Сергей Скуратов: «Садовые кварталы» — это зеркало эпохи
В начале 2022 года была завершена застройка жилых корпусов «Садовых кварталов» — знакового для Москвы комплекса, строившегося более десяти лет. О том, что в проекте удалось, что не удалось, о радостях и трудностях совместной работы звезд архитектуры рассказал знаменитый архитектор Сергей Скуратов.
— Сергей Александрович, как начинался проект и какая концепция в него закладывались?
— Проект начинал банк Российский кредит, это было в 2005 году. Непосредственно стартом «Садовых кварталов» там занимались Вячеслав Попов и Андрей Лукьянов. Был проведен международный конкурс, в котором участвовало порядка пятнадцати российских команд архитекторов, плюс какое-то количество иностранных тоже пригласили.
Жюри собралось, кстати, очень профессиональное, в него, помимо заказчиков, входили лучшие умы того времени в области градостроительства — Вячеслав Глазычев, Евгений Асс, несколько приглашенных архитекторов из-за рубежа. По результатам конкурса и последующих достаточно долгих дискуссий работа была поручена моей команде. В 2006 году мы начали делать предварительную концепцию. На ее основании мы потом совместно с Институтом генерального плана во главе с Сергеем Ткаченко примерно за год, параллельно работая над другими темами этого проекта, выпустили мастер-план «Садовых кварталов».
Основная идея была абсолютно новаторской для Москвы того времени, и ее Александр Викторович Кузьмин очень поддержал. А вот заказчик долго упирался, потому что сутью проекта стало внедрение городского общественного пространства в структуру частной территории. Его пришлось убеждать, что можно на какую-то часть территории, за которую они заплатили достаточно большие деньги, пустить в городское общественное пространство. Я им объяснял, что если не запустить внутрь большое количество людей и не сделать «Садовые кварталы» центром района, то кафе, рестораны, магазины и фитнес-центры не заработают. У меня к тому времени накопился колоссальный опыт строительства закрытых элитных комплексов — с бассейнами, тренажерными залами, сигарными и т. д. Но инфраструктура очень плохо работает, когда большая часть жильцов постоянно живет или за городом или за границей, и дома стоят полупустыми, как в том же Бутиковском переулке. Мне хотелось жизни, а жизнь возникает, только если могут приехать все — и ребята из Люберец и Мытищ, и какие-то архитекторы, и гости, и студенты, и просто люди, живущие вокруг Хамовников или вообще в Москве. Вот как на Патрики сейчас приезжают. Задачу нужно было решить не только архитектурно, с точки зрения безопасности, организации допуска. Требовалось еще выстроить модель того, как все будет функционировать, использоваться, оплачиваться, убираться и т. д. Очень много сил и времени потрачено на создание и функциональной, и экономической моделей.
— А подобного опыта в тогда России не было еще, закрывали территорию?
— Не то что в России, в мире не было. В мире тоже закрывали территорию в тот момент. «Садовые кварталы» — история до сих пор беспрецедентная, потому что мы отдали городу практически четверть территории. Сейчас уже, спустя много лет, появляются проекты, в которых по требованию главного архитектора города и согласно всем новым веяниям в каждом крупном градостроительном девелоперском проекте прочерчиваются на уровне мастер-плана общественные пространства: проходные коридоры, какие-то внедрения и т. д. Все прекрасно понимают, что нельзя аннексировать у города территории. Конечно, нужны безопасные дворы, но первые этажи должны все же «омываться» городом.
— Какие именно решения были применены?
— Понимаете, это ведь вообще было очень депрессивное место в Хамовниках. Здесь стоял завод «Каучук», который производил в основном шины для эскалаторов Московского метро, он очень загрязнял воздух. К тому же территория — достаточно большая, 16 га, — не была проходной, не соединяла улицы. И я предложил такую идею: в центре квартала сделать общественную зону, пробить 3-ю Фрунзенскую улицу до Пироговки и сделать выходы из центральной зоны на все четыре улицы — на Ефремова, на Усачева, на Трубецкую и на 3-ю Фрунзенскую. Таким образом у нас получались четыре жилых квартала и квартал с конгресс-центром, он должен был появиться между вторым и третьим кварталами, на пересечении Усачева и продолжения 3-й Фрунзенской. Первый квартал выходил на угол Трубецкой и Ефремова, четвертый — на Ефремова и третий — на улицу Усачева. Между первым и третьим кварталами возникало еще пространство для строительства школы. Основная идея заключалась в том, что все приватные жилые кварталы были объединены так называемой «дорогой в школу», которая проходила по уровню вторых этажей. Таким образом, дети могли спокойно и безопасно перебегать из квартала в квартал, пользоваться всеми четырьмя внутренними дворами и так же совершенно безопасно попадать в школу.
