Сергей Бортников: «В жилищное строительство не идем, там рынок занят»
Возведение промышленных объектов предполагает ряд определенных требований к качеству и безопасности. Это зачастую штучные объекты, построить которые могут компании, обладающие специальным оборудованием, владеющие технологиями, имеющими в своем распоряжение штат профессионалов, начиная от проектировщиков и заканчивая рабочими специальностями. Об особенностях работы в сегменте промышленного строительства «Строительному еженедельнику» рассказал соучредитель компании ООО «Регистр» Сергей Бортников.
— У вашей компании довольно обширный спектр деятельности. Какие направления вы считаете наиболее важными и интересными?
— Самое интересное — творческая работа, важное — достигнутый результат. Обычно мы заключаем договор с заказчиком в качестве генподрядчика с выполнением функций технического заказчика, нередко начиная с выбора земельного участка для предполагаемого строительства объекта. Промышленные земли имеют разные категории, поэтому построить то, что хочет заказчик, можно не на каждом участке. Определяем, подходит ли участок под то или иное производство, просчитываем логистику и возможность реализации проекта на этом земельном участке, нужны ли санитарно-защитные зоны и т. д.
Потом разрабатываются технологические решения, готовится проект. Если приходим в чистое поле, разрабатываем весь проект от и до. Это и самое интересное, и самое важное направление нашей работы. Также компания занимается ремонтом и капремонтом зданий, модернизацией объектов, инженерными сетями и прочим.
В основном ООО «Регистр» работает в Ленинградской области и Петербурге.
В жилищное строительство не идем, там рынок занят. Там свои правила, с которыми не все согласны. При существующих условиях бизнес работает на грани рентабельности.
— А в промышленном строительстве проекты прибыльны?
— Когда проект запущен, машина закрутилась, уже трудно понять, где именно прибыль.
— Какие проекты вашей компании можно считать знаковыми?
— Наверное, модернизацию производства по переработке рыбной продукции в Усть-Луге. Реконструкцию цехов мы выполняли в 2015–2016 годах. Там было производственных площадей около 4 тыс. кв. м. В 2016-м предприятие запустили. Это был новый шаг в развитии компании, получение огромного опыта в промышленном строительстве.
Для нас это был первый крупный проект, на открытии предприятия присутствовали представители областной администрации, а сам факт открытия стал новостным сюжетом в СМИ.
Благодаря этому проекту наша компания получила уверенность в своих силах в реализации подобных промышленных объектов, появились новые заказчики с похожими задачами.
— С какими заказчиками предпочитаете работать — государственными или частными?
— У нас был опыт работы с государственным заказом, мы выиграли несколько контрактов на ремонтные работы. Но в сегодняшних условиях работать по госконтрактам очень сложно. С государственными заказчиками могут работать только крупные компании, у которых есть достаточно оборотных средств. Кроме того, трудно прогнозировать затраты. Цены на стройматериалы растут, и взять контракт даже на несколько месяцев при этом росте невозможно: заключаем контракт по одним — сегодняшним, ценам на материал, а через несколько месяцев они уже изменились. Исполнителям госконтрактов нужна стабильность, хотя бы в ценах на материалы и оплату труда.
«Регистр» в основном работает с частными заказчиками, но они очень разные, есть в том числе компании с долей государства, которые получают налоговые вычеты. Там все очень тщательно проверяется, но у налоговой к нам вопросов никогда не возникало. У нас официальная зарплата, официально оформленные сотрудники.
— А часто приходится отказывать заказчикам?
— Отказывали неоднократно. С заказчиками, у которых приняты «серые» схемы, мы не работаем. Мы вправе выбирать, для нас желательно работать с «белыми» компаниями.
Иначе можно начать проект и никогда не закончить. А этого не хотелось бы.
— Как компания пережила локдаун и послековидный период?
— Довольно спокойно. Штат сотрудников не изменился — у нас работают местные граждане. Все средства защиты закупали, как положено. На строительной площадке был организован временный медицинский пост. Пару раз «Регистр» проверяли, нарушений не нашли.
Как раз в это время мы сдавали и вводили в эксплуатацию объект в производственно-административной зоне Порзолово в Ломоносовском районе Ленобласти — комплекс зданий складов-холодильников. Площадь проведения работ — 15 тыс. кв. м, срок реализации проекта, с учетом строительства в чистом поле, начиная с разработки проектной документации, получения разрешения на строительство и заканчивая вводом и регистрацией объекта, — два года.
