынке в изменившихся условиях. Хотя многие застройщики уже приступили к реализации проектов по новой схеме, у всех еще достаточно много вопросов относительно применения поправок в 214-ФЗ на практике, например, в части взаимодействия с банками. Поэтому считаю необходимым обсудить с профессиональным сообществом не только опыт работы после изменения законодательства, но и то, какие пробелы здесь уже проявились и какие корректировки необходимо внести для их устранения.
Кроме этого, хотелось бы уделить внимание перспективам развития строительства в Ленобласти в части освоения новых территорий, а также вопросам введения объектов в эксплуатацию.
Андрей Паньков, директор по строительству компании «Строительный трест»:
– Основных вопроса, которые хотелось бы обсудить на Съезде строителей, – два. Первый касается взаимодействия между застройщиком и властью по взаимовыгодному созданию социальной, дорожной и инженерной инфраструктуры. И второй – это особенности и специфика работы со Службой государственного строительного надзора.
Илья Еременко, генеральный директор Setl City (Setl Group):
– На съезде стоило бы обсудить темы, которые сейчас в наибольшей степени волнуют строительное сообщество. В первую очередь, это опыт и перспективы работы по схеме эскроу-счетов, влияние этих нововведений на рынок и на цены.
Еще одна актуальная тема – прогнозы в части освоения новых территорий Ленобласти, а также вопросы развития дорожной и транспортной инфраструктуры в новых районах.
Антон Мороз, вице-президент НОСТРОЙ:
– Цель съезда – прямой диалог власти со строительным сообществом Ленобласти, по многим показателям входящим, на мой взгляд, в пятерку передовых стройкомплексов России.
На съезде стоит обсудить реализацию нацпроектов, связанных с отраслью. Это не только «Жилье и комфортная городская среда», но и другие, которые предполагают выделение огромных денежных средств в строительство. Минимум в шести нацпроектах заложены деньги на исполнение крупномасштабных работ – их можно и нужно выполнять силами областных строительных организаций с учетом их опыта и компетенций.
Кроме того, важно поднять вопрос ценообразования. Строительные работы сегодня явно недооценены. Здесь Ленобласть могла бы представить детально проработанные предложения, поскольку есть вопросы и к стоимости выкупа возведенных соцобъектов, и в целом к контрактованию, производимому не только за региональные, но и за федеральные деньги.
С учетом недооцененной стоимости строительных работ и пробелов в 44-ФЗ участие в конкурсах становится невозможным для многих надежных подрядчиков. Тендеры выигрывают компании, которые потом не в состоянии завершить работы с надлежащим качеством или в принципе их выполнить.
Целесообразно ввести предквалификацию, которая включала бы требования о квалификации компании и ее сотрудников, опыте работы на рынке, наличии серьезной материальной и технической базы и т. д. Это позволило бы изменить структуру конкурсов и сделать их востребованными у добросовестных подрядчиков.
Государственные заказы с огромной стоимостью контрактов должны стимулировать развитие предприятий, победивших в конкурсах, – побуждать их вкладывать прибыль в совершенствование материальной и кадровой базы, технического потенциала, внедрение инновационных технологий.
Конечно, нельзя обойти стороной нацпроект «Жилье и комфортная городская среда». Здесь есть целый ряд тем: развитие ИЖС в Ленобласти, обеспечение жителей региона социальной и транспортной инфраструктурой. Причем эти вопросы есть смысл рассматривать в рамках возможной многоуровневой интеграции с Петербургом. Ленобласть может предложить федеральному центру и соседнему региону ряд мер, которые положительно повлияли бы на развитие транспортной и социальной инфраструктуры, что, в свою очередь, позволило бы реализовать нацпроект.