Евгений Герасимов: «Не останавливаться в поиске»
Архитектурная мастерская «Евгений Герасимов и партнеры» образована в 1991 году. За 30 лет существования создано более 80 проектов и объектов в Санкт-Петербурге и Москве. Это правительственные комплексы, жилые дома, офисные центры, отели, выставочные, музейные и театральные здания, объекты реставрации и реконструкции. Евгений Герасимов, руководитель мастерской, поделился мыслями о профессии архитектора и обо всем, что ей сопутствует.
— Что для вас значит понятие «современная архитектура»?
— Очень простой ответ на простой вопрос. Это архитектура, которая создается сегодня.
Это не стиль, это время — все, что сегодня производится на планете.
— Может быть, есть архитектурные стили, которые наиболее интересны для вас лично, для мастерской?
— Кто знаком с творчеством нашей компании, думаю, понимает: нам тесно в рамках одного стиля. Мы работаем в модернистской и традиционной архитектуре. Традиционная — та, которая оперирует традиционными приемами: черпает их в зодчестве предыдущих времен (ордерная система, кирпичный стиль, «а ля рус»). Эта архитектура переосмысляет то, что делалось раньше, в другие эпохи, от архитектуры Древней Греции до сталинского ампира. «Искусства не нового не бывает», — констатировал Александр Блок. Но есть произведения, в основе которых заложена архитектура предыдущих эпох, а есть некий альтернативный поиск. Нам интересно все. Например, наш проект жилого дома на улице Победы, 5, — переосмысление архитектуры Московского района. Первый в Санкт-Петербурге коворкинг, построенный с нуля, Avenue Page на Аптекарской набережной — это модернистский образ и попытка найти архитектурное выражение новой типологии общественных зданий.
Есть такая профессия — проектировать города
— Есть зодчие, на которых надо равняться, в том числе современные?
— Есть такие. Из современных мне очень импонирует творчество нескольких британских архитекторов — Питера Барбера (Peter Barber Architects), Ниалла МакЛохлина (Níall McLaughlin Architects), а также интересны проекты Адама Карузо и Питера Сент-Джона (Caruso St John Architects), Сергея Чобана (СПИЧ и Tchoban Voss Architekten) и Сергея Скуратова (Sergey Skuratov architects).
Долго можно перечислять имена архитекторов, работавших в Ленинграде, Петербурге. Это великие зодчие от Жан-Франсуа Тома де Томона, Александра Лишневского, Симы Минаша, мастеров русского стиля — таких, как Николай Никонов, Николай Султанов, до архитекторов советского времени — Олега Гурьева, Евгения Левинсона… Это очень большой список.
Равняться на них нужно. Хочется быть на том же профессиональном уровне, дотянуться до той планки, которую задали эти зодчие. Научиться ясности подхода, ясности приемов, качеству деталей, качеству рисования. Тянуться к тому же уровню мастерства.
— У вас и вашей команды огромный опыт. Можете ли сказать о себе, что вы — уже мастер, профессионал?
— Я 40 лет назад окончил Ленинградский инженерно-строительный институт и все это время занимаюсь архитектурным проектированием без отрыва. Смею надеяться, что стал профессионалом — какого уровня, не мне решать.
— Но чему-то все равно приходится учиться?
— Конечно. Всегда учишься у мастеров прошлых времен, у современных. Учиться надо все тому же - бесконечно: ясности мышления, качеству рисования, адекватности решения задач в конкретных проектах. Учиться находить ответы в бесконечном процессе поиска архитектурного решения. Главное — не останавливаться в поиске, не успокаиваться, не штамповать отработанные приемы.
— Я имела в виду в том числе освоение новых приемов работы, например, 3D-моделирования…
— 3D-моделирование — это инструмент. У Кваренги не было компьютера, была тушь, акварель, кисточка. У него параллельно шло двадцать строек. То есть дело не в скорости проектирования.
Компьютер сам ничего не придумывает. Это быстрый, точный, удобный, но инструмент. Наша компания уже безвозвратно перешла на 3D, все проекты воплощаются в программе Revit.
Это все равно, что раньше в печке на углях готовили, а теперь на кухне современные приборы используют. Но фантазии и мастерства повара никто не отменял, и ничто не может это заменить.
