Александр Шарапов: «Коворкинги — это очередной этап эволюции офисов»
Ковидный год стал тяжелым испытанием для большинства сегментов рынка коммерческой недвижимости. Формат коворкингов — не исключение. Однако это не окажет принципиального влияния на глобальный тренд их все более широкого распространения, считает президент Becar Asset Management Александр Шарапов.
— Александр Олегович, вы известны как большой энтузиаст новых форматов недвижимости, в т. ч. коворкингов. На чем основывается ваша уверенность в перспективности этого формата, ведь в России далеко не всегда следуют западным трендам.
— Отличия — климатические, психологические, исторические — конечно, есть. Но они не могут отменить общих принципов развития экономики как системы извлечения прибыли путем предоставления товаров или услуг в той или иной сфере (читайте Адама Смита). При этом технологии ведения бизнеса с течением времени, естественно, совершенствуются. И чем более качественные товары или более комфортные услуги бизнес может предложить, тем более успешен он будет.
Возьмем простой, но яркий пример. В XVIII веке состоятельный путешественник по Европе, приезжая в чужой город, тоже останавливался в съемных помещениях. При этом из обоза извлекалась «походная» мебель, которой обставлялось арендованное жилье. Фактически ему приходилось возить с собой не только слуг, запасы одежды, кухонной и иной утвари, но и предметы меблировки. Можно ли сейчас представить себе что-то подобное? Разумеется, нет. Гостиничная недвижимость эволюционировала — все необходимо предоставляется на месте.
Теперь вернемся к коворкингам, которые, кстати, получили широкое распространение не только на Западе, но и в Азии, и в Латинской Америке. По сути, это этап эволюции офисов, предлагающий сравнительно более комфортные условия за сравнительно меньшие деньги и зарабатывающий на росте оборота и повышении эффективности использования каждого квадратного метра.
В классическом офисном центре собственник предлагает площади и возможность подключения к сетям. На этом его задача фактически заканчивается. Каждый арендатор сам решает вопросы с созданием переговорной, комнаты отдыха, кухонного уголка с обеспечением — от офисной мебели и оргтехники до канцелярских товаров, с секретарской, иногда охранной функцией и пр. Для малого бизнеса и стартаперов — это все лишние затраты. Индивидуальным предпринимателям, самозанятым, фрилансерам — также необходимо оборудованное место для работы. Именно эти вопросы и решают коворкинги. Фактически это офис на аутсортинге с предоставлением арендаторам полноценной офисной инфраструктуры. При этом пользователи снимают помещения именно в тех объемах и на то время, когда они нужны, что позволяет экономить в сравнении с постоянной арендой помещений. Кроме того, гибкость формата позволяет при необходимости быстро увеличить или уменьшить объем снятой недвижимости. В то же время за счет более интенсивной эксплуатации площадей сменяющимися пользователями, роста оборота это выгоднее и собственникам коворкинга. Это, собственно, и есть основа, каркас формата, условно говоря — hard.
Может возникнуть вопрос: почему же эта схема не была реализована ранее? Очень просто: для этого не было необходимых технологий. Пользователи в коворкингах меняются очень быстро, появляются новые, уходят старые, арендуются дополнительные площади или отдельные помещения (переговорные, конференц-залы и пр.). Необходим постоянный контроль эффективности использования каждого «квадрата», пополнения «расходников», предоставления эксплуатационных услуг и пр. Диджитализация сделала эту схему возможной.
Отмечу, что на практике для коворкинга эта «тонкая настройка» управления недвижимостью оказалась существенно сложнее, чем даже для гостиниц. Пять лет назад мы купили у 1С платформу, ориентированную на управление фитнес-центром, и стали адаптировать ее под свои нужды. Могу сказать, что только недавно мы довели эту программу, что называется, «до ума». Теперь она действительно охватывает все стороны функционирования коворкинга и удобна в использовании — прежде всего для самих арендаторов. Soft — это второй ключевой фактор, необходимый для развития формата.
