Эдуард Тиктинский: «Работая в историческом центре, важно быть открытым»
У недвижимости высоких ценовых сегментов в Санкт-Петербурге хорошие перспективы. Однако с новостройками категории массмаркет ситуация более неопределенная. При этом границы между классами жилья становятся все более размытыми. А при реализации проектов в исторической части города главное — информационная открытость. Об этом и многом другом «Строительному Еженедельнику» рассказал президент Группы RBI Эдуард Тиктинский.
— Эдуард Саульевич, как вы оцениваете текущую ситуацию на первичном рынке жилья в Петербурге? Каковы, на ваш взгляд, основные актуальные тренды, перспективы?
— Применительно к недвижимости высоких ценовых сегментов — одному из важнейших для нас рынков — ситуация стабильная. Она по-прежнему растет в цене. Только за первые три месяца этого года рост уже составил около 11%. Средняя цена 1 кв. м жилья бизнес-класса в настоящее время приближается к 280 тыс. рублей. Причем среди тех проектов этого сегмента, которые вышли на рынок за первый квартал, как минимум в двух стартовые цены были от 300 тыс. рублей и выше. Основная причина — это, конечно, дефицит предложения. Поэтому, по нашему прогнозу, в высоком ценовом сегменте, в отличие, например, от комфорт-класса, цены продолжат активно расти. Это обусловлено еще и тем, что сегодня все сложнее покупать участки и согласовывать проекты в центре города, находить консенсус со всеми заинтересованными сторонами, так что новых проектов не будет много.
В более низких ценовых сегментах пока тоже все в целом стабильно. Спрос находится на достаточно высоком уровне, что в сочетании со сравнительно невысоким объемом предложения, выходящего на рынок, стимулирует рост цен. За первый квартал года в комфорт-классе они в среднем выросли примерно на 10%. Конечно, ключевую роль здесь продолжает играть государственная программа льготной ипотеки. Доля ипотечных сделок в некоторых проектах комфорт-класса сейчас доходит до 80%. В нашем ЖК Ultra City три четверти квартир с начала 2021 года были приобретены именно с привлечением кредитных средств. При этом заметно, что абсолютное число выданных ипотечных кредитов на рынке к весне начало снижаться.
Это может быть свидетельством того, что платежеспособный спрос, даже учитывая низкие текущие ставки по ипотеке, идет на спад. Кроме того, надо понимать, что реализация программы господдержки по планам должна закончиться 1 июля 2020 года. Это тоже в будущем отразится на уровне спроса. Так что перспективы в комфорт-классе не столь отчетливы. Тем не менее последствия коронавирусного периода еще не преодолены, потребитель до сих пор чувствует общую нестабильность, в том числе экономическую, а у нас в России это, как правило, означает, что люди стараются сохранять сбережения, инвестируя именно в недвижимость. Так что определенные факторы по-прежнему играют на поддержание активности рынка.
— Недавно Группа RBI объявила об объединении принадлежащих ей брендов. В чем смысл этой меры? Вообще, как вы оцениваете ситуацию, сложившуюся с системой рыночной классификации жилья?
— В этом году мы отказались от традиционной продуктовой классификации недвижимости и прекратили разделять свои объекты на бренды RBI и «Северный город». Теперь позиционирование всех наших проектов происходит под единым брендом — RBI. Почему это произошло? Бренд «Северный город» мы создавали в 2002 году. Массовое и элитное жилье тогда крайне сильно отличались друг от друга, были как небо и земля. Очень разные целевые аудитории, очень разные качественные характеристики недвижимости. На рубеже веков это могли быть, условно, панельная многоэтажка на Шуваловском проспекте и элитные дома на Малой Посадской или Захарьевской улице. Сравнивать их между собой по каким бы то ни было параметрам просто не имело никакого смысла.
Конечно, выводя на рынок стандарт «квартир для среднего класса», с определенным набором продуктовых характеристик, передовых для тогдашнего массового рынка, мы уже тогда, в 2002 году, понимали, что стратегически не стремимся работать в нише массового жилья. Но на тот момент маркетинговое решение развивать отдельные бренды для разных целевых аудиторий было вполне оправданно.
Надо отметить и то, что за прошедшие с тех пор почти двадцать лет продуктовые характеристики наших новых жилых комплексов за пределами центра города качественно изменились. И это позволяет выводить их сегодня на рынок под брендом RBI. Да и в целом по рынку за последние лет 10–15 лет четкие границы между разными классами жилья сильно размылись. Из наших «квартир для среднего класса» к 2010–2015 годам, по сути, и вырос весь сегмент «комфорт», как мы его сегодня понимаем. И с тех пор рынок продолжает двигаться в том же направлении: появляются проекты, которые заставляют аналитиков «изобретать» новые термины: «бизнес-лайт», «комфорт-плюс» и так далее.
