Олег Осипчук, коммерческий директор Deceuninck Rus: «Как повлияла пандемия на оконный и строительный рынок»
Из-за роста цен на ПВХ, стекло и металл производители оконных конструкций в настоящее время вынуждены поднимать цены на свою продукцию. По нашим оценкам, это приведет к некоторому замедлению роста рынка, но спрос на продукцию сохранится. Такие выводы делает коммерческий директор Deceuninck Rus Олег Осипчук. В интервью порталу ASNinfo.ru он также рассказал о последних трендах оконной индустрии, о востребованных и новейших продуктах компании.
— Как вы оцениваете итоги прошедшего 2020 года для рынка оконного профиля? Насколько стабилен был спрос? Каковы ваши ожидания от этого года? Насколько ощутимо отразится на рынке оконных конструкций повышение стоимости сырья и комплектующих, в частности — ПВХ и алюминия?
— Первая половина 2020-го года из-за ограничительных мер была сложной — все находились в состоянии неопределенности, и в связи с этим наблюдался спад как в розничных сетях, так и на строительном рынке. Однако второе полугодие, наоборот, показало взрывной рост, поскольку люди, напуганные коронавирусом, стали активно заниматься строительством и обустройством загородного жилья. В итоге год для «Декенинк» стал успешным — мы выросли и в выручке, и в тоннаже. Весной некоторыми оконными компаниями были ошибочно свернуты трудовые ресурсы, а оконный рынок неожиданно показал рост. В итоге после первой волны пандемии производства были перегружены.
В 2021 году мы также ожидаем рост оконного рынка на 10%. Строительный рынок, которому помогло снижение стоимости ипотеки, тоже продолжит расти, но его рост ощутимо замедляет повышение цен на сырье, которое не дает компаниям с уверенностью заходить на новые объекты. К моменту установки окон стоимость конструкции может увеличиться, и не факт, что удастся договориться с застройщиком о пересмотре прежних смет. К сожалению, в оконной отрасли сильный рост цен на ПВХ, стекло и металл заставляет производителей постоянно поднимать цены на свою продукцию. Поэтому те компании, которые работают со строительными объектами, сейчас в очень непростой ситуации. На мой взгляд, эти факторы негативно скажутся на рынке в целом, и во втором полугодии произойдет замедление роста объемов не только из-за увеличения себестоимости, но и из-за дефицита сырья и материалов.
— Насколько в российской архитектурной практике распространены нестандартные решения оконных проемов и иных светопрозрачных конструкций? По вашим оценкам, это более характерно для частных домов или для коммерческого застройщика?
— Последние несколько лет в архитектуре и проектировании наблюдается тренд на увеличение светового проема. Поскольку в нашем российском климате людям очень не хватает солнечного света, в моду вошли панорамные окна, и теперь в новостройках даже в эконом-сегменте встречаются окна от пола до потолка. При этом многие игроки рынка не понимают, как проектировать такие большие конструкции, и допускают много ошибок. Для этого мы в «Декенинк» расширили отдел инженеров-проектировщиков, которые помогают нашим партнерам рассчитывать ветровые нагрузки, определять коэффициент сопротивления теплопередаче и давать гарантии на проектируемые изделия.
Второй важный тренд в современном частном домостроении пришел к нам из Европы — это забота об энергоэффективности. В нашей продуктовой линейке есть три продукта, которые используются в пассивном домостроении. Это энергосберегающие оконные системы ФАВОРИТ СПЭЙС, ЭФОРТЕ и ЭЛЕГАНТ.
Третий тренд — это рост популярности цветных профилей. Это ламинированные и крашеные профили. Только за последний год увеличение объема ламинированных окон превысило 20%.
— Какие виды оконного профиля из ассортимента вашей компании сейчас наиболее востребованы? Обновлялся ли ассортимент этого вида продукции на российском рынке и в линейке вашей компании? Ожидаются ли обновления в ближайшем будущем?
— Самым востребованным продуктом в нашей линейке остается инновационный профиль ФАВОРИТ СПЭЙС. Его уникальность состоит в том, что при высоких показателях энергоэффективности он имеет доступную цену. Эта оконная система вобрала в себя практически все инновации в этой области: увеличенная ширина профиля, шесть камер, дополнительный третий контур долговечного уплотнителя, заглубление стеклопакета 25 мм и противовзломный штапик.