Центральная зона была тоже решена в двух уровнях. Основной уровень площади вокруг пруда был почти на 4,5 метра ниже уровня окружающих улиц, т. е. все дорожки, проходы спускались вниз. Отметка же пруда находилась на глубине 9 метров, что давало возможность организовать выход из нижнего уровня подземной парковки прямо к пруду.
Кстати, два уровня нужны были еще и для полноценного озеленения. У нас только студенты рисуют на парковках целые леса деревьев, в жизни-то это сделать нельзя.
— Над «Садовыми кварталами» работало несколько самостоятельных независимых архитекторов. Так и предполагалось на старте?
— Изначально концепция была моя, мастер-план мой, дизайн-код мой, проект планировки — тоже мой. После того как мы сделали архитектурную концепцию всего комплекса, сделали мастер-план, у банка «Российский кредит» и, в частности, у Андрея Лукьянова возникла идея на какие-то дома пригласить других архитекторов, чтобы застройка стала более разнообразной. Это не значит, что они мне не доверяли. Это не значит, что я не мог сделать все 36 домов. Они хотели, чтобы появились и другие архитекторы, но не просто какие-то другие, а именно знаковые, топовые, которые в содружестве со мной смогли бы поработать в собственной творческой манере, сохраняя, естественно, сделанный уже до этого дизайн-код. Главенствующую роль — и дирижера, и первой скрипки, и композитора — играл все равно я. Со мной список обговаривался и согласовывался.
В результате из 36 домов 22 сделали мы. Это все дома, выходящие на центральную часть, и восемь домов в третьем квартале. Также мы выполнили трансформаторные подстанции. Одна из них — очень интересная, между вторым и четвертым кварталами, троллейбусная подстанция, сделанная как маленький архитектурный шедевр. Еще мы должны были сделать конгресс-центр, но проект, к сожалению, не состоялся. Мы разработали все внешнее благоустройство и всю подземную часть.
Помимо нашей команды, в проекте появились Юрий Григорян — это «Меганом», Владимир Плоткин — ТПО «Резерв», Александр Скокан — бюро «Остоженка» и только начинающий активно работать в Москве Сергей Чобан. Ему с Сергеем Кузнецовым достался один дом в третьем квартале. Два дома из первого квартала получила мастерская Алексея Михайловича Куренного, занимавшего на тот момент должность руководителя отдела согласования проектов Москомархитектуры.
И еще одна команда появилась, скажем так, вопреки моим возражениям, хотя мы и близкие друзья. Это скандальное и очень известное тогда бюро, которое называлось Art-blya, Лабазов и Чельцов. Я говорил, что ребята не будут работать в моем дизайн-коде и вообще они хулиганы. В общем, свой валенок в четвертом квартале — они его сделали.
Фактически мы приглашали архитекторов только на отдельные дома и, по сути, только на фасады. Потому что и планировки были уже нарисованы и дома стояли на подземной части. Фактически они поменяли только рубашку фасадов, причем в материале, предполагавшемся дизайн-кодом. Единственные, кто нарушил полностью все, — это Art-blya. К примеру, должна была быть медь — они сделали алюминий под медь. Все остальные сработали в том материале и в том дизайн-коде, который, собственно, был.
Как начиналось строительство?
— Стройку начала в 2008 году компания «М-девелопмент», дочерняя структура банка «Российский кредит». Надо понимать, что это самые «жирные» и богатые годы были для России. Мы привлекли компанию Strabag, на тот момент — очень известную и очень качественно работающую. Мы построили первый и четвертый кварталы, можно сказать, с фантастическим качеством для Москвы. Вообще, первая очередь явно отличается от всех остальных. И по высотным характеристикам, и по качеству строительства, и по стоимости строительства, и по размеру квартир.
—Все ли удалось в итоге реализовать?
— Я должен сказать, что проект претерпел несколько стадий — и время расцвета страны, и время кризиса страны, и время некоего огосударствления всей девелоперской схемы. В итоге он стал зеркалом времени, не кривым, а настоящим, со всеми трещинками и сколами. Прямым, честным зеркалом эпохи со всеми ее радостями и проблемами, достоинствами и недостатками.