— В обращении к Федеральному собранию Президент Владимир Путин поставил задачу ускорить строительство промышленных предприятий, но не потерять выгоды. Кабинет министров тоже поставил задачу: к 2030 году сроки возведения предприятий в стране должны сократиться на 40%, а затраты на их возведение — на 20%. Насколько это реально?
— Сократить сроки на 40% нереально. Как можно сократить сроки, если есть определенный регламент — бетон застывает столько-то времени; технологические карты, где все сроки прописаны; регламент получения разрешений и т. д. И самое главное, чтобы исполнялись сроки регламентов: написано одно, по факту — другое. Например, Росреестр. По положению, регистрация объекта должна составить до семи рабочих дней, по результату — тянется до нескольких месяцев. И такое наблюдается во многих согласующих органах.
Если говорить непосредственно о стройке, сроки не сократить: стройматериалы растут в цене, зарплатный фонд не растет, разрыв в коэффициентах оплаты велик. А есть еще проектирование, которое может занимать от года до двух лет.
Ну, и заказчик. Срок определяет он.
В Северной столице появился новый памятный знак, посвященный утраченному Троицкому собору — первому храму, который был построен в городе. О символическом смысле этого проекта, а также о других начинаниях Фонда содействия восстановлению объектов истории и культуры в Санкт-Петербурге рассказывает его представитель Филипп Грибанов.
— Недавно на Троицкой площади по инициативе фонда был открыт памятный знак в честь Троицкого собора. Какой смысл вы вкладываете в создание этого мемориала?
— Троице-Петровский собор — объект уникальный и знаковый не только для Петербурга, но, без преувеличения, и для всей России. Прежде всего это первый храм новой столицы страны, причем храм очень символичный именно в смысле отображения идей и деяний основателя нашего города — Петра Великого. Он одновременно демонстрировал как верность национальной традиции, соответствуя канонике православного храмового зодчества, так и стремление к новым достижениям, выходу России в число мировых лидеров, что отразилось в необычном для того времени архитектурном решении.
Основана церковь была в 1709 году. Царь лично участвовал в ее обустройстве. Храм был местом проведения торжественных богослужений, которыми отмечались важнейшие государственные события, такие, например, как Полтавская виктория и Ништадтский мир. Здесь же Петр I был провозглашен Императором Всероссийским. То есть Троицкий собор — это место рождения Российской империи, дорогое сердцу каждого россиянина.
Наш фонд оценивал возможность воссоздания храма, который был снесен в 1933 году несмотря на то, что числился под охраной как уникальный памятник архитектуры. Но после рассмотрения всех нюансов от идеи восстановления было решено отказаться. Во-первых, претерпел серьезные изменения весь архитектурный ландшафт Троицкой площади. А во-вторых, что самое главное, у собора была очень непростая судьба. Первый храм, бывший деревянным, сравнительно быстро обветшал. На его месте в середине XVIII века был построен новый, который, хоть и должен был сохранить облик предшественника, сильно от него отличался. Затем храм несколько раз горел, восстанавливался, перестраивался, менял облик. В 1913 году он в очередной раз полностью сгорел, так что на его месте было решено построить новый величественный собор, взяв за образец владимиро-суздальские церкви XII века. Этот проект, к которому были привлечены крупнейшие архитекторы того времени, не был реализован из-за революции. В 1923–1926 годах храм восстановили, ориентируясь на «допожарный» вид, но уже в 1933 году его решено было снести.
Таким образом, смена архитектурной среды, а также многократное изменение облика самого храма фактически не позволяют говорить о возможности аутентичного воссоздания утраченного собора. Тем не менее оставить в забвении столь знаковый образ было нельзя. Тогда и родилась идея создать памятный знак. Бронзовый образ первого, еще петровского Троицкого храма, был изготовлен на основе описаний и сохранившихся гравюр того времени.
Мемориал как-то сам собой наполнился символическими смыслами. Он находится непосредственно на фундаменте разрушенного храма. Знак установлен на фрагменте Гром-камня, который служит постаментом знаменитого «Медного всадника» Фальконе. Площадка мемориала вымощена булыжником — в напоминание об указе Петра I, который обязывал любого человека, прибывающего в юный Петербург, приносить камни для мощения его улиц.
Стоит добавить, что мемориал вызвал большой интерес и у горожан, и у гостей Петербурга. Он уже стал одним из объектов посещения организованными туристическими группами. Приятно, что церемония открытия знака прошла при участии губернатора Александра Беглова, что показывает заинтересованность городских властей в сохранении наследия. Кстати, в тот же день состоялось и представление восстановленной нашим фондом исторической ограды Александровского парка.
— Расскажите, пожалуйста, об «идеологии» фонда. В чем вы видите свою миссию и основные задачи?
