Дмитрий Кунис: «Мы ни с кем не соревнуемся»
На любом рынке есть компании, которые в течение многих лет остаются в разряде мелких или средних, есть компании, ставящие целью лидерство в целой отрасли — иногда им удается этого добиться. Но есть компании, растущие неторопливо, однако с годами они становятся весьма заметными игроками в своем сегменте. Так ведет себя на рынке компания STEP (СТЭП), которая, начав свою деятельность в Петербурге, сегодня работает в 26 регионах России. Учредитель компании Дмитрий Кунис все же считает самым комфортным регионом Питер:
— Самый комфортный регион для нас — Петербург. Но в Петербурге сегодня у нас нет заказчиков. Мы не работаем на жилищном рынке, а рынка коммерческой недвижимости в Петербурге нет, и промышленного практически тоже нет. В промышленном строительстве есть какое-то шевеление, но незначительное. Иногда бывают заказы, но в данный момент нет ни одного. Есть, правда, в Ленобласти.
И наша география — Норильск, Мурманск, Кемерово, Белгородская область… Работаем, как правило, с большими компаниями. К сожалению. Потому что других инвесторов в России сегодня нет, остались крупные старинные организации. Новых инвесторов нет.
— Компания выполняет полный комплекс работ — от проектирования до сдачи «под ключ»?
— В составе комплексного подряда у нас есть, как правило, и проектирование, и строительство, иногда пусконаладочные работы.
STEP стремится занять нишу EPC-подрядов (EPC — Engineering, Procurement and Construction, такой подряд включает в себя детальное проектирование, управление закупками, строительство, надзор и ввод в эксплуатацию. — Ред.) Поэтому на проектировании мы — заказчики. У нас есть служба заказчика — группа ГИПов, они выступают заказчиками в других организациях: «Гипрошахт», «Петербургпроект», «Простор Л», «Промстройинжиниринг» и др.
— Участники одного из семинаров по информационному моделированию указывали на STEP как на одну из немногих генподрядных компаний, которая работает с BIM. Это так?
— Я не могу сказать, что это широкая практика в промышленном строительстве, но мы активно используем BIM.
Пока людей, которые проектируют в «двухмерке», на порядок больше, чем в «трехмерке». Работа с BIM — медленный процесс, к нему надо готовиться. Даже если люди проектируют в 3D, важны справочники, а качественных справочников пока недостаточно. Например, если речь идет о проектировании промышленного объекта, важны исходники по технологическому оборудованию. Многие производственные объекты уникальны, и сделать самостоятельно модели технологического оборудования под один проект — дорого.
И от заказчика многое зависит. Если он хочет сделать все быстро, проще спроектировать в «двухмерке». Это и дешевле.
С учетом того, что специалистов мало, они востребованы и стоят больше, думаю, процентов на 30, а то и на 50 проектирование в 3D обходится дороже. При этом по скорости выигрыша практически нет, хотя по качеству, надо сказать, с точки зрения дальнейших переделок и коллизий есть выигрыш. Он полезен для заказчика, но не очень для проектировщика.
Проектировщик что — сдал работу, и до свидания. Что там будут на этапе стройки, какие вылезут доделки, он исправит на этапе строительства. Для проектировщика проще запроектировать по старинке — в 3D затраты проектировщика по себестоимости выше на 30–50%. Получается рыночная коллизия: выгоднее проектировать по старинке. Пусть чуть хуже качество по итогу, зато дешевле.
Но проектирование перекладывается из «двухмерки» в «трехмерку» и дальше. На текущих объектах мы планируем работать в 4D.
Работа с BIM на этапе подряда зависит от проектировщиков. Даже человек без специального образования может понять, что происходит.
— Каким образом компания растет? Выходит в новые сегменты рынка? Расширяет штат?
— Скорее, идет отраслевое развитие. Мы залезаем в разные сегменты. В химии уже присутствуем, в нефтяной промышленности наработали некоторый опыт. Через эти компетенции пытаемся прийти в нефтехимию.
Промышленные объекты строятся от технологии будущего производства, от оборудования. Сначала делается технология, и потом она «обстраивается» зданием.
Мы уже работаем в металлургии, горнодобывающей, нефтяной, химической, газовой промышленности — везде нужен свой опыт, мы его потихонечку нарабатываем. По ходу дела постоянно учимся. Это и региональная специфика, и отраслевые стандарты, и определенное оборудование.
