Елена Лашкова: «Решение сложных задач на объектах – это наша повседневность»
Елена Лашкова, основатель и генеральный директор Группы компаний «ГЕОИЗОЛ» — лидера строительной отрасли России в области проектирования, реставрации и строительства, — в интервью газете «Строительный Еженедельник» рассказала о работе компании в условиях пандемии, реализации ряда знаковых проектов, а также заострила внимание на необходимости пересмотра сметно-нормативной базы.
— Коронавирус стал серьезным испытанием для российской экономики в целом. Как чувствует себя компания в условиях продолжающейся уже второй год пандемии?
— Безусловно, коронавирус изменил нашу жизнь. Многие сотрудники «ГЕОИЗОЛ» переболели, некоторые уже по второму разу. К сожалению, были и невосполнимые человеческие потери. Из-за закрытия границ существенно сократился приток рабочих кадров из ближнего зарубежья. Похоже, что восстановить его в прежнем объеме будет сложно. Но сказать, что причина всех наших бед — пандемия, было бы неправильно.
На мой взгляд, строительная отрасль оказалась в наиболее выигрышном положении в эпоху пандемии, поскольку реализация крупных стратегических проектов не прекращалась. В этой связи нам повезло. Группа компаний «ГЕОИЗОЛ», соблюдая все ограничительные меры, продолжала работу на важных социально значимых объектах, среди которых строительство Нахимовского училища в Калининграде, реконструкция Федоровского городка в Пушкине и другие. Таким образом, мы сохранили рабочие места и качество жизни своих сотрудников.
Как это ни парадоксально, но коронавирус даже сыграл нам на руку. Дело в том, что уменьшились зарубежные поставки анкерной продукции. В результате наша разработка — многофункциональная геотехническая система GEOIZOL-MP, выпуск которой мы ведем на Пушкинском машиностроительном заводе (входит в Группу компаний «ГЕОИЗОЛ». — Прим. ред.), оказалась еще более востребованной на российском рынке.
У нас немного просели работы по мостостроению и дорогам. Но это произошло потому, что по этому виду работ рынок Петербурга очень сжался в последнее время. Увы, мы по-прежнему наблюдаем череду банкротств подрядных компаний. Но это напрямую не связано с коронавирусом, скорее с состоянием самого рынка. Конечно, мы находимся сегодня в условиях крайнего дефицита денег, потому что вложились в развитие технологий, закупку нового оборудования, во многие реставрационные объекты, которые, к сожалению, не очень рентабельны. Но такое у нас чисто петербургское мышление, наша социальная ответственность перед любимым городом.
— Группа компаний «ГЕОИЗОЛ» — один из лидеров в своем сегменте рынка. Расскажите, пожалуйста, о крупнейших и наиболее интересных объектах, на которых холдинг работал в последнее время и продолжает работать сейчас.
— Выделить какой-то объект невозможно. Если я не назову какой-то из объектов, обидится в первую очередь заказчик.
Назову знаковые. Это строительство Нахимовского военно-морского училища в Калининграде. Специалисты нашей компании в рекордные сроки, всего за год, построили корпуса первой очереди одного из самых престижных учебных заведений России.
Это строительство променада в городе Светлогорске Калининградской области. Это не просто красивая набережная, повторяющая структуру существующего берегового откоса, но сложное гидротехническое сооружение.
Большой объем традиционно связан с работами нулевого цикла. Так, в мае текущего года завершено строительство первого этапа подземного двухэтажного паркинга второй очереди бизнес-квартала «Невская Ратуша», следом «ГЕОИЗОЛ» приступает к реализации контракта на строительство подземного паркинга во втором этапе этого проекта. Продолжаем работы на строительстве подземного паркинга на Марсовом поле, д. 1.
Большой объем работ выполняет «УМ Геоизол». Так, компания участвует в строительстве сооружений сухого дока в Мурманской области, в реконструкции комплекса по фракционированию и перевалке стабильного газового конденсата компании «НОВАТЭК» в Усть-Луге, в сооружении Витебской развязки ЗСД в Петербурге и 8-го этапа федеральной трассы «Таврида» в Крыму.
Наша гордость — реставрационные проекты. В работе «ГЕОИЗОЛ» два масштабных и сложных объекта — комплекс Федоровского городка в Пушкине и историческое здание на Каменноостровском пр., д. 66. Кроме этого, мы проводим инженерные изыскания в проекте «Остров Фортов» (три форта: «Император Александр I», «Кроншлот», «Петр I») в Кронштадте, на одном из них — форте «Император Александр I» — осуществляем противоаварийные работы.
