Никита Явейн: «Основа хорошей архитектуры — профессионализм архитектора»
Народный архитектор, действительный член РААСН, профессор Никита Явейн более 30 лет руководит архитектурным бюро «Студия 44», в котором были созданы проекты таких знаковых для Петербурга зданий, как Академия танца и Детский театр балета Бориса Эйфмана, Ладожский вокзал и еще десятки объектов самого разного назначения. Мэтр архитектуры рассказал о том, что он думает о современном градостроительстве, реставрации исторических зданий и перспективах Северной столицы.
— Никита Игоревич, ваше творчество пришлось на новейшее время в российской истории. Некоторые считают его «золотым», потому что за это время архитекторы получили доступ к большим средствам, возможность проектировать без оглядки на авторитеты, шанс очаровать заказчика своими идеями, использовать новые технологии и материалы. А что вы думаете по этому поводу?
— Это было время пошатнувшихся критериев и появления самозванцев, что свойственно любому переходному периоду. Это было время, когда вкус состоятельного заказчика, если понимать под ним общность людей с разными интересами и возможностями, только начал формироваться. А по-настоящему элитарные объекты создают элитарные заказчики.
Единственное положительное, что принесло архитекторам это тяжелое время, была возможность относительно быстрых социальных лифтов, какими бы они ни были. Многое решали личные связи, но не всегда мастерство. А ведь хорошая архитектура — это профессионализм архитектора.
— Не грозит ли сегодня российским специалистам изолированность от мировой архитектуры?
— Конечно, грозит! Но изолированность и в каком-то смысле провинциализм присутствовали в девяностые годы и в начале двухтысячных даже в большей степени. Мы не можем соревноваться с западными студиями ни по рекламе, ни по финансовым возможностям, не можем привлекать такой же объем средств. В изолированности есть свои плюсы и минусы. Не секрет, что для многих субподряд от иностранного архитектора стал возможностью улучшить свою репутацию, хотя это было, мягко говоря, необъективно.
— Какие черты несет архитектура Никиты Явейна и зодчих из «Студии 44»?
— Во-первых, я бы не отделял себя от архитекторов студии: в разных проектах у меня разная степень участия, а в некоторых меня нет. Впрочем, это не означает, что меня в проектах нет совсем или я один всем занимаюсь.
Что касается отличительных черт, то наши проекты в целом не похожи на другую архитектуру. Глядя на них, любой специалист, архитектор или критик, который «купается» в теме, сразу скажет, что проекты сделаны в «Студии 44», потому что в них есть что-то необычное, новое, иногда трудно понимаемое и не принимаемое. Возьмите, к примеру, музейный Центр промышленного прогресса в Выксе или жилой комплекс Imperial Club, спроектированный по петровскому генплану Леблона-Трезини, — до сих пор все плечами пожимают. Почему так получается? Наверно, мы думаем по-другому. Или просто думаем.
— Сейчас в Петербурге происходит смена исторического ландшафта: многие объекты, не имеющие охранного статуса, сносятся под жилое строительство. Нам, горожанам, следует относиться к этому как к неизбежности?
— В последнее время появилось подозрительно много спекуляций на тему сохранения разных по исторической значимости объектов. На самом деле нет российского города, в котором так мало зданий сносилось бы в историческом центре, как в Петербурге. В Москве сносов больше на порядок. Единственное, о чем стоит сожалеть всем нам, это утрата СКК. Вот это явное изменение ландшафта не в лучшую сторону.
— Что ждет архитектурные памятники города? Похоже, что они ветшают быстрее, чем до них доходят средства на реставрацию. Тот же Апраксин двор, по вашим словам, требует серьезных инвестиций в инженерию, которых нет.
— Да, увы, они рискуют не дождаться должного финансирования. Но при этом Петербург тратит на поддержание памятников больше, чем может, и даже больше, чем среднестатистический европейский город, но количество заброшенных исторических объектов все равно растет.