Большие надежды мы связываем с нашей новинкой, которая вышла в июле 2021 года. Профиль БАУТЕК УРБАН создавался с учетом актуальных требований к светопрозрачным конструкциям специально для современного городского жилья, но благодаря своим техническим характеристикам и дизайну, безусловно, будет востребован и в загородном строительстве.
БАУТЕК УРБАН — это теплая пятикамерная оконная система шириной 71 мм, имеет целый ряд преимуществ, которых нет у конкурентов:
- Дополнительный уплотнитель под кромкой стеклопакета в створке создает две камеры в фальцевом пространстве и работает как ограничитель влажной зоны.
- Снижает конвекционные тепловые потоки по всему периметру створки, улучшая теплофизику краевой зоны.
- Высота нахлеста створки на раму увеличена до 9 мм, что позволяет минимизировать риск продуваний.
- Профиль створки оснащен специальным капельником для стока воды в дренажную зону рамы, защищая весь внутренний фальц окна и элементы фурнитуры от капель воды.
- Мощное армирование импоста увеличивает надежность окна и расширяет возможности по изготовлению панорамных конструкций.
- На стенках главных профилей системы предусмотрены специальные усиления для надежной фиксации фурнитуры.
- Три цвета основы — белый, коричневый, серый. Совместим со всей палитрой ламинационных пленок.
- В системе будет использоваться эстетичный теплый пластиковый двухкомпонентный соединитель (никаких шурупов и ржавчины).
- В створке можно применить Г-образное армирование с двойным загибом для технологичного сверления отверстий под ручку.
- В раме возможна установка замкнутого армирования.
- Установлен протянутый долговечный камерный ТПЭ-уплотнитель от премиальной системы ФАВОРИТ СПЭЙС, который прекрасно работает в самых суровых климатических зонах и не нуждается в специальном смазывании.
Пандемия коронавируса и непростая экономическая ситуация негативно отражаются на производственном сегменте строительной отрасли, в том числе - на рынке сэндвич-панелей. Тем не менее, именно такие внешние факторы заставляют его участников пересмотреть некоторые принципиальные моменты ведения бизнеса, чтобы продолжать развиваться, улучшать клиентоориентированность и наращивать свои компетенции. В этом уверен генеральный директор компании «РосСельПром» Алексей Побегус.
- Алексей Николаевич, как образовалась компания «РосСельПром»? Почему было принято решение заниматься производством именно сэндвич-панелей?
- Мы работаем на рынке почти десяти лет. В следующем году «РосСельПром» отметит свой первый серьезный юбилей. Компанию создала команда профессионалов, имеющая знания и опыт как в решении производственных задач, так и в организации рыночной деятельности предприятий. Выбор в пользу сэндвич-панелей не был случайным. Это один из самых популярных строительных материалов и их производство должно было оказаться востребовано рынком.
Несмотря на серьезную конкуренцию, среди игроков отрасли мы быстро заняли свою нишу и сейчас являемся ведущим производителем сэндвич-панелей не только в Петербурге, но и в СЗФО. Достичь такого серьезного уровня мы бы конечно не смогли без обеспечения высокого уровня качества и надежности наших материалов, без точности исполнения своих договорных обязательств.
- Какие виды продукции вы выпускаете? Кто ваши основные клиенты?
- Изначально мы начинали с выпуска одного вида стеновых сэндвич-панелей. Затем расширили их ассортимент. Также стали производить кровельные, потолочные и акустические сэндвич-панели. Последние являются элементом шумозащитных дорожных экранов. Благодаря модернизированному оборудованию, может выпускаться продукция любой ширины, удовлетворяя разнообразные запросы заказчика. Кроме того, предприятие производит и различные фасонные элементы, герметики и уплотнители, необходимые для монтажа материалов.
Клиентами «РосСельПрома» являются промышленные, дорожностроительные, сельхозперерабатываюшие, судостроительные, торговые предприятия. Среди них много крупных, таких, к примеру, как «Газпромнефть», «Росавтодор», «Мираторг» и т.д. Поставщиками необходимых компонентов для выпуска сэндвич-панелей также являются известные бренды. В частности, с производителем минеральной ваты мы работаем почти с момента своего основания, металла и клея – около пяти-шести лет.
- При строительстве каких известных объектов использовалась продукция «РосСельПрома»?