В 2010 году Бидзина Иванишвили, собственник банка «Российский кредит», решил заняться политикой и уехал в Грузию. Проект «Садовые кварталы» был продан компании «Интеко», возглавляемой Олегом Моисеевичем Слащанским, бывшим партнером Елены Батуриной. С этого момента для меня началась сложная история «Садовых кварталов». Во-первых, с экономикой стало стало хуже. Во-вторых, команду банка «Российский кредит» и компанию «М-девелопмент» можно было назвать немножко романтиками, такими очень увлеченными людьми, особенно Андрея Лукьянова и Вячеслава Попова. Олег Моисеевич же человек более приземленный, номенклатурный, несколько из другой сферы. Конечно, у нас начались с ними некоторые трения.
В итоге в проекте не был реализован ряд очень важных вещей.
Во-первых, не была пробита как минимум до Усачевской улицы, а вообще — до Пироговской — 3-я Фрунзенская улица.
Во-вторых, от конгресс-центра на месте пожарного депо на углу 3-й Фрунзенской и Усачева они отказались, и пожарное депо там осталось.
В-третьих, на оставшемся куске между конгресс-центром и третьим кварталом возникла площадка, которую «Интеко» назвали пятым кварталом. Они провели конкурс, меня тоже пригласили. Я сделал очень красивый проект, он есть на моем сайте. Но надо сказать честно — компания «Интеко» была достаточно жадной компанией. В общем, они выбрали ужасный, с моей точки зрения, проект, очень странных каких-то архитекторов, в котором просто квадратных метров было больше. Пятый квартал, который сейчас построен, — я его вообще не воспринимаю, это градостроительная ошибка, это просто ложка дегтя в «Садовых кварталах». Я везде где только можно пишу и говорю, что это не пятый квартал, а просто отдельный проект, который продают под видом пятого квартала.
В-четвертых, территория школы лишилась некого сервитута, гигантской консоли, выходившей в центральную зону, от которой проходила дорога в школу. Они сделали другую нарезку земли и предназначавшийся для консоли участок присоединили к третьему кварталу, лишив школу своего главного достоинства и оставив в урезанном виде. Когда несколько лет назад туда пришел новый заказчик, МГИМО, и захотел с моим участием построить школу, они выяснили, что консоль сделать нельзя. Это дало повод пересмотреть проект школы и попробовать пригласить другого архитектора. Может быть, более дешевого, может — более сговорчивого, не знаю. Но как-то наши отношения с заказчиком не сложились, они провели конкурс, где и я участвовал, выбрали очень слабый проект, потом отказались от него… В итоге пригласили команду, занявшую на конкурсе второе место, — UNK Юлия Борисова. Юлий сделал только концепцию, от дальнейшего участия тоже отказался, поэтому сейчас судьбу школы я не знаю.
В-пятых, очень сильно изменилась структура в целом, сократился бюджет на все. Были уменьшены размеры квартир. Если в первой очереди высота потолков составляла 3,9 м, то уже и во второй, и в третьей опустилась до 3,6 м. Очень сильно упало качество строительства, потому что Олег Моисеевич пригласил свою «домашнюю» компанию «Стратегия». Для того чтобы это не бросалось в глаза, потребовались колоссальные усилия моей команды. Сейчас, если зайти в центральную часть «Садовых кварталов», можно ничего и не заметить, но глаз профессионала, конечно, все ловит.
В-шестых, у меня в проекте центральная зона соединялась с парком Трубецких. Имелось важное обстоятельство — на Трубецкой улице уже был построен другой дом, который присоединил к себе территорию, нужную для организации такого выхода. Когда мы делали проект планировки, то предусмотрели сервитут-проход, даже делали мостик сразу в «Садовые кварталы», чтобы дети из школы могли во время занятий физкультурой пользоваться площадками парка Трубецких. Идею очень поддерживал Александр Викторович Кузьмин, но, когда дело дошло до деления земли, собственники вышеупомянутого дома категорически отказались пропускать через себя будущий поток. В результате школа, которая сейчас проектируется, не имеет своих открытых спортивных площадок. Я даже обсуждал ситуацию с Сергеем Кузнецовым, но он сказал, что без согласия собственника сервитут организовать невозможно, а продавать землю собственник отказывается. В итоге здесь тоже получилась не в полной мере работающая история.
—Что на данный момент в проекте вызывает у вас наибольшее беспокойство?
