Евгений Барановский: «Большой опыт помогает выполнять работы с опережением сроков»
Короткое лето на Северо-Западе — сезон ремонтов, в том числе дорожных. Ленинградская область ежегодно не просто выполняет план по ремонту дорог, но все чаще ведет работы опережающими темпами, сдавая объекты досрочно. О дорожном строительстве и ремонтных работах «Строительному Еженедельнику» рассказал вице-губернатор Ленинградской области Евгений Барановский.
— Идет полным ходом ремонт дорог в регионе. Сколько объектов в работе?
— Сегодня ремонтные работы развернуты на 20 региональных объектах и 130 муниципальных улицах и шоссе благодаря программе «дорожной помощи» из регионального бюджета. За последние десять лет с помощью механизма «дорожной помощи» от региона в муниципалитетах было обновлено почти 2 тыс. километров местных дорог. Распределение средств носит конкурсный характер: местные администрации сами определяют объекты ремонта, после чего предоставляют весь необходимый пакет документов в Дорожный комитет. Объем субсидий в этом году составляет около 800 млн рублей для поселений 12 муниципальных районов.
— Есть уверенность, что план по ремонту дорог будет выполнен?
— Ленинградская область каждый год выполняет план ремонтов! Более того, хорошей традицией стало переносить ряд работ со следующего года и выполнять их досрочно. Например, участок Стрельнинского шоссе по Ломоносовскому району был сильно изношен, но работу планировалось начать лишь в следующем году. «Ленавтодор» нашел общий язык с подрядной организацией, и уже сейчас на объекте работает техника: скоро жители поедут по хорошей дороге.
— Есть сложные районы или участки, где по каким-либо причинам затруднен ремонт?
— Ленинградская область уникальна, как и любой другой регион, в том числе из-за специфики своего жилого ландшафта. Ближний пояс к Санкт-Петербургу — Всеволожский, Ломоносовский, Гатчинский, Тосненский районы — так называемые зоны агломерации — характеризуются интенсивной застройкой. Поэтому основная дилемма здесь — время суток для выполнения ремонтных работ. Днем собираются пробки, вечером люди хотят отдохнуть, а не засыпать под работу техники. Все это накладывается на короткое лето Северо-Запада, и мы вынуждены искать баланс. Но большой опыт нашего региона помогает выполнять работы с опережением сроков.
Про технологии
— Минтранс подготовил поправки к закону об автодорогах, где предлагается на государственных автотрассах применять «новые, наилучшие и инновационные технологии, материалы и изделия», например, новые виды асфальтобетонной смеси или дорожного освещения. Ленобласть применяет инновационные технологии?
— Да, безусловно. Одна из новинок — усиленный асфальтобетон, который создается по методу объемного проектирования. Такая смесь индивидуально подбирается под каждую дорогу в зависимости от климата и нагрузок. Щебень особой формы и вяжущий компонент в составе такой смеси лучше противостоят образованию колеи.
В основе другой технологии — холодная регенерация грунтов, когда на дороге делается, по сути, бетонная плита, на которую укладывается асфальт. Таким образом усиливается основание трассы, и она готова выдерживать большие нагрузки.
Про деньги
— Каков объем финансирования дорожного строительства в текущем году?
— В дорожном фонде Ленобласти в этом году на строительство и реконструкцию предусмотрено порядка 9 млрд рублей.
— Регион претендовал на инфраструктурный кредит. Для каких проектов понадобился именно инфраструктурный кредит?
— Да, кредит был одобрен областью еще в прошлом году, и он составляет порядка 11 млрд рублей. Это три большие стройки в границах агломерации: развязка с Мурманским шоссе в Кудрово, областная часть обхода Мурино в створе Пискаревского проспекта и продолжение реконструкции Колтушского шоссе.
