Владислав Маначинский: «Скульптура в архитектуре — это всегда синтез двух искусств»
Скульптурные работы Владислава Маначинского становятся неотъемлемой частью Петербурга — они органично живут своей жизнью и в классическом окружении Северной столицы, и в современной архитектуре новых кварталов, и в частных собраниях.
Сотни эскизов и моделей хранятся в мастерской скульптора на Петроградской стороне. Среди фигур из камня и бронзы можно встретить узнаваемые фрагменты монументов, кариатид, фасадных скульптур, барельефов, памятных досок.
Именно в этих мастерских Александр Опекушин создавал первый памятник Пушкину, а сам Владислав Маначинский после третьего курса Академии художеств распределился в класс выдающегося скульптора той же классической, традиционалистской школы — профессора Михаила Аникушина.
Преемственность
— Вам посчастливилось брать уроки у Михаила Константиновича?
— На самом деле я видел его всего несколько раз: он уже тогда был немолод и плохо себя чувствовал. Поэтому я постигал ремесло под началом Сергея Анатольевича Кубасова, ученика Аникушина, автора памятника Дзержинскому на Шпалерной улице. Начиная с аспирантуры, я преподавал на архитектурном факультете, и ректор Академии Альберт Серафимович Чаркин пригласил меня помощником, когда создавал памятник Александру III в Иркутске. Большой удачей было работать с таким мастером, развивая полученные за годы учебы знания и умения. Позже мне довелось поработать с ним над созданием скульптурной группы борцов возле КВШСМ на Каменном острове. Фигура олимпийского чемпиона Николая Соловьева с медалью в поднятой руке как раз наша совместная работа
— Он смотрится как эллинский атлет. Такое следование классическим канонам — это следствие академического образования? Ведь вы и сейчас идете по стопам традиционной монументалистской школы.
— Мне намного ближе классика, и это внутреннее мироощущение. Я не против современной скульптуры, мне, к примеру, очень нравится французская начала ХХ века. Но присутствие абстрактной формы должно быть дозированным: человек не способен воспринимать ее в огромных количествах. Классика с ее реализмом привычнее и понятнее зрителю. И потом — изобразить достоверно и честно портрет человека вовсе не тривиальная задача, она предполагает наличие академического мастерства. Конечно, на сегодняшнем рынке искусства каждый может реализовать себя, но профессионализм и дилетантство находятся по разные стороны.
Пройдитесь в Академии по музею гипсовых слепков, снятых с оригиналов скульптур Праксителя, Фидия, Мирона, попробуйте рассмотреть их, особенно при вечернем освещении. Екатерина Вторая недаром заплатила за них золотом, чтобы русские мастера постигали античное искусство. Как тонко и точно в этих скульптурах проработаны все элементы пластики и сложные линии, чтобы передать энергетику тела и человеческие эмоции! Насколько глубоко скульптор проник в суть формы, объемов, пропорций, продумал композицию, чтобы сформировать у зрителя общее восприятие фигуры, а затем воплотил свой замысел вплоть до фаланги мизинца, который выполнен с таким совершенством, что сам по себе может считаться произведением искусства! Это квинтэссенция нашего ремесла. Я всю жизнь стремлюсь к тому, что можно было бы назвать эталоном.
Традиции
— Ваш отец работал архитектором и занимался скульптурой, вы читали свой курс будущим зодчим. Получается, что творческое содружество с архитекторами нашего города стало закономерным?
— Монументальная скульптура в городе в принципе невозможна без отрыва от архитектуры, а уж тем более фигуры и лепные украшения на фасадах. Скульптор всегда идет от архитектурной концепции проекта и должен быть готов работать в любом стиле, который предлагает автор проекта, а это тоже показатель мастерства, заложенного академической школой. Например, здание «Газпром экспорта» на площади Островского создавалось архитектором Евгением Герасимовым в стилистике неоренессанса и полностью гармонирует с классической застройкой площади, задуманной Карлом Росси. Фасад здания декорирован балконами, пилястрами, и скульптура должна была стать продолжением архитектуры, максимально близкой к классицизму. Работая над ней, мы вдохновлялись петербургскими атлантами.
— Но потом были и другие работы?
— Жилой дом «Венеция» на Крестовском острове, тоже проект мастерской «Евгений Герасимов и партнеры», решен в стиле итальянских палаццо эпохи Возрождения, здесь я лепил грифонов и маскароны в виде головы льва на замковых камнях оконных арок.