Проблема не в недостатке финансирования, а в другом: прежде, чем начинать реставрацию, для этой недвижимости надо найти собственника, иначе получится напрасная трата средств. У нас в свое время были отреставрированы памятники, и здания без владельцев продержались 3–5 лет, а потом все было растащено. Но собственника отпугивают, во-первых, сложнейшие бюрократические процедуры, которые защищают памятник от неправомерных действий и вместе с тем отбивают охоту у будущего владельца заниматься объектом. Во-вторых, огромное количество разных ограничений и, самое главное, нестыковка законодательств. А уж вмешательство Следственного комитета, который теперь контролирует процессы вокруг спорных исторических зданий в Петербурге, окончательно спугнула инвесторов.
Получается, что мы не можем произвести полноценную реконструкцию, которая вернула бы памятник к жизни. Действующие нормативы позволяют сделать только капремонт, хотя даже с ним дом не доживет до давно назревшей корректировки морально устаревших норм. В результате все участники рынка спустились в «серую зону» и что-то делают на исторических объектах под видом капремонта и реконструкции, хотя по-хорошему малоценные постройки следовало бы сносить и заменять новыми. Этот законодательный тупик рано или поздно придется разруливать, потому что он гораздо опаснее для города, чем один-два сноса в год.
— Какие проекты, на ваш взгляд, были бы необходимы городу, чтобы создавать полноценное городское пространство и пойти ему на пользу?
— Сегодня практически прекращено строительство общественных зданий. Понятно, что город растет, надо развивать транспортную инфраструктуру, чтобы он не задохнулся. Однако и девелоперы не стремятся развивать общественные пространства даже в виде торгово-развлекательных центров. Кроме жилья, мало что строится, и это создает ощущение какого-то безвременья.
— В вашей проектной практике есть объекты самого разного назначения: культурного, научно-образовательного, спортивного, жилого. Какие из них хотелось бы отметить и почему?
— Наверное, Академию танца Бориса Эйфмана, реконструкцию Восточного крыла Главного штаба под экспозицию Эрмитажа, Ладожский вокзал. Вокзал считаю одной из сильнейших работ в архитектурном и технологическом плане. В проекте Академии особенно выделил бы первую очередь — это один из лучших наших проектов, который принес России первую победу на международном конкурсе архитектуры WAF.
Из реставрационных работ отмечу Александровский дворец — для нас это была сложная, мучительная работа, где решены не только многие реставрационные задачи, в том числе по воссозданию отделки и убранства помещений «из ничего», но также применены инженерные, конструктивные решения, авангардные не только для Петербурга или страны, но и для мировой архитектуры. Университетский кампус «Михайловская дача» — тоже во многом прорывная работа.
Из музейных проектов очень люблю томский Музей науки и техники — жаль, что его не построили.
Из жилья, безусловно, Imperial Club на Васильевском острове, жилые комплексы на ул. Типанова и на Московском проспекте на месте комбината «Петмол». В последние годы архитекторы часто обсуждают, каким должно быть жилье в центре города, чтобы оно было и рентабельным, и масштабным, и отвечало бы петербургскому стилю. Вот эти три объекта показывают, что такое для меня на сегодня петербургская архитектура, как мы ее понимаем и какой бы она могла быть.
— Среди музейных объектов комплекс в Выксе выглядит очень необычно. Почему было предложено именно такое решение?
— Это музей металла, который строится на территории Верхневыксунского металлургического завода — одного из старейших в России. В проекте мы возвращаемся к первоистокам железа как архитектурного элемента. Получились три, как мы их называем, храма-периптера разной величины. Металл здесь работает на растяжение. Меня на этот образ вдохновил снесенный СКК, это своего рода дань памяти легендарному зданию.
В проекте предусмотрено применение легированной стали с добавками фосфора, меди и т. д. — аналога кортеновской стали. Такая сталь понемногу меняется, покрываясь окисной пленкой с бархатистой фактурой. Эта плотная пленка, препятствуя дальнейшему проникновению воды к металлу, делает сталь «вечной»: однажды покрывшись патиной, она навсегда сохраняет свой рыжеватый цвет и уже не нуждается в окраске или других видах коррозионной защиты. Пусть те, кто приедет на открытие музея, через пять лет увидят совсем другой образ, пусть это будет инсталляция во времени, которая станет продолжением истории местного металлургического производства.