Показательный пример — наш ЖК Ultra City, который мы запускали семь лет назад еще под брендом «Северный город». Уже тогда он по многим параметрам отличался от традиционного для спальных районов комфорт-класса — дизайн-кодом, технологиями, общественным пространством двора. А во второй очереди, три года спустя, мы пошли еще дальше: создаем амфитеатр и выставочное пространство во дворе, завозим уникальные детские площадки из Германии, подобных которым нет даже в элитных проектах в центре города. Проект с такими характеристиками можно легко представить себе даже и где-нибудь на Петроградке, если не учитывать число этажей.
— Хотелось бы, чтобы вы поделились своим опытом взаимоотношений с градозащитниками. Запуская проект, включающий в себя Левашовский хлебокомбинат, RBI проводил политику максимальной открытости. Все планы были обнародованы, проходили многочисленные общественные обсуждения, были привлечены видные эксперты, подтвердившие корректное обращение с историческими объектами. И, тем не менее, определенная часть градозащитников встретила проект «в штыки».
— Мы много работаем в историческом центре Петербурга, реконструируем и воссоздаем памятники еще с 1990-х годов. Особняк Голицыной на Шпалерной улице, бывший гараж автомобильной фирмы Крюммеля на Большой Посадской, совсем недавно реконструированное историческое здание бывшей кузнечно-слесарной мастерской на Малой Разночинной — это примеры только за последние лет десять нашей деятельности, и только в самом центре города. И это не говоря уже о таких уникальных объектах в бывшем промышленном «сером» поясе Петербурга, как газгольдер на Заозерной улице и водонапорная башня Охтинской мануфактуры на Пискаревском проспекте. Можно вспомнить и о воссоздании исторического Лесного корпуса на Сестрорецком курорте, которое мы завершили в прошлом году.
Соответственно, опыт взаимоотношений с активистами у нас, конечно, большой, и эти взаимоотношения не назвать простыми. Первая проблема в том, что градозащитниками многих из них можно назвать только условно. Люди на самом деле желают не сохранения исторического наследия Петербурга, а чего-то другого — на первом месте у них может быть собственный пиар, политика, какой-то материальный интерес. Иначе как можно объяснить такую ситуацию, когда здание без реконструкции разрушается годами и не вызывает ни у кого беспокойства, а как только появляется инвестор, тут же оказывается, что ничего трогать нельзя, пусть лучше памятник и дальше разваливается в «неприкосновенности»? Такие ситуации у всех на слуху, то же Конюшенное ведомство, например.
Вторая проблема — это факт, что таких активистов всегда слышно лучше всех, и они произвольно присваивают себе право говорить от лица всех горожан. Но это далеко не все петербуржцы — наоборот, это единицы. А если при этом человеку не хватает опыта, понимания основ экономики и девелоперской деятельности — тогда вообще возникают фантастические прожекты под флагом «отобрать у девелопера и отдать на реконструкцию государству». И это при том, что ни у города, ни у государства в целом недостаточно средств для приведения в порядок даже десятой части зданий-памятников в Петербурге.
Третья проблема состоит в том, что власть и законодатели, бывает, идут на поводу подобных «градозащитников», ориентируясь на «громкие» заявления активистов как на общественное мнение. Но оно, опять же, таковым не является. Во-первых, среди людей имеются самые разные позиции, а во-вторых, большинству горожан, как правило, не до того. Что на самом деле очень грустно!
И выход здесь для девелопера только один: быть открытым, объяснять, доносить свою позицию до максимально широкой аудитории, вступать в диалог, вовлекать в него действительно компетентных горожан. Наш опыт с проектом реконструкции Левашовского хлебозавода, например, показывает, как важен такой подход. Мы несколько месяцев подряд рассказывали о нем на множестве площадок — от ЗакСа до прямых телеэфиров. И в итоге нам удалось заручиться поддержкой большинства известных петербуржцев, в том числе связанных с градозащитной деятельностью. Конечно, всегда найдутся люди, которых не убедят никакие, в том числе самые весомые аргументы. Но тут уж сделать ничего невозможно. В таких случаях мы можем говорить лишь о том, что со своей стороны сделали все, что могли, чтобы открыто и достоверно рассказать о своем проекте.
— Каковы ближайшие планы компании? Что нового намечено на этот год?