Маскароны со львами на здании РСТИ на Петровском проспекте архитектора Сергея Цыцина — уже более современное толкование этого декоративного элемента. Фасад этого здания украшен пилястрами с богатой орнаменталистикой, которые завершаются маскаронами, решенными в общей стилистике здания.
Бизнес-центр «Сенатор» на Васильевском острове — пример классической архитектуры с множеством элементов коринфского ордера. Тут есть два моих картуша, которые фланкируют фронтоны, а на боковом фасаде — мой аллегорический рельеф.
Стилистическое решение ЖК Futurist отсылает к архитектурным стилям 1930-х годов: конструктивизму и ар-деко. Отсюда множество характерных декоративных элементов на фасадах. Для выходов вентиляционных шахт мною сделаны декоративные решетки в виде колосьев, напоминающих о Левашовском хлебозаводе-автомате, который построен на этой территории в эпоху индустриализации.
— Как складываются взаимоотношения архитектора и скульптора?
— Если мы говорим об архитектуре фасадов здания, то первая скрипка принадлежит архитекторам. Они задают общую концепцию проекта, стилистику здания, пропорции, композицию. А скульптор следует в русле архитектурной идеи, хотя может привносить свои предложения, обсуждать нюансы. Например, в ТК «Галерея» изначально планировалось разместить на фасаде только фигуру покровителя торговли бога Гермеса, но мы предложили создать некую интригу: дополнить его женской фигурой и сделали под стать ему условную богиню Флору. Затем пошли дальше и совместным решением «усилили» портал еще двумя аллегорическими фигурами.
При создании монумента архитектор и скульптор работают параллельно, хотя, наверное, скульптор становится доминирующим в этом тандеме, особенно если это памятник конкретному историческому персонажу. Но у архитектора задача более масштабная. Если скульптор больше думает о том, как найти точную и верную композицию, то архитектор мыслит о том, как разместить монумент в пространстве, как лучше показать его с точки зрения масштаба, перспектив, видения прохожих. Все эти вопросы решаются и прорабатываются совместно.
— Как обычно рождается идея памятника?
— В любой работе есть два пути решения. Один — это первая идея, которая приходит в голову, она бывает очень важна для реализации замысла и опирается на твои ассоциации, опыт, впечатления. Многие авторы именно ее берут за основу и следуют только ей. Второй путь идет через анализ, он намного сложнее, пройти его может не каждый. В этом случае начинаешь глубоко погружаться в тему, искать и в конце концов находить то самое единственно правильное решение, которое должно присутствовать в работе.
Например, при создании монумента, посвященного жертвам холокоста и блокады Ленинграда, в Израиле приходилось учитывать традиции и религии двух государств и при этом максимально верно передать основную идею монумента — память о трагической гибели в годы Второй мировой войны огромного количества людей из разных стран. Так случилось, что День полного освобождения Ленинграда от фашистской блокады и Международный день памяти жертв холокоста отмечаются 27 января, поэтому нам надо было найти решение, которое объединило бы эти памятные даты.
Мы с соавторами перебрали много разных вариантов и остановились на обелиске, который назвали «Свеча памяти», потому что наверху он закручен в спираль, словно поток пламени. В этом монументе много символики, которая понятна каждому. С одной стороны обелиска размещен символ блокадного Ленинграда — Медный всадник, который виден в прицел, с другой стороны символ Израиля — звезда Давида, но в колючей проволоке. Есть еще один ленинградский знак на основном фасаде монумента — ласточка с конвертом в клюве как символ жизни и надежды. Эта ласточка появилась на значках, которые носили блокадники в ответ на заявления Гитлера, что ни одна птица не сможет вылететь из осажденного города.
Современность
— Помимо архитектора и скульптора, есть еще один участник проекта, от которого зависит все. Это застройщик, а для него финансовая и функциональная составляющие проекта могут оказаться важнее эстетической. Скульптор может повлиять на точку зрения заказчика? Как, например, появились львы во дворе ЖК Familia?