Но есть и третья составляющая успешного коворкинга — социум. Это очень сложный вопрос, слабо поддающийся решению формальными мерами. Общеизвестно, что любой человек социален, зависим от окружения, подвержен влиянию, «зеркалит». Соответственно, попав в офис, где люди «отсиживают» рабочее время, «перекладывают бумажки», сплетничают и выражают недовольство всем, человек будет трудиться хуже; и наоборот, если окружение «заточено» на активную работу, генерацию идей, достижение результата, — то лучше. Этому вопросу мы уделяем очень много внимания. Существуют различные приемы, психологические практики, позволяющие улучшить атмосферу в коллективе.
По совокупности, при учете этих трех ключевых факторов, коворкинг как бизнес будет успешен. А в целом формат получит дальнейшее мощное развитие.
— Некоторое время назад наметился тренд аренды коворкингов не стартаперами и профессионалами-индивидуалами, а корпорациями. С чем вы это связываете? Продолжает ли этот тренд развитие?
— Конечно, корпорации никогда полностью не вытеснят из коворкингов малый бизнес и фрилансеров. Однако действительно формат доказал свою привлекательность и для больших компаний. Причина достаточно проста. Мы живем в очень динамичное время, генерируется масса новых идей, инициатив, предложений. К их реализации подключается и крупный бизнес.
В старой схеме применительно к недвижимости это выглядело так: ищутся вакантные офисные помещения за умеренные деньги в приемлемой локации, снимаются необходимые объемы площадей, делается ремонт, покупается мебель, компьютеры, оргтехника, все это устанавливается и подключается, после чего набранный штат начинает работу. Вся эта история может занять несколько месяцев. Более того, далеко не каждая инициатива доказывает свою состоятельность и экономическую привлекательность. Если результат работы неудовлетворителен для заказчика, происходит «откат»: увольняются нанятые «под проект» люди, продаются или перемещаются на склады мебель и офисное оборудование, расторгается договор аренды (тут многое зависит от условий, на которых он был заключен).
Сейчас все гораздо проще: корпорация быстро арендует необходимые площади в оснащенном коворкинге, собирает временную команду фрилансеров-профессионалов, и буквально через несколько дней начинается работа над проектом. Если все удачно и он переходит в стадию постоянной реализации — может возникнуть запрос и на классический офис, и на постоянный штат. Если нет — работа так же быстро сворачивается с минимальными расходами для компании. Плюс существенный выигрыш во времени. Конечно, эта схема привлекательна для корпораций, и уверен, что часть площадей коворкингов и впредь будет арендоваться именно крупным бизнесом.
— Как пережили коворкинги ковидный год? Сдержит ли коронакризис развитие формата в Петербурге?
— В целом год для сегмента, естественно, был непростым в силу ввода — и в России, и в других странах — ограничительных мер разной степени строгости. Если говорить глобально, то сильнее всего пострадали самые крупные сети, которые в течение ряда лет вели очень агрессивную политику по расширению занимаемых площадей. Подавляющая их часть не приобреталась, а бралась в долгосрочную «оптовую» аренду по фиксированным ставкам. Возможно, не будь коронавируса и связанных с ним локдаунов и запретов, этот подход и не создал бы особых проблем, но пандемия резко поменяла ситуацию. Обязанность платить за снятые в огромных объемах площади, с одной стороны, и резкое снижение спроса — с другой, поставили такие коворкинги в очень сложное положение, часто на грань банкротства. При этом надо отметить, что корень проблемы — не в самом формате как таковом, а в крайне рискованной политике конкретных компаний по быстрому расширению сетей без учета возможности нештатных ситуаций.
В России этот фактор также имел место, хотя и в существенно меньших масштабах — просто в силу значительно меньшей развитости формата. Самый сложный период — первая волна, причем ключевую роль сыграл скорее психологический фактор. Заполняемость коворкингов упала в два (и более) раза — с 80–85% до 30–40%, и скидки и иные акции особо не помогали. С рынка ушло некоторое число проектов. Однако постепенно ситуация выправилась. Конкретно в Петербурге к концу года заполняемость приблизилась к доковидным значениям — порядка 75–80%. Более того, в 2020 году были запущены новые проекты и в целом рынок коворкингов, несмотря на все проблемы, вырос примерно на четверть. Думаю, что, если бы не коронакризис, рост мог бы достигнуть 45–50%.
— Пандемия задала новый тренд — распространение удаленной работы. По данным опросов, очень многие компании намерены сохранить эту практику и после завершения проблем с коронавирусом. Какое влияние это окажет на распространение формата коворкингов?