Отдать долги
— Вы издаете книги, альбомы, организуете выставки. Чем вам интересна такая сфера?
— Я чувствую внутреннюю потребность это делать. Никто никогда до нас не издавал монографии об архитекторах Александре Лишневском, Дмитрии Крыжановском, Борисе Костыгове, а это были интересные личности с удивительными судьбами, о которых мало что известно.
Мы знаем громкие имена архитекторов, построивших заметные объекты, но плохо знаем людей, которые возвели в Петербурге в разы больше. Их имена не на слуху. Мы любим их здания, но часто не знаем, кто их строил. Вернуть полузабытые имена — наш долг. Отдать дань уважения великим коллегам, предшественникам, которые создавали наш город.
Это потрясающей красоты альбомы с архивными документами, современными фотографиями, снятыми с квадрокоптера. Благотворительный фонд поддержки культуры и искусства DICTUM FACTUM, который я основал вместе с моей женой Юлией, издает такие книги. Авторы разыскивают в архивах чертежи. 90% рисунков, чертежей публикуются впервые. Несколько альбомов уже издано, и мы продолжаем серию.
— В Петербурге есть Союз архитекторов, но вы выступили одним из организаторов Объединения архитектурных мастерских, которое к тому же инициировало биеннале «Архитектура Петербурга». Зачем это архитектору?
— Союз архитекторов — это объединение профессионалов-персоналий, это скорее похоже на профсоюз, задача которого поддерживать своих членов. На 75% члены Союза — люди пенсионного возраста.
Но архитектурный контент создают не отдельные лица, а проектные компании. Поэтому Ассоциация «Объединение архитектурных мастерских» (ОАМ) — объединение не частных, а юридических лиц. Если сравнивать с футболом, то Союз — ассоциация игроков, ОАМ — ассоциация клубов.
Контент создают мастерские и бюро, у которых схожие проблемы, общие задачи. И, чтобы общаться между собой и с заказчиками, обмениваться информацией, мы организовали ОАМ. Ни в коем случае не в противовес Союзу, а только в помощь.
Мы возродили издание «Архитектурного ежегодника», который выходил в 1906–1940-е гг. в Санкт-Петербурге — Петрограде — Ленинграде под эгидой творческого объединения архитекторов — Императорского общества архитекторов-художников. В этом году мы представили юбилейный, 20-й выпуск. Раз в два года проводим биеннале. Не стали организовывать биеннале в 2021 году — пандемия не способствовала. Но в 2022-м с 23 по 27 ноября всех милости просим в Мраморный зал Этнографического музея на VIII биеннале «Архитектура Петербурга». Будет большая выставка, в антураже которой всех ждет насыщенная деловая программа (дискуссии, круглые столы, презентации), а также параллельная культурная программа на разных площадках Петербурга.
Я сейчас занимаюсь биеннале по долгу службы. Коллеги облекли меня доверием и избрали председателем ОАМ на 2022–2023 годы. У нас жесткая ротация.
— Например, что будет обсуждаться на круглых столах?
— Попытаемся понять, как совместить в новой архитектуре Петербурга эстетику и комфорт. Как развивать современный вдохновляющий нас город, опираясь на мощный культурный код. Выставка лучших проектов и построек, реализованных петербургскими проектными компаниями за последние три года, превратится в пять тематических дней диалога: архитектурное образование, реконструкция и реставрация, девелопмент новостроек, центр Петербурга, ландшафт и синтез искусств в архитектуре.
В этом году на биеннале будет представлено более 90 проектов, планируется выступление 100 экспертов.
Две очень разные столицы
— Ваша команда работает и в Петербурге, и в Москве. Есть ли разница в проектировании объектов в двух столицах?
— Есть разница, это разные города. Они по-разному устроены, по-разному создавались. Москва — город, в котором главенствуют отдельные объекты: от дома к дому, усадьбы, церкви, но главное — дома. Бесконечное сочетание отдельных домов — это и есть Москва.
В Петербурге главное — пустота. От площади к площади, от пустоты к пустоте. Например, дома на Гороховой улице ничем не выделяются, но эта улица — центральный луч «Нептунова трезубца», заключающего три главные магистрали, ведущие от Адмиралтейства.