- Из значимых объектов, на которых применялись наши материалы, могу отметить электродепо «Южное» петербургского метрополитена, открытое в прошлом году. На отдельных объектах грузовых портов Усть-Луга и Бронка также были задействованы наши продукты. Кроме этого, «РосСельПром» принимал участие в поставке шумозащитных экранов для транзитного дорожного кольца вокруг Калуги, панелей на автотранспортное предприятие в Сочи.
В целом, в нашем портфолио несколько тысяч заказов. Все они по-своему интересны и уникальны. Сейчас компания участвует в тендере на поставку материалов, необходимых для возведения крупного животноводческого комплекса в Архангельской области. Реализация проекта рассчитана на 2,5 года.
- Не могу не спросить о пандемии и всех связанных с ней событиях. Как они отразились на отрасли производства сэндвич-панелей и на деятельности вашей организации?
- Ситуацию с пандемией я оцениваю как локальное проявление информационного поля. В реальности не столько сам вирус неприятен, сколько экономический кризис, который был и так ожидаем. Covid-19 его только ускорил. Сейчас в России и многих других странах наблюдается снижение доходов населения, у бизнеса растут инвестиционные риски и издержки. Безусловно, все это достаточно негативно отражается на многих отраслях, включая производственно-строительную в целом и сегмент сэндвич-панелей в частности.
В апреле мы обсудили и провели экспертное совещание внутри компании. Пришли к выводу, что сейчас имеем ситуацию, очень схожую с той, которая наблюдалась в 2009-2010 годах. Думаю, что последствия этого кризиса будут сказываться на рынке еще в течение трех-четырех лет.
Тут важно добавить, что ситуация на рынке сэндвич-панелей начала меняться не этой весной, а раньше. Во второй половине прошлого года снизились темпы промышленного строительства, стало меньше новых инвестиционных проектов. Из-за этих внешних факторов мы пересмотрели некоторые подходы к своей работе, чтобы не только сохранить свое место на рынке, но и продолжать развиваться.
- Получается, что вы заранее были готовы к тому, что сейчас происходит?
- Наверное, можно сказать и так. Поэтому все происходящее сейчас переживаем менее болезненно. В прошлом году мы запустили программу продаж для B2C рынка и для небольших организаций-заказчиков. Ранее для нас это не было приоритетным направлением деятельности. Кроме того, снизили минимальные требования по объемам заказов для крупных клиентов, с которыми работаем самостоятельно, а не через дилерскую сеть. За счет внедрения новых маркетинговых инструментов мы стали еще более клиентоориентированными, предлагая действующим и новым заказчикам гибкие форматы сотрудничества и низкие цены на продукцию.
Другое новое правление деятельности, которое мы развиваем, - это шеф-монтаж и монтаж выпускаемых сэндвич-панелей. Данные услуги гарантированно обеспечат правильность их установки, что немаловажно при возведении тех или иных объектов. Таким образом, за последнее время мы, как компания, выросли и по вертикали, и по горизонтали. Нарастили свои компетенции, опыт и навыки.
- Какие планы ставите перед собой на ближайшее время?
- В настоящее время мы снизили горизонты планирования с одного года до квартала. Такое дробление нам помогает максимально оперативно реагировать на изменения рынка, в том числе - в части востребованности той или иной продукции. Кроме того, мы продолжаем работу, направленную на снижение себестоимости продукции при сохранении ее высоких качественных характеристик за счет повышения производительности труда. Все это сделает деятельность компании еще более эффективной и конкурентоспособной.
Инициативы воссоздания утраченных объектов архитектуры вызывают неоднозначную оценку. Своим мнением по этому вопросу со «Строительным Еженедельником» поделился руководитель архитектурного бюро «Литейная часть-91», член Совета по сохранению культурного наследия Санкт-Петербурга Рафаэль Даянов.
— Рафаэль Маратович, вы известны как сторонник воссоздания исторических архитектурных объектов, разрушенных при советской власти или во время войны. Обоснуйте, пожалуйста, свою позицию. Некоторые говорят, что в результате все равно получатся новоделы, так что нет смысла и затеваться.
