Михаил Голубев: «Этот год для малоэтажного строительства стал событийным»
Уходящий 2021 год стал событийным также и для генерального директора «Северо-Западной строительной корпорации» Михаила Голубева. Во-первых, издан пилотный тираж его книги «Урбанизм: от комнаты до государства», которая рассказывает об эволюции авторской идеи гармоничного жилья. Во-вторых, проект ЖК «Прибрежный Квартал» отметил 10-летний юбилей своей истории. Наконец, в конце года этот проект стал победителем главной российской премии на рынке загородной недвижимости «Поселок года 2021» в номинации «Лучший поселок таунхаусов».
— Михаил Викторович, начать разговор хотелось бы с премии, которую получил проект «Прибрежный Квартал». Ваши первые впечатления от награды из рук профессионалов загородного строительства.
— Победа в премии стала для нас неожиданностью. Как малые застройщики, мы много лет просто старались делать интересный для городского развития, современный проект и задачу победить любой ценой в номинации не ставили. Тем приятнее было получить награду по решению компетентного жюри, от экспертов из сферы девелопмента, консалтинга, архитектуры, хорошо понимающих передовые тренды малоэтажного строительства. С некоторыми из этих профессионалов я знаком по работе в комиссии по жилищному строительству Федеральной программы «Трансформация делового климата».
Для жюри было важно, чтобы победившие проекты могли стать локомотивами российского малоэтажного домостроения. Принимались во внимание уникальная архитектура, транспортная доступность, обеспеченность инфраструктурой, гармония с ландшафтом и другие макропоказатели, которые должны быть сбалансированы в проекте, и сам он — отвечать главному критерию цена/качество, то есть иметь привлекательную экономическую модель для инвестора и доступность для потребителей.
Для независимых наблюдателей из международной консалтинговой компании PwC стал сюрпризом интерес к нашему небольшому проекту многих звезд мировой урбанистики, например, основателя «Конгресса за новый урбанизм» Андре Дуани. Но это и неслучайно, ведь «Прибрежный Квартал» — это реализация концепции нового урбанизма в чистом виде: компактный квартал с разнообразной застройкой, с пешеходным движением, гармонией частных и общественных пространств, обилием зелени и с минимальным воздействием на окружающую среду в противоположность перегруженным автомобилями типовым пригородам.

— Как сейчас обстоят дела со строительством «Квартала»?
— «Квартал» выглядит великолепно. В следующем году планируем закончить первую очередь из 100 домов, чтобы лучшие наработки первого десятилетия реализовать в строительстве второй и третьей очередей.
Нужно будет максимально завершить благоустройство территории, навести порядок с жилищно-коммунальной сферой, запустить все инженерные коммуникации, отшлифовать наши домостроительные технологии, чтобы представить первую очередь во всей красе до того, как приступим к проектированию следующих. Это будет небольшая передышка после трудного года неопределенности для всех застройщиков жилья в связи с пандемией, ростом себестоимости жилья и идущей полным ходом цифровой трансформацией.

— Государство намерено нарастить строительство жилья до 120 млн кв. метров к 2030 году с определенными требованиями к комфорту и качеству проживания. А это ни много ни мало около миллиарда «квадратов» за десять лет. Как, по вашему мнению, вписывается в эти планы малоэтажное жилье, которое сегодня составляет 50% новостроек? Сможет ли оно расширить свою долю в строительстве?
— Малоэтажное строительство, где основной объем дает индивидуальное жилищное строительство (ИЖС), уже подтягивается к 60% ввода нового жилья. Большая часть этого объема генерируется пулом лиц, которые строят хозяйственным способом и компаниями малого и среднего бизнеса. Теперь на рынок выдвинулись и известные девелоперы из многоэтажки. То есть развиваются две траектории — физические лица плюс малые и средние застройщики, а теперь и крупные компании. Малоэтажные районы растут, но города развивают и свои высотные «человейники», выталкивая малоэтажку в периферийные нелучшие районы. Очень хорошо, что государство пилотирует оба направления, комплексно наращивая объемы ввода жилья до ежегодных 120 млн кв. метров и конкурентно обеспечивая будущим жителям комфортную, качественную, устойчивую городскую среду.