— Удаленка как временная антиковидная мера, на мой взгляд, разумное и естественное решение. Однако в качестве постоянной схемы — это проигрышная стратегия. И это не мое личное мнение, это факт, подтвержденный практикой.
Такой гигант как IBM еще с 1980-х годов проводил эксперимент по постепенному выводу все большего числа сотрудников на удаленную работу. В 2009 году компания заявляла, что 40% из 386 тысяч ее работников вообще не имеют офиса. IBM продала многие свои помещения, выручив почти 2 млрд долларов. Однако в 2017 году компания неожиданно заявила о возвращении значительной части сотрудников в офисы. По оценке экспертов, это напрямую связано с падением производительности труда людей, находящихся вне коллектива, работающих из дома.
Я думал, эта и другие аналогичные истории всем знакомы и выводы очевидны, но, судя по всему, некоторые хотят провести свои эксперименты. Не думаю, однако, что результат будет чем-то серьезно отличаться от мирового опыта.
Председатель Комитета по промышленной политике и инновациям Санкт-Петербурга Максим Мейксин рассказал «Строительному Еженедельнику» о том, как город меняет свое отношение к промышленности, вовлекая в экономику города высокотехнологичные научные проекты.
– Максим Семенович, в условиях санкций мы живем уже несколько лет. На Ваш взгляд, насколько экономика города сегодня зависит от импорта? Насколько успешно реализуется программа импортозамещения?
– Экономика Санкт-Петербурга успешно адаптировалась к санкциям. Этот процесс продолжается, но в минувшие два года сформирован задел в ключевых отраслях — двигателестроении и энергомашиностроении. Запущены импортозамещающие проекты на предприятиях ОАО «ОДК-Климов», ПАО «Звезда», АО «Армалит» с целью снижения зависимости от иностранных поставщиков.
Активировались научные разработки в университетах, сразу несколько конструкторских бюро на предприятиях решают задачи по проектированию собственных решений, которые позволяют увеличить долю отечественных компонентов в конечной продукции.
Ведется огромная работа по созданию каталогов отечественной продукции. Предприятия-монополисты (такие как «Водоканал», «РЖД», «Ленэнерго») ориентированы на закупку техники, товаров и услуг преимущественно у российских компаний. Думаю, что мы далеко не исчерпали потенциал импортозамещающих программ и в ближайшем будущем увидим очень хорошую динамику.
Если Вы заметили, сам термин «импортозамещение» уже не так моден. Для ряда отраслей актуальны не просто компенсация и создание аналогов импортной продукции, но создание собственных продуктов, востребованных на зарубежных рынках. Ориентация предприятий на экспорт – одно из ключевых направлений промышленной политики, которая реализуется в Санкт-Петербурге и воплощается в целом комплексе мер поддержки: предоставление специальных инвестиционных условий, льготных займов и субсидий предприятиям, прежде всего ориентированным на экспорт.
– Но можно ли говорить о том, что город интересен зарубежным инвесторам?
– Безусловно. По результатам ПМЭФ-2017 заключены соглашения на рекордную сумму более 250 млрд рублей. Это говорит о существенном интересе инвесторов к нашему городу, который не снизился под влиянием внешнеполитического контекста.
Санкт-Петербург регулярно посещают иностранные делегации. С начала 2018 года мы презентовали промышленный и инвестиционный потенциал делегациям Бельгии, Вьетнама, Хорватии, Сербии, Германии, Франции и других государств. Со многими налажены постоянные эффективные контакты, и санкции их не затронули.
– Какие инвестиционные проекты сегодня реализуются в Петербурге? Готовы ли сегодня инвесторы вкладываться в наукоемкие и высокотехнологические отрасли?
– Из самых масштабных я бы назвал проект создания инновационного центра нового поколения на базе ИТМО. Он будет реализоваться при поддержке федерального, городского бюджета и частных инвесторов. Его результатом должно стать лидерство Санкт-Петербурга в области цифровых технологий. По сути, в ближайшие годы нас ожидает кардинальная перестройка всех производственных процессов, их диджитализация. Поэтому наращивание компетенций в данной сфере станет преимуществом для всей петербургской промышленности.