— Незавершенная до сих пор дорога в школу, потому что между первым и третьим кварталами она еще не закончена. Насколько я знаю, в проекте Юлия Борисова подсоединения к этой дороге вообще нет, оно проигнорировано. Несмотря на то, что декларировалось соблюдение всех принципов проектирования, проект мне даже не был показан, что они в итоге сделали — я не знаю. Если говорить о конкурсном проекте, то, с моей точки зрения, он абсолютно диссонантный и только усиливает негативную роль пятого квартала. Ну и до сих пор не выполнена центральная зона — пруд, благоустройство вокруг него.
— Насколько сейчас возможно реализовать первоначальную концепцию школы?
— Все возможно, когда есть желание всех сторон. Когда этого хочет только архитектор — к сожалению, это невозможно. Школу с консолью и сейчас возможно реализовать в полной мере. Я разговаривал с «Интеко» — там можно было бы передать необходимую для консоли землю обратно школе, но это просто дополнительные затраты, согласования и время.
О том, что ждет банковский бизнес в 2012 году, как подходить к финансированию девелоперских проектов и о перспективах ипотечных программ для премиальной жилой недвижимости «Строительному Еженедельнику» рассказал первый заместитель председателя правления ОАО «Банк БФА» Евгений Мищук.
– C какими показателями вы завершили 2011 год?
– Прошедший год стал достаточно успешным для банка БФА. Рост активов составил порядка 90% – до 30,7 млрд рублей на конец прошлого года. Это, на наш взгляд, очень хорошая динамика развития, которая опережает среднестатистические темпы роста в банковском секторе. В 2011 году в результате проведенной дополнительной эмиссии акций также произошло более чем двукратное увеличение капитала банка, на конец года он составил 6,2 млрд рублей. В свою очередь, рост активов и капитала позволил увеличить кредитный лимит на одного заемщика. Наш кредитный портфель вырос на 70%, а средства клиентов – на 90%, составив более 23 млрд рублей. По итогам 2011 года мы уверенно входим в топ-100 банков России по размеру капитала. На рынке Санкт-Петербурга банк занимает 9 место по размеру активов и 6 место по размеру капитала. Прибыль банка за 2011 год составила 558 млн рублей.
– Планируете ли вы расширять свое присутствие в регионах или намерены сосредоточиться на местном рынке?
– Пока мы сосредоточены на рынках Петербурга, Северо-Запада и Москвы. В планах акционеров банка присутствует расширение географии деятельности в городах-миллионниках, где расположены крупные корпорации, в связи с нашей ориентацией на работу с корпоративными клиентами. Скорее всего, мы не будем развиваться путем открытия новых филиалов. На наш взгляд, более эффективно приобретение либо уже существующих филиальных сетей банков, либо региональных банков со своими точками присутствия.
– Вы недавно получили лицензию на обслуживание физических лиц. Какую долю займет это направление?
– Сейчас доля частных клиентов занимает порядка 5% наших активов. По планам эта доля в течение года должна увеличиться до 25%, но мы не планируем позиционировать себя как розничный банк.
– Какие продукты в рамках направления работы с частными клиентами вы намерены развивать?
– В прошлом году нами была разработана линейка депозитов. Летом мы запустим карточные продукты и намерены разработать зарплатные проекты для наших корпоративных клиентов. Также мы планируем развивать направления ипотечного кредитования и рассматриваем возможность автокредитования. К потребительскому кредитованию мы относимся достаточно настороженно.
– Сколько у вас сейчас корпоративных клиентов?
– Сейчас у нас порядка 800 корпоративных клиентов. Мы рассчитываем, что к концу года их количество достигнет 1000. Планы по увеличению в большей степени выражены не в количестве клиентов, а в объеме их активных и пассивных операций. В первую очередь это связано с тем, что мы ограничены числом корпораций, которые работают в регионах нашего присутствия и отвечают характеристикам нашего целевого сегмента – среднего и крупного бизнеса.
– Насколько активно банк работает с застройщиками? Планируете ли наращивать взаимодействие?
– Строительная сфера всегда считалась высокорентабельной, но в то же время высокорискованной областью инвестирования. После кризиса 2008 года банки достаточно осторожно работают с застройщиками. Мы намерены развивать финансирование новых строительных проектов, но рассчитываем на сотрудничество с проверенными строительными компаниями. Мы будем работать точечно, идти по пути достаточно подробного и скрупулезного анализа застройщиков и проектов. Планируем, что в нашем портфеле кредиты строительным организациям будут занимать не более 25%. Мы продолжим работать с такими застройщиками, как «Зенит-строй», «Леонтьевский Мыс» и компания «Петротрест».