В этом году появилась новая тенденция, которая может создать опасность в развитии малоэтажки. Крупный бизнес начинает перенастраивать свои планы с теряющего ход и перспективность строительства многоэтажного жилья на нишу ИЖС, и государство уже обозначило перечень мер поддержки: расширение действия льготной ипотеки для ИЖС, финансирование инфраструктурных проектов, вовлечение банков и крупных застройщиков через коррекцию законов и разработку в них новых положений о внедрении типовых индустриальных проектов частных домов и о создании малоэтажных жилых комплексов ИЖС. В случае таких действий планируется урегулировать вопросы по введению эскроу-счетов и решить наболевшие проблемы по жилищно-коммунальному обслуживанию. То есть государство заинтересовано стимулировать развитие сферы ИЖС. Это обнадеживает.
В чем опасность? Малоэтажное строительство рискует пойти по пути типовой индустриализации, как было в той же Америке в 50–60-е годы прошлого века, хотя сейчас есть шансы развиваться в направлении того же нового урбанизма. Эти шансы надо усилить. Для этого следует включить в закон о малоэтажных жилых комплексах не только ИЖС, а еще и блокированную жилую застройку и малоэтажные квартирные дома. Такие «смешанные» виды жилья могут не просто обеспечить сбалансированные проекты поселков, многообразие застройки, а создать гармоничные поселения с дополнительной эффективностью, интегрированные в городскую среду и доступные покупателям, а также предпринимателям, которые хотят развивать нежилую сервисную недвижимость.
Особенно хочется сказать про ориентированность территориального планирования на правильные и обоснованные проекты малоэтажной застройки. Земля поселений очень ценная, нет смысла растягивать города, так как затраты на создание инфраструктуры в малоэтажке в разы больше. Необходимо работать с инвесторами по созданию таких зон застройки, где виды разрешенного использования и параметры застройки будут обеспечивать экономические модели, выгодные и государству, чтобы по минимуму тратить бюджетные деньги на развитие территорий, и предпринимателям, так как малоэтажка, особенно ИЖС, это, как правило, низкомаржинальный хлопотный бизнес.
Но именно малоэтажное строительство дает людям чувство настоящего дома, тесно связанное с традициями и идентичностью нашей нации. Хотелось бы, чтобы быстрее шла работа по утверждению интересов малоэтажного строительства, особенно в больших городах, в генеральных планах и правилах землепользования и застройки.

— Можно ли сказать, что начало реализации ряда федеральных программ в этом году, сокращение процедур согласования и оптимизация нормативно-правовой базы упростили жизнь девелоперам. Вы уже почувствовали эти эффекты?
— Приведу только один пример: в Санкт-Петербурге в январе было принято решение о том, что справки об архитектурно-градостроительном облике (АГО) должны распространяться и на блокированную застройку. На получение этого документа ушло восемь месяцев. Пока мы получали справку АГО у главного архитектора Петербурга, на федеральном уровне изменились ГОСТы и правила присоединения к инженерным сетям. Приходится при получении разрешений и уже на стадии сдачи объектов в эксплуатацию встраиваться в новые нормативные требования. То есть упрощение процедур и оптимизация регуляторики оказались сопряжены с вводом новых законов. Для малого и среднего строительного бизнеса они стали очередными административными барьерами.

— Вы это имели в виду, говоря о сложностях и неопределенностях в связи с цифровой трансформацией отрасли?
— Наступила новая волна потребительского экстремизма. Сегодня каждый недобросовестный клиент или конкурент способен забросать жалобами и доносами государственные органы, поднять волну фейковых новостей. Противостоять этому непросто и накладно. А между тем организованный поток негатива может пошатнуть реализацию инвестиционного проекта. Это уже происходило с крупным бизнесом, а теперь стало критичным и для малого. Поэтому 2022 год должен стать годом реальных действий государства по обузданию нечистоплотных субъектов цифровизации, которые ставят под удар созидательную градостроительную деятельность по развитию качественной и комфортной городской среды.
