Сергей Цыцин: «Нужен баланс между нормативами и архитектурным творчеством»
В Санкт-Петербурге немало прекрасных архитекторов, достойно продолжающих дело старых мастеров, чьи шедевры украшают город, а вот системной градостроительной политики Северной столице не хватает. Впрочем, и в этом отношении ситуация постепенно изменяется к лучшему. Об этом «Строительному Еженедельнику» рассказал руководитель архитектурной мастерской «АМЦ-ПРОЕКТ» Сергей Цыцин.
— Сергей Викторович, нередко можно встретить мнение, что хотя градостроительных ошибок, имевших место в 1990-х и нулевых годах, сейчас практически нет, но и по-настоящему интересных, ярких проектов в Петербурге не появляется. Согласны ли вы с такой оценкой?
— Я такого мнения не разделяю. Действительно, Петербург — это феноменальный город, в котором за очень краткий по историческим меркам период сложилась уникальная архитектурная среда. Именно она притягивает сюда людей со всего мира. Именно она формирует дух города. И соответствовать ей в самом деле очень непросто. В то же время эта среда и воспитывает, формирует вкус, задает планку в творчестве. И, на мой взгляд, у нас достаточно очень сильных архитекторов, уровень творчества которых вполне достоин традиций Северной столицы. Кстати, надо добавить, что лишь очень немногие работы специалистов из других городов и стран, пытавшихся что-то делать для Петербурга, можно признать успешными.
В то же время есть проблема, из-за которой даже успешные проекты архитекторов часто не производят того положительного впечатления, на которое вполне могли бы рассчитывать. Проблема эта со временем становится все более явной и требующей решения. Заключается она в нехватке цельной, долгосрочной политики градостроительного развития нашего мегаполиса.
Дело в том, что Петербург — «умышленный город», исторически он всегда развивался по плану, существовала доминантная линия развития города и его агломерации. Само начало строительства осуществлялось на основании согласованного генплана Леблона. Позже генплан Еропкина, градостроительная деятельность архитектора Фельтена и других известных зодчих вносили изменения в планы развития, не меняя его основы. Эти принципы сохранялись и в дальнейшем. Архитекторы в целом следовали заданной концепции городского развития. При формировании новых регулярных кварталов всегда появлялась доминанта (обычно это был храм), вокруг которой происходила организация общественного пространства — площадь, улицы, скверы. Таким образом и складывалось гармоническое единство петербургской архитектурной среды, включавшей в себя множество стилистически разнообразных элементов.
В советское время в определенной мере эти подходы сохранялись — отчасти из-за того, что сохранялась старая архитектурная школа, отчасти из-за планового принципа хозяйствования, предполагавшего предварительную теоретическую проработку направлений развития. Во всяком случае, мы имеем немало примеров реализации не только отдельных проектов, но и целых ансамблей с правильно организованным пространством.
Слом накатанной системы в 1990-е годы негативно отразился на ситуации. Идеология застройки кардинально поменялась. Каждый девелопер фактически был предоставлен сам себе и отвечал только за свой проект. Соответственно, и архитекторы, которые осуществляли их разработку, не занимались средой в целом. Градостроительные институты пришли в упадок, а сама градостроительная политика утратила опережающий характер и комплексность решения. Отмечу, что негативную роль играет, как мне кажется, не сам факт коммерческого освоения площадей, а сложившаяся тогда система приоритетов, исключившая из сферы своего внимания проектирование и развитие общественно значимых пространств. При правильной градостроительной политике освоение вполне может успешно происходить в рамках коммерческих схем, но оно следует за принятыми на городском уровне базовыми градостроительными основами, полноценно учитывая необходимость гармоничного градостроительного развития. У нас же получилось наоборот: организация среды вторична по отношению к отдельным девелоперским проектам. В итоге стратегия развития города в целом прорабатывалась недостаточно внятно.
— Какие пути выхода из сложившейся ситуации вы видите?
— Нужно возвращаться к системной градостроительной политике. Надо отметить, что та проблема, о которой я говорил, не является новостью ни для архитектурного сообщества города, ни для органов власти, которые ведают этими вопросами, ни лично для главы КГА Владимира Григорьева. И в принципе в последние годы многое для исправления сложившегося положения делается.
