Никита Явейн: «Основа хорошей архитектуры — профессионализм архитектора»
Народный архитектор, действительный член РААСН, профессор Никита Явейн более 30 лет руководит архитектурным бюро «Студия 44», в котором были созданы проекты таких знаковых для Петербурга зданий, как Академия танца и Детский театр балета Бориса Эйфмана, Ладожский вокзал и еще десятки объектов самого разного назначения. Мэтр архитектуры рассказал о том, что он думает о современном градостроительстве, реставрации исторических зданий и перспективах Северной столицы.
— Никита Игоревич, ваше творчество пришлось на новейшее время в российской истории. Некоторые считают его «золотым», потому что за это время архитекторы получили доступ к большим средствам, возможность проектировать без оглядки на авторитеты, шанс очаровать заказчика своими идеями, использовать новые технологии и материалы. А что вы думаете по этому поводу?
— Это было время пошатнувшихся критериев и появления самозванцев, что свойственно любому переходному периоду. Это было время, когда вкус состоятельного заказчика, если понимать под ним общность людей с разными интересами и возможностями, только начал формироваться. А по-настоящему элитарные объекты создают элитарные заказчики.
Единственное положительное, что принесло архитекторам это тяжелое время, была возможность относительно быстрых социальных лифтов, какими бы они ни были. Многое решали личные связи, но не всегда мастерство. А ведь хорошая архитектура — это профессионализм архитектора.
— Не грозит ли сегодня российским специалистам изолированность от мировой архитектуры?
— Конечно, грозит! Но изолированность и в каком-то смысле провинциализм присутствовали в девяностые годы и в начале двухтысячных даже в большей степени. Мы не можем соревноваться с западными студиями ни по рекламе, ни по финансовым возможностям, не можем привлекать такой же объем средств. В изолированности есть свои плюсы и минусы. Не секрет, что для многих субподряд от иностранного архитектора стал возможностью улучшить свою репутацию, хотя это было, мягко говоря, необъективно.
— Какие черты несет архитектура Никиты Явейна и зодчих из «Студии 44»?
— Во-первых, я бы не отделял себя от архитекторов студии: в разных проектах у меня разная степень участия, а в некоторых меня нет. Впрочем, это не означает, что меня в проектах нет совсем или я один всем занимаюсь.
Что касается отличительных черт, то наши проекты в целом не похожи на другую архитектуру. Глядя на них, любой специалист, архитектор или критик, который «купается» в теме, сразу скажет, что проекты сделаны в «Студии 44», потому что в них есть что-то необычное, новое, иногда трудно понимаемое и не принимаемое. Возьмите, к примеру, музейный Центр промышленного прогресса в Выксе или жилой комплекс Imperial Club, спроектированный по петровскому генплану Леблона-Трезини, — до сих пор все плечами пожимают. Почему так получается? Наверно, мы думаем по-другому. Или просто думаем.
— Сейчас в Петербурге происходит смена исторического ландшафта: многие объекты, не имеющие охранного статуса, сносятся под жилое строительство. Нам, горожанам, следует относиться к этому как к неизбежности?
— В последнее время появилось подозрительно много спекуляций на тему сохранения разных по исторической значимости объектов. На самом деле нет российского города, в котором так мало зданий сносилось бы в историческом центре, как в Петербурге. В Москве сносов больше на порядок. Единственное, о чем стоит сожалеть всем нам, это утрата СКК. Вот это явное изменение ландшафта не в лучшую сторону.
— Что ждет архитектурные памятники города? Похоже, что они ветшают быстрее, чем до них доходят средства на реставрацию. Тот же Апраксин двор, по вашим словам, требует серьезных инвестиций в инженерию, которых нет.
— Да, увы, они рискуют не дождаться должного финансирования. Но при этом Петербург тратит на поддержание памятников больше, чем может, и даже больше, чем среднестатистический европейский город, но количество заброшенных исторических объектов все равно растет.
Проблема не в недостатке финансирования, а в другом: прежде, чем начинать реставрацию, для этой недвижимости надо найти собственника, иначе получится напрасная трата средств. У нас в свое время были отреставрированы памятники, и здания без владельцев продержались 3–5 лет, а потом все было растащено. Но собственника отпугивают, во-первых, сложнейшие бюрократические процедуры, которые защищают памятник от неправомерных действий и вместе с тем отбивают охоту у будущего владельца заниматься объектом. Во-вторых, огромное количество разных ограничений и, самое главное, нестыковка законодательств. А уж вмешательство Следственного комитета, который теперь контролирует процессы вокруг спорных исторических зданий в Петербурге, окончательно спугнула инвесторов.
Получается, что мы не можем произвести полноценную реконструкцию, которая вернула бы памятник к жизни. Действующие нормативы позволяют сделать только капремонт, хотя даже с ним дом не доживет до давно назревшей корректировки морально устаревших норм. В результате все участники рынка спустились в «серую зону» и что-то делают на исторических объектах под видом капремонта и реконструкции, хотя по-хорошему малоценные постройки следовало бы сносить и заменять новыми. Этот законодательный тупик рано или поздно придется разруливать, потому что он гораздо опаснее для города, чем один-два сноса в год.