Несмотря на преимущества цифровизации и электронного обмена документами на стадии согласований, разрешений, ввода в эксплуатацию, малый бизнес в этом году почувствовал осложнения в коммуникации с надзорными органами. Застройщик может, к примеру, получить электронный отказ на строительство или ввод в эксплуатацию из-за несоответствия изменившимся ГОСТам и регламентам без указания конкретных позиций. Он не всегда может разобраться при отказе, что имеется в виду. Это означает, что нужно предусмотреть возможности обратной связи, должна быть принята четкая схема перехода при необходимости на общение в чатах или офлайн, на переговоры по телефону или в zoom. Ведь по мере обновления нормативной базы, перехода к Стандарту комплексного развития территорий, BIM-проектированию вопросы между участниками рынка будут нарастать. Их нужно решать максимально быстро и эффективно, если мы хотим достичь 120 млн кв. метров в год.

— Вас связывает с «Кварталом» огромная часть жизни: десять лет как с девелоперским проектом и намного более долгий отрезок, если говорить о нем как об идее. Чувствуете ли вы удовлетворение от того, что получилось на нынешнем этапе?
— Конечно! Более того, если у меня плохое настроение либо дела совсем «заедают», я приезжаю в «Квартал», и чувство радости, душевного спокойствия и удовлетворения от проделанного пути уже через полчаса после нахождения в нем гарантировано. Поэтому, если в рабочие дни у меня не получается заехать, я обязательно приезжаю в выходные.
То, что мы сделали за десять лет с моей командой, с инвесторами, а позже уже с жителями, очень впечатляет. Общаясь с собственниками, мне важно и приятно понимать, почему люди поддержали идею, как непросто даются доводка дома, заселение, личное благоустройство. Идея заключается в инновациях городской жизни, когда ты живешь на природе и при этом не отрываешься от города. Не чувствуешь себя сельчанином, дачником, но у тебя есть свой небольшой участок земли, ты можешь сделать также сад на крыше. При этом экономическая модель приобретения такого жилья очень выгодная, по цене квартиры в многоэтажке.
В идею заложены лучшие принципы движения нового урбанизма — стратегии передового городского развития в мире. По сути, это возращение к устройству средневекового города, а можно еще копнуть и дальше вглубь веков. Неслучайно в «Квартале» есть проекты с названиями «Античные дворы», «Дом-Арка», здесь образуются небольшие площади, живописные дворики и проезды в стиле курдонеров. Я четко вижу себе, как качество среды можно довести до феноменального результата, и очень важно, что жители в этом участвуют. Они сами предлагают варианты по оптимизации пространства и благоустройству.
Представьте, как вы открываете дверь своего дома, выходите на улицу и попадаете в волшебную сказку — сказку современного города, где продумано уличное освещение, границы личного и общего незаметны и тактично разделены озеленением, фактуры материалов и цветовые решения связаны с архитектурным контекстом, дети могут спокойно перемещаться по территории. Это реально, если выдержать определенные принципы развития среды, дизайн-кода, поддержать «дух места», найти баланс интересов развития для роста капитализации, немного потратиться ради квартального благополучия и выполнять правила добрососедства. Я настроен приложить максимум усилий, чтобы эта сказка стала былью. И мы постараемся показать результаты в 2022 году.

Может, повторюсь, но в этом году наши организации, как и большинство девелоперов в стране, столкнулись с проблемой потребительского экстремизма. В отличие от компаний — застройщиков многоэтажных домов мы имеем дело со злоупотреблениями владельцев недвижимости не в вопросах приемки, а в сфере деятельности обслуживающей компании по жилищно-коммунальному сервису.
Изначально, планируя «Прибрежный Квартал», мы хотели создать жилье, доступное относительно других предложений в этой локации. Лисий Нос — это дорогой район, приобрести новый дом здесь меньше чем за 30 млн руб. маловероятно, максимально предложения доходят до 250 млн руб., а стоимость дома в «Прибрежном Квартале» до подорожания была около 7–10 млн руб., примерно столько же требуется и на отделку.
Содержание частного дома и закрытой территории «Квартала» также требует средств. За последние годы было несколько случаев, когда мы помогали провести продажу домов тех владельцев, кто не смог, в том числе по финансовым причинам, продолжать отделку переданных домов. Но есть единичные случаи, когда, проживая в частном доме за 20 млн руб. на охраняемой территории, человек не хочет оплачивать потребляемые услуги по общеквартальным расходам (охрана и обеспечение порядка, уборка территории, контроль инфраструктуры, освещение «Квартала» и т. д.) в размере 6–7 тыс. руб. в месяц. Любой житель квартир в многоэтажных домах Петербурга, кто платит ту же сумму, скажет: «…А что, такое может быть?»