— Этой весной мы на семь месяцев раньше срока сдали в эксплуатацию ARTSTUDIO Moskovsky на Заозерной улице, возле метро «Фрунзенская», сейчас завершаем там внутренние отделочные работы и меблировку. С нетерпением ждем, когда сможем передать помещения дольщикам и открыть этот наш апарт-отель. Рассчитываем, что это произойдет уже летом.
И одновременно готовим к выводу на рынок следующий гостиничный проект — ARTSTUDIO M103 у Московских ворот. Это будет отель «четыре звезды» на 485 номеров. Его отличает необычное архитектурное решение — фасады в виде «раскрытой книги», дизайнерская внутренняя отделка очень высокого уровня. Интересно, что все наши новые проекты такого профиля теперь планируем создавать в рамках единой арт-концепции. Но об этом пока не расскажем: оставим интригу до момента открытия нашего отеля на Заозерной.
В преддверии выборов главы НОСТРОЙ кандидат на пост президента поделился со «Строительным Еженедельником» своим видением саморегулирования и ценообразования в строительной отрасли, а также оценил ход реформы жилищного строительства.
– Антон Николаевич, почти три года назад был принят Закон № 372-ФЗ, внесший кардинальные изменения в систему саморегулирования в строительстве. Вы принимали самое активное участие в работе над законом и подзаконными актами вначале в качестве руководителя экспертного совета, а потом и вице-президента НОСТРОЙ. Как Вы оцениваете сейчас итоги проведенной реформы?
– Основная и, бесспорно, позитивная роль 372-ФЗ заключается в том, что он сохранил систему саморегулирования в строительстве как таковую. На момент его принятия обсуждались различные пути развития отрасли – от полной отмены саморегулирования до замены на иной способ регулирования. Закон не только сохранил для строительных организаций право на саморегулирование, но и создал уникальную ситуацию – саморегулирование в строительстве было выделено в отдельный вид.
– Какие основные риски для саморегулируемых организаций и их членов существуют сегодня?
– Самое рискованное нововведение 372-ФЗ – это появление компенсационного фонда обеспечения договорных обязательств, ОДО. С экономической точки зрения, работа с этим фондом для саморегулируемых организаций является финансовым риском. И разработка методик и механизмов, которые позволили бы СРО грамотно своими финансовыми рисками оперировать, для Национального объединения строителей является одной из приоритетных задач. Над ней активно работает наш комитет по страхованию, охране труда и финансовым инструментам строительного рынка во главе с Никитой Загускиным.
– Новым законом был введен Национальный реестр специалистов в строительстве, НРС. Как Вы оцениваете нынешнее состояние реестра и его роль?
– По моему мнению, с задачей формирования Нацреестра НОСТРОЙ справился практически на 100% успешно. Необходимый уровень наполнения и защищенности персональных данных обеспечен, и мы подошли к следующему этапу – выявлению ошибок. Практика показала, что из 200 тыс. записей к проблемным можно отнести всего лишь около 2 тыс., это 1%. И большая часть из них возникла по причине технических погрешностей, доля сознательных нарушений невелика.
Если говорить о снижении требования к уровню образования и стажу, то здесь я придерживаюсь принципиальной позиции о нецелесообразности такой меры. НРС – это же не список всех строителей, это реестр самых высококлассных специалистов.
Но стимулировать к профессиональному развитию нужно и тех сотрудников строительных организаций, которые не могут стать участниками НРС. Мне кажется, реестры специалистов НОСТРОЙ нужно тиражировать, участие в них вполне может быть добровольным например, с использованием независимой оценки квалификаций.
– Одной из значимых компонент реформы саморегулирования стала отмена свидетельств о допуске к определенным видам работ, и как следствие – отмена специализации строительных организаций. На Ваш взгляд, данная мера имела скорее позитивные или скорее негативные последствия?
– К специализации в той или иной мере нам все равно придется, на мой взгляд, возвращаться. Потому что мы должны быть полезными не только нашим членским организациям, но и органам государственной власти. Сейчас, когда в стране необходимо реализовать масштабные национальные и федеральные проекты, от органов власти в наш адрес возникает запрос о формировании некой карты обеспеченности субъектов Российской Федерации собственными мощностями для осуществления разных видов строительства – дорожного, инфраструктурного, общегражданского. А у нас компетенция по учету специализации строительных компаний утрачена.
– Как, по Вашему мнению, отразился на саморегулировании в строительстве принцип регионализации?
– Сейчас можно утверждать, что в результате регионализации в выигрыше оказались все действующие члены НОСТРОЙ. Саморегулируемые организации более равномерно распределились по стране, в регионах их количество увеличилось, в Москве и Санкт-Петербурге уменьшилось. А численность возросла практически у всех СРО.