— Сначала у главы холдинга РСТИ Федора Олеговича Туркина появилась идея установить на территории комплекса арт-объект. Он должен был стать особенностью комплекса и отражать тот посыл, который застройщик вкладывает в жилое пространство: семья, надежность, безопасность. Мы разработали много воплощений такого символа - от ангела-хранителя до древа жизни, пока не остановились на львиной семье. В Петербурге установлено огромное количество бронзовых и каменных львов-стражей, которые несут свою службу у дворцов и мостов. Мы же на уровне эскизов предлагали разные варианты, более жанровые и более близкие к природной стихии львиного прайда. Однако заказчик настоял на композиции из четырех фигур — льва и львицы обязательно с двумя детенышами. Царь зверей — символ храбрости, благородства, власти, высокого статуса, львица — хранительница очага. Композиция скорее натуралистическая, но создающая стилистическое единство придомовой территории и архитектуры фасадов в стиле ар-деко с маскаронами львов.
—Теперь для РСТИ вы создаете еще одну семью, аистиную.
— Да, для жилого комплекса «БелАрт». С аистами тоже все не так просто складывалось. По заданию заказчика надо было найти композицию, которая отражала бы единение двух славянских народов, белорусского и русского. Но как объединить национальные символы — зубра и медведя? Поэтому появились аисты, благородные птицы, создающие пару на всю жизнь. Начался поиск вариантов скульптурной группы, в которой эти утонченные птицы выглядели бы эстетически и в то же время не были слишком хрупкими. Так появилось гнездо из цветов и в нем аистиная семья, оберегающая младенца, которого потом все-таки заменили на птенца.
— Есть ли в нашем городе здания, которые вы считаете идеальными с точки зрения синтеза работы скульптора и архитектора?
— Из самых известных, пожалуй, Дом Зингера, несмотря на его жесткую эклектику. Скульптуры выполнены на очень хорошем уровне и не противоречат чрезмерной декоративности фасада — в отличие, кстати, от здания Елисеевского магазина. Вот два ярких примера одного стилистического периода в архитектуре.
Что касается моих работ, то какие-то нюансы в них всегда всплывают задним числом. Мне кажется, фигуру Гермеса на здании «Галереи» можно было бы сделать чуть стройнее, «легче» или ангелов на фасаде здания на проспекте Добролюбова немного иначе. Наименее удачная работа — это ЖК Ligovsky City, но это как раз тот случай, когда не было полноценного диалога со всеми участниками проекта, что помешало сделать горельефы более монументальными. Впрочем, что касается современных объектов, то я скорее не склонен что-либо ругать, чем что-либо хвалить.
Но, вообще, в Петербурге много прекрасных зданий со скульптурными группами. Иногда видишь какой-нибудь эркер с балконной абсидой и трехфигурной композицией снизу. Она вроде бы и случайная, но так хорошо сделана и с таким настроением, что всегда любуешься, когда проезжаешь мимо.
— Как современные материалы меняют работу скульптора?
— Значительно облегчают и ускоряют многие процессы. Трудно даже представить, сколько могла бы весить и стоить 3-метровая скульптура из камня, сделанная по классической технологии, а современные полимерные материалы позволяют создавать такую же фигуру, но пустотелую с сантиметровой толщиной стенок. В результате изделия становятся легкими, а процесс изготовления, отливки и тиражирования — значительно проще и дешевле.
— Как вы думаете, по какому пути пойдет дальше монументальная скульптура?
— Я учился в то время, когда еще продолжала действовать советская система монументальной пропаганды, предполагающая создание в каждом городе крупных скульптурных композиций, несущих обязательную идеологическую нагрузку. Потом это направление потеряло актуальность, но сейчас, скорее всего, начнет возрождаться. Наше искусство всегда связано с увековечиванием в камне и бронзе памяти о значимых для страны событиях и людях.
Проекты комплексного освоения территорий эволюционируют со временем. Об обязательных атрибутах современных КОТ и о развитии комплексных проектов в будущем порталу asninfo.ru рассказал Анзор Берсиров, руководитель проектов комплексного освоения территорий компании «Строительный трест».
Свой первый комплексный проект – ЖК «Капитал» в Кудрово – компания «Строительный трест» начала почти десять лет назад. За эти годы на берегу реки Оккервиль вырос современный район с развитой инфраструктурой. Другой свой комплексный проект – ЖК NEWПИТЕР в поселке Новоселье Ленинградской области – компания вывела на рынок в сентябре 2014 года. ЖК NEWПИТЕР – это проект нового поколения, вобравший в себя опыт прошедших лет, подчеркивает Анзор Берсиров.