Везде работа кипит. Например, сегодня идет реконструкция Колтушского шоссе. Проект настолько масштабный, что потребовалось подойти с комбинированным подходом: по федеральной программе «Безопасные и качественные дороги» и инфраструктурные бюджетные кредиты. На отрезке с кредитным финансированием — от Суоранды в сторону деревни Старая — практически готова временная дорога: сюда в августе будет переключено движение транспорта, что откроет дорожникам фронт работ для расширения этого участка и последующего строительства развязки с трассой в сторону Кудрово. Благодаря этому, когда завершится расширение, которое запланировано на 2027 год, здесь будет убран сложный перекресток.
А на участке рядом с Янино-1 строители продолжают установку новых опор электроосвещения, монтаж ливневой канализации, тротуаров и остановок. В процессе реконструкции впервые в Янино сделаны локальные очистные сооружения, куда будет стекать грязная вода с проезжей части.
Текущий дорожный ремонт — 2023 на территории Ленинградской области
- Рощино — Сосновая Поляна км0+000 — км 4+134, финансирование 99 557,6 тыс. руб.
- Санкт-Петербург — Матокса км 16+534 — км 30+000, финансирование 265 336,9 тыс. руб.
- Ропша — Марьино км 4+895 — км 6+693, км 8+215 — км 10+900, финансирование 121 171,9 тыс. руб.
- Зуево — Новая Ладога км 42+400 — км 65+5200, финансирование 326 866,4 тыс. руб.
- Молодежное — Верхнее Черкасово км 4+732 — км 10+042, финансирование 123 413,0 тыс. руб.
- Станция Магнитная — поселок имени Морозова км 5+840 — км 24+568, финансирование 350 671,6 тыс. руб.
- Бараны — Вознесенье км 0+000 — км 14+778, финансирование 272 980,8 тыс. руб.
- Подъезд к ст. Дивенская км 0+000 — км 6+800, финансирование 147 829,6 тыс. руб.
- Пятчино — Пейпия км 0+000 — км 7+271, финансирование 88 681,5 тыс. руб.
- Луга — Медведь км 0+000 — км 6+500, км 7+500 — км 11+000, финансирование 155 290,0 тыс. руб.
Капитальный ремонт дорог в Ленинградской области, сезон 2023
- Капитальный ремонт а/д Колтуши — Бор-Коркино на км 4+000 — км 6+000 (2,105 км)
- Капитальный ремонт а/д Подъезд к ст. Ламбери км 0+000 — км 2+000 (1,709 км)
- Капитальный ремонт а/д Копорье — Ручьи на участке км 0+000 — км 11+500 (11,703 км)
Про разные проекты
— Можно ли выделить наиболее важные для региона проекты дорожного строительства?
— Если мы говорим именно о перспективных федеральных проектах, то это, безусловно, 5-й и 6-й этапы Широтной скоростной магистрали и КАД-2.
Если о перспективных региональных, то, помимо названных выше, это расширение дороги в сторону Новосаратовки, реконструкция участка Дороги жизни на Румболовской горе и реконструкция подъезда к Колпино. Мы плотно занимаемся этими дорогами, в том числе подразумевая и то, что они могут стать драйвером для развития социальной и жилищной инфраструктуры в области и городе.
В начале лета на ПМЭФ-2023 подписали документ по реализации проекта строительства 5-го и 6-го участков ШМСД, который будет финансироваться частично из бюджета России и частично за счет средств финансовых институтов. Причем наши партнеры выступают не только как кредиторы, но и как организаторы проекта. К 2029 году первые участки ШМСД, которые идут от Витебской развязки по Санкт-Петербургу на восток Ленобласти, будут продолжены дорогой, которая ведет с одной стороны на Всеволожск, а с другой стороны на Мурманское шоссе.
Сегодня мы ждем частной концессионной инициативы, чтобы начать проектирование и получить федеральное софинансирование, и только потом, через год-полтора, начнется строительство.
— Какие проекты в рамках нацпроекта «Безопасные качественные дороги» реализуются сейчас и когда они будут завершены?