Это разные города, и подход к проектированию разный. В Петербурге главное — общее, в Москве — отдельный дом.
В Петербурге центр — это особый слепок «идеального» ансамбля, который необходимо сохранять, а отсутствующие части — восполнять.
— Есть немало желающих перетрясти центр Петербурга…
— Трясти не нужно, и, слава Богу, ни у кого это не получится. При советской власти пытались, ничего не получилось. Даже у большевиков с волей и хорошим административным ресурсом.
Большие архитектурные свершения — всегда и везде административная инициатива. И пирамиды при фараонах, и ансамбли в разных городах мира. Возьмем Петербург. Превратить Адмиралтейский луг в Дворцовую площадь было невозможно без императорской воли. Или пробить улицу Зодчего Росси прямо по частным землям. Была воля государя — имеем архитектурные ансамбли.
— В каких еще регионах приходилось работать? Какие работы больше всего запомнились?
— Наш опыт показывает, что нет большого архитектурного интереса или вызова, адекватной оплаты. Не готовы девелоперы за пределами Москвы и Петербурга строить заметные проекты. Поэтому нет ни творческого, ни финансового интереса.
— Вы работаете со всеми девелоперами или есть любимчики, единомышленники?
— Для девелоперов — это в первую очередь бизнес. Они становятся единомышленниками, если стараются качественно воплощать проекты. Интересные проекты мы реализовали с компаниями «Охта Групп», RBI, LEGENDA Intelligent Development, «БЕСТ», Setl City, «Группа ЛСР»… Со многими девелоперами работаем. Любимчиков нет, ко всем клиентам надо относиться одинаково.
Были исключения, которые в общем подтверждают правила. Мы стараемся работать с компаниями, с которыми возможно прогнозировать результат. Мы смотрим, что они делают в других проектах.
А некоторые к нам просто не обращаются. Это не значит, что мы для них слишком хороши или они для нас плохи — наверное, они работают с другими архитекторами.
— За какой проект возьметесь с большим удовольствием — масштабный жилой комплекс в чистом поле или строительство в историческом центре Петербурга?
— Миллионы квадратных метров в бывших картофельных полях — это неинтересно, это дизайн упаковки квадратных метров.
Нам интересны эксперименты. У нас десятки проектов в центре города. С одной стороны, надо не нарушить общее выражение, с другой — что-то добавить от себя. Вот эта постоянная борьба за сохранение общего «лица» улицы, образа города, плюс некий довесок от себя, который бы что-то добавлял, делал бы часть города законченной, сложившейся, — это всегда интересно.
Мы занимаемся благотворительностью не только в книгоиздании, но и проектировании. По нашему проекту строится храм святого праведного Иоанна Кронштадского на пересечении проспектов Стачек и Ленинского. Мы также предложили архитектурную концепцию нового здания Литературно-мемориального музея Ф. М. Достоевского. Фонд «Петербург Достоевского» закончил выкуп всех трех коммунальных квартир, которые были на одной лестнице с музеем. Думаю, теперь можно приступать к возведению нового здания и организации расширения музея. Надеемся, что город согласится принять от фонда такой подарок.
— Какие проекты мастерской считаете самыми сложными?
— Они бывают сложными по разным причинам. Жилой дом Art View House на набережной реки Мойки, 102, был сложным проектом. Сложен был тем, что место ответственное, там все сошлось: геология, слияние Мойки и Крюкова канала, необходимость устроить двухэтажный паркинг, остатки фундамента Литовского замка, идущие под Мойкой силовые кабели.
Технически достаточно сложным был наш совместный с Сергеем Чобаном проект «Невская ратуша». Конкурс на проектирование мы выиграли еще в 2008 году. Сейчас первая очередь построена, вторая заканчивается, третья начата. Время показывает, что мы были правы, предложив проект, который лучше реализовать частями. Здесь много сложностей с окружением, технические особенности. Я даже не знаю примеров такой сложности — купол, панорамный лифт, опять же двухэтажный паркинг.