Что касается инвестиций в наукоемкие отрасли, то, как я уже говорил, они образуют ядро нашей экономики. Сырьевой сектор в городе практически не представлен, а низкотехнологичные отрасли не приживаются из-за высокой стоимости труда. Их оптимально развивать в других регионах, что и происходит.
Отмечу, что Санкт-Петербург обладает высоким научным потенциалом и по праву считается научно-техническим центром России. Именно поэтому один из шести центров Национальной технологической инициативы (НТИ) создан в Санкт-Петербурге. Правительство города уделяет особое внимание инновационно-технологическому развитию промышленности и поддержке предприятий по развитию высокотехнологичных и наукоемких отраслей. Согласно Национальному рейтингу российских быстрорастущих технологических компаний, в топ-50 вошло немало петербургских предприятий. Санкт-Петербург претендует на лидерство в развитии большинства высокотехнологичных рынков, определенных в рамках НТИ, имея хороший задел из ведущих предприятий по приоритетным отраслям экономики, сложившейся научно-исследовательской базы. Инновационная активность Санкт-Петербурга позволила нашему городу занять первое место в рейтинге инновационных регионов по итогам 2017 года.
Несомненным достижением нашего города можно считать то, что Санкт-Петербургский политехнический университет Петра Великого (СПбПУ) стал центром реализации в России Национальной технологической инициативы по направлению «Новые производственные технологии». Центр создан для решения задач государственной программы «Цифровая экономика Российской Федерации».
– Оправдала ли себя кластерная политика?
– Кластерная модель является важным элементом промышленной и инновационной политики во многих странах. Она позволяет концентрировать ресурсы и мощности на приоритетных направлениях, привлекать прямые инвестиции, отечественные и иностранные. И это хорошо видно на примере нашего города. За последние годы в Петербурге буквально «с нуля» создан автомобильный кластер. В город пришли мировые автомобильные гиганты. Эстафету опережающего роста подхватил медико-фармацевтический кластер, ставший драйвером роста экономики города. Стартовали новые проекты компаний «Активный компонент», «Фармсинтез», запущена первая очередь завода «Герофарм». Кластер медицинской, фармацевтической промышленности, радиационных технологий подписал соглашения с компаниями Израиля и Финляндии о создании совместной инфраструктуры по трансферу ряда технологий. Сегодня демонстрируют хорошие показатели петербургские судостроительный, энергомашиностроительный кластеры. А также кластеры информационных технологий, радиоэлектроники и городского хозяйства. В этих отраслях отмечен рост исследований и разработок, патентной активности.
– Какова ситуация с малым и средним бизнесом?
– Правительство Санкт-Петербурга уделяет большое внимание развитию промышленности, малого и среднего бизнеса. Инфраструктура государственной целенаправленной поддержки позволяет воплощать проекты разного масштаба и разной степени сложности – от стартапа до крупных кластерных инициатив. На каждый рубль, полученный из бюджета города, приходится более тысячи рублей выручки компаний, субъектов малого и среднего предпринимательства. Каждый рубль бюджета Санкт-Петербурга, выделенный на реализацию таких проектов, дает более 50 рублей налоговых поступлений.
– Как идет развитие новых промышленных зон?
– Комитет по промышленной политике и инновациям Санкт-Петербурга настаивает на сохранении и развитии индустриального потенциала. С этой целью развивается инженерная инфраструктура промышленных территорий, чтобы потенциальные инвесторы могли приступить к реализации своих проектов сразу после принятия решения об инвестировании. Мы принимаем меры, направленные на то, чтобы максимально задействовать свободные площади предприятий в черте города. В частности, подготовлен законопроект об инновационно-промышленных и технологических парках. Собственники промышленных участков, где есть незадействованные мощности, смогут получать статус инновационно-промышленных или технологических парков, участвовать в получении ряда льгот. Льготы предусмотрены и для резидентов инновационно-промышленных парков, касающиеся снижения земельного транспортного налога, а также налога на прибыль.
Уверен, что в совокупности эти меры поддержки – развитие промышленных территорий, создание инновационной инфраструктуры и центров коллективного пользования – в ближайшем будущем дадут кумулятивный эффект, и Санкт-Петербург сохранит свое лидерство в самых передовых отраслях промышленности и науки.