Евгений Герасимов: «Не останавливаться в поиске»
Архитектурная мастерская «Евгений Герасимов и партнеры» образована в 1991 году. За 30 лет существования создано более 80 проектов и объектов в Санкт-Петербурге и Москве. Это правительственные комплексы, жилые дома, офисные центры, отели, выставочные, музейные и театральные здания, объекты реставрации и реконструкции. Евгений Герасимов, руководитель мастерской, поделился мыслями о профессии архитектора и обо всем, что ей сопутствует.
— Что для вас значит понятие «современная архитектура»?
— Очень простой ответ на простой вопрос. Это архитектура, которая создается сегодня.
Это не стиль, это время — все, что сегодня производится на планете.
— Может быть, есть архитектурные стили, которые наиболее интересны для вас лично, для мастерской?
— Кто знаком с творчеством нашей компании, думаю, понимает: нам тесно в рамках одного стиля. Мы работаем в модернистской и традиционной архитектуре. Традиционная — та, которая оперирует традиционными приемами: черпает их в зодчестве предыдущих времен (ордерная система, кирпичный стиль, «а ля рус»). Эта архитектура переосмысляет то, что делалось раньше, в другие эпохи, от архитектуры Древней Греции до сталинского ампира. «Искусства не нового не бывает», — констатировал Александр Блок. Но есть произведения, в основе которых заложена архитектура предыдущих эпох, а есть некий альтернативный поиск. Нам интересно все. Например, наш проект жилого дома на улице Победы, 5, — переосмысление архитектуры Московского района. Первый в Санкт-Петербурге коворкинг, построенный с нуля, Avenue Page на Аптекарской набережной — это модернистский образ и попытка найти архитектурное выражение новой типологии общественных зданий.
Есть такая профессия — проектировать города
— Есть зодчие, на которых надо равняться, в том числе современные?
— Есть такие. Из современных мне очень импонирует творчество нескольких британских архитекторов — Питера Барбера (Peter Barber Architects), Ниалла МакЛохлина (Níall McLaughlin Architects), а также интересны проекты Адама Карузо и Питера Сент-Джона (Caruso St John Architects), Сергея Чобана (СПИЧ и Tchoban Voss Architekten) и Сергея Скуратова (Sergey Skuratov architects).
Долго можно перечислять имена архитекторов, работавших в Ленинграде, Петербурге. Это великие зодчие от Жан-Франсуа Тома де Томона, Александра Лишневского, Симы Минаша, мастеров русского стиля — таких, как Николай Никонов, Николай Султанов, до архитекторов советского времени — Олега Гурьева, Евгения Левинсона… Это очень большой список.
Равняться на них нужно. Хочется быть на том же профессиональном уровне, дотянуться до той планки, которую задали эти зодчие. Научиться ясности подхода, ясности приемов, качеству деталей, качеству рисования. Тянуться к тому же уровню мастерства.
— У вас и вашей команды огромный опыт. Можете ли сказать о себе, что вы — уже мастер, профессионал?
— Я 40 лет назад окончил Ленинградский инженерно-строительный институт и все это время занимаюсь архитектурным проектированием без отрыва. Смею надеяться, что стал профессионалом — какого уровня, не мне решать.
— Но чему-то все равно приходится учиться?
— Конечно. Всегда учишься у мастеров прошлых времен, у современных. Учиться надо все тому же - бесконечно: ясности мышления, качеству рисования, адекватности решения задач в конкретных проектах. Учиться находить ответы в бесконечном процессе поиска архитектурного решения. Главное — не останавливаться в поиске, не успокаиваться, не штамповать отработанные приемы.
— Я имела в виду в том числе освоение новых приемов работы, например, 3D-моделирования…
— 3D-моделирование — это инструмент. У Кваренги не было компьютера, была тушь, акварель, кисточка. У него параллельно шло двадцать строек. То есть дело не в скорости проектирования.
Компьютер сам ничего не придумывает. Это быстрый, точный, удобный, но инструмент. Наша компания уже безвозвратно перешла на 3D, все проекты воплощаются в программе Revit.