Подчеркну, что сегодня наша компания выходит на реставрацию не только нулевого цикла, но и всего объекта в целом. Мы работаем с лучшими реставрационными компаниями.
У нас также есть ряд небольших, но при этом технически сложных проектов, которые мы не можем упоминать в силу договорных обязательств. К их реализации мы подходим не менее ответственно, чем к объектам госзаказа.
— Встречались ли специалисты компании в последнее время с какими-то сложными, необычными проблемами и как удавалось их разрешить?
— Сложные и необычные проблемы — это наша повседневность. Мы считаем, что тем и ценны для заказчика, что берем на себя решение нетривиальных задач. Например, при реконструкции Федоровского городка и исторического здания на Каменноостровском, д. 66, нам пришлось заново проходить госэкспертизу, потому что проекты устарели и предложенные технические решения были неисполнимы. К сожалению, чаще всего мы сталкиваемся с задачами, которые изначально не были учтены в проекте, либо проблемы выявляются в процессе работ. Сегодня наш девиз: «Не дай мозгам засохнуть!» (смеется).
— Группа компаний «ГЕОИЗОЛ» известна как один из пионеров в освоении современных технологий и методов работ. Что сделано в этом направлении в последнее время, какие новинки вы предлагаете рынку?
— Сегодня компания «ГЕОИЗОЛ» действительно может все, что известно в мире строительных технологий. Мы и беремся за реализацию сложнейших проектов, потому что уверены в своих силах. Но мы не останавливаемся на достигнутом, ведь жизнь ставит новые задачи каждый день.
Компания продолжает совершенствовать анкерную систему GEOIZOL-MP, развивать технологию «щебеночных свай», которую активно продвигаем для улучшения характеристик грунтов основания. Также мы разрабатываем систему надежной инженерной защиты в регионах с карстовыми пустотами, занимаемся совершенствованием технологий нулевого цикла и гидроизоляции. Совместно с нашими поставщиками и научными консультантами из СПбГАСУ ведем поиск интересных решений в области реставрации. Тем более что любая реставрация — это сама по себе научная работа, поэтому на каждом объекте «ГЕОИЗОЛ» есть полноценное научное сопровождение.
Мы инвестируем средства в развитие Пушкинского машиностроительного завода. Сегодня предприятие производит множество уникальных для отечественного рынка изделий. Помимо GEOIZOL-MP, в заводских цехах ведется выпуск продукции для оборонной и атомной промышленности, судостроения. Учитывая, что предприятия этого сектора взяли курс на импортозамещение и использование отечественных комплектующих, то это звездный час для нашего завода.
— С какими проблемами в сфере нормирования и технического регулирования приходится сталкиваться? Позволяют ли современные российские нормативы эффективно внедрять новые технологии?
— Больше всего вопросов возникает к сметам. К сожалению, сметно-нормативная база (СНБ) в строительстве несовершенна, поскольку в ней отсутствуют многие из современных видов работ. Складывается ощущение, что актуализацией и внедрением новых технологических процессов занимались последний раз в прошлом веке. Например, СНБ не содержит «прямой» расценки на устройство полусухой стяжки. В связи с этим возникают споры с заказчиками по обоснованию стоимости работ.
Также большинство расценок далеки по своей стоимости от рыночных цен. Зачастую подрядной компании нерентабельно выполнять работы по существующим расценкам. По некоторым видам работ мы уходим практически в ноль, а иногда даже в «минус».
Сметные расценки по реставрационным работам не менялись с 1984 года, а дополнения и изменения к ним официально не включены в федеральный реестр сметных нормативов, при этом разрешены к применению в Москве, но не в Санкт-Петербурге!
Как крупный и социально ответственный работодатель, «ГЕОИЗОЛ» работает в рамках трудового законодательства РФ, выплачивая полностью «белую» зарплату. И в этой связи возникает вопрос: как платить рабочим, если сметные расценки не покрывают наших реальных затрат?
На мой взгляд, для изменения ситуации важно полностью пересматривать нормативную сметную базу и приводить ее к реалиям рынка.
— Какие задачи актуальны для Группы компаний «ГЕОИЗОЛ» в ближайшем будущем?