Должны ли мы идти навстречу такому потребительскому отношению? Мы считаем, нет. Потому, что условия для всех жителей квартала — одинаковые. Многие компании совершенствуют свои продукты благодаря атакам потребительского экстремизма. Так же делаем и мы.
При этом мы благодарны большинству участников соседского сообщества «Прибрежного Квартала» за то, что в условиях правовой неопределенности жилищно-коммунальной темы в малоэтажке они поддерживают правильное направление коммуникаций с обслуживающей организацией для налаживания спокойной и комфортной жизни.

— Если бы новогодние пожелания всегда сбывались, что бы вы загадали в наступающем году себе, своим партнерам, жителям «Квартала»?
— Прошедший год стал для меня особенным. Это был год пяти юбилеев, один из которых —мое 50-летие. Плюс моя семья наконец-то совершила новоселье, причем двойное. Мне практически удалось завершить строительство, которое шло четыре года. В моей профессиональной деятельности наступает новый этап, он заключается в продолжении поиска идеального дома для жизни человека — жилища, уже не просто как сборки стен и кровли, а в первую очередь духовно и гармонично связанного с его владельцем. У англичан это называется НОМE. По росту компетенций, в работе с пространством, с окружающим контекстом удалось многого достичь, теперь меня больше волнуют тонкие настройки дома: его энергетический баланс и экологичность, звуки и запахи, как он влияет на семейные традиции, на воспитание детей, общение в социуме.
В очертаниях постковидного мира, так называемого общества «новой нормальности» меняются образ жизни, рынки, инфраструктура и коммуникации. Похоже, мы движемся к менее расточительному образу жизни в цифровой более устойчивой экономике. Новое общество делится по критерию адаптивности к изменениям, с переосмысленными ценностями жизни. Общество, разделенное на тех, кто уже не вернется к прежней жизни, и тех, кто продолжит жизнь старую, с прежними принципами и установками. Хочется пожелать всем повышать свои знания, сохранять позитивность и доброту, искать вместе пути для роста благосостояния — как личного, так и общественного. И в новом году совершить новоселье или максимально приблизиться к мечте об идеальном доме.
С наступающим Новым, 2022 годом и Рождеством Христовым!

Михаил Голубев, инвестор, застройщик, эксперт Агентства стратегических инициатив, участник НП «Клуб лидеров по продвижению инициатив бизнеса»
В традиционном интервью ко Дню реставратора председатель КГИОП Санкт-Петербурга Сергей Макаров рассказал «Строительному Еженедельнику» о влиянии пандемии на ход реставрации городских объектов, реализации городских программ в сфере сохранения наследия и перспективах воссоздания утраченных храмов Северной столицы.
— Сергей Владимирович, как ни прискорбно, но вопрос о влиянии пандемии сейчас стал уже стандартным. Итак, насколько деятельность КГИОП пострадала от распространения коронавируса?
— Пандемия оказала негативное влияние на все стороны жизни, и реставрация не стала исключением. Если в прошлом году финансирование нашей деятельности практически сохранилось на прежнем уровне, то в этом оно заметно просело, снизившись практически до 2 млрд рублей, хотя по долгосрочным планам, напротив, намечался рост. Несмотря на это, мы практически все запланированные объекты оставили в программе, но по некоторым пришлось снизить лимиты выделения средств и, соответственно, объемы работ.
Серьезной проблемой, косвенно связанной с коронакризисом, стало резкое подорожание строительных материалов, прежде всего металла и дерева (оно к тому же оказалось в дефиците). Подрядчики обратились к нам с просьбой о пересмотре условий контрактов, поскольку изменилось ценообразование. Сейчас мы этого по закону сделать не можем, однако проблема серьезно коснулась всей строительной отрасли, и в ближайшее время мы ждем появления постановления Правительства Российской Федерации о возможности пересмотра стоимости контрактов. После этого, конечно, возникнет вопрос, где взять эти дополнительные деньги.