Это все равно, что раньше в печке на углях готовили, а теперь на кухне современные приборы используют. Но фантазии и мастерства повара никто не отменял, и ничто не может это заменить.
Отдать долги
— Вы издаете книги, альбомы, организуете выставки. Чем вам интересна такая сфера?
— Я чувствую внутреннюю потребность это делать. Никто никогда до нас не издавал монографии об архитекторах Александре Лишневском, Дмитрии Крыжановском, Борисе Костыгове, а это были интересные личности с удивительными судьбами, о которых мало что известно.
Мы знаем громкие имена архитекторов, построивших заметные объекты, но плохо знаем людей, которые возвели в Петербурге в разы больше. Их имена не на слуху. Мы любим их здания, но часто не знаем, кто их строил. Вернуть полузабытые имена — наш долг. Отдать дань уважения великим коллегам, предшественникам, которые создавали наш город.
Это потрясающей красоты альбомы с архивными документами, современными фотографиями, снятыми с квадрокоптера. Благотворительный фонд поддержки культуры и искусства DICTUM FACTUM, который я основал вместе с моей женой Юлией, издает такие книги. Авторы разыскивают в архивах чертежи. 90% рисунков, чертежей публикуются впервые. Несколько альбомов уже издано, и мы продолжаем серию.
— В Петербурге есть Союз архитекторов, но вы выступили одним из организаторов Объединения архитектурных мастерских, которое к тому же инициировало биеннале «Архитектура Петербурга». Зачем это архитектору?
— Союз архитекторов — это объединение профессионалов-персоналий, это скорее похоже на профсоюз, задача которого поддерживать своих членов. На 75% члены Союза — люди пенсионного возраста.
Но архитектурный контент создают не отдельные лица, а проектные компании. Поэтому Ассоциация «Объединение архитектурных мастерских» (ОАМ) — объединение не частных, а юридических лиц. Если сравнивать с футболом, то Союз — ассоциация игроков, ОАМ — ассоциация клубов.
Контент создают мастерские и бюро, у которых схожие проблемы, общие задачи. И, чтобы общаться между собой и с заказчиками, обмениваться информацией, мы организовали ОАМ. Ни в коем случае не в противовес Союзу, а только в помощь.
Мы возродили издание «Архитектурного ежегодника», который выходил в 1906–1940-е гг. в Санкт-Петербурге — Петрограде — Ленинграде под эгидой творческого объединения архитекторов — Императорского общества архитекторов-художников. В этом году мы представили юбилейный, 20-й выпуск. Раз в два года проводим биеннале. Не стали организовывать биеннале в 2021 году — пандемия не способствовала. Но в 2022-м с 23 по 27 ноября всех милости просим в Мраморный зал Этнографического музея на VIII биеннале «Архитектура Петербурга». Будет большая выставка, в антураже которой всех ждет насыщенная деловая программа (дискуссии, круглые столы, презентации), а также параллельная культурная программа на разных площадках Петербурга.
Я сейчас занимаюсь биеннале по долгу службы. Коллеги облекли меня доверием и избрали председателем ОАМ на 2022–2023 годы. У нас жесткая ротация.
— Например, что будет обсуждаться на круглых столах?
— Попытаемся понять, как совместить в новой архитектуре Петербурга эстетику и комфорт. Как развивать современный вдохновляющий нас город, опираясь на мощный культурный код. Выставка лучших проектов и построек, реализованных петербургскими проектными компаниями за последние три года, превратится в пять тематических дней диалога: архитектурное образование, реконструкция и реставрация, девелопмент новостроек, центр Петербурга, ландшафт и синтез искусств в архитектуре.
В этом году на биеннале будет представлено более 90 проектов, планируется выступление 100 экспертов.
Две очень разные столицы
— Ваша команда работает и в Петербурге, и в Москве. Есть ли разница в проектировании объектов в двух столицах?
— Есть разница, это разные города. Они по-разному устроены, по-разному создавались. Москва — город, в котором главенствуют отдельные объекты: от дома к дому, усадьбы, церкви, но главное — дома. Бесконечное сочетание отдельных домов — это и есть Москва.