— Какие проекты, на ваш взгляд, были бы необходимы городу, чтобы создавать полноценное городское пространство и пойти ему на пользу?
— Сегодня практически прекращено строительство общественных зданий. Понятно, что город растет, надо развивать транспортную инфраструктуру, чтобы он не задохнулся. Однако и девелоперы не стремятся развивать общественные пространства даже в виде торгово-развлекательных центров. Кроме жилья, мало что строится, и это создает ощущение какого-то безвременья.
— В вашей проектной практике есть объекты самого разного назначения: культурного, научно-образовательного, спортивного, жилого. Какие из них хотелось бы отметить и почему?
— Наверное, Академию танца Бориса Эйфмана, реконструкцию Восточного крыла Главного штаба под экспозицию Эрмитажа, Ладожский вокзал. Вокзал считаю одной из сильнейших работ в архитектурном и технологическом плане. В проекте Академии особенно выделил бы первую очередь — это один из лучших наших проектов, который принес России первую победу на международном конкурсе архитектуры WAF.
Из реставрационных работ отмечу Александровский дворец — для нас это была сложная, мучительная работа, где решены не только многие реставрационные задачи, в том числе по воссозданию отделки и убранства помещений «из ничего», но также применены инженерные, конструктивные решения, авангардные не только для Петербурга или страны, но и для мировой архитектуры. Университетский кампус «Михайловская дача» — тоже во многом прорывная работа.
Из музейных проектов очень люблю томский Музей науки и техники — жаль, что его не построили.
Из жилья, безусловно, Imperial Club на Васильевском острове, жилые комплексы на ул. Типанова и на Московском проспекте на месте комбината «Петмол». В последние годы архитекторы часто обсуждают, каким должно быть жилье в центре города, чтобы оно было и рентабельным, и масштабным, и отвечало бы петербургскому стилю. Вот эти три объекта показывают, что такое для меня на сегодня петербургская архитектура, как мы ее понимаем и какой бы она могла быть.
— Среди музейных объектов комплекс в Выксе выглядит очень необычно. Почему было предложено именно такое решение?
— Это музей металла, который строится на территории Верхневыксунского металлургического завода — одного из старейших в России. В проекте мы возвращаемся к первоистокам железа как архитектурного элемента. Получились три, как мы их называем, храма-периптера разной величины. Металл здесь работает на растяжение. Меня на этот образ вдохновил снесенный СКК, это своего рода дань памяти легендарному зданию.
В проекте предусмотрено применение легированной стали с добавками фосфора, меди и т. д. — аналога кортеновской стали. Такая сталь понемногу меняется, покрываясь окисной пленкой с бархатистой фактурой. Эта плотная пленка, препятствуя дальнейшему проникновению воды к металлу, делает сталь «вечной»: однажды покрывшись патиной, она навсегда сохраняет свой рыжеватый цвет и уже не нуждается в окраске или других видах коррозионной защиты. Пусть те, кто приедет на открытие музея, через пять лет увидят совсем другой образ, пусть это будет инсталляция во времени, которая станет продолжением истории местного металлургического производства.
— Ваши специалисты работают в Петербурге, Калининграде и в других городах. В чем разница в проектировании объектов в разных городах? Как культурный и архитектурный контекст каждого города влияет на проекты?
— Все города совершенно не похожи: в них различный архитектурный ландшафт и культурный контекст, решения принимают разные люди. Поэтому взаимоотношения с каждым городом тоже складываются по-разному. В Нижнем Новгороде нам комфортно, в Москве сложно, в Калининграде очень своеобразная атмосфера. Допускаю, что для кого-то из коллег все будет наоборот. Зависит ли диалог с городом от конкретного архитектора? Наверное, зависит.
Чтобы массовый спорт в Ленобласти стал действительно массовым, с 2013 года в регионе активно строят пришкольные и поселковые стадионы. Только в нынешнем году к вводу в эксплуатацию их запланировано 40. И в то же время в работе сегодня проекты спортивных сооружений федерального и даже международного уровня. О перспективах дальнейшего развития региональной сети спортсооружений рассказал Константин Патраев, первый вице-губернатор Ленинградской области.
- Константин Николаевич, почему акцент в строительстве спортивных объектов сегодня именно на «малые формы»?
- По мнению правительства Ленинградской области, современная спортивная индустрия должна базироваться на большом количестве спортивных сооружений различного масштаба и предназначения. Основной акцент, действительно, делается на строительстве не просто современных спортивных сооружений, но, прежде всего, объектов для развития массовых видов спорта — большое внимание уделяется строительству пришкольных спортивных площадок. Но уточню, что эти площадки включают в себя и искусственное футбольное поле, и гимнастические снаряды, и беговые дорожки, и поля для игры в волейбол и баскетбол. Здесь будут проводиться школьные занятия по физической культуре, учебно-тренировочные занятия и соревнования местного уровня по баскетболу, волейболу, мини-футболу и легкой атлетики, а также сдаваться нормативы ГТО (Готов к труду и обороне).