В любом случае мы со своей стороны постараемся оказать все возможное содействие подрядчикам. Наша принципиальная позиция заключается в том, что реставрационные компании даже в сложных экономических условиях должны не работать «в ноль», а зарабатывать. Если реставрация перестанет быть привлекательна как бизнес, мы растеряем наш уникальный потенциал в этой сфере. И тогда в будущем, даже при наличии финансирования, работать будет некому.
— Какие наиболее интересные объекты программы реставрации этого года вы могли бы выделить?
— Программа традиционно обширная, интересных объектов много, и обо всех рассказать в интервью невозможно. Кроме того, традиционно на большинстве объектов реставрация длится не один год. Поэтому кратко коснусь лишь нескольких объектов, работа по которым либо начинается, либо уже заканчивается в этом году.
Прежде всего хочу порадовать горожан и гостей Северной столицы: уже скоро снова во всей красе они смогут увидеть один из ярчайших символов Петербурга — памятник императору Николаю I на Исаакиевской площади. Реставрация — первая за 160 с лишним лет, прошедших со дня установки монумента, — была сложной и длилась три года.
Также в этом году завершатся работы на не большом, но уникальном объекте: интерьерах церкви святых Захарии и Елизаветы каре Смольного монастыря. По оценке экспертов, убранство храма сохранилось по состоянию на 1762 год. Таких образцов в городе немного, это подлинный Франческо Бартоломео Растрелли. Расчищена оригинальная живопись, сохранились декор и даже паркет времен строительства церкви. Спасибо можно сказать архиву Ленинградского обкома КПСС, который ничего в помещении не перестраивал, лишь закрасил масляной краской роспись и установил стеллажи для хранения документов. В этом году завершается реставрация живописи.
Буквально на днях начались работы на еще одной «визитной карточке» Петербурга — колокольне Николо-Богоявленского Морского собора. Подрядчик установил леса и приступил к расчистке фасадов. Всегда сложно загадывать, сколько продлится реставрация: на любом памятнике, особенно такого возраста, нельзя исключать сюрпризы. Здесь уже на этапе обследования были выявлены очень проблемные места, но мы планируем завершить работы к концу 2022 года.
Начинаем в этом году реставрацию еще одного интересного, хотя и совершенно нетипичного для нас объекта — деревянной беседки начала ХХ века в Сестрорецке, в которой, по преданию, выступал великий русский певец Федор Шаляпин. Она была бесхозной и к 2007 году совсем развалилась, тогда были проведены противоаварийные работы. В 2019 году ее удалось перевести в собственность Санкт-Петербурга и закрепить на праве оперативного управления за СПб ГБУК «Историко-культурный музейный комплекс в Разливе». Беседку уже увезли в мастерскую. По проекту планируется максимальное сохранение подлинных деталей и конструкций с восполнением утрат — иконография обширная. Рассчитываем к концу года вернуть Сестрорецку эту любопытную достопримечательность и надеемся, что новый пользователь будет проводить здесь культурные мероприятия.
— Удалось ли начать реализацию программы реставрации сложных фасадов исторических жилых зданий?
— К сожалению, именно по этой программе пандемия ударила сильнее всего, и средства на ее реализацию в 2021 году не выделялись. В прошлом году выполнено обследование и разработана проектная документация общей стоимостью 137 млн рублей по 56 объектам первой очереди. Этого объема хватит на два-три года работы. Есть среди них и небольшие здания, которые можно отремонтировать за год, но в основном это будут переходящие объекты, рассчитанные на два, в самых сложных случаях, возможно, даже на три года. Торопиться мы не собираемся, при реставрации спешка недопустима.
Недавний инцидент, когда с фасада дома фон Таубе на Пушкинской, 20 (он, кстати, входит в первую очередь нашей программы), обвалился кусок штукатурки, наглядно показывает, насколько эта программа необходима городу. Многие объекты культурного наследия находятся в плачевном состоянии, и с течением времени оно отнюдь не улучшается. Сейчас в проекте бюджета на 2022 год есть строка, предполагающая выделение на эти нужды около 1,5 млрд рублей. Надеемся, что она сохранится. Напомню, что программа рассчитана на 10 лет, включает в себя 255 домов-памятников и потребует выделения примерно 16 млрд рублей. В год планируется сдавать порядка 25–30 объектов.
— В городе реализуется программа привлечения инвесторов к делу сохранения объектов наследия «Рубль за метр». Что нового в этой сфере?