Но надо понимать, что градостроение очень инертно, это крайне медленный процесс, и те или иные усилия в правильном направлении получают отражение в реальной жизни лишь спустя многие годы. И, подобно тому, как отрицательный результат приоритета интересов застройщиков в сфере градостроения, который сформировался в 1990-х годах, стал очевиден только в «десятых», так и предпринимаемые сегодня усилия для изменения ситуации станут хорошо заметны только через несколько десятилетий. Однако позитивно само то, что уже наметилось движение в нужном направлении.
— Вы говорили о роли градостроительных доминант в деле формирования городской среды. Что может ими стать, раз уж общество изменилось, и такого числа храмов, как ранее, ему не нужно?
— Действительно, сейчас их востребованность существенно ниже. Но очевидно, что дело не в функциональном назначении объектов. Доминантами могут быть административные, офисные, торговые объекты, общественные пространства. Важно, чтобы они выделялись на фоне рядовой застройки и позволяли вместе с транспортным каркасом формировать пространство вокруг себя. Но, соответственно, к ним и архитектурные требования должны предъявляться не просто по функционалу, но и по их роли в градостроительном процессе. На Западе есть такой термин icons architecture — «иконическая архитектура» — то есть индивидуальная, оригинальная, запоминающаяся архитектура, которая определяет облик квартала, района, города. Именно к ней должны относиться доминанты.
Кстати, храмы и сегодня способны быть доминантами. Но для этого необходимо их правильное размещение в городской среде. Ими можно акцентировать площади, зеленые насаждения, общественные пространства. А сейчас они порой строятся «по остаточному принципу». Остается при проектировании жилого комплекса клочок земли, на котором просто невозможно разместить какую-то пригодную к продаже недвижимость, — туда «втыкают» маленький храмик. Конечно, сейчас, когда преобладает высотное домостроение, смотрятся они у подножья высоток просто жалко. Даже при комплексном освоении территории, когда застраивается большая территория и под храм отводится приличный по площади участок, находится он обычно где-нибудь на отшибе и, конечно, градостроительной функции доминанты не носит.
— По вашим словам, к доминантам должны предъявляться особые требования. Недавно губернатор поручил КГА подготовить требования к облику в том числе и нежилых объектов. Вы считаете это шагом в нужном направлении?
— На мой взгляд, вопрос слишком сложен, чтобы урегулировать его какой-то разовой мерой. К решению этой задачи может вести несколько путей, возможно, наиболее эффективна какая-то комбинация из них.
Мне представляется целесообразным наиболее важные, крупные объекты поручать проектировать архитекторам, которые своими прежними работами доказали свой талант, ответственность, уровень качества, способность соответствовать петербургским традициям. Такие люди по определению не будут делать халтуру, им лучше не мешать, не стеснять их творчество формальными требованиями.
— Это то, что было раньше, когда император поручал, условно, Монферрану или Стасову построить собор и фактически давал им карт-бланш. Работала система: талант зодчего плюс развитый эстетический вкус государя, итого — шедевр. Как сейчас определить, кто, кому и на каких условиях дает свободу творчества? Сразу же найдутся недовольные…
— Да, конечно, этот путь трудно формализуется. Он основан на высокой культуре и развитости вкуса, на нравственности и заказчика, и исполнителя, и в значительной мере - общества в целом. Тем не менее уже до революции получили распространение архитектурные конкурсы, в рамках которых представлялось несколько авторских проектов, и специалисты отбирали наиболее интересный из них. Этот путь, хотя и в несколько других условиях, возможно реализовать и сегодня. Кстати, конкурсы-то проводятся, и выигрывают их обычно действительно очень интересные проекты. Но нередко возникает вопрос с реализацией. Достаточно вспомнить историю с новым Музеем блокады. Поэтому, конечно, помимо проведения конкурса, нужна еще и политическая воля для воплощения проекта.
Второе направление — создание системы архитектурных кодов, архетипов застройки. Они очень помогают гармонизировать среду — вплоть до цветовых решений. Но формирование систем требований — это очень сложное дело, где важно, как говорится, не перегнуть палку и не стать заложником формальных требований. У нас архитектурная деятельность и без того предельно зарегулирована. У меня есть нормативы в этой сфере, действующие в Финляндии. По сравнению с Петербургом норм меньше, наверное, в 150 раз. Очень многое отдается на волю проектировщика и заказчика. Разве в Финляндии плохая архитектура?