— Вы стремитесь к лидерству в какой-либо отрасли? На рынке промышленного строительства?
— Лидером промышленного строительства в России можно считать компанию «Ренессанс», которая тоже стартовала в Петербурге.
Мы ни с кем не соревнуемся. У нас нет соревновательного азарта. Мы стараемся органично расти. Мы хотим свою работу делать хорошо и зарабатывать, но не мучиться от соревновательных амбиций.
Всегда найдется кто-то круче нас — не в России, так в мире. Например, с китайцами нереально соревноваться — мы на их фоне просто микробы. Турки в Стамбуле построили аэропорт — 1 млн кв. м! А китайцы плотины строят, железные дороги, города строят на раз-два. Нам до китайцев никогда не дорасти.
— Почему мы не можем конкурировать с китайцами?
— «Пока не вы ехали за пределы своей деревни, вы можете своими курицами гордиться». То, что делают в стройке арабы или китайцы, нашим компаниям не под силу.
Тут целый комплекс причин. Ситуация характеризуется инвестиционным климатом, который здесь угроблен. Зачем инвесторам приходить в Россию, если есть другие, более экономически привлекательные регионы?
А здесь будут работать локальные компании на локальный рынок.
Само понятие «историческое здание» в Петербурге — избыточно, считает вице-президент УК Springald Виталий Никифоровский. Основная часть исторического фонда города — доходные дома непритязательной типовой застройки, которые, тем не менее, становятся объектом градостроительных манипуляций, висят мертвым грузом на балансе города и разрушаются. О том, как мог бы выполняться редевелопмент в Северной столице и как он проводится на самом деле, эксперт рассказал «Строительному Еженедельнику».
— Как сегодня обстоят дела с редевелопментом в Петербурге?
— Само понятие исторического здания у нас — избыточно. Оно объединяет разные группы неравноценных зданий. Надо понимать, что есть исторические здания, являющиеся объектами культурного наследия (ОКН), а есть целый пласт построек, не относящихся к ОКН, но построенных по оригинальным архитектурным проектам и обладающих определенными атрибутами, благодаря которым они являются украшением города.
Но еще есть другой пласт зданий, намного больше первых двух. Это доходные дома, которые строились по типовым проектам, а иногда и вовсе без проектов. Они возводились на границах исторических зон города в период промышленного бума конца XIX — начала XX веков. Такая застройка была массовой, потому что стояла задача разместить работников фабрик и факторий — горожан, не претендующих на выдающиеся бытовые условия. По сути это были бытовые городки того времени.
Со временем эти здания были частично разрушены, частично перестроены и превращены в коммуналки. Действующий закон Санкт-Петербурга № 820-7 очень подробно рассказывает, как надо сохранять исторические здания, но не объясняет, как комплексно осваивать территории типовой исторической застройки. Сейчас договориться о расселении дома с шестнадцатью квартирами практически невозможно, потому здесь не избежать конфликта интересов собственников, девелоперов, города и так называемых градозащитников. Строительство в центре можно сравнить сегодня со шкурой, из которой пытаются сшить семь шапок.
— Какой подход к редевелопменту вы считаете адекватным?
— Европейский подход к реконструкции исторических кварталов неплохо реализован у финнов и шведов. Есть визуальная фронтальная линия застройки, которую оставляют нетронутой. Сохраняются фасады, ритм остекления, основные параметры высоты, ширины, глубины зданий. А дальше внутри квартала проводится глобальная реновация: строятся квартиры с нормальной инсоляцией, подземные паркинги, общественные пространства. Так исторические кварталы превращаются в комфортную современную среду.
— Какие технические аспекты современного приспособления требуют особого внимания?
— В техническом плане острой проблемой, конечно, является плачевное состояние подземной части исторического центра. Туда глобально не вкладывались деньги, сети изношены. Каждый год ситуация становится все критичнее. Точечная реконструкция коммуникаций не решает проблемы, в рамках исторического центра перекладкой и реконструкцией сетей надо заниматься комплексно, поквартально.
Если на законодательном уровне будут установлены единые правила игры, с технической точки зрения все будет вполне выполнимо. Чтобы развивать редевелопмент, нужна политическая воля, новая законодательная база, которая установила бы единые правила работы с историческими зданиями, включая процедуру расселения, финансовые и инженерные вопросы. И мы надеемся, что в ближайшее время ситуация изменится к лучшему, иначе сохранять в исторических районах будет уже нечего.