Александр Шарапов: «Коворкинги — это очередной этап эволюции офисов»
Ковидный год стал тяжелым испытанием для большинства сегментов рынка коммерческой недвижимости. Формат коворкингов — не исключение. Однако это не окажет принципиального влияния на глобальный тренд их все более широкого распространения, считает президент Becar Asset Management Александр Шарапов.
— Александр Олегович, вы известны как большой энтузиаст новых форматов недвижимости, в т. ч. коворкингов. На чем основывается ваша уверенность в перспективности этого формата, ведь в России далеко не всегда следуют западным трендам.
— Отличия — климатические, психологические, исторические — конечно, есть. Но они не могут отменить общих принципов развития экономики как системы извлечения прибыли путем предоставления товаров или услуг в той или иной сфере (читайте Адама Смита). При этом технологии ведения бизнеса с течением времени, естественно, совершенствуются. И чем более качественные товары или более комфортные услуги бизнес может предложить, тем более успешен он будет.
Возьмем простой, но яркий пример. В XVIII веке состоятельный путешественник по Европе, приезжая в чужой город, тоже останавливался в съемных помещениях. При этом из обоза извлекалась «походная» мебель, которой обставлялось арендованное жилье. Фактически ему приходилось возить с собой не только слуг, запасы одежды, кухонной и иной утвари, но и предметы меблировки. Можно ли сейчас представить себе что-то подобное? Разумеется, нет. Гостиничная недвижимость эволюционировала — все необходимо предоставляется на месте.
Теперь вернемся к коворкингам, которые, кстати, получили широкое распространение не только на Западе, но и в Азии, и в Латинской Америке. По сути, это этап эволюции офисов, предлагающий сравнительно более комфортные условия за сравнительно меньшие деньги и зарабатывающий на росте оборота и повышении эффективности использования каждого квадратного метра.
В классическом офисном центре собственник предлагает площади и возможность подключения к сетям. На этом его задача фактически заканчивается. Каждый арендатор сам решает вопросы с созданием переговорной, комнаты отдыха, кухонного уголка с обеспечением — от офисной мебели и оргтехники до канцелярских товаров, с секретарской, иногда охранной функцией и пр. Для малого бизнеса и стартаперов — это все лишние затраты. Индивидуальным предпринимателям, самозанятым, фрилансерам — также необходимо оборудованное место для работы. Именно эти вопросы и решают коворкинги. Фактически это офис на аутсортинге с предоставлением арендаторам полноценной офисной инфраструктуры. При этом пользователи снимают помещения именно в тех объемах и на то время, когда они нужны, что позволяет экономить в сравнении с постоянной арендой помещений. Кроме того, гибкость формата позволяет при необходимости быстро увеличить или уменьшить объем снятой недвижимости. В то же время за счет более интенсивной эксплуатации площадей сменяющимися пользователями, роста оборота это выгоднее и собственникам коворкинга. Это, собственно, и есть основа, каркас формата, условно говоря — hard.
Может возникнуть вопрос: почему же эта схема не была реализована ранее? Очень просто: для этого не было необходимых технологий. Пользователи в коворкингах меняются очень быстро, появляются новые, уходят старые, арендуются дополнительные площади или отдельные помещения (переговорные, конференц-залы и пр.). Необходим постоянный контроль эффективности использования каждого «квадрата», пополнения «расходников», предоставления эксплуатационных услуг и пр. Диджитализация сделала эту схему возможной.
Отмечу, что на практике для коворкинга эта «тонкая настройка» управления недвижимостью оказалась существенно сложнее, чем даже для гостиниц. Пять лет назад мы купили у 1С платформу, ориентированную на управление фитнес-центром, и стали адаптировать ее под свои нужды. Могу сказать, что только недавно мы довели эту программу, что называется, «до ума». Теперь она действительно охватывает все стороны функционирования коворкинга и удобна в использовании — прежде всего для самих арендаторов. Soft — это второй ключевой фактор, необходимый для развития формата.