У нас же введены требования по массе параметров — от плотности проживания и высоты зданий до инсоляции и числа машино-мест. С одной стороны, вроде все правильно: не должны в исторической части города появляться небоскребы, не надо строить человейники, нужна комфортная среда и зеленые зоны. Но с другой — задается некий средний стандарт, шаблон, под который подгоняются все проекты. Архитектор предельно ограничен в творчестве — на все есть норматив. Что же удивляться, что в городе появляется много «среднестатистических» проектов и мало ярких, запоминающихся, о чем вы говорили в начале беседы. Оригинальность замысла сплошь и рядом требует выхода за прокрустово ложе действующих требований. Творчество плохо поддается нормированию. Да, конечно, существует комиссия по получению разрешения на отклонение от предельно допустимых параметров. Но это требует немало времени, да и результат неизвестен, а большая часть девелоперов не готова «терять время», поэтому обычно требует от архитекторов строго уложиться во все нормы.
Так что, на мой взгляд, для того что бы появлялось больше интересных проектов, необходимо искать некий баланс между нормативами и архитектурным творчеством.
Любое строительство невозможно без соответствующей инфраструктуры, в первую очередь электросетевой. В городах и поселках Ленинградской области последние 15 лет за ввод новых мощностей и строительство новых линий электропередач отвечает Ленинградская областная электросетевая компания (ЛОЭСК). Об итогах 15-летней модернизации сетей и о планах на ближайшее будущее рассказал главный инженер ЛОЭСК Андрей Горохов.
– Андрей Юрьевич, почему в 2004 году было принято решение о консолидации разрозненных сетей в городах Ленобласти под эгидой одной компании?
– После распада СССР осталось множество электрических сетей, не относящихся к «большой энергетике». В Ленинградской области они находились на балансе муниципальных предприятий, занимавшихся предоставлением коммунальных услуг. К началу 2000-х годов данные сети были почти полностью изношены – на 85%. Средств на их модернизацию не было. А в это время началось достаточно бурное развитие экономики, строительство нового жилья, резко вырос спрос на новые электрические мощности. Соответственно, возникла потребность в реновации сетей. Благодаря инициативе правительства Ленобласти, а именно тогдашнего губернатора региона Валерия Сердюкова, было принято решение консолидировать муниципальные электрические сети путем их приватизации. В 2004 году была создана ЛОЭСК для бесперебойного электроснабжения действующих потребителей и подключения новых. Сначала компания получила сети в краткосрочную аренду, а затем выкупила их в открытом конкурсе. После инвентаризации сетей была запущена инвестиционная программа, направленная на модернизацию приобретенных компанией активов. За годы работы удалось снизить процент износа сетей до 60%, и это серьезная величина, над уменьшением которой компания продолжает работать. В настоящее время ЛОЭСК выросла в одну из двух крупнейших электросетевых компаний на территории Ленобласти.
– Цифры это подтверждают?
– За 15 лет более чем в два раза выросло количество обслуживаемых нами сетей – с 40 тыс. ед. до более чем 100 тыс. Транзит электроэнергии за 15 лет увеличился с 2,1 млрд кВт/ч в год до 3,3 млрд кВт/ч.
В 2018 году объем реализации инвестиционной программы составил 3,1 млрд рублей, что является максимальным значением за всю историю деятельности ЛОЭСК. Одним из важных событий для нашей компании стал пуск подстанции 110/10 кВт «Криогаз» в Высоцке летом 2018 года. Это современная цифровая подстанция, не требующая постоянного присутствия персонала филиала. ЛОЭСК построила ее для обеспечения электроснабжением нового завода «Криогаз» по переработке сжиженного природного газа, но ее мощностей хватит и для жителей Высоцка.
В 2018 году заявителям выдано 5124 акта об осуществлении технологического присоединения на мощность 204,54 МВт с общей стоимостью оказанных услуг более 3,2 млрд рублей. То есть ЛОЭСК подключила к электроснабжению более 5 тыс. потребителей – это и частные дома, и многоквартирные высотки, и крупные предприятия, и школы, и детские сады. Летом 2018 года выросло количество сотрудников компании – в основном за счет персонала на местах, который нужен для грамотного обслуживания современных сетей. Компания сама обучает своих работников. Так, в прошлом году у нас открылись свои Школа мастеров и Школа начальников районов электрических сетей (РЭС), успешно функционирует Центр развития профессиональных компетенций.
– Много ли средств приходится вкладывать в ремонт уже имеющихся сетей?