— Сегодня Группа компаний «ГЕОИЗОЛ» объединяет предприятия по проектированию («ГЕОИЗОЛ Проект») и строительству («ГЕОИЗОЛ» и «УМ Геоизол», «ГЕОИЗОЛ ПГС»), а также Пушкинский машиностроительный завод. Мы продолжаем совершенствовать систему менеджмента внутри холдинга, внедряя современные управленческие решения и программы. Но я считаю важным наладить режим труда и отдыха сотрудников — сейчас мы все работаем на пределе своих возможностей. Среди бизнес-задач — расширение числа коммерческих заказчиков и географии своего присутствия. Так, в ближайших планах компании — реализация проектов в Краснодарском крае, на Дальнем Востоке и на севере России. И не только в качестве производителя геотехнических работ, но и как генподрядчика.
Поскольку мы амбициозны, безусловно, есть и такие планы, о которых пока страшно даже думать, не то что говорить.
Программа льготной аренды зданий-памятников должна быть взаимно интересна как инвесторам, так и государству. При этом не так важно, какую прибыль она принесет в городской бюджет, главное – памятники должны быть восстановлены, считает председатель Совета Союза реставраторов Санкт-Петербурга Нина Шангина.
– Нина Николаевна, есть ли положительные тенденции в работе с памятниками?
– Частные заказчики, владеющие объектами-памятниками или инвестирующие в них на различных условиях, стали более осмысленно относиться к процессу реставрации. Они начали понимать, что ценность этих зданий не в месте их расположения, а именно в том, что они являются памятниками архитектуры. Есть хорошие примеры такого отношения – несколько объектов на Английской набережной, на Галерной улице – и это вдохновляет.
Иногда собственники объектов приходят с заказами с аукционов Фонда имущества и демонстрируют понимание того, что ценность здания будет выше, если его отреставрировать. И это, безусловно, положительная тенденция. Ведь еще 7-10 лет назад владельцы зданий-памятников, имея охранные обязательства, ставили задачу исполнителям работ выполнить их как можно более дешевым способом. В последние годы ситуация качественно изменилась.
Но частные объекты, к сожалению, пока единичны. Для нас ощутимы заказы только на бюджетных объектах.
– А отношение государства к объектам культурного наследия поменялось за последние годы?
– Позитивным примером можно назвать готовящуюся Правительством Петербурга программу льготной аренды объектов культурного наследия «Метр за рубль». Понятно, что бюджета не хватит на восстановление, потому что наследие досталось тяжелое. Очень многие организации выехали из занимаемых ими помещений, был период, когда помещения не использовались, и теперь их состояние фактически аварийное. Объем финансирования, который может понадобиться на восстановление, – головокружительный. Понимание того, что государство не справится без частных инвесторов, было всегда. Поэтому предпринимаемые сейчас конкретные шаги – постановка вопроса, поиск новых методов работы с инвесторами – это безусловно позитивная тенденция.
– Правительство Петербурга скопировало программу льготной аренды «Метр за рубль» у Правительства Москвы. Как Вы считаете, уместно ли применять московскую программу к Петербургу без изменений?
– Начнем с того, что стоимость недвижимости в Москве и в Петербурге сильно разнится. Учитывая местоположение и стоимость аренды зданий в Петербурге, есть риск, что аукционы не принесут таких сумм, как в Москве. Но никто и не проводит их ради прибыли. Главная цель – реставрация здания. И даже если аукционная ставка будет ниже, то результат получится таким же, как в столице – памятники отреставрируют. Других различий не представляю, так как программа продумана (в ее основе лежит европейский опыт) и проверена на практике.
– Насколько, на Ваш взгляд, программа жизнеспособна?
– Петербург строился столицей, и наши памятники совсем другого уровня. Понадобится большой объем инвестиций, но инвестиционная привлекательность должна быть чем-то обоснована. Поэтому не так много есть объектов, которые можно передать, – на дворец с большой площадью мы инвесторов точно не найдем. В Москве ситуация лучше: в столице более «компактные» памятники. Возможно, наш опыт будет не таким положительным, и мы не наберем и 19-ти инвесторов в ближайшие время. Но даже если это будет два-три объекта – это уже прекрасно, так как мы теряем много памятников. Судьба многих зданий сложилась так, что на них еще не оформлены документы, не выявлен собственник. Даже в предварительном перечне КГИОП для включения в программу льготной аренды есть здания, правовое положение которых еще не определено.