— Как видно из самого названия, главная задача фонда — это содействие восстановлению исторических объектов. Но это не означает, что мы замыкаемся в прошлом. Напротив, мы рассматриваем воссоздание утраченных объектов, составлявших в свое время красу и гордость Петербурга, как шаг в будущее, к возрождению величия столицы Российской империи. Мы твердо уверены, что нельзя ограничиваться только сохранением и культивированием наследия. Так можно превратиться в музей — красивый, но не приспособленный для жизни. Петербург — живой город, ему нужно развитие, нужны современные амбициозные проекты, достойные звания Северной столицы России. Нельзя же, в самом деле, допустить, чтобы от нашего времени в истории города остались только безликие кварталы массовой застройки. Нужны смелые прорывные инициативы, о которых говорили бы во всем мире.
Исходя именно из такого подхода и надо рассматривать идею завершения строительства комплекса зданий Смольного монастыря, как задумывал его Растрелли. Если мы не решаемся запустить новые проекты такого масштаба и звучания, пусть это будет реализация замысла великого архитектора, чье имя есть в любом учебнике истории! В конце-концов, в мире немало прецедентов (например, Руанский или Кельнский соборы), когда архитектурные шедевры строились в течение многих веков, в том числе и с перерывами, длившимися столетия. И это нимало не мешает им быть признанными объектами наследия всемирного значения.
— Эта инициатива фонда в конце прошлого года вызвала много шума и разных откликов — как в поддержку, так и против начинания. За прошедшее время как, по-вашему, изменилось общественное мнение в отношении проекта? Чувствуете ли вы поддержку?
— Как мы и думали, основной негатив был связан с тем, что многие слабо ориентировались в вопросе, попросту не знали, что колокольня — идея самого Растрелли. Поэтому мы немало усилий уделили тому, чтобы рассказать горожанам о проекте. И, как продемонстрировал проведенный опрос, изменение общественного мнения налицо. Почти половина респондентов (45%) в целом поддерживает инициативу. Из них — 25% безоговорочно «за», а 20% считают важным провести общественное обсуждение. Еще около 20% — люди, которые затруднились сформулировать свое отношение, но также считают важным провести обсуждение, то есть, по сути, хотят лучше узнать о проекте. Категорических противников инициативы лишь 15%. Особенно нас радуют два факта. Во-первых, динамика изменения общественных настроений. Год назад решительных противников было 23%, а сторонников — 36%. Значит, чем больше люди узнают о проекте, тем позитивнее к нему относятся. А во-вторых, среди молодого поколения противников очень мало. То есть нас поддерживают люди, не ограничивающие свое восприятие фактором нормативов, а просто оценивающие проект по шкале «красиво», «интересно», «впечатляюще» или «скучно», «бездарно», «банально». А ведь это, несмотря на простоту, это очень важная шкала — мы все хотим жить именно в красивом городе. И того же хотели люди, которые Петербург построили, — потому он и получился столь прекрасным.
— Как идет реализация других проектов фонда?
— Реставрация собора Пресвятой Троицы киновии Александро-Невской лавры, построенного в середине XIX века и за период нецелевой, скажем так, эксплуатации, пришедшего в совершенно руинированное состояние, полностью завершена. Получено разрешение на ввод в эксплуатацию, храм передан епархии, в нем совершаются богослужения, идет нормальная приходская жизнь. То есть он вернулся к своему предназначению, к тому, зачем его строили.
На воссоздании церкви в честь иконы Божией Матери «Всех скорбящих радость» (с грошиками) на пр. Обуховской Обороны закончены все общестроительные работы. Напомню, храм был построен в 1894–1898 годах в старорусском стиле и до революции считался одним из красивейших в городе, но в 1933 году, к сожалению, был взорван. Сейчас идут работы по восстановлению внутреннего убранства церкви, которые, по нашим планам, будут завершены в будущем году. После этого она станет не только центром притяжения для верующих, но и одной из самых ярких достопримечательностей города.
Инициатива по возвращению памятника императору Александру III на Знаменскую площадь (ныне — Восстания) пока находится в стадии проработки.
Продвигается работа по проекту воссоздания Борисоглебского храма, построенного в русско-византийском стиле в 1869–1882 годах, после революции использовавшегося как склад и снесенного в 1975 году. Принципиальных препятствий к реализации этой инициативы мы не видим. Согласно новой редакции 820-го городского закона, храм рекомендован к восстановлению. КГИОП и городская администрация оказывают нам всеобъемлющую поддержку, благодаря чему удается выполнять все работы по нашим проектам своевременно, несмотря на последствия ограничений, связанных с пандемией.