В Петербурге главное — пустота. От площади к площади, от пустоты к пустоте. Например, дома на Гороховой улице ничем не выделяются, но эта улица — центральный луч «Нептунова трезубца», заключающего три главные магистрали, ведущие от Адмиралтейства.
Это разные города, и подход к проектированию разный. В Петербурге главное — общее, в Москве — отдельный дом.
В Петербурге центр — это особый слепок «идеального» ансамбля, который необходимо сохранять, а отсутствующие части — восполнять.
— Есть немало желающих перетрясти центр Петербурга…
— Трясти не нужно, и, слава Богу, ни у кого это не получится. При советской власти пытались, ничего не получилось. Даже у большевиков с волей и хорошим административным ресурсом.
Большие архитектурные свершения — всегда и везде административная инициатива. И пирамиды при фараонах, и ансамбли в разных городах мира. Возьмем Петербург. Превратить Адмиралтейский луг в Дворцовую площадь было невозможно без императорской воли. Или пробить улицу Зодчего Росси прямо по частным землям. Была воля государя — имеем архитектурные ансамбли.
— В каких еще регионах приходилось работать? Какие работы больше всего запомнились?
— Наш опыт показывает, что нет большого архитектурного интереса или вызова, адекватной оплаты. Не готовы девелоперы за пределами Москвы и Петербурга строить заметные проекты. Поэтому нет ни творческого, ни финансового интереса.
— Вы работаете со всеми девелоперами или есть любимчики, единомышленники?
— Для девелоперов — это в первую очередь бизнес. Они становятся единомышленниками, если стараются качественно воплощать проекты. Интересные проекты мы реализовали с компаниями «Охта Групп», RBI, LEGENDA Intelligent Development, «БЕСТ», Setl City, «Группа ЛСР»… Со многими девелоперами работаем. Любимчиков нет, ко всем клиентам надо относиться одинаково.
Были исключения, которые в общем подтверждают правила. Мы стараемся работать с компаниями, с которыми возможно прогнозировать результат. Мы смотрим, что они делают в других проектах.
А некоторые к нам просто не обращаются. Это не значит, что мы для них слишком хороши или они для нас плохи — наверное, они работают с другими архитекторами.
— За какой проект возьметесь с большим удовольствием — масштабный жилой комплекс в чистом поле или строительство в историческом центре Петербурга?
— Миллионы квадратных метров в бывших картофельных полях — это неинтересно, это дизайн упаковки квадратных метров.
Нам интересны эксперименты. У нас десятки проектов в центре города. С одной стороны, надо не нарушить общее выражение, с другой — что-то добавить от себя. Вот эта постоянная борьба за сохранение общего «лица» улицы, образа города, плюс некий довесок от себя, который бы что-то добавлял, делал бы часть города законченной, сложившейся, — это всегда интересно.
Мы занимаемся благотворительностью не только в книгоиздании, но и проектировании. По нашему проекту строится храм святого праведного Иоанна Кронштадского на пересечении проспектов Стачек и Ленинского. Мы также предложили архитектурную концепцию нового здания Литературно-мемориального музея Ф. М. Достоевского. Фонд «Петербург Достоевского» закончил выкуп всех трех коммунальных квартир, которые были на одной лестнице с музеем. Думаю, теперь можно приступать к возведению нового здания и организации расширения музея. Надеемся, что город согласится принять от фонда такой подарок.
— Какие проекты мастерской считаете самыми сложными?
— Они бывают сложными по разным причинам. Жилой дом Art View House на набережной реки Мойки, 102, был сложным проектом. Сложен был тем, что место ответственное, там все сошлось: геология, слияние Мойки и Крюкова канала, необходимость устроить двухэтажный паркинг, остатки фундамента Литовского замка, идущие под Мойкой силовые кабели.