– Объекты, попавшие в предварительный список КГИОП, уже неоднократно пытались предложить инвесторам, но затраты на их восстановление настолько велики, что даже крупные девелоперы отказываются от исторических объектов. Так, «Группа ЛСР» в свое время отказалась от дачи князя Вяземского и особняка Игеля на Каменноостровском проспекте…
– Девелоперы получают прибыль за счет жилья, и для них подобный объект может быть интересен разве что в контексте позиционирования себя как инвестора, сохраняющего культурные объекты. Возможно, у крупного бизнеса такие задачи сейчас уходят на второй план. Рассчитывать, что крупные производственные компании будут заниматься восстановлением таких объектов, – неправильно. Я не считаю, что на этом примере можно делать вывод, что других заинтересованных инвесторов не найдется. Это могут быть совершенно другие отрасли, которым памятники подходят по роду деятельности. Например, в Москве здание на ВДНХ восстанавливает Международный Центр Балета. В Петербурге есть пример восстановления деревянного особняка на Большой Пушкарской, 14, Академией танца Бориса Эйфмана.
Весь смысл программы льготной аренды в том, чтобы это была не благотворительность, а процесс, взаимно интересный и для инвестора, и для государства. Какой бы ни была программа – надо пробовать все, что не противоречит законодательству в отношении памятников.
– По каким причинам чаще всего разрываются контракты на выполнение реставрационных работ?
– Разрыв контрактов не всегда случается по вине подрядчика или проектировщика. Причины часто кроются в клубке проблем, который образуется вокруг проектов. Иногда проекты недостаточно качественны из-за того, что обследование зданий невозможно провести объективно. Допустим, если говорить о фасадах, есть проблемы с тем, чтобы попасть в помещение к собственникам для обследования балконов, конструкции заведены в перекрытия, и никто не даст разрушить свое жилье, чтобы провести качественное обследование. Много проблем с подвалами и с тем, что культурный слой выше уровня гидроизоляции. Сказать, по каким причинам реставрация иногда бывает неудачной, вследствие чего контракт расторгают, очень тяжело.
– Контракты иногда остаются и неоплаченными. В связи с этим вопрос – возможна ли диверсификация деятельности реставраторов?
– Риск хозяйственной деятельности никто не отменял. В реставрации он существует, как и в любой другой сфере бизнеса. Такие риски приводят к плачевным результатам. Но сделать нашу деятельность разнообразной – очень сложно, в силу того, что есть еще и обратные процессы. Реставрационные предприятия с трудом приживаются на строительном рынке. Для этого пришлось бы изменить отношение сотрудников к работе. Более того, это было бы губительно для отрасли: представьте ситуацию, если бы реставраторы всерьез восприняли задачу как можно более бюджетно работать и защищать свою прибыль. Такого пути у нас нет. Единственная надежда – на восстановление рынка.
– Какие новые технологии используются на рынке реставрационных работ? Как обстоит ситуация с отечественными материалами и оборудованием?
– Объекты, построенные из российских материалов, в импортных не нуждаются. В советское время существовали достойные российские производства, но затем их вытеснили импортные аналоги. Многие производства были закрыты. Перед нами часто ставят вопрос о том, чтобы их возродить.
Если говорить об оборудовании, то его роль у нас не так велика, как в строительстве, ведь большую долю в реставрации занимает ручной труд. Настоящий мастер скорее воспользуется собственноручно изготовленным инструментом, чем приобретет новый.
При этом мы открыты для импортных технологий, знакомимся с ними и используем, но роль их не так высока, как в современном строительстве или, например, медицине.
Кстати
В последнюю неделю июня этого года Союз реставраторов Санкт-Петербурга при участии КГИОП проведет серию мероприятий, посвященных развитию реставрационной отрасли в России.
1 июля в России – профессиональный праздник реставраторов. Председатель Комитета по государственному контролю, использованию и охране памятников истории и культуры Петербурга (КГИОП) Сергей Макаров в интервью «Строительному Еженедельнику» рассказал о текущей работе по восстановлению памятников и об особенностях программы льготной аренды для инвесторов, восстанавливающих объекты культурного наследия, которая должна заработать уже в следующем году.
– Сергей Владимирович, какие нарушения в содержании и использовании памятников чаще всего встречаются в ходе проверок на объектах? Были ли в последнее время вопиющие случаи?