Непростой проект Верховного суда на проспекте Добролюбова. Ансамбль Тучкова буяна в процессе реализации. Мы видим, что готова коробка здания судебного департамента, здание театра активно строится.
— Какие проекты считаете самыми важными — определенными вехами?
— Вех много. Вехами был и офисно-жилой комплекс в Ковенском переулке, 5, рядом с храмом Лурдской Божией Матери, — архитектурно интересный, технически сложный; жилой комплекс «Русский дом» в Басковом переулке был знаковым проектом; конгрессно-выставочный комплекс «Экспофорум» (совместно с Сергеем Чобаном и бюро СПИЧ) тоже был определенной вехой. Конечно, это офисное здание на площади Островского, только что законченный ЖК Futurist у Левашовского хлебозавода, жилой дом «Институтский, 16» у Серебряного пруда.
И проекты в Москве — МФК «Царев сад» напротив Кремля, сейчас заканчивается строительство небоскреба МФК Alcon Tower на Ленинградском проспекте.
Это разные девелоперы и разные проекты — по месту, по стилю, по подходу, но все они иллюстрируют разнообразие приемов и интересов нашей компании.
Система ЖКХ и управления многоквартирными жилыми домами на сегодня остается одними из самых проблемных сегментов российской экономики, вызывающим массу нареканий как у специалистов, так и у рядовых граждан. Чиновники профильных ведомств пытаются изменить эту ситуацию, однако зачастую меры, принимаемые без учета мнения профессионального сообщества, приводят к прямо противоположному результату.В частности, сегодня активно обсуждается подготовленный Минстроем РФ законопроект о введении обязательного лицензирования деятельности управляющих компаний. По мнению ряда экспертов, принятие этого документа не только не улучшит положение, но и окончательно сведет на нет конкуренцию в данной сфере, а также создаст условия для возникновения новых коррупционных схем. Об этом мы беседуем с Павлом Созиновым, заместителем координатора НОСТРОЙ по СЗФО.
- Павел Борисович, в чем суть обсуждаемого законопроекта?
Если вкратце, то проект, разработанный Минстроем, предполагает обязательное лицензирование компаний, управляющих многоквартирными домами. Также предусмотрены квалификационные экзамены для руководства УК и целая система штрафов, в том числе за управление домами без лицензии. По предложению разработчиков, закон должен вступить в действие с 1 сентября 2014 года. Согласно проекту закона, все лица, осуществляющие деятельность по управлению многоквартирными домами, должны получить лицензию и квалификационный аттестат до 1 мая 2015 года.
Лицензия предоставляется бессрочно и действует на территории одного субъекта Российской Федерации.
Стоит отметить, что лицензию обязаны будут получить не только УК, но и товарищества собственников жилья, жилищные кооперативы и иные специализированные потребительские кооперативы. Новые требования не коснутся товариществ и кооперативов, управляющих только одним домом. Лицензию выдает орган государственного жилищного надзора субъекта РФ, в Петербурге - государственная жилищная инспекция. Планируется вести федеральный реестр лицензий, доступ к которому будет свободным. В реестре будут учтены следующие данные: количество домов в управлении, наличие замечаний от надзорных органов, факт привлечения к административной ответственности.
Лицензию смогут получить компании, которые зарегистрированы только на территории РФ, не находятся в стадии банкротства или ликвидации, при условии что руководитель не привлекался к административной ответственности. К лицензии будет приложен перечень всех обслуживаемых УК многоквартирных домов.
Законопроект оговаривает и условия отзыва лицензии. Если компания потеряет право на управление 15 % своих объектов, то орган госнадзора обратится в суд об аннулировании лицензии, а руководитель провинившейся УК будет включен в федеральный реестр дисквалифицированных лиц.
- Что заставляет сомневаться в этих предложениях?
- В самих попытках государственного регулирования работы УК ничего плохого нет. Более того, мы все прекрасно знаем о недостатках и проблемах этой отрасли. Однако методы и механизмы, которыми предполагается осуществлять это регулирование, вызывают вопросы.
При этом в законопроекте отсутствует понятие переходного периода, который должен быть предусмотрен для формирования методологии и подходов, мониторинга ситуации.