Технически достаточно сложным был наш совместный с Сергеем Чобаном проект «Невская ратуша». Конкурс на проектирование мы выиграли еще в 2008 году. Сейчас первая очередь построена, вторая заканчивается, третья начата. Время показывает, что мы были правы, предложив проект, который лучше реализовать частями. Здесь много сложностей с окружением, технические особенности. Я даже не знаю примеров такой сложности — купол, панорамный лифт, опять же двухэтажный паркинг.
Непростой проект Верховного суда на проспекте Добролюбова. Ансамбль Тучкова буяна в процессе реализации. Мы видим, что готова коробка здания судебного департамента, здание театра активно строится.
— Какие проекты считаете самыми важными — определенными вехами?
— Вех много. Вехами был и офисно-жилой комплекс в Ковенском переулке, 5, рядом с храмом Лурдской Божией Матери, — архитектурно интересный, технически сложный; жилой комплекс «Русский дом» в Басковом переулке был знаковым проектом; конгрессно-выставочный комплекс «Экспофорум» (совместно с Сергеем Чобаном и бюро СПИЧ) тоже был определенной вехой. Конечно, это офисное здание на площади Островского, только что законченный ЖК Futurist у Левашовского хлебозавода, жилой дом «Институтский, 16» у Серебряного пруда.
И проекты в Москве — МФК «Царев сад» напротив Кремля, сейчас заканчивается строительство небоскреба МФК Alcon Tower на Ленинградском проспекте.
Это разные девелоперы и разные проекты — по месту, по стилю, по подходу, но все они иллюстрируют разнообразие приемов и интересов нашей компании.
Комитет по архитектуре и градостроительству Правительства Ленинградской области продолжает работу над документами территориального планирования в регионе. О сегодняшнем дне, особенностях и перспективах этой деятельности мы беседуем с председателем Комитета Евгением Домрачевым.
В разговоре принял участие также заместитель председателя Комитета Владимир Демин.
– Насколько успешно ведется сегодня работа по территориальному планированию, разработке генеральных планов, правил землепользования и застройки поселений? Каковы сдвиги в этой сфере в последние месяцы?
Е.Д. Подготовка схем территориального планирования осуществляется во всех районах ленинградской области. На Градостроительном совете при Комитете по архитектуре и градостроительству рассмотрены схемы территориального планирования всех районов кроме Сланцевского, Волховского и Приозерского. По проектам схем Киришского и Тихвинского районов сейчас работают согласительные комиссии по урегулированию разногласий по этим проектам. На согласовании в областном Правительстве – проект схемы территориального планирования Всеволожского района. В сентябре-октябре планируется представить на согласование в Правительство схемы Выборгского, Ломоносовского и Кировского районов. Проект схемы Тосненского района подготовлен к утверждению, схемы территориального планирования Гатчинского и Лодейнопльского районов утверждены. Таким образом, пять схем могут быть утверждены в 2011 году и девять в 2012. То есть все районы к 30 декабря 2012 года будут обеспечены документами территориального планирования.
В.Д. Сложнее ситуация с подготовкой генеральных планов городских и сельских поселений. Из 61 городского поселения действующие генпланы, разработанные до введения в действие нового Градостроительного кодекса, есть в семи, причем в четырех из них готовятся новые генеральные планы. Из 54 городских поселений, не имеющих генеральных планов, они готовятся в 53 (кроме Новой Ладоги). Утверждены генпланы Выборгского и Сертоловского поселений, на согласование в областное правительство поступили генеральные планы еще 13 городов. Кроме того 14 проектов рассмотрены областным Градостроительным советом. Мы считаем, что во всех городских поселениях, которые приступили к этой работе, есть предпосылки для ее завершения.
Пока утверждены генеральные планы всего трех сельских поселений, на согласование в Правительство области переданы проекты генпланов 11 поселений. Работы по подготовке этих документов ведутся еще в 30 поселениях, проекты по 21 поселению рассмотрел Градостроительный совет. Самая сложная ситуация – в Волосовском, Волховском, Киришском и Кингисеппском районах, в некоторых поселениях Лодейнопольского, Ломоносовского, Сланцевского и Тосненского районов. Муниципальные администрации объясняют это отсутствием средств на разработку проектов генеральных планов.
Е.Д. В целом ситуация с подготовкой схем территориального планирования благополучна, но подготовка проектов генеральных планов в установленные сроки вызывает опасения. Если положение кардинальным образом не изменится, то к концу следующего года органы местного самоуправления ряда поселений не будут иметь возможности в полном объеме исполнять возложенные на них полномочия, а это чревато недовольством населения и чередой судебных тяжб.
– Каковы с вашей точки зрения лучшие архитектурные работы в Ленинградской области в последнее время?
Е.Д. Сразу оговорюсь: «чистой» архитектуры сегодня нет. Любой архитектор имеет дело с массой правовых, экономических ограничений. «Чистая» архитектура существует только на стадиях студенческих эскизных проектов. А мы работаем в правовом поле и с проектами, которые может быть не завтра, но будут реализованы.
Что касается объемной архитектуры, то ее эстетика сегодня – на совести заказчиков и архитекторов, ее, к сожалению, никто не согласовывает и не имеет права согласовывать. Поэтому говоря об архитектурных решениях, мы в данном случае говорим о градостроительных проектах.
Среди лучших градостроительных проектов последнего времени – работы ОАО «Ленгражданпроект», ОАО «НИИПГрадостроительства», фирмы ООО НПИ «ЭНКО». Вот хорошая работа – проект планировки и межевания западной части деревни Хязельки (в Колтушском сельском поселении)- ООО Синтесис Рус». Это небольшой объект малоэтажного строительства (поселок постоянного проживания) со всем набором необходимых элементов социальной инфраструктуры. Видно, что у застройщика нет стремления застроить всю территорию. Сохранен водно-зеленый диаметр, предусмотрены пешеходные променады с размещением социальных и культурных объектов. Красивая по рельефу территория, можно сказать « Малая Швейцария», сохранена.
В.Д. Интересен проект района «Аэродром» в Гатчине. Он профессионально сделан, на высоком уровне, это пример комплексной застройки. Первые попытки освоить эту территорию сделаны еще лет 15 назад. Проекты планировки делались трижды, последняя редакция проекта сделана «Ленгражданпроектом». Историческое планировочное направление от Большого Гатчинского дворца до железнодорожного вокзал продолжено в виде широкого бульвара. Сделан шикарный пешеходно-транспортный променад, построена церковь, сделаны внутриквартальные диагональные проходы, предусмотрен заезд в район с Киевского шоссе.
Это пример комплексной застройки, сомасштабной Гатчине, которая имеет статус исторического города. Таких примеров много.
Назвать лучшие проекты отдельно стоящих зданий трудно, потому что самым массовым типом застройки сегодня являются малоэтажные жилые дома.
Е.Д. Муниципальное строительство – это в основном детские сады и школы, т. е. повторно применяемые проекты. Тихвин – единственный в области город районного масштаба, где построен аквапарк вместимостью 50-70 человек: для этого реконструировано здание, у которого была иная функция. Там есть небольшой ресторан, бар, гостиница на 10 номеров. Своеобразная архитектура. Это пример для подражания. Есть ряд других интересных объектов. Прошли согласования, завершается последний этап подготовки генерального плана Гатчины – он тоже сделан профессионально и будет утвержден в ближайшее время.
Лучшие архитектурные силы сконцентрированы сегодня в наиболее востребованной сфере – индивидуальном жилищном строительстве. Архитекторы таких проектов, как правило, – представители Санкт-Петербургской школы. Их объединяет традиционная сдержанность решений, применение большой палитры художественных образов и стилей.
С принятием Градостроительного кодекса и Закона о местном самоуправлении архитекторам дана свобода творчества. Архитектурное решение здания, если оно не противоречит санитарным, противопожарным нормам и безопасности конструкций, согласованию не подлежит. Проекты индивидуальных жилых домов могут вообще не согласовываться. Решающими оказываются отношения заказчика и застройщика. Отчасти это правильно: мы не должны связывать архитекторов по рукам и ногам чиновничьим диктатом. Но чрезмерные амбиции заказчика и непрофессионализм проектировщика сказываются спустя годы, когда выявляются недочеты проекта.
Мы встречаемся с архитекторами на областном Градостроительном совете. Хотя его решения носят рекомендательный характер, мы настоятельно советуем крупные объекты рассматривать на нем. В состав Совета входят ведущие архитекторы, инженеры, специалисты областных отраслевых комитетов. Здесь же мы рассматриваем проекты планировки и иногда отдельные объекты, строительство которых финансируется из бюджета.
– Представители строительного бизнеса, работающие в разных регионах, отмечают, что в Ленинградской области – более разнообразная и оригинальная архитектура, чем во многих иных местах. Чья в этом заслуга?
В.Д. Думаю, петербургской архитектурной школы. Сейчас в Петербурге много известных архитекторов. Все они проектируют и в области.
Е.Д. Самое мощное отделение Союза архитекторов России – в Петербурге, в нем почти две тысячи членов. Естественно, любой здравомыслящий заказчик, умеющий считать деньги, приглашает профессионалов.
В.Д. В отличие от южной архитектуры наша северная архитектура – сдержанная, а архитекторы ищут красоту простых решений, очень хорошо чувствуют пропорции, работают на нюансах цвета. Они учитывают уже сложившуюся застройку и стараются тактично вписаться в нее. Этот подход привносится и в архитектуру Ленинградской области. Академия художеств и СПбГАСУ (бывший Институт гражданских инженеров) – это высшие архитектурные школы с многовековой традицией.
Е.Д. Как раз перед этим разговором мы работали с двумя проектными бюро. Вот только что принесли интересный девелоперский проект компании «Старт Девелопмент». Она заказала проект малоэтажного жилищного строительства «Золотые ключи» в Тайцах Гатчинского района, на
В.Д. У нас старая архитектурная школа, и давно работающие профессионалы мыслят градостроительными ансамблями. Это традиционный для Петербурга подход. Но сейчас многие молодые архитекторы, может быть в силу образования или недостаточной принципиальности, идут на поводу у тех заказчиков, которые занимаются простой нарезкой территории и выжиманием из нее всех соков, бессистемно ее застраивая. А в этом проекте есть попытка сформировать градостроительную композицию, раскрыть планировочные направления и оси. Это и есть пространственная организация территории, в чем выражается суть петербургской школы. Такой подход мы всегда поддерживаем.
Е.Д. Идет третья попытка переосмысления района Кудрово (проект «Семь столиц»), где каждый квартал символизирует одну из европейских столиц: Вену, Берлин, Амстердам… Правда, сейчас концепция застройки территории меняется. Авторы-разработчики проекта на этой территории, Сергей Бобылев и Игорь Матвеев сумели вписать новую застройку в существующую среду и обустроить ее. Есть удачные примеры застройки в поселках Янино, Колтуши…
– Архитектура тесно связана и с благоустройством населенных пунктов…
В.Д. В Петербурге решается проблема благоустройства внутриквартальных территорий. Как бы ни критиковали нынешнюю городскую власть, ее большой плюс в том, что она этим очень серьезно занимается. В области это относится к компетенции органов местного самоуправления, которым не хватает средств и возможностей, специалистов. Благоустройство позволяет привести в порядок территорию относительно малыми средствами, без масштабных сооружений. Это озеленение, мощение, транспортные подъезды, площадки, малые архитектурные формы, цветовое решение фасадов, реклама, указатели и т.д. Все то, что сейчас называют дизайном городской среды. Позитивные примеры есть. Например, в таких городах как Выборг, Гатчина, Кингисепп, ведется активное благоустройство, в Колтушах организована большая зона отдыха вокруг водоема.
Е.Д. В Гатчине есть прекрасно оборудованные дворовые пространства. В Выборге сформирована достойная историческая зона. В Кингисеппе с приходом нового главы администрации Виктора Гешеле обратили внимание на благоустройство. Первое, что было сделано – приведены в порядок главные улицы, дворы. В прошлом году там проходил День области. Городу удалось подготовиться с минимальными затратами: подстричь кустарник, газон, высадить цветы. После этого среда, которую мы видим каждый день воспринимается совершенно по-другому. Кстати, это основная обязанность органов местного самоуправления – создать среду обитания.
В.Д. Муниципалитеты этим занимаются по остаточному принципу. Нет серьезной озабоченности этим вопросом. В Тихвин приезжала делегация из Польши. Им показывали вагоностроительный завод, местные достопримечательности. «Все это хорошо, – сказали поляки. – Но какие у вас дороги и дворы…» Вот в чем проблема. Этим нужно просто повседневно заниматься, начиная с подготовки проектно-сметной документации.
Е.Д. Если вложить средства в реконструкцию дорог, тротуаров и т.д., а потом забросить их и не обслуживать, они через год-два приходят в полную негодность.
– Вы можете сформулировать для органов местного самоуправления минимальные требования на этот счет?
Е.Д. Они разработаны в региональных нормативах и размещены на нашей странице сайта Правительства области. К концу года мы рассчитываем утвердить эти нормативы. Но на уровне рекомендаций их можно использовать уже сейчас.
– Удается ли вам влиять на архитектурный облик сооружений при реализации масштабных, в том числе федеральных проектов?
Е.Д. Опосредованно, впрямую – нет. Наше влияние в большей мере сказывается на генеральных планах, проектах планировки, реализация которых растянута во времени на очень долгий срок.
Район «Аэродром» застраивается уже 15 лет, а реализованы лишь три квартала. Но это удачный пример реализации, хотя и растянутый во времени и в пространстве. Лет 15-20 назад был сделана схема генерального плана, проекты детальных планировок трех планировочных районов, проекты застроек Офицерского села в Виллозском поселении. На сегодняшний день намечены оси улиц и началось освоение небольшой части территории. Из
–В последние годы появилось несколько проектов городов-спутников около КАДа, в том числе южнее города. Насколько они реальны сегодня?
Е.Д. Мы только что рассматривали концептуальные предложения по городу-спутнику Южному (компания «Старт Девелопмент») в Пушкинском районе, на территории. непосредственно прилегающей к Гатчинскому району области. Естественно, архитектурно-планировочные решения на смежных территориях города и области надо увязывать. Реализация растянется на десятилетия, потому что одномоментно такую территорию не застроить, даже при всей мощи государства, не то что частного инвестора. Это показывает мировой опыт.
Города-спутники Лондона, Амстердама, Берлина, Милана росли только при софинансировании государства и частного бизнеса. Естественно, рядом с выносимыми из Петербурга производствами возникают жилые кварталы со всей необходимой социальной инфраструктурой.
Вот город Пушкин – 300 лет развивался и достиг численности 100 тысяч человек. А инвестор хочет, чтобы в Южном жило 170 тысяч. Где их взять? Наши архитекторы рисуют, идя на поводу у заказчика, но проблема очень серьезная: где нам взять столько населения? Промышленность сегодня испытывает колоссальную нехватку квалифицированной рабочей силы. Это показывает пример Тихвина. Вагоностроительному заводу нужно 2300 рабочих, укомплектовано сегодня 800 или 900. Там построили новый микрорайон – сделаны элементы благоустройства, хорошее дворовое пространство, в ближайшее время будет введен детский сад. Это пока единственный, уникальный пример в области, когда заказчик строительства завода с опережением построил жилье. Обычно строят предприятие, а потом начинают подтягивать рабочую силу, которая долго будет жить в вагончиках, общежитиях семейного типа, квартирах-студиях.
– Не возникает ли сейчас, на ваш взгляд, разрыва между высотной застройкой, особенно в пригородах (Мурино, Новое Девяткино и т.д.) и усадебной застройкой? Ведь середины между ними нет.
Е.Д. – Это очень больной вопрос. У инвестора есть желание получить с территории как можно больше квадратных метров жилья. Это приводит к крайне негативным последствиям. В Муринском сельском (!!!) поселении проектируются 20-25-этажные здания, вплотную к существующей индивидуальной 1-2 этажной жилой застройке. Это нонсенс.
Местные органы власти часто идут на поводу у инвестора, не понимая, что это многоэтажная и усадебная застройка - это совершенно разный образ жизни, разная среда обитания. Местное самоуправление берет на себя ответственность за рассмотрение, проведение публичных слушаний и утверждение проектов планировок. В ряде случаев мы опротестовываем такие решения и требуем их отменить. В том же Муринском поселении мы потребовали отменить несколько проектов планировок.
В.Д. К сожалению, законодательство не способствует этому. Экспертиза документов планировки территории отменена, муниципальные органы проводить ее не обязаны. А при рассмотрении проектов отдельных построек экспертиза не может учесть окружение.
Хотя СНиП и говорит о том, что в сельских поселениях следует предусматривать преимущественно одно-, двухквартирные жилые дома усадебного и коттеджного типа, допускаются многоквартирные малоэтажные и блокированные дома, но эта норма носит рекомендательный характер.
Е.Д. Планируемые проектами планировки огромные застраиваемые массивы, которые сильно скажутся на развитии соседних территорий, экспертизе не подлежат. Все остается на совести с одной стороны, заказчика и проектировщика, а с другой стороны – муниципалитета.
В.Д. Последствия скажутся через годы, и исправить их будет очень трудно. Можно снести один дом, но как изменить планировочную структуру? И как быть с шириной улиц
Е.Д. Соседство высоток с малоэтажными домами чревато социальным конфликтом. Диссонанс присутствует. Но, к сожалению, законодательство дало такие полномочия органам местного самоуправления. Мы считаем, что они не обладают достаточной квалификацией и необходимыми специалистами, чтобы могли взять на себя такую ответственность. Такие специалисты есть в районах. Эти полномочия нужно делегировать с уровня сельских поселений на уровень районов, где в предыдущие годы сформированы органы архитектуры.
Е.Д. В течение этого года мы утвердим региональные нормативы в области градостроительства. Работаем над ними два года. Мы разместили их на сайте и просим высказывать пожелания. Когда они поступают, редактируем документ. Это живой процесс.
– В федеральном законодательстве происходят бесконечные изменения. Наверное, от этого трясет весь архитектурно-проектировочный механизм.
Е.Д. Трясет. Только отработаешь изменения, передашь их районам, на уровень поселений, только это осмыслят проектировщики – а в Градостроительный кодекс уже вносятся новые изменения. Последние приняты в марте. Если раньше заказчиками проектов планировки были муниципалитеты, теперь разработать такой проект может любое заинтересованное лицо – и представить в муниципалитет для публичных слушаний и утверждения. Проекты планировки теперь должны разрабатываться на линейные объекты (газопроводы, водоводы, ЛЭП).
В.Д. Закон вышел, а методических разъяснений, рекомендаций Минрегион не дал. Только сейчас, когда к ним посыпались обращения из всех регионов, они озаботились и начинают над этим думать. Это нервирует нас и инвесторов и стопорит работу.
Е.Д. К сожалению, законодательство у нас бежит вперед практики, и необходимые документы не подтягиваются вслед.
В.Д. Закон должен быть обобщением наработанного опыта. А если он не апробирован, возникают конфликты.
– Каковы перспективы вашей работы?
Е.Д. В этом году мы должны довести до утверждения областные нормативы градостроительного проектирования – это задача номер один для Комитета. А в следующем году должны завершить разработку схемы территориального планирования области, утвердить ее, согласовать все схемы территориального планирования районов и добиться утверждения максимального числа генеральных планов поселений с правилами землепользования и застройки. Это ясные и четкие задачи, продиктованные Градостроительным Кодексом РФ. Что же касается глобальной задачи, то необходимо создавать жизнеспособную систему проектирования, включающую и территориальное планирование, и планировку территорий, и архитектурно-строительное проектирование отдельных объектов, и разработку проектов благоустройства, нацеленную на создание конечного проектного продукта, необходимого для строительной отрасли.
Василий Когаловский