– В ходе наших проверок выявляются как незначительные, на первый взгляд, нарушения (к примеру, ненадлежащее содержание фасада здания), так и существенные – длительное, иногда умышленное бездействие собственников, приводящее к физической утрате памятника, не говоря уже о его намеренном уничтожении. Характерным примером такого бездействия является ситуация с домом Шауба на Лахтинском проспекте. КГИОП неоднократно проводил проверки, собственник привлекался Приморским районным судом к административной ответственности, вместе с тем дом фактически разваливается на глазах. КГИОП уже направил заявление о преступлении по ст. 243.1 УК РФ.
Одна из причин бездействия собственников – незначительные суммы назначаемых судами штрафов. Хотя есть и положительные примеры: буквально на днях Василеостровским районным судом на собственника особняка Э. Э. Бремме на 12-й линии В. О. наложен штраф за ненадлежащее содержание объекта, в размере 1,5 млн рублей.
Довольно частым видом нарушений является производство самовольных работ: перепланировка жилых и нежилых помещений, установка вывесок, кондиционеров, воздуховодов и т. п. Нередко выявляются факты отклонения от ранее согласованной проектной документации.
Причем некоторые самовольные работы выполняются вроде как из благих побуждений: зачастую управляющие организации многоквартирных жилых домов-памятников самовольно проводят противоаварийные работы, хотя для таких домов законом установлен упрощенный порядок получения разрешений и избежать нарушений довольно просто.
– Как продвигается работа над Реестром объектов деревянного зодчества? Сколько таких объектов под охраной (по состоянию на 1 июня текущего года)? Какие конкурсы планируется провести в этом году?
– Реестр создан Комитетом два года назад. В Петербурге более 250 памятников деревянного зодчества, из них 40 объектов культурного наследия федерального значения и 165 – регионального, остальные имеют статус выявленных. Сейчас в программе КГИОП уникальный, один из немногих оставшихся в центре города объектов деревянного зодчества – бывшая дача купца Громова в Лопухинском саду. Реставрация интересная, сложная, дорогая, и мы надеемся, что в результате получится хороший социальный объект для района. По нашей информации, администрация планирует разместить там подростковый клуб с любительским театром. Тогда памятник сохранил бы частицу исторической функции: крупный меценат Василий Федулович Громов был меломаном, и на его даче устраивались музыкальные праздники.
– Программа льготной аренды для инвесторов, восстанавливающих ОКН, должна заработать уже в следующем году. В предварительный перечень зданий, предоставляемых в аренду за рубль, вошло несколько десятков объектов. По каким критериям объекты включались в перечень?
– В предварительный, первоочередной перечень, который формирует КГИОП совместно с Комитетом имущественных отношений Петербурга и районными администрациями, на сегодняшний день вошло около трех десятков объектов.
В программу аренды за 1 рубль могут быть включены объекты культурного наследия федерального или регионального значения, являющиеся собственностью Петербурга и находящиеся в неудовлетворительном состоянии, в соответствии с критериями, которые установлены Постановлением Правительства РФ №646 от 29.06.2015 г. К ним, в частности, относятся утрата инженерных коммуникаций, горизонтальные и вертикальные сквозные трещины в стенах, нарушение покрытия или отсутствие кровли, деформация перекрытий.
– Программа будет скопирована с московской абсолютно без изменений или какие-то исключения, обусловленные спецификой города, предполагаются?
– Действительно, изучив практику регионов, мы пришли к тому, что в Петербурге наиболее применима практика Москвы. Сейчас все тайны не раскрою, мы продолжаем работу над законодательной базой совместно с КИО и Юридическим комитетом Петербурга, чтобы сделать программу максимально простой и удобной, работающей. Есть надежда, что в этом году Закон будет принят городским Заксобранием и программа будет запущена в 2018 году.
– Как программа льготной аренды будет коррелировать с другими городскими программами поддержки инвесторов (программа по созданию отелей в ОКН на условиях концессии, программа создания креативных кластеров в ОКН и т. п.)?
– Коррелировать с другими программами она будет совершенно спокойно. Если есть инвестор, готовый вложить средства в разрушающийся памятник и приспособить его под отель либо кластер, – отлично, после выполнения обязательств он получит арендную ставку в размере рубль за метр. Так что эта программа будет отлично дополнять те, которые в городе уже реализуются.
– В марте упоминалось о запуске пилотного проекта по консервации аварийных исторических зданий. На какой стадии реализации он находится?