— Можно сказать, что программа «Рубль за метр» дала первые плоды. По ее условиям на торгах разыгрывается право аренды на 49 лет объекта культурного наследия, находящегося в неудовлетворительном состоянии. После окончания и приемки работ, на которые отводится не более семи лет, пользователь оплачивает аренду по ставке 1 рубль за 1 кв. м в год. За два года реализации программы в Петербурге найдены арендаторы на пять зданий-памятников. Учитывая, что в Москве по аналогичной схеме за пять лет было «пристроено» девятнадцать объектов, думаю, что результат можно считать неплохим. И мы планируем предлагать потенциальным инвесторам новые варианты.
Выбранная нами финансовая схема стимулирует не затягивать процесс. К концу прошлого года по этой программе уже приведено в порядок первое здание. Арендатор выполнил реставрацию здания библиотеки Колобовых на Большой Зеленина. Компании понадобилось чуть больше года, чтобы выполнить все работы — от подготовки и согласования в КГИОП проекта до самих реставрационных работ и сдачи в эксплуатацию. Во время торгов бывшая библиотека Колобовых вызвала большой интерес, и арендная ставка, которую пользователь должен платить до окончания реставрации, выросла в девять раз по сравнению со стартовой. Естественно, арендатор торопился закончить реставрацию. При этом, надо отдать должное, и проект и работы выполнены на очень хорошем уровне.
По еще двум объектам, сданным ранее в аренду в рамках этой программы, — Оранжерее в Петергофе и Александровским воротам Охтинских пороховых заводов, — процесс идет не столь стремительно. Там есть различные объективные и субъективные проблемы, но мы продолжаем вести эти проекты и рассчитываем в итоге на хороший результат.
Кроме того, в начале этого года арендаторов по программе нашли два полуразрушенных памятника деревянной архитектуры — дача Кочкина и дом Змигродского в Сестрорецке. Объекты в ужасном состоянии, но арендатор с уверенностью взялся за работу, планирует приспособить оба памятника под гостиничный комплекс.
— Насколько я знаю, в свое время существовала идея сформировать отдельную программу по деревянным объектам наследия…
— Мы заказали у архитектурного бюро «Студия 44» разработку концепции сохранения памятников деревянного зодчества в Петербурге. Была проведена очень большая работа по изучению всей деревянной застройки, которая подлежит охране. В Петербурге 294 памятника деревянной архитектуры. При этом исследование выявило ряд серьезных проблем. Например, оказалось, что часть объектов, считавшихся в государственной собственности, не оформлены соответствующим образом.
Концепция была одобрена Советом по сохранению культурного наследия при Правительстве Санкт-Петербурга. Создана специальная рабочая группа по деревянному зодчеству, в которую вошли представители КГИОП, КИО, Комитета по инвестициям Санкт-Петербурга, ВООПИиК, реставраторы и иные эксперты. Коллегиально ищем пути решения накопившихся за долгие годы проблем.
Надо отметить, что значительная часть памятников деревянной архитектуры находится в частной собственности, и по ним организовать какую-то программную работу невозможно. Единственное, что в наших силах, — контролировать состояние этих объектов и в случае его ухудшения понуждать владельцев к принятию необходимых мер.
— Петербургский союз архитекторов недавно составил перечень утраченных храмов, наиболее важных с точки зрения воссоздания исторического облика города. Ваш взгляд на этот вопрос. Что нового происходит в этой сфере?
— Затрагивая этот вопрос, нужно учитывать, что храмам исторически выделялась роль очень важного элемента городской среды. Это и высотные доминанты, и эстетически совершенные здания, придающие завершенность тому или иному кварталу. К примеру, мы уже несколько лет реставрируем сильно пострадавшую в советское время Покровскую церковь на Боровой улице. Недавно там восстановили пятиглавие, и это абсолютно преобразило окружающую территорию. Тем более мощный эффект будет, когда целиком завершится восстановление исторического облика памятника. Поэтому в целом я позитивно отношусь к инициативам в этой сфере, и в данном случае мы очень благодарны Союзу архитекторов Санкт-Петербурга и лично Михаилу Мамошину, который много внимания уделяет этому делу.