- В чем конкретно вы видите недостатки предложенного законопроекта? Затронет ли он интересы собственников?
- Недостатки можно перечислять очень долго. Говоря об интересах собственников, стоит учитывать, что лицензия будет фактически выдаваться не на деятельность по управлению многоквартирными домами как таковую, а лишь на обслуживание конкретных домов с указанием их адресов. В то же время если компания лишится права на обслуживание 15% домов из списка, лицензия будет аннулирована.
Допустим, собственники 85 % домов довольны работой УК и хотят сотрудничать с ней дальше. А у нее отзывают лицензию из-за проблем с оставшимися зданиями. Тогда интересы большинства жителей будут нарушены, и им придется в экстренном порядке искать новую управляющую компанию.
То есть законопроект вообще не предусматривает участия собственников и органов местного самоуправления в решении вопроса об аннулировании лицензии. Это несколько странно, учитывая их активную роль и заинтересованность, и противоречит статье 161 ЖК РФ, согласно которой владельцы квартир вправе самостоятельно на общем собрании дома решать вопрос о том, с какой компанией работать.
В то же время собственники не могут быть уверены в финансовой состоятельности компании. Прописанные в законопроекте штрафные санкции непомерно высоки и бьют по карману в первую очередь собственников, а не нарушителей. Согласно поправкам в Кодекс об административных правонарушениях, деятельность без лицензии будет подлежать административному наказанию в виде штрафа от 300 тыс. рублей до 500 тыс. рублей. Штрафы за иные нарушения столь же непомерны. Таким образом УК, обслуживающая два-три дома, практически сразу подпадет под банкротство.
Уставный капитал многих УК, по российской традиции, обычно составляет несколько тысяч рублей. А ущерб, который теоретически может быть нанесен собственникам - в десятки раз больше. Возникает вопрос - чем будет отвечать УК по своим обязательствам? Очевидно, что расходы лягут на жильцов, особенно если управлением занимается ТСЖ, которое в принципе является некоммерческой структурой.
- В законопроекте предусмотрены критерии надежности УК?
- Нет. Устанавливаются квалификационные требования, но они не учитывают критерии надежности компании. Согласно закнопроекту, перед выдачей лицензии по каждому из домов должна быть проведена проверка выбора способа управления и, в принципе, качества услуг. Однако у жилищной инспекции недостаточно полномочий и ресурсов для полноценного контрля этой сферы: нет штатов, баз данных, современных информационных систем.
- Как, по вашему, можно отсеять несостоятельные компании?
- Наше предложение — установить требование к нижнему порогу величины уставного капитала УК. Можно использовать те же критерии надежности, которые сегодня требуются от застройщиков - ведется мониторинг финансовой устойчивости компании, вменяется в обязанность информационная открытость и механизм обязательного страхования. Для УК все это можно реализовать в том числе в рамках обязательного членства в СРО.
Раньше правительство возлагало большие надежды на саморегулирование, но теперь, видимо, разочаровалось в этом институте.
Думаю, наиболее перспективный подход - совмещение элементов лицензирования с саморегулированием. Несмотря на распространенную точку зрения, эти подходы не исключают друг друга. Чиновники и от саморегулирования, и от лицензирования выполняют практически аналогичные функции. Различия касаются регламентов деятельности, методологий процессов, контроля исполнения, стандартов информационной открытости и т.п.
- А что насчет добросовестных игроков? У них будет стимул и возможность расширять сферу влияния и повышать качество услуг?
- В законпроекте много моментов, которые ставят под вопрос здоровую конкуренцию в этой сфере.
Начнем с того, что территориальный принцип выдачи лицензий значительно ограничивает возможности межрегиональных компаний по развитию и продвижению своих услуг.
Дополнительный проработки требует и вопрос финансовых санкций за нарушение договорных обязательств при обслуживании ветхих домов и старого фонда. Получается, что с учетом повышенных затрат на обслуживание проблемного жилого фонда УК в принципе теряют стимул брать подобные объекты в управление.
Возможен волюнтаристский подход - вменить в обязанность УК управлять определенной долей ветхих домов в качестве обязательного условия лицензирования. Однако очевидно, что это не выход. Подходы к разным типам домов следует дифференцировать по доходной составляющей и предлагать управляющим разного рода компенсационные схемы.