Но есть и третья составляющая успешного коворкинга — социум. Это очень сложный вопрос, слабо поддающийся решению формальными мерами. Общеизвестно, что любой человек социален, зависим от окружения, подвержен влиянию, «зеркалит». Соответственно, попав в офис, где люди «отсиживают» рабочее время, «перекладывают бумажки», сплетничают и выражают недовольство всем, человек будет трудиться хуже; и наоборот, если окружение «заточено» на активную работу, генерацию идей, достижение результата, — то лучше. Этому вопросу мы уделяем очень много внимания. Существуют различные приемы, психологические практики, позволяющие улучшить атмосферу в коллективе.
По совокупности, при учете этих трех ключевых факторов, коворкинг как бизнес будет успешен. А в целом формат получит дальнейшее мощное развитие.
— Некоторое время назад наметился тренд аренды коворкингов не стартаперами и профессионалами-индивидуалами, а корпорациями. С чем вы это связываете? Продолжает ли этот тренд развитие?
— Конечно, корпорации никогда полностью не вытеснят из коворкингов малый бизнес и фрилансеров. Однако действительно формат доказал свою привлекательность и для больших компаний. Причина достаточно проста. Мы живем в очень динамичное время, генерируется масса новых идей, инициатив, предложений. К их реализации подключается и крупный бизнес.
В старой схеме применительно к недвижимости это выглядело так: ищутся вакантные офисные помещения за умеренные деньги в приемлемой локации, снимаются необходимые объемы площадей, делается ремонт, покупается мебель, компьютеры, оргтехника, все это устанавливается и подключается, после чего набранный штат начинает работу. Вся эта история может занять несколько месяцев. Более того, далеко не каждая инициатива доказывает свою состоятельность и экономическую привлекательность. Если результат работы неудовлетворителен для заказчика, происходит «откат»: увольняются нанятые «под проект» люди, продаются или перемещаются на склады мебель и офисное оборудование, расторгается договор аренды (тут многое зависит от условий, на которых он был заключен).
Сейчас все гораздо проще: корпорация быстро арендует необходимые площади в оснащенном коворкинге, собирает временную команду фрилансеров-профессионалов, и буквально через несколько дней начинается работа над проектом. Если все удачно и он переходит в стадию постоянной реализации — может возникнуть запрос и на классический офис, и на постоянный штат. Если нет — работа так же быстро сворачивается с минимальными расходами для компании. Плюс существенный выигрыш во времени. Конечно, эта схема привлекательна для корпораций, и уверен, что часть площадей коворкингов и впредь будет арендоваться именно крупным бизнесом.
— Как пережили коворкинги ковидный год? Сдержит ли коронакризис развитие формата в Петербурге?
— В целом год для сегмента, естественно, был непростым в силу ввода — и в России, и в других странах — ограничительных мер разной степени строгости. Если говорить глобально, то сильнее всего пострадали самые крупные сети, которые в течение ряда лет вели очень агрессивную политику по расширению занимаемых площадей. Подавляющая их часть не приобреталась, а бралась в долгосрочную «оптовую» аренду по фиксированным ставкам. Возможно, не будь коронавируса и связанных с ним локдаунов и запретов, этот подход и не создал бы особых проблем, но пандемия резко поменяла ситуацию. Обязанность платить за снятые в огромных объемах площади, с одной стороны, и резкое снижение спроса — с другой, поставили такие коворкинги в очень сложное положение, часто на грань банкротства. При этом надо отметить, что корень проблемы — не в самом формате как таковом, а в крайне рискованной политике конкретных компаний по быстрому расширению сетей без учета возможности нештатных ситуаций.