– Комплексность – это всегда непросто в плане множества поставленных одновременно задач. Какие задачи Вы считаете для себя приоритетными?
– «Строительный трест» – компания социально ответственная. И прежде всего это распространяется на проекты комплексного освоения территорий. Это действительно ответственность, причем не одномоментная, а на многие годы. Мы понимаем, что наши проекты преобразят территорию района и войдут в жизнь граждан не на один десяток лет. Мы создаем действительно комфортную среду. Жилье не для временного, а постоянного проживания.
– Жилой квартал NEWПИТЕР будет строиться еще в течение 10-15 лет, а требования рынка и законодательства постоянно меняются. Как Вы решаете эти вопросы? Не замедляются ли темпы строительства от этого, не пересматриваются ли планы? Если смотреть глобально, какие изменения претерпел проект с момента старта?
– Правильный подход к реализации проектов КОТ подразумевает планирование на несколько лет вперед. «Строительный трест» получил разрешения еще минимум на 2 года строительства. Такой подход позволяет не замедлять темпы строительства при изменении конъюнктуры рынка или законодательства. Но мы всегда оставляем возможность вносить изменения, в том числе, в проект планировки и в проекты домов. Мы не строим типовые дома. Даже если наши дома схожи по стилю и архитектуре, всё равно каждый дом подстраивается под свое время, под конъюнктуру рынка, под требования покупателей и под новое законодательство.
– Первые проекты комплексного освоения территорий появились десять лет назад. В числе пионеров комплексной застройки был и «Строительный трест». Как она качественно меняется со временем?
– За это время существенно изменились градостроительные нормативы. В Ленинградской области этажность, плотность застройки были скорректированы в меньшую сторону. Коренным образом поменялось отношение властей к социальным объектам, была создана программа поддержки строительства соцобъектов в регионе. Большое внимание уделяется транспортной доступности новых районов. Синхронизированы темпы возведения жилья и инфраструктуры.
Вместе с тем изменился и подход девелоперов к развитию комплексных проектов. В современных проектах большое внимание уделяется созданию общественных пространств, причем как входных групп и внутридворовых территорий, так и организации точек притяжения для жителей в масштабах всего района – рекреационных зон отдыха и досуга.
Конечно, мы видим определенные недостатки в проектах, которые были начаты 5-10 лет назад. Речь тут идет не только об уже упомянутой высокой плотности застройки, но и о том, что со временем эти территории превращаются в унылые спальные районы. В этом принципиальное отличие от проектов современных. Сегодня проекты комплексного освоения территории – это города, полноценные и независимые. Можно смело говорить об этом, ведь многие из них сопоставимы по масштабам и наполнению с небольшими городами стран Европы.
– Жилые дома – только видимая часть проектов КОТ. А сколько времени и средств занимает инженерная подготовка территории?
– На создание инженерной инфраструктуры уходит 80% времени работы над проектом. Строительство непосредственно домов – это понятный и структурированный процесс. Консервативная политика компании «Строительный трест» в плане домостроения такова, что конструктив наших домов неизменен уже на протяжении многих лет, мы только оттачиваем и улучшаем инженерное наполнение наших объектов.
Создание инфраструктуры – самый сложный и ответственный этап работы. Застройщик, по сути, выходит в «чистое поле», где нет источников энергоресурсов. Все приходится создавать с нуля. В NEWПИТЕР нами была проведена масштабная работа: были построены магистральные водоводы, насосные станции, подстанции, проложены километры сетей. Если говорить о вложениях в инженерную подготовку, то она составляет более 10% от себестоимости строительства.
– Транспортная инфраструктура – важнейшая часть любого комплексного проекта. Это касается как строительства магистралей и подключения района к внешним трассам, так и устройства внутриквартальной дорожной сети. Насколько развита дорожная инфраструктура в жилом районе NEWПИТЕР?