— Ваши специалисты работают в Петербурге, Калининграде и в других городах. В чем разница в проектировании объектов в разных городах? Как культурный и архитектурный контекст каждого города влияет на проекты?
— Все города совершенно не похожи: в них различный архитектурный ландшафт и культурный контекст, решения принимают разные люди. Поэтому взаимоотношения с каждым городом тоже складываются по-разному. В Нижнем Новгороде нам комфортно, в Москве сложно, в Калининграде очень своеобразная атмосфера. Допускаю, что для кого-то из коллег все будет наоборот. Зависит ли диалог с городом от конкретного архитектора? Наверное, зависит.
Константин Мурашкин, начальник отдела продаж ипотечных кредитов Северо-Западного регионального центра Райффайзенбанка рассказал о том, почему рынок ипотеки замедлит темпы роста в 2015 году, про тенденции на рынке и о том, как изменилось количество выданных ипотечных кредитов и их средняя сумма в 2014 году.
– Что происходит с жилым строительством?
– По итогам девяти месяцев 2014 года рост предложения на рынке строящегося жилья составил около 15% в сравнении с аналогичным периодом прошлого года. В начале года мы предполагали, что рынок ипотеки вырастет в пределах 20-25%, однако экономика и политика внесли свои коррективы. В I квартале и осенью мы наблюдали два стихийных всплеска продаж, в основном благодаря росту доли инвестиционных покупок. Мы ожидаем, что по итогам года рынок ипотеки вырастет в пределах 35%. Российский рынок ипотеки по-прежнему имеет очень большой потенциал, так как обеспеченность жильем в стране пока недостаточная и слишком большое количество граждан еще нуждаются в улучшении условий жилья. Средний уровень ставок на приобретение квартиры на вторичном рынке на срок 10-15 лет находится в диапазоне 13-16,5%, в Райффайзенбанке – 13-15,5%.
В 2014 году широкое распространение получила схема аккредитации коммерческими банками жилых объектов на нулевом цикле. Она быстро завоевала популярность среди всех игроков рынка в силу более выгодных цен для покупателей, стабильного спроса уже на старте продаж для застройщика и потока заявок от качественных заемщиков для банка. Кроме того, в текущем году более широкое распространение получила схема рассрочки от застройщика. Доля продаж по такой схеме в 2015 году в общем объеме продаж вырастет по причине того, что доля ипотечных сделок сократится из-за роста стоимости фондирования и, как следствие, роста ипотечных ставок.
– Отмечаете ли вы тенденцию увеличения количества выданных ипотечных кредитов? В какой период времени вы фиксировали всплеск? С чем он связан?
– Первый резкий рост спроса на ипотеку мы наблюдали в I квартале текущего года, когда население активно избавлялось от рублевой ликвидности и пыталось защитить от обесценивания свои сбережения. Поэтому вложения в недвижимость – это, пожалуй, один из немногих самых распространенных и доступных инвестиционных инструментов для клиентов. Второй всплеск активности начался в середине лета, в активную фазу перешел в сентябре. С июля в Райффайзенбанке количество заявок ежемесячно увеличивается на 15-20%.
Поэтому в 2015 году мы ожидаем более скромного, но все-таки роста в целом по рынку в пределах 10-15%. Основным драйвером роста будет первичный рынок. Количество пятен застройки в городе ограничено и уже не вырастет, предложение девелоперов активно двигается в сторону границы города и области. Транспортная доступность, развитая инфраструктура, более привлекательные цены меняют стереотипы населения и заставляют невольно задуматься о приобретении жилья в ближнем пригороде или на границе города и области.
– Долго ли продлится всплеск?