— Стоит отметить, что дорожный нацпроект в Ленобласти реализуется с 2019 года, и за это время было отремонтировано порядка 700 километров региональных трасс, построен путепровод во Всеволожске и развязка в Мурино. Сейчас в рамках «Безопасных качественных дорог» идет больше десяти дорожных ремонтов, обновляется десять мостов, строится областная часть обхода Мурино в створе Пискаревского проспекта, реконструируется Колтушское шоссе и мост через Мойку, конечно, возводятся два новых моста через Свирь в Подпорожье и Волхов в Киришах. Кстати, мост через Свирь запускаем в этом году — на три года раньше контрактных сроков.
— Как продвигаются совместные с Петербургом проекты? Возникают ли споры между регионами?
— Я бы не назвал это спорами. Между двумя регионами идет конструктивная совместная работа. Часть вопросов проходит легко, для части требуется найти общие решения. Один из последних результатов наших переговоров — действующая сегодня программа ремонтов подъездных дорог к городским садоводствам, которую Ленинградская область реализует совместно с Санкт-Петербургом. На двух региональных дорогах — подъезде к Захожью в Тосненском районе и от Чащи в сторону Кремено в Гатчинском — ремонт уже завершается. Здесь уложен новый асфальт, дорожники укрепляют обочины. На участке трассы Ящера — Кузнецово в Лужском районе заканчивается очистка полосы отвода. Сегодня местные власти выбирают подрядные организации для ремонта подъезда к Пупышево и еще для трех «дачных» муниципальных дорог во Всеволожском, Гатчинском и Кировском районах.
— Хватает ли рабочих рук для дорожного строительства, учитывая сезонность работ?
— В Ленинградской области хватает рабочей силы. Дорожная отрасль Ленобласти и Санкт-Петербурга — это сплоченная команда профессиональных компаний, у которых штаты укомплектованы. При этом мы всегда приветствуем, когда в эту сложную, но благодарную отрасль приходят молодые специалисты.
Пользуясь случаем, хотел бы поздравить жителей Ленинградской области с прошедшим уже днем ее основания, а наших строителей, благодаря которым регион каждый день растет, — с профессиональным праздником.
Инициативы воссоздания утраченных объектов архитектуры вызывают неоднозначную оценку. Своим мнением по этому вопросу со «Строительным Еженедельником» поделился руководитель архитектурного бюро «Литейная часть-91», член Совета по сохранению культурного наследия Санкт-Петербурга Рафаэль Даянов.
— Рафаэль Маратович, вы известны как сторонник воссоздания исторических архитектурных объектов, разрушенных при советской власти или во время войны. Обоснуйте, пожалуйста, свою позицию. Некоторые говорят, что в результате все равно получатся новоделы, так что нет смысла и затеваться.
— Прежде всего хочу напомнить, что во время войны многие шедевры русской архитектуры — достаточно вспомнить дворцово-парковые ансамбли под Петербургом — были либо полностью разрушены, либо очень сильно пострадали. И величайшие наши реставраторы сразу после войны взялись за скрупулезное, детальное восстановление дворцов, не считаясь ни с проблемами, ни с трудозатратами, ни со временем. И воссоздали их — возродили былую красоту, которой, кстати, не стесняются сейчас гордиться те самые люди, которые при этом рассуждают о новоделах, когда появляются аналогичные проекты.
На мой взгляд, не надо ничего обосновывать. Надо просто брать пример с наших учителей, с такого мэтра, как Александр Александрович Кедринский, который из руин возродил Екатерининский дворец в Царском Селе. Что бы мы сейчас показывали гостям города, если бы они не восстановили исторические шедевры? Руины? «Посмотрите на эту груду камней и представьте, какой шедевр был возведен на этом месте в XVIII веке»? Венецианская хартия, предлагающая сохранять исторические объекты в том виде, в каком они дошли до нашего времени, — серьезный документ, но разработан он специалистами из других стран для объектов, находящихся совершенно в иных условиях.