— Прежде всего хочу напомнить, что во время войны многие шедевры русской архитектуры — достаточно вспомнить дворцово-парковые ансамбли под Петербургом — были либо полностью разрушены, либо очень сильно пострадали. И величайшие наши реставраторы сразу после войны взялись за скрупулезное, детальное восстановление дворцов, не считаясь ни с проблемами, ни с трудозатратами, ни со временем. И воссоздали их — возродили былую красоту, которой, кстати, не стесняются сейчас гордиться те самые люди, которые при этом рассуждают о новоделах, когда появляются аналогичные проекты.
На мой взгляд, не надо ничего обосновывать. Надо просто брать пример с наших учителей, с такого мэтра, как Александр Александрович Кедринский, который из руин возродил Екатерининский дворец в Царском Селе. Что бы мы сейчас показывали гостям города, если бы они не восстановили исторические шедевры? Руины? «Посмотрите на эту груду камней и представьте, какой шедевр был возведен на этом месте в XVIII веке»? Венецианская хартия, предлагающая сохранять исторические объекты в том виде, в каком они дошли до нашего времени, — серьезный документ, но разработан он специалистами из других стран для объектов, находящихся совершенно в иных условиях.
Что же касается разрешенных в советское время храмов — это вообще особая статья. Если уж мы позволили их в свое время снести — так тем более сегодня должны восстановить, чтобы оставить потомкам. Мне и говорить-то об этом странно. Кроме того, это не просто архитектурные шедевры, это объекты строго определенной религиозной функции. И если некоторой части общества храмы не нужны, то это не значит, что они не нужны вообще. Не на пустом же месте возникают общины, которые выступают с инициативой воссоздать церкви. Да, эти люди не будут писать в блогах и выступать на митингах, они неинтересны охочим до скандалов СМИ, но это не значит, что этих людей нет. У них были насильно отняты святыни. Как же сейчас можно говорить о ненужности их восстановления?
— Какие объекты, на ваш взгляд, наиболее важно, а главное — физически возможно воссоздать?
— Вопреки расхожим домыслам, большую часть утраченного наследия вполне реально восстановить. Отчасти это учитывается даже на законодательном уровне. И Генплан Петербурга, и 820-й закон фактически резервируют места, где раньше были храмы, учитывая возможность их воссоздания.
Если же говорить о наиболее важных утратах, то это, конечно, пять храмов на Митрофаньевском кладбище, прежде всего собор св. Митрофана Воронежского, который, к слову, считается одним из небесных покровителей нашего города. Его, кстати, очень почитал император Петр Великий, и, когда пришла весть о смерти святителя, он, бросив все дела, поехал на похороны и лично нес гроб. А в это время, между прочим, шла Северная война. Пожалуйста: место свободно, община существует, даже средства находились, но какие-то законодательные нюансы не дают восстановить одну из святынь нашего города.
Спас-на-Сенной — прекрасный храм, который можно возродить почти на прежнем месте и который, несомненно, украсит достаточно унылую Сенную площадь, даст ей яркую доминанту. Благовещенский собор на Благовещенской площади (ныне — Труда). Его снесли когда-то, поскольку он будто бы мешал трамвайному движению. Трамваев там теперь нет — так давайте восстановим, возможность такая есть. Нет никаких принципиальных препятствий, чтобы воссоздать прекрасную Борисоглебскую церковь на Синопской набережной. Посмотрите на тамошние окрестности — там же взгляд остановить не на чем. А храм и зелень вокруг него сразу вдохнут жизнь в этот уголок Петербурга. Также можно воссоздать, например, церковь св. Мирона на Обводном канале, Введенский собор напротив Витебского вокзала, многое другое. Места свободны — восстановить можно.
— Но ведь что-то уже делается в деле воссоздания утраченного?
— Конечно, подвижки есть, хотя их, к сожалению, не так уж много. Из последнего — восстановление храма Рождества Богородицы на Песках. Это храм первых строителей Петербурга, кстати, достаточно нетипичной для города архитектуры. Он занял свое старое место, воссоздан в прежних габаритах и с сохранением исторического облика. Недавно на старом фундаменте началось восстановление колокольни Новодевичьего монастыря на Московском проспекте.
Два храма возвращены усилиями Фонда содействия восстановлению объектов истории и культуры в Петербурге. Это церковь иконы Божией Матери «Всех Скорбящих Радость» с грошиками на проспекте Обуховской Обороны. До революции ее называли одной из красивейших в городе, а в 1933 году она была взорвана. Также из руин восстановлен собор Пресвятой Троицы киновии Александро-Невской лавры, построенный в середине XIX века.