– Во многих проектах остро стоит вопрос с финансированием строительства магистральных улиц и проспектов. Но после их строительства, муниципалитеты, как правило, охотно принимают их на баланс и обслуживают. Здесь споров я еще не встречал. А вот внутриквартальные проезды в этом плане часто представляют серьезную проблему. Муниципалитеты отказываются или не имеют возможности принять на баланс эти дороги. Следовательно, встает вопрос их содержания. Кто-то из застройщиков решает этот вопрос делением дорог на участки и их условным «прикреплением» к тем или иным корпусам жилых домов, таким образом перекладывая задачу содержания прилегающих дорог на управляющую компанию. «Строительный трест» в жилом районе NEWПИТЕР заблаговременно поднял этот вопрос. Мы договорились о том, что после строительства и ввода в эксплуатацию всех магистральных дорог и внутриквартальных проездов – они будут приняты на баланс муниципального образования. Я надеюсь, что до конца текущего года часть дорожной сети мы передадим в муниципальную собственность.
– А как NEWПИТЕР подключен к внешним трассам?
– В жилом районе NEWПИТЕР нами уже построен и введен в эксплуатацию четырехполосный проспект – Питерский проспект. Еще два подобных проспекта мы сдадим до конца года. Таким образом будет завершено строительство всех окаймляющих улиц первого квартала NEWПИТЕР. Они присоединяются к существующему Красносельскому шоссе.
По инициативе девелоперов и местной власти часть Красносельского шоссе (в границах поселка Новоселье) была передана в собственность муниципалитета. Это было необходимо для того, чтобы иметь возможность ее реконструировать за счет средств застройщиков. «Строительный трест» в партнерстве с АО «СЕВНИИГИМ» ведет работы по реконструкции Красносельского шоссе. До конца года эта работа будет завершена. Шоссе будет расширено до 4 полос и будет примыкать к существующей развязке с КАД.
Еще одна развязка с КАД, находящаяся ближе к Волхонскому шоссе, в свое время не была достроена и имеет спуск только в сторону города. Но в ближайшее время эта развязка также будет реконструирована. Таким образом, транспортная система жилого района NEWПИТЕР по своей разветвленности не будет иметь аналогов ни в одном крупном микрорайоне комплексной жилой застройки в регионе.
– Еще одна проблема покупателей квартир во многих КОТ – жизнь «на стройплощадке» до конца реализации всего проекта. Могут ли уже заселившиеся в NEWПИТЕР люди уже сейчас рассчитывать на спокойную жизнь?
– Здесь иллюзий строить, конечно, не надо. В проектах с длительным сроком реализации не заметить строительный процесс невозможно. Но «Строительный трест», как ответственный застройщик, минимизирует влияние стройплощадки на комфорт проживания уже заселившихся граждан.
Территория стройки организована таким образом, что по всем новым асфальтированным дорогам проезд строительной техники запрещен. Строительные работы и благоустройство в уже введенных в эксплуатацию домов и территорий завершены «под ключ» и огорожены от стройплощадки.
Очень часто жильцы новых кварталов вынуждены довольствоваться «полуфабрикатом»: дорога есть, асфальт уложен, а освещение, велодорожки и зеленые насаждения отложены застройщиком «на потом». В проектах «Строительного треста» такая ситуация исключена – все проектные решения к моменту ввода в эксплуатацию улиц должны быть отработаны на 100%.
– Сколько домов в NEWПИТЕР уже заселены?
– В NEWПИТЕР уже живут более тысячи человек. Я регулярно по разным поводам лично встречаюсь с жильцами, мы обсуждаем насущные проблемы, и, кстати, слышу немало благодарных отзывов.
– Детский сад и школа – обязательные объекты социнфраструктуры в современных комплексных проектах. Что уже построено в NEWПИТЕР?
– Построив всего 30 тыс. кв. м, то есть два дома, мы ввели в эксплуатацию первый детский сад. Его вместимость – 145 мест. Этот соцобъект был признан лучшим на уровне региона. Детский сад уже работает и заполнен.
Сразу после ввода в эксплуатацию детского сада мы начали заниматься проектом школы. К моменту ввода 100 тыс. кв. м жилья мы планируем ввести в эксплуатацию и ее. Она будет рассчитана на 550 мест. Пока этот план остается неизменным. Надо отметить, что все социальные объекты в жилом районе NEWПИТЕР включены в программу «Соцобъекты в обмен на налоги», согласно которой строительные компании могут рассчитывать на возврат части уплаченных в бюджет Ленобласти налогов. Всего в NEWПИТЕР запланированы шесть детских садов и две общеобразовательные школы. Мы надеемся, что программа «Соцобъекты в обмен на налоги» не претерпит существенных корректировок со стороны правительства региона в будущем.