Что же касается разрешенных в советское время храмов — это вообще особая статья. Если уж мы позволили их в свое время снести — так тем более сегодня должны восстановить, чтобы оставить потомкам. Мне и говорить-то об этом странно. Кроме того, это не просто архитектурные шедевры, это объекты строго определенной религиозной функции. И если некоторой части общества храмы не нужны, то это не значит, что они не нужны вообще. Не на пустом же месте возникают общины, которые выступают с инициативой воссоздать церкви. Да, эти люди не будут писать в блогах и выступать на митингах, они неинтересны охочим до скандалов СМИ, но это не значит, что этих людей нет. У них были насильно отняты святыни. Как же сейчас можно говорить о ненужности их восстановления?
— Какие объекты, на ваш взгляд, наиболее важно, а главное — физически возможно воссоздать?
— Вопреки расхожим домыслам, большую часть утраченного наследия вполне реально восстановить. Отчасти это учитывается даже на законодательном уровне. И Генплан Петербурга, и 820-й закон фактически резервируют места, где раньше были храмы, учитывая возможность их воссоздания.
Если же говорить о наиболее важных утратах, то это, конечно, пять храмов на Митрофаньевском кладбище, прежде всего собор св. Митрофана Воронежского, который, к слову, считается одним из небесных покровителей нашего города. Его, кстати, очень почитал император Петр Великий, и, когда пришла весть о смерти святителя, он, бросив все дела, поехал на похороны и лично нес гроб. А в это время, между прочим, шла Северная война. Пожалуйста: место свободно, община существует, даже средства находились, но какие-то законодательные нюансы не дают восстановить одну из святынь нашего города.
Спас-на-Сенной — прекрасный храм, который можно возродить почти на прежнем месте и который, несомненно, украсит достаточно унылую Сенную площадь, даст ей яркую доминанту. Благовещенский собор на Благовещенской площади (ныне — Труда). Его снесли когда-то, поскольку он будто бы мешал трамвайному движению. Трамваев там теперь нет — так давайте восстановим, возможность такая есть. Нет никаких принципиальных препятствий, чтобы воссоздать прекрасную Борисоглебскую церковь на Синопской набережной. Посмотрите на тамошние окрестности — там же взгляд остановить не на чем. А храм и зелень вокруг него сразу вдохнут жизнь в этот уголок Петербурга. Также можно воссоздать, например, церковь св. Мирона на Обводном канале, Введенский собор напротив Витебского вокзала, многое другое. Места свободны — восстановить можно.
— Но ведь что-то уже делается в деле воссоздания утраченного?
— Конечно, подвижки есть, хотя их, к сожалению, не так уж много. Из последнего — восстановление храма Рождества Богородицы на Песках. Это храм первых строителей Петербурга, кстати, достаточно нетипичной для города архитектуры. Он занял свое старое место, воссоздан в прежних габаритах и с сохранением исторического облика. Недавно на старом фундаменте началось восстановление колокольни Новодевичьего монастыря на Московском проспекте.
Два храма возвращены усилиями Фонда содействия восстановлению объектов истории и культуры в Петербурге. Это церковь иконы Божией Матери «Всех Скорбящих Радость» с грошиками на проспекте Обуховской Обороны. До революции ее называли одной из красивейших в городе, а в 1933 году она была взорвана. Также из руин восстановлен собор Пресвятой Троицы киновии Александро-Невской лавры, построенный в середине XIX века.
— Вы упомянули храм Рождества на Песках. В связи с его восстановлением была выдвинута идея вернуть и Рождественские улицы, которые именно по нему получили свое название. Как вы относитесь к идее восстановления исторической топонимики?