– Одной из задач, декларируемых при принятии 372-ФЗ, была борьба с «недобросовестными» СРО. В какой мере удалось ее решить и какие действия планируются в дальнейшем?
– Очевидно, что очищение системы саморегулирования от злостных нарушителей произошло, из реестра исключено около 25% организаций. Сегодня мы подошли к пониманию, что поголовное лишение статуса СРО, оставшихся в «желтой» зоне, излишне. Советом НОСТРОЙ принято решение о необходимости выработки некоего формального критерия для исчисления необходимого объема компфондов. По моему мнению, он должен исчисляться исходя из обеспеченности средствами компенсационных фондов обязательств действующих членов СРО.
– Вы являетесь руководителем крупной строительной компании, входящей в число лидирующих застройщиков жилья в Красноярске. Жилищное строительство сейчас находится в стадии реформирования, и Вы тоже являетесь активным участником работы над обновленным 214-ФЗ. Как Вы его на данном этапе оцениваете?
– При оценке и причин, и процесса реформирования долевого строительства вполне уместны аналогии с реформой саморегулирования. Нововведения также непопулярны среди профессионалов, настроения у некоторых застройщиков сейчас такие же, что были у СРО три года назад.
Все осознают, что введение слишком жестких правил приведет к росту объемов незавершенного строительства. В этом не заинтересован никто – ни власть, ни бизнес, ни общество, поэтому каждая новая редакция проекта постановления, регламентирующего переходные нормы для объектов высокой степени готовности, становится все мягче по отношению к застройщикам.
– Какие ключевые подвижки можно выделить?
– Из системных вещей: нам совместными усилиями удалось убедить Министерство строительства, что переходный период должен быть растянут. Первоначально Минстрой настаивал на том, что право привлечения денежных средств граждан может осуществляться на строительство только тех объектов, на которых к 1 июля 2019 года будет зафиксировано полное соответствие требованиям переходных положений. Сейчас регулятор смягчил позицию и настаивает только на обеспечении к 1 июля требуемой 10-процентной доли заключенных договоров долевого участия. Требование же о 30-процентной готовности становится пролонгированным, и даже если этот показатель будет достигнут позже, после его преодоления застройщик может получить право привлечения средств дольщиков. На мой взгляд, это самое существенное послабление для застройщиков из возможных сейчас, определенная победа профессионального сообщества, состоявшаяся в том числе при активном участии Национального объединения строителей.
– Как, по Вашему мнению, должна строиться работа застройщиков в новых условиях?
– Сейчас для застройщиков на первый план выходит финансовый менеджмент, и организация помощи коллегам в повышении финансовой грамотности становится приоритетной задачей. У нас многие застройщики – все-таки в большей части строители, чем бизнесмены, а сегодня им надо научиться доказывать банку рентабельность каждого конкретного объекта.
– В чем заключаются главные риски реформы долевого строительства?
– Основной риск пролегает в зоне регионального строительства, где львиная доля застройщиков не имеет требуемой банками 15-процентной рентабельности. Сейчас даже не все миллионники выходят на такие цифры, для того же Красноярского края это крайне труднодостижимый показатель.
– При обсуждении поправок в законодательство о долевом строительстве многие предрекали рост цен на жилье, и данные о его начале уже появляются. Каковы перспективы?
– Фиксируемый сегодня рост цен носит скорее статистический характер – и произошел он потому, что срок принятия решения о покупке жилья смещен ближе к сдаче объекта, когда стоимость квадратного метра безусловно выше, чем на ранних этапах. Новых проектов сейчас запускается мало, в связи с этим на рынке доминирует доля жилья высокой степени готовности, что и отражается на среднестатистической цене квадратного метра. Реальный рост если и есть, то очень незначительный, на уровне инфляции. В будущем мы его ждем, но сроки прогнозировать сейчас невозможно.
– Помимо строительства жилья, Ваша компания имеет значительный опыт в области бюджетного строительства. Какие основные проблемы в этом сегменте Вы можете выделить?
– Самый острый вопрос – это формирование расценок на строительные работы. Прежние региональные центры ценообразования, занимавшиеся мониторингом, либо исчезли, либо превратились в коммерческие организации с разнообразными целями и задачами. И индексация происходит сейчас только в тех регионах, которые каким-то образом подобный мониторинг продолжают осуществлять и направлять данные в Министерство экономического развития. В результате мы регулярно сталкиваемся с ситуацией, когда в пределах одного федерального округа, при схожих экономических и климатических условиях, расценки различаются на 100–120%.