Другое дело, что это не всегда возможно или как минимум связано с достаточно серьезными проблемами, даже если оставить за скобками фактор финансирования. Например, Борисоглебская церковь на Синопской набережной, входящая в упомянутый вами список. Как ее воссоздать, если на том месте, где она была, сейчас проезжая часть с активным движением? Инициаторы предлагают переместить церковь на участок нынешней автостоянки. Насколько корректно такое новое строительство называть воссозданием — вопрос дискуссионный.
На месте Благовещенского храма, построенного по проекту Константина Тона на Благовещенской площади (ныне — Труда), сейчас транспортная развязка. Если восстанавливать церковь, надо думать, что делать с движением транспорта. Кроме того, есть инициатива по установке там памятника выдающемуся русскому флотоводцу Федору Ушакову.
С храмом Митрофана Воронежского (тоже, кстати, построенным по проекту Константина Тона) на Митрофаньевском кладбище проблема в том, что место разгромленного в советское время некрополя уже в 1990-е фактически превратилось в свалку. Соответственно, необходимо сначала вывезти сотни тонн мусора и провести рекультивацию территории, затем заняться поисками фундаментов разрушенного храмового комплекса и только потом, в случае их обнаружения, поднимать вопрос о воссоздании. В прошлом году был обнаружен фундамент часовни на месте погребения благочестивого странника Александра Крайнева. Фундамент раскопали под грудами мусора в несколько метров толщиной.
Иное дело, например, Введенский собор на Загородном проспекте. Там выявлен фундамент и храм можно воссоздать на историческом месте. Правда, исторически паперть выходила на нынешнюю линию проспекта, но, мне кажется, вполне реально подумать об организации входа с другой стороны. А что касается Андреевского собора в Кронштадте, то принципиальное решение о его воссоздании уже принято, и в настоящее время идет разработка проекта.
Вообще, храмовые объекты, к восстановлению которых на историческом месте нет серьезных препятствий, вошли в число доминант, рекомендованных к воссозданию, этот список включен в Закон Санкт-Петербурга № 820-7. Например, колокольня Новодевичьего монастыря на Московском проспекте восстанавливается именно в соответствии с этим документом. На церкви иконы Божией Матери «Всех скорбящих радость» (с грошиками) на проспекте Обуховской Обороны закончены общестроительные работы. Недавно воссоздан храм Рождества Христова на Песках. Осталось только вернуть название Рождественским улицам, что, кстати, было поддержано Топонимической комиссией. Думаю, что со временем исторические топонимы возвратятся, во всяком случае, как житель Песков, я эту идею поддерживаю.
Основные объекты программы реставрации КГИОП в 2021 году
Новые объекты:
— Семинарский корпус с южными воротами главного двора Александро-Невской лавры (наб. р. Монастырки, 1, лит. Г);
— колокольня Николо-Богоявленского Морского собора (Никольская пл., 1/3);
— подворье Коневецкого монастыря (Загородный пр., 7);
— дача А. Ф. Орлова, «Готический» колодец (Стрельна, юго-западная часть Орловского парка);
— лицевой фасад здания Дирекции императорских театров (ул. Зодчего Росси, 2);
— беседка Ф. И. Шаляпина (Сестрорецк, ул. Андреева).
Переходящие объекты:
— Аничков дворец и Кабинет Его Императорского Величества (Невский пр., 39);
— фасады бывшего здания Министерства народного просвещения (ул. Зодчего Росси, 1–3);
— интерьеры дома И. В. Пашкова (дом Департамента уделов, Литейный пр., 37–39);
— интерьеры дома О. Монферрана (наб. р. Мойки, 86–88);
— памятник императору Николаю I (Исаакиевская пл.);
— фасады Александринской женской больницы с палисадником и оградой (ул. Маяковского, 12, лит. Р);
— фасады Гатчинского дворца с Арсенальным и Кухонным каре (Гатчина, Дворцовый парк);
— фасады Казанского собора (Казанская пл., 2);
— интерьеры собора Воскресения Словущего Смольного монастыря (пл. Растрелли, 1);
— церковь св. Захарии и Елизаветы, Церковь Святого Александра Невского (Смольный проезд, 1, лит. Б);
— церковь Богоявления (Двинская ул., 2);
— собор апостолов Петра и Павла (Петергоф, Санкт-Петербургский пр., 32);
— здание соборной мечети (Кронверкский пр., 7).