– Объем средств, вкладываемых в ремонт электросетевого оборудования ЛОЭСК, из года в год постоянно растет. Каждый год филиалы выявляют, какое конкретно оборудование нуждается в ремонте. Специалисты на местах рассматривают проект ремонтной программы, защищают его в центральном аппарате ЛОЭСК. После утверждения бюджета компании каждый филиал получает средства на модернизацию своих сетей.
В 2017 году затраты на выполнение ремонтной программы составили 221 млн рублей, в 2018 – 237 млн рублей, в этом году планируемый объем затрат – более 243 млн рублей. Нам есть чем гордиться: в 2018 году ЛОЭСК провел капитальный ремонт на подстанции № 517 110/10 кВ в Шлиссельбурге, трансформаторы которой были введены в эксплуатацию в 1981 году и требовали замены. В том же году был проведен капитальный ремонт двух трансформаторных подстанций: 35/10 кВ «Лада» и «Приморская» в Выборгском районе, на которых масляные выключатели были заменены на более современные, долговечные и удобные в эксплуатации вакуумные.
В 2019 году аналогичные работы были завершены на ПС 35/6 кВ «Дружная горка» в Гатчинском районе Ленинградской области. На подстанции 110/10 кВ «Слобода» был проведен полный комплекс высоковольтных испытаний.
– Как влияет планомерный ремонт на количество аварий на электросетях?
– Мы ведем ежегодную статистику, поэтому видим, что кривая в графике аварийных отключений с каждым годом снижается, улучшаются показатели надежности. Иногда погода преподносит неприятные сюрпризы, как, например, январский ураган, который обесточил сотни поселков и городов на территории Ленинградской области. Но сети ЛОЭСК в большинстве своем выстояли, в том числе и благодаря тому, что воздушные линии электропередачи в основном переведены на СИП (самонесущие изолированные провода), которым не так страшны ветровые нагрузки и налипание снега.
– Как происходит в компании цифровизация сетей? Какие другие новые технологии вы задействуете в работе?
– Все новые блочные подстанции 10/04 кВ в ЛОЭСК оборудованы самыми современным силовым высоковольтным оборудованием и новыми цифровыми защитами, телемеханикой и новейшими приборами учета. Благодаря применению современного оборудования, проведенным реконструкциям, техническому усовершенствованию направления диспетчеризации электрических сетей ЛОЭСК удалось сократить время перерывов в энергоснабжении потребителей, а также снизить количество аварийных отключений.
– К мнению специалистов ЛОЭСК прислушиваются на отраслевых совещаниях в Государственной думе. Насколько это важно для электроэнергетики региона и всей страны – доносить до законодателей свою точку зрения по наболевшим вопросам?
– Мы действительно занимаем активную позицию в решении отраслевых вопросов. В том числе на законодательном уровне. ЛОЭСК регулярно принимает участие в заседаниях Комитета Государственной думы по энергетике, где отстаивает свои инициативы и предлагает эффективные решения по дальнейшему развитию отрасли. Очень часто они отличаются от тех, с которыми выступают федеральные чиновники.
Неоднократно поднимали вопрос о бесхозных сетях. На некоторых из них «висят» населенные пункты, а значит, есть необходимость их законодательного вовлечения в хозяйственный оборот.
Также важный вопрос, требующий разрешения, связан с льготным присоединением. Некоторые потребители злоупотребляют этим. Превращают возможности, которые предоставляет льгота, в свой бизнес. Такого быть не должно. Необходимо ограничить возможности льготного присоединения в количестве и сроках.
– Какие задачи ЛОЭСК ставит перед собой на ближайшее время?
– Мы по-прежнему будем продолжать работу по модернизации сетей, заниматься строительством новых, наращивать количество присоединяемых потребителей. Как и ранее, нас интересует консолидация сетей.
Справка
АО «ЛОЭСК» является крупнейшей электросетевой компанией Ленинградской области. В состав ЛОЭСК входят 6 филиалов, обеспечивающих электроснабжение более 150 городов и крупных населенных пунктов с населением порядка 1 млн человек. ЛОЭСК обслуживает 10850 км линий электропередач и более 2900 трансформаторных подстанций напряжением от 0,4 до 110 кВ. Объем электроэнергии, передаваемой по сетям ЛОЭСК, составляет 3,3 млрд кВт/ч в год.
По итогам финансово-хозяйственной деятельности АО «ЛОЭСК» за 2018 год выручка предприятия составила 9993 млн рублей. Чистая прибыль компании составила 3276 млн рублей.