– На каких условиях вы сегодня готовы финансировать девелоперские проекты? Как подходите к оценке рисков?
– Мы комплексно анализируем и застройщика, и проект. Наиболее приемлемый для нас вариант финансирования – проекты, которые попадают под действие 214-ФЗ, но это не является единственным условием. Нам важны степень проработки проекта и репутация застройщика. Мы изучаем основных подрядчиков, чтобы понимать уровень качества объекта, уделяем внимание маркетингу и методике продаж, поскольку для банка в проекте существуют два главных риска: что объект не будет построен или не будет продан. Также мы обращаем внимание на то, какой объем собственных средств застройщик готов вложить. Для нас неприемлем вариант, когда застройщик инвестирует 5-10%. Оптимальный вариант – проект, в котором собственные средства застройщика составляют от 30%, а заемные – не более 70%.
– Вы планируете выйти на ипотечный рынок. Расскажите об этих планах.
– В данный момент мы разрабатываем индивидуальные ипотечные программы для тех объектов застройщиков, которых мы кредитуем. Кроме того, мы рассматриваем возможность покупки уже сформированных ипотечных пулов для дальнейшего сопровождения. Здесь речь идет только о тех пакетах, где оформлено право собственности на объект. Что касается ипотеки с нашими клиентами – застройщиками, мы готовы рассматривать финансирование еще на стадии строительства.
– Оцените перспективы ипотечного рынка.
– Этот рынок еще не насыщен – присутствует дефицит жилья как в Петербурге, так и в Москве. При этом на ипотечном рынке происходит перераспределение внутри сегментов бюджетного жилья, а также жилья бизнес-класса и премиум-класса, что влечет изменение ипотечных программ. Развитие рынка ипотеки весьма зависит от тех ставок, которые будут на рынке. В этом отношении сегодня, на мой взгляд, на рынке существуют две противоположные тенденции. С одной стороны – желание государства улучшить жилищные условия своих граждан путем декларирования ипотечных ставок на уровне 3-4% годовых, что с точки зрения банков выглядит недостижимым уровнем. А с другой стороны – желание банков повышать ставки в связи с достаточно высокой рискованностью ипотечных кредитов. На пересечении этих двух тенденций и будет находиться развитие ипотечного рынка. Я не думаю, что в ближайшей перспективе ставки упадут ниже 12-12,5%.
– Почему вы решили разрабатывать ипотечные программы для жилья премиального класса?
– Ипотечное кредитование для жилья бизнес- и премиального классов до последнего времени было не очень востребованным инструментом, но уже сейчас исследования показывают, что на данные программы появляется устойчивый спрос. При этом требования к структуре сделки со стороны клиентов существенно отличаются от требований покупателей жилья эконом-класса. Если еще полгода назад мы не задумывались над ипотекой для премиального сегмента, то сейчас мы активно их прорабатываем и планируем вывести на рынок в апреле-мае текущего года.
– Расскажите о планах банка на 2012 год. Какие механизмы планируете задействовать для повышения эффективности?
– Банк будет развиваться в рамках двух традиционных методов повышения эффективности: больше зарабатывать и меньше тратить. Мы планируем увеличение объемов бизнеса. В этом году мы хотим войти и уверенно закрепиться в топ-100 банков России по активам. По нашим оценкам, для достижения поставленной цели банк должен увеличить объем активов до уровня не менее 37-40 млрд рублей на конец 2012 года, что означает 30%-й прирост относительно сегодняшнего объема. Также мы намерены диверсифицировать портфели, что позволит нам, с одной стороны, иметь определенный, регулируемый объем более рисковых инструментов, включая кредитование физических лиц и девелоперских проектов, а с другой – получать большую доходность и тем самым повышать свою маржинальность.
– Есть ли предпосылки для роста банковской системы в 2012 году? Насколько кризис еврозоны, на ваш взгляд, скажется на ликвидности банковского бизнеса?
– Ситуация в еврозоне, разумеется, сказывается на ликвидности. Тем не менее в случае положительного решения вопроса греческого долга мы достаточно позитивно смотрим на развитие банковского бизнеса и ожидаем повышения ликвидности. Занимаясь бизнесом, нужно быть оптимистом и реалистом, иначе зачем что-то делать, если заранее быть уверенным, что ничего не получится? В 2012 году мы ожидаем продолжения роста банковского сектора в пределах 15-20%.
Алена Шереметьева