– Какие пути решения проблемы формирования объективных расценок на строительные работы могут быть предложены?
– У нас есть пресловутый пример – расценки на каменную кладку, которые ни в одном регионе не соответствуют рыночным. При этом НОСТРОЙ в рамках конкурса «Строймастер» каждый год в каждом регионе организует профессиональные соревнования среди каменщиков, и ничто не мешает провести замеры реальных трудовых и временных затрат на осуществляемые операции. И направить полученные данные в органы власти, отвечающие за формирование расценок.
Более того, не стоит забывать, что у нас появилось и появляется множество видов работ, попросту не имевших ранее отражения в расценках. Для оценки их стоимости также необходима понятная и публичная процедура проведения замеров, и использование НОСТРОЙ в качестве площадки для их осуществления представляется правильным.
Технические функции по сбору такого рода информации сейчас переданы Главгосэкспертизе, которая планирует возрождение региональных центров ценообразования. Ведутся переговоры о создании подобных центров на базе строительных СРО. Объединение усилий в данном вопросе отвечает и задачам органов власти, и интересам саморегулируемых организаций – членов НОСТРОЙ. Объективное отражение реальной стоимости затрат, очевидно, пойдет на пользу строительным компаниям и позитивно отразится на их финансовой устойчивости.
– Антон Николаевич, Вас можно назвать представителем профессиональной династии, Ваш отец – известный строитель. В какой степени это оказало влияние на Ваш выбор сферы деятельности и каким Вы хотели бы видеть выбор своего сына?
– Желание родителей, чтоб дети пошли по их стопам – это такой здоровый патриотизм отрасли. Мой выбор профессии, конечно, случайным назвать нельзя, но и путь этот прямым не был. В детстве мне очень нравилось, когда отец брал с собой на работу – как и любому мальчику, наверное. При этом свою судьбу изначально я со строительством не связывал, моя первая специальность – «Мировая экономика».
Однако к ручному труду всегда был склонен, это моя отдушина до сих пор, у меня и хобби – восстановление старых автомобилей, уже большая коллекция собралась, во всех мероприятиях по этой теме участие принимаю. А в юности, когда появилась свойственная молодому человеку потребность в личных деньгах, я на стройке их и стал зарабатывать. Начиная с третьего курса термин «шабашка» прочно вошел в мою жизнь, я каждое лето устраивался разнорабочим, занимался и каменной кладкой, и земляными работами. Тогда это всерьез не воспринималось, и тем не менее, до прораба дорасти сумел, даже в трудовой книжке есть соответствующая запись. Работал на стройке и когда писал кандидатскую диссертацию, кстати – по экономике строительства.
Но когда из подработок все переросло в официальное трудоустройство в строительную организацию, родители отнеслись скептически, считали, что для карьеры в строительной сфере такой долгий и сложный путь был излишним. А теперь можно сказать, что мое первое экономическое образование в сочетании с последующим строительным и с опытом работы дали некий синергетический эффект и позволили мне более успешно сформироваться.
Вот так я оказался продолжателем дела отца и представителем строительной династии. Отцом горжусь, он у меня заслуженный строитель России. А подрастающее в нашей семье поколение пусть с выбором профессии определяется самостоятельно. Но я убежден, что строительство было и остается делом, достойным настоящих мужчин.
Справка
Глушков Антон Николаевич родился 11 мая 1978 года в Красноярске. В 2000 году окончил экономический факультет, в 2002 году – юридический факультет Красноярского государственного университета. Кандидат экономических наук.
В 2017 году окончил факультет промышленного и гражданского строительства Санкт-Петербургского политехнического университета Петра Великого, по специальности «Организатор строительного производства».
С 2003 года занимает должность директора по развитию ЗАО «Культбытстрой» – одной из крупнейших строительных компаний Красноярского края и Сибири.
С 2009 года – председатель Совета НП «Саморегулируемая корпорация строителей Красноярского края».
С 2009 года – член Совета Ассоциации «Национальное объединение строителей».
С 2016 года – координатор НОСТРОЙ по Сибирскому федеральному округу, вице-президент НОСТРОЙ.
НОВОСТИ ПО ТЕМЕ:
Окружная конференция СРО ЮФО выдвинула кандидатом в президенты НОСТРОЙ Антона Глушкова
СРО Центрального федерального округа выбрали кандидатом на пост президента НОСТРОЙ Антона Глушкова
Окружная конференция СРО Москвы выдвинула кандидатом в президенты НОСТРОЙ Антона Глушкова