В России этот фактор также имел место, хотя и в существенно меньших масштабах — просто в силу значительно меньшей развитости формата. Самый сложный период — первая волна, причем ключевую роль сыграл скорее психологический фактор. Заполняемость коворкингов упала в два (и более) раза — с 80–85% до 30–40%, и скидки и иные акции особо не помогали. С рынка ушло некоторое число проектов. Однако постепенно ситуация выправилась. Конкретно в Петербурге к концу года заполняемость приблизилась к доковидным значениям — порядка 75–80%. Более того, в 2020 году были запущены новые проекты и в целом рынок коворкингов, несмотря на все проблемы, вырос примерно на четверть. Думаю, что, если бы не коронакризис, рост мог бы достигнуть 45–50%.
— Пандемия задала новый тренд — распространение удаленной работы. По данным опросов, очень многие компании намерены сохранить эту практику и после завершения проблем с коронавирусом. Какое влияние это окажет на распространение формата коворкингов?
— Удаленка как временная антиковидная мера, на мой взгляд, разумное и естественное решение. Однако в качестве постоянной схемы — это проигрышная стратегия. И это не мое личное мнение, это факт, подтвержденный практикой.
Такой гигант как IBM еще с 1980-х годов проводил эксперимент по постепенному выводу все большего числа сотрудников на удаленную работу. В 2009 году компания заявляла, что 40% из 386 тысяч ее работников вообще не имеют офиса. IBM продала многие свои помещения, выручив почти 2 млрд долларов. Однако в 2017 году компания неожиданно заявила о возвращении значительной части сотрудников в офисы. По оценке экспертов, это напрямую связано с падением производительности труда людей, находящихся вне коллектива, работающих из дома.
Я думал, эта и другие аналогичные истории всем знакомы и выводы очевидны, но, судя по всему, некоторые хотят провести свои эксперименты. Не думаю, однако, что результат будет чем-то серьезно отличаться от мирового опыта.
Лидеры деловой и общественной жизни Петербурга удостоены ежегодной премии «Эксперт года». В области бизнеса и инноваций экспертом года признан Эдуард Тиктинский, президент холдинга RBI (объединяющего компании RBI и «Северный город»).
В интервью «Строительному Еженедельнику» Эдуард Тиктинский рассказал, почему инновации не работают локально и что формирует повестку работы строительных компаний завтрашнего дня.
– RBI был пионером во внедрении многих программ и технологий, которые вслед за вами начинали использовать другие застройщики. Каковы, на Ваш взгляд, направления развития строительных компаний завтрашнего дня?
– В программной инженерии есть понятия front-end и back-end – это процесс создания продукта, разделенный на две части, клиентскую и серверную. Условно говоря, front-end – это все то, что касается взаимодействия с клиентом, качества продукта и сервиса. Здесь всем застройщикам еще есть над чем работать, и RBI не исключение. Создание продукта более высокого качества и с лучшим сервисом, чем у наших конкурентов, всегда было для нас стратегически важным акцентом. В любом сегменте, где бы мы ни работали. И в условиях такого высоко конкурентного рынка, как сейчас, этот тренд, безусловно, будет развиваться.
– О совершенствовании продукта говорят многие застройщики. Какими должны быть реальные шаги, чтобы от слов перейти к делу?
– Первое – застройщику необходимо самому осознать важность этой работы. И, во-вторых, – выстроить систему контроля. В жилищном строительстве существует большой менеджерский разрыв между застройщиком и генподрядной компанией, субподрядчиками. Распространить контроль на всю цепочку вниз, вплоть до непосредственных исполнителей на объекте – именно на этом должны быть сосредоточены усилия компаний, чтобы продолжать успешно развиваться.
– Что тогда включает в себя back-end?
– Другая сторона – back-end – это качество менеджмента в компании. Его формирует ряд стратегических инициатив: быстрота реакции на запросы клиента, высокая производительность труда, меньшее количество ошибок и пустых операций. Эти процессы должны быть отработаны и положены на современные платформы. Например, в проектировании мы работаем сейчас в облачных технологиях, и ни один подрядчик не может сказать, что он упустил что-то из виду, потому что работал с необновленным документом. В облаке лежат все новые проектные решения. Уже не актуальные – заархивированы. Также облачные