— Конечно, положительно. Топонимика — это часть исторического наследия, атрибутика архитектурной среды. Традиционно названия улиц и площадей тесно связаны именно с объектами, которые на них находились или к ним вели. Благовещенский собор стоял на одноименной площади. Рождественские улицы вели к Рождественскому храму. Главная магистраль города — Невский проспект — получил свое имя потому, что вел к Александро-Невской лавре. Топонимика — это также живая связь с историей, и ее надо беречь. Для увековечивания героев новых времен есть новые улицы. А старым — надо вернуть их исторические имена.
— Инициативы по воссозданию храмов постоянно сталкиваются с протестами. В чем, на ваш взгляд, дело?
— Да, к сожалению, такое явление имеет место. Особенно странно, что протестуют нередко те, кто лет 20 назад говорил о необходимости воссоздать. Есть и еще одна любопытная закономерность. Как только появляется проект возрождения какого угодно храма, тут же некие «общественники» требуют сделать на этом месте все, что угодно — сквер, детсад, памятник, но только не воссоздавать храм. В этом смысле очень показательна история с храмом Рождества на Песках. Сколько лет на его месте был, извините, «бомжатник» и соответствующий контингент распивал алкоголь. И никого это не волновало. Зато, как только родилась идея восстановить церковь, началась истерика про зеленые насаждения.
Главной проблемы в этом вопросе я уже касался в начале разговора. Некая часть общества произвольно присвоила себе право говорить от всего общества. И другие люди, по их мнению, в общество не входят, и мнение их значения не имеет. Ни к чему хорошему такой подход привести не может.
Тем более что речь не идет о бюджетных средствах, то есть деньгах налогоплательщиков. На мой взгляд, когда появляются меценаты, которые готовы найти средства на возрождение утраченного, их благодарить надо и всячески им способствовать, в конце концов, подправить какие-то законодательные нормы, если они мешают доброму делу, а не строить всяческие препоны. Тот же Фонд содействия восстановлению объектов истории и культуры в Петербурге возродил уже два храма — на практике доказал свое умение работать. Почему же, когда появилась идея воссоздать Борисоглебскую церковь, опять начались разговоры про «невозможность», «незаконность» и «необходимость детсада»?
— Этот фонд, кстати, выступил также с инициативой завершить комплекс Смольного монастыря, как его задумывал Растрелли, построив колокольню. Противники говорят, что это будет 100-процентный новодел, поскольку исторически она возведена так и не была…
— Идея завершения замысла гениального Растрелли вызывает интерес в профессиональном сообществе уже давно. В частности, и наша мастерская в свое время делала предпроектные эскизы, чтобы оценить, как выглядел бы ансамбль, если бы проект был реализован полностью.
Называть же колокольню новоделом — исторически неверно. Она была достроена до второго яруса (фундамент, кстати, сохранился), и лишь Семилетняя война остановила работы. И тут уместно припомнить, что и сам Смольный собор окончательно был достроен только в середине XIХ века. Ничего страшного в том, что реализация проекта будет завершена после продолжительного перерыва. История знает множество таких примеров — и многие из них относятся к мировым шедеврам архитектуры.
На мой взгляд, важнее всего возможность воплотить замысел Растрелли в жизнь. И вообще, зачем слушать мое мнение? Давайте послушаем самого Растрелли. Вот, что он писал о своем проекте: «Посреди просторного двора внутри монастыря я возвел великую церковь с куполом капители, колонны и базы из чугунного литья… большая колокольня, коя будет построена при входе в монастырь, будет иметь 560 английских футов высоты. Нельзя не восхищаться великолепием сей постройки, коя снаружи и изнутри имеет дивную архитектуру».
Чертежи сохранились, находятся в Варшаве. Так что ничего нереалистичного в выполнении воли Растрелли нет. Надо только выполнить его архитектурное завещание. Когда идея возведения колокольни будет рассматриваться на заседании Совета по сохранению культурного наследия Петербурга, которое должно состояться до конца этого год, лично я ее полностью поддержу.