— Вы упомянули храм Рождества на Песках. В связи с его восстановлением была выдвинута идея вернуть и Рождественские улицы, которые именно по нему получили свое название. Как вы относитесь к идее восстановления исторической топонимики?
— Конечно, положительно. Топонимика — это часть исторического наследия, атрибутика архитектурной среды. Традиционно названия улиц и площадей тесно связаны именно с объектами, которые на них находились или к ним вели. Благовещенский собор стоял на одноименной площади. Рождественские улицы вели к Рождественскому храму. Главная магистраль города — Невский проспект — получил свое имя потому, что вел к Александро-Невской лавре. Топонимика — это также живая связь с историей, и ее надо беречь. Для увековечивания героев новых времен есть новые улицы. А старым — надо вернуть их исторические имена.
— Инициативы по воссозданию храмов постоянно сталкиваются с протестами. В чем, на ваш взгляд, дело?
— Да, к сожалению, такое явление имеет место. Особенно странно, что протестуют нередко те, кто лет 20 назад говорил о необходимости воссоздать. Есть и еще одна любопытная закономерность. Как только появляется проект возрождения какого угодно храма, тут же некие «общественники» требуют сделать на этом месте все, что угодно — сквер, детсад, памятник, но только не воссоздавать храм. В этом смысле очень показательна история с храмом Рождества на Песках. Сколько лет на его месте был, извините, «бомжатник» и соответствующий контингент распивал алкоголь. И никого это не волновало. Зато, как только родилась идея восстановить церковь, началась истерика про зеленые насаждения.
Главной проблемы в этом вопросе я уже касался в начале разговора. Некая часть общества произвольно присвоила себе право говорить от всего общества. И другие люди, по их мнению, в общество не входят, и мнение их значения не имеет. Ни к чему хорошему такой подход привести не может.
Тем более что речь не идет о бюджетных средствах, то есть деньгах налогоплательщиков. На мой взгляд, когда появляются меценаты, которые готовы найти средства на возрождение утраченного, их благодарить надо и всячески им способствовать, в конце концов, подправить какие-то законодательные нормы, если они мешают доброму делу, а не строить всяческие препоны. Тот же Фонд содействия восстановлению объектов истории и культуры в Петербурге возродил уже два храма — на практике доказал свое умение работать. Почему же, когда появилась идея воссоздать Борисоглебскую церковь, опять начались разговоры про «невозможность», «незаконность» и «необходимость детсада»?
— Этот фонд, кстати, выступил также с инициативой завершить комплекс Смольного монастыря, как его задумывал Растрелли, построив колокольню. Противники говорят, что это будет 100-процентный новодел, поскольку исторически она возведена так и не была…
— Идея завершения замысла гениального Растрелли вызывает интерес в профессиональном сообществе уже давно. В частности, и наша мастерская в свое время делала предпроектные эскизы, чтобы оценить, как выглядел бы ансамбль, если бы проект был реализован полностью.
Называть же колокольню новоделом — исторически неверно. Она была достроена до второго яруса (фундамент, кстати, сохранился), и лишь Семилетняя война остановила работы. И тут уместно припомнить, что и сам Смольный собор окончательно был достроен только в середине XIХ века. Ничего страшного в том, что реализация проекта будет завершена после продолжительного перерыва. История знает множество таких примеров — и многие из них относятся к мировым шедеврам архитектуры.
На мой взгляд, важнее всего возможность воплотить замысел Растрелли в жизнь. И вообще, зачем слушать мое мнение? Давайте послушаем самого Растрелли. Вот, что он писал о своем проекте: «Посреди просторного двора внутри монастыря я возвел великую церковь с куполом капители, колонны и базы из чугунного литья… большая колокольня, коя будет построена при входе в монастырь, будет иметь 560 английских футов высоты. Нельзя не восхищаться великолепием сей постройки, коя снаружи и изнутри имеет дивную архитектуру».
Чертежи сохранились, находятся в Варшаве. Так что ничего нереалистичного в выполнении воли Растрелли нет. Надо только выполнить его архитектурное завещание. Когда идея возведения колокольни будет рассматриваться на заседании Совета по сохранению культурного наследия Петербурга, которое должно состояться до конца этого год, лично я ее полностью поддержу.