– Работает ли на объекте шоу-рум?
– Не один, а целых два. Каждый из них представляет вариант чистовой отделки, который мы предлагаем: скандинавский стиль и классический. По уровню и качеству материалы отделки одинаковы, отличаются только дизайн и цветовые решения. Оба шоу-рума в экспозиционных целях меблированы. Мебель – производства шведской компании ИКЕА. Такой подход дает возможность покупателям понять, как в целом будет выглядеть их будущая квартира.
– Еще один обязательный атрибут современного проекта комплексного освоения – благоустроенное общественное пространство. Будет ли свой центр притяжения у NEWПИТЕР?
– Изюминкой жилого комплекса NEWПИТЕР является пешеходная зона, которую мы назвали бульвар Белых ночей. Этот променад соединит все кварталы NEWПИТЕРа. Бульвар условно поделен на несколько зон. У каждой из них – свое назначение. Есть зоны для «тихого» отдыха, спортивные зоны (футбольная площадка и площадка для воркаута), детская зона (это большая квартальная детская площадка, помимо тех, что находятся у каждого из жилых домов). У жилого района NEWПИТЕР будет собственная центральная площадь для торжественных мероприятий, которая появится на территории второго квартала. Во втором квартале также появится еще одна спортивная зона, которая будет дублировать первую по своей идеологии, но не по насыщению. На территории района будет разбит плодовый сад.
Для проектирования бульвара Белых ночей мы привлекли команду молодых креативных архитекторов – FUTURA Architects. Сегодня уже реализована первая часть бульвара – установлена стела, высажены крупные деревья, уже открыто футбольное поле и первые велодорожки. FUTURA Architects с этим проектом выдвигалась на различные архитектурные конкурсы и недавно стала серебряным призером конкурса «Зодчество 2017».
У каждого крупного проекта должна быть своя общественная зона, можно сказать, это краеугольный камень развития всех проектов КОТ. Мы относимся к созданию такого пространства очень внимательно во всех своих проектах. В жилом комплексе «Капитал» в Кудрово в партнерстве с компанией «Отделстрой» мы создали обширную парковую зону, которая пользуется большой популярностью у жителей комплекса.
– В мировой практике комплексные проекты освоения территорий разделяют на два типа: brownfield development и greenfield development. Какой тип наиболее экономически оправдан в сегодняшних условиях?
– Я убежден, что эти два процесса будут идти параллельно. В Петербурге территорий, на которых возможно реализовать проект greenfield, то есть «в чистом поле», практически нет. В Ленобласти таких районов, наоборот, достаточно много, и конечно, задел большой. При этом в Петербурге существует значительный потенциал для проектов brownfield, этот запас формируют в основном территории пресловутого «серого пояса». Процесс их реновации хоть и медленно, но идет, и рано или поздно эти территории будут застроены.
Свои преимущества и недостатки есть у каждого типа проектов. Застройка промышленных территорий осложняется необходимостью сноса существующих объектов, возрастающей транспортной нагрузкой, а кроме того, обязательностью восстановления и сохранения зданий, охраняемых КГИОП. С другой стороны, эти территории, как правило, имеют источники энергоресурсов, что несколько упрощает реализацию таких проектов. У территорий в области, как мы уже говорили, все с точностью наоборот.
– Некоторые застройщики считают, что новая редакция 214-ФЗ делает невозможной реализацию проектов комплексного освоения территорий. Согласны ли Вы с этим?
– В рамках последних поправок в 214-ФЗ реализация проектов КОТ невозможна. Сегодня нет явного волнения у застройщиков по этому поводу только по одной причине: комплексные проекты подразумевают наличие разрешений на строительство на ближайшие два-три года. И на них распространяться новые правила не будут. Это условно «льготный» период для застройщиков, время, чтобы придумать новые схемы привлечения средств. Уже ни для кого не секрет, что внесенные в закон изменения ведут к отмене долевого строительства в целом и переходу на использование застройщиками банковских средств. Но с сегодняшними условиями, которые предлагают банки застройщикам, эта схема мало реализуема. Она ведет к значительному росту стоимости квадратного метра и, соответственно, общей регрессии строительной отрасли. Я убежден, что федеральное правительство не может позволить «упасть» целому направлению в экономике. И в ближайшее время мы увидим новые инструменты от банков, направленные на работу с застройщиками.