Строительство ведется по двум программам: государственной программе «Развитие физической культуры и спорта в Ленинградской области» и социальной программе «Газпром - детям». Общее финансирование в 2013 году — 40,5 млн рублей (построено пять площадок), в 2014 году — 400 млн рублей (введено в эксплуатацию 37 площадок). В нынешнем году должно быть построено, как уже упоминалось, 40 стадионов общей стоимостью 500 млн рублей.
- Каковы наиболее интересные уже реализуемые или планируемые проекты строительства спортсооружений?
- В Ленинградской области ведется активное строительство крупных спортивных объектов с общим объемом финансирования из федерального бюджета около 1 млрд рублей. 13 объектов уже введены в эксплуатацию. До конца нынешнего года мы также сдадим первую очередь строительства спортивного центра с залом, бассейном, крытым катком с искусственным льдом и городской стадион в Выборге, ледовую арену в Кингисеппе, крытый каток в Киришах и физкультурно-оздоровительный комплекс в Важинах Подпорожского района.
В прошлом году введены в строй крытый каток в деревне Старой, стадион в Выборге. В 2016 году запланировано открытие водно-спортивного оздоровительного комплекса в Волосово, физкультурно-оздоровительного комплекса в Приозерске.
Принято решение и в ближайшее время начнется строительство тренировочной базы для Чемпионата мира по футболу 2018 года в пос. Рощино Выборгского района.
Наличие таких спортивных объектов позволит организовать учебно-тренировочный процесс на высоком профессиональном уровне и для спортсменов - жителей Ленинградской области, и для приезжающих из других регионов РФ и стран ближнего и дальнего зарубежья. Разумеется, у нас появятся и новые возможности для проведения спортивных мероприятий различного масштаба.
- Чем интересен проект тренировочной базы в Рощино? Каковы его параметры?
- Размещение базы в пос. Рощино имеет очень важное значение для всей Ленинградской области. Чемпионат мира завершится, а соответствующий самым жестким критериям качества объект останется как площадка для соревнований и местного, и регионального, и, возможно, даже более высокого уровня.
Согласно техническим требованиям Международной федерации футбольных ассоциаций (ФИФА) тренировочный стадион будет со стандартным полем 105*68 м с натуральным или искусственным покрытием, вместимостью не менее 500 посадочных мест. Здесь будут предусмотрены административно-бытовые помещения, конференц-зал, не менее двух раздевалок площадью минимум 100 кв. м каждая, где смогут разместиться 23 игрока и тренерский штаб команд. Проектирование тренировочной площадки начнется в ближайшее время.
- Как этот проект сочетается с концепцией развития сети объектов спорта в Ленобласти?
- Тренировочная база в Рощино очевидно позволяет расширить возможности для занятий физической культурой и спортом, ориентирует население области на здоровый образ жизни. Тем самым смысл проекта соответствует целям развития физической культуры и спорта в нашем регионе, которые, в свою очередь, обозначены в государственной программе «Развитие физической культуры и спорта в Ленинградской области». В русле реализации этой программы реконструируются и ремонтируются существующие объекты спортивной инфраструктуры и строятся новые. Не будет преувеличением сказать, что сохранение и совершенствование материально-технической базы и инфраструктуры физической культуры и спорта остается одним из приоритетных направлений деятельности регионального правительства.
- Какие сложности кроме финансовых приходится преодолевать для развития сети спортсооружений?
- К сожалению, зачастую уже во время строительства спортивных объектов обнаруживаются существенные погрешности в проектной документации, прошедшей экспертизу. В этом случае приходится приостанавливать работы, корректировать проектно-сметную документацию и повторно получать экспертное заключение по ней. Все это означает дополнительные временные затраты и, как следствие, несвоевременный срок завершения строительства объекта.
- А как изменился подход к развитию сети спортивных сооружений в области за последние годы? Или основные идеи остаются неизменными?
- Сейчас на федеральном уровне разработана концепция новой целевой программы «Развитие физической культуры и спорта в Российской Федерации на 2016-2020 годы». В ней прописан целый ряд существенных отличий от сложившейся практики. Например, теперь на софинансирование из федерального бюджета могут рассчитывать, только спортобъекты, которые строятся по проектам, рекомендованным Министерством спорта РФ, стоимостью не более 100 тыс. рублей. Спортивные объекты становятся малобюджетными. И в Ленинградской области сегодня преимущественно мы также ориентируемся на строительство малобюджетных объектов и развитие массового спорта. Первый такой проект мы уже начали реализовывать в пос. Вистино Кингисеппского района — это быстровозводимый физкультурно-оздоровительный комплекс (ФОК) стоимостью не выше 50 млн рублей. Проект разработан по заказу Комитета по физической культуре и спорту Ленинградкой области. ФОК включает в себя игровой зал для волейбола, баскетбола, мини-футбола, зал для проведения тренировок по различным видам единоборств, предусмотрен административный блок — кабинет врача, тренерские, раздевалки и душевые. Объект предназначен для круглогодичного использования. В дальнейшем после реализации пилотного объекта планируется строительство аналогичных центров и в других небольших поселках и деревнях Ленинградской области.