– Сегодня ситуацию в российской экономике в целом и банковском секторе в частности можно назвать нестабильной. Кроме макроэкономических индикаторов на поведение компаний и граждан оказывает давление геополитический фактор. В этих условиях давать прогнозы весьма сложно. В 2015 году рынок ипотеки явно замедлит темпы роста из-за увеличения стоимости фондирования, за которым последует коррекция ипотечных ставок вверх. Вследствие этого спрос, а затем и уровень продаж жилой недвижимости сократятся.
– Сколько было выдано ипотечных кредитов филиалом банка в 2014 году, как этот объем изменился по сравнению с 2013 годом?
– По итогам трех кварталов 2014 года Северо-Западным региональным центром Райффайзенбанка выдан 661 ипотечный кредит на сумму 1,5 млн рублей, что выше аналогичных показателей 2013 года на 12 и 14% соответственно. Размер ипотечного портфеля вырос с начала года на 7% и достиг 5,8 млрд рублей.
– А изменились ли как-то сумма ипотечного кредита?
– Средняя сумма ипотечного кредита в 2013 году составляла 2,4 млн рублей. Она покрывала расходы на приобретение наиболее ликвидной на рынке недвижимости – 1- или 2-комнатной квартиры, как правило, на первичном рынке. При этом средний размер первоначального взноса составлял минимум 30%, а срок кредита – 15 лет. В 2014 году индивидуальные клиенты более осторожно принимают решения и более трезво оценивают свои финансовые возможности и риски. Поэтому мы наблюдаем сокращение средней суммы ипотеки до 2,2 млн рублей.
– Сколько застройщиков сейчас аккредитовано Райффайзенбанком?
– Мы заметили тенденцию смещения спроса на первичный рынок (в силу качества объектов жилой недвижимости, более выгодных цен в период строительства, социально однородной среды и т. п.). Поэтому еще в 2005 году начали сотрудничество со строительными компаниями, когда объективно поняли, что после аккредитации компании и строящегося жилого объекта мы тратим какое-то время на выстраивание коммуникаций и бизнес-процессов с отделом продаж застройщика, а дальше получаем поток качественных заявок и активный прирост ипотечного портфеля. Это гораздо эффективнее и быстрее, чем оценка отдельной квартиры отдельного заемщика на вторичном рынке. Кроме того, именно поэтому сегодня нашими партнерами являются уже 23 ведущих застройщика города. Аккредитовано 74 жилых объекта.
Для наших стратегических партнеров мы предоставляем ряд преференций. Это может быть скидка от размера процентной ставки, упрощение процедуры аккредитации новых объектов либо аккредитация объекта даже на этапе котлована, проведение совместных маркетинговых проектов и проч. Так, например, в начале 2014 года Райффайзенбанк запустил специальную маркетинговую акцию со строительными компаниями «ЛСР. Недвижимость – Северо-Запад», Setl Group, «Патриот-Нева», NCC и зафиксировал единую ставку на период строительства и после оформления права собственности на уровне 11,5% годовых в рублях.
Сегодня мы продолжаем расширять список партнеров, но подходим к этому более взвешенно.
– А если говорить об ипотеке, как у вас изменились требования к потенциальным заемщикам-физлицам?
– В целом кредитная политика в области ипотечного кредитования вне зависимости от конъюнктуры рынка является более консервативной в сравнении с другими секторами розничного рынка, так как речь идет о больших объемах сделок и длительном сроке кредитования. Ипотека была и останется в 2015 году драйвером розничного рынка для большинства универсальных банков в силу привлекательного соотношения «риск – доходность».
В силу того что Райффайзенбанк является банком с иностранным участием в капитале и умеренным аппетитом к риску, мы в принципе более консервативны, чем рынок в целом в оценке платежеспособности своих клиентов. Поэтому по объективным причинам в 2014 году у нас не было необходимости пересматривать свою кредитную политику.
– Не фиксируете ли вы объем просрочки платежей по ипотеке?
– К счастью, нет. Но в ситуации с существенным ростом курса валют нам пришлось столкнуться с ростом заявок от клиентов с валютной ипотекой на рефинансирование кредитов в рублях.