– Пока программа сдачи в аренду за рубль будет проходить «обкатку», мы рассчитываем выставлять на аукцион 3-5 объектов в год. Потом, надеюсь, она приобретет более массовый характер. В Москве, например, аналогичная программа запущена в 2012 году, и к настоящему моменту реализовано 19 объектов. Много это или мало? Как посмотреть.
Важно, чтобы памятники, которые уже длительное время находятся в аварийном и даже руинированном состоянии, «дожили» до своего инвестора. КГИОП с районными администрациями прорабатывает вопросы финансирования и механизмы консервации таких объектов. Во многие из них не ограничен доступ посторонних лиц, в любой момент может случиться пожар, отсутствует кровля, прямо из стен растут деревья…
Так, в первую очередь требуется консервация дома Степанова на улице Константина Заслонова, павильона Царский вокзал в Пушкине, служебной постройки усадьбы Орловых-Денисовых в Коломягах, здания Ушаковских бань «Гигант» в Кировском районе, дома князя Вяземского на Каменноостровском проспекте.
– В текущем году КГИОП предстоит освоить 2,5 млрд рублей на реставрацию 51 объекта. Приближается конец II квартала, уже можно сделать прогноз о проценте освоения этой суммы?
– С начала года по государственному заказу объявлено 128 процедур закупок, что составляет 97,9% бюджета. К настоящему времени подведены итоги по 109 конкурсам.
В июле будут разыграны конкурсы по объектам, которые добавились в программу после корректировки бюджета и за счет средств экономии: реставрация интерьеров Домовой церкви Кухонного каре Гатчинского дворца, разработка проектной документации на реставрацию комплекса зданий Еленинской женской раковой больницы им. Елисеевых на Политехнической ул., 32.
– Восстановление каких памятников будет завершено в ближайшее время?
– Большинство объектов нашей программы – переходящие с прошлого года. Завершаем Дубовую столовую Юсуповского дворца на Мойке, начинаем реставрацию фасадов, Зала Антонио Виги, Кабинета, Музыкальной гостиной и Гостиной в стиле Генриха II. Этот объект в нашей программе уже много лет, уже сделаны Мавританская гостиная, Белоколонный зал.
Приступаем к реставрации личных покоев (помещений бывшей гардеробной) на первом этаже дома А. А. Половцова на Большой Морской, 52.
Продолжим работу по Аничкову дворцу и Кабинету Его Императорского Величества: в программе этого года – парадная лестница, дворовые фасады, северный садовый павильон со скульптурами воинов. Заходим в интерьеры Смольного собора и начинаем разработку проекта реставрации церкви Святых Захария и Елизаветы Смольного монастыря.
После завершения реставрации купола, крыши и фасадов римско-католического храма Святой Екатерины на Невском проспекте, 32-34, в этом году на аттик вернутся копии скульптур евангелистов.
Не уходим из Буддийского храма на Приморском проспекте (в этом году начинаем реставрацию Молельного зала) и из Молитвенного дома омовения на Преображенском еврейском кладбище, где также начинаем работу в интерьере.
– Вы неоднократно упоминали о том, что объем работ по выявленным ОКН значителен и на то, чтобы провести экспертизу и присвоить статус каждому объекту, потребуется минимум 20 лет. С чем это связано?
– Связано это с тем, что на каждый выявленный объект нужно заказать, выполнить и рассмотреть государственную историко-культурную экспертизу с целью определения целесообразности включения его в реестр в качестве памятника. Для справки: в Петербурге в настоящий момент 2952 объекта имеют статус выявленных.
Стоимость каждой экспертизы – от 300 до 500 тыс. рублей, некоторые выполняются на частные средства, но в основном это бремя бюджета. В прошлом году мы поставили рекорд и рассмотрели 143 экспертизы.
150 экспертиз в год – это в нынешних условиях наш предел. В специалистах дефицита нет, но эксперт – не машина. Чтобы качественно выполнить экспертизу, он должен поработать в архивах, изучить объект в натуре, произвести фотофиксацию.
Процесс сможет ускориться, только если в федеральном законодательстве будут предусмотрены какие-то более простые процедуры для принятия решения о включении объекта в реестр.
В 2012 и 2013 годах КГИОП рассматривал не более 15 экспертиз в год. Так на принятие решений по всем выявленным объектам понадобилось бы 200 лет. А так – всего 20. По-моему, неплохой результат.