Высокие расходы и низкая рентабельность также не позволят компаниям вести эффективный бизнес в отдалённых городках и посёлках. Очевидно, что там придется создавать муниципальные управляющие компании либо стимулировать частные компании специальными программами. Возможно придется создавать сетевые межрегиональные управляющие компании, опирающиеся на принципы ГЧП.
Возвращаясь к обсуждению законопроекта, хотелось бы обратить внимание на механизм отзыва лицензий. Предлагается лишать УК права на управление домом, если в течение года на руководителя компании составляются два административных протокола за те или иные нарушения по данному объекту. При этом не учитывается характер нарушений, за которые компании выдают предписания. В таком случае будет очень легко вытеснить конкурента с рынка - достаточно приложить минимальные усилия, просто организовав поток заявлений.
Обоснованно выглядят предположения о том, что такие жесткие меры не в последнюю очередь вызваны стремлением ограничить приход новых игроков на рынок. Что становится особенно критично при отсутствии конкретизации ответственности органов власти за возможные нарушения при лицензировании.
- То, что лицензирование будет полностью зависеть от чиновников, не приведет ли к появлению новых рычагов неоправданного давления на рынок?
- Приведет, и в этом мы видим значительную коррупционную опасность. Региональные власти, получив карт-бланш на выдачу лицензий, смогут использовать свое право фактически бесконтрольно, а это - потенциальный инструмент административного давления на бизнес для решения каких-либо собственных задач чиновников.
Если законопроект будет принят в нынешнем виде, на рынке жилищно-коммунальных услуг останутся только крупные и преимущественно государственные или ориентированные на местную власть компании. Что касается ЖСК и ТСЖ, им придется уйти с рынка управленческих услуг. Мы сталкиваемся с монополизацией услуг, причем по "местечковому" принципу.
- Вы говорили, что проект закона также предусматривает аттестацию руководителей УК. Может быть, эта мера даст положительные результаты и во главе компаний встанут квалифицированные специалисты?
- Возможно, это было бы именно так, если бы подготовка и аттестация специалистов велась в рамках соответствующих программ и на сформировавшейся учебной базе, и в ней бы принимали участие научная общественность, эксперты и профессионалы рынка.
Это подводит нас к серьезному вопросу об отсутствии профессиональных стандартов деятельности и образовательных стандартов, на основании которых можно было бы запустить само обучение и эффективно реализовать аттестацию руководителей УК.
Из законопроекта следует, что состав экзаменационной комиссии формируется жилищной инспекцией. Можно предположить, что профессиональное сообщество не будет привлекаться к аттестации. Т.е. вместо подготовки и профессионального контроля управляющих кадров мы получим очередную бюрократическую процедуру, которая вряд ли поспособствует становлению системы эффективного управления жильем.
В Мурманске подсчитали, что при введениии системы атестации 15-20 человек ежедневно должны будут сдавать экзамен. Это серьезная нагрузка для ГЖИ - необходимо предусмотреть штат профессиональных экзаменаторов, помещения, оборудование.
- Резюмируя все вышесказанное, какие меры следует принять для совершенствования законопроекта о лицензировании УК?
- Во-первых, предложенный механизм лицензирования как таковой нуждается в очень серьезном совместном обсуждении всех профильных госструктур и экспертов профессионального сообщества.
Во-вторых, не стоит опираться исключительно на его фискальную составляющую лицензирования, необходимо искать более гибкие подходы, проработать возможности совмещения с механизмом саморегулирования, который предоставляет участникам рынка неплохие возможности самим добиваться оптимального результата.
И последнее - у нас нет четкого понимания системы управления многоквартирными домами в целом. Поэтому появляются предложения, например, оставить только одну форму управления - через ТСЖ, минуя посредников в лице УК, тогда и в лицензировании не будет необходимости.
На сегодняшний день сам бизнес управляющих компаний еще не успел сформироваться - по сути, пока он находится на стадии становления и выработки результативных схем. Грубое административное вмешательство в этот процесс вместо положительных результатов может полностью разрушить рыночную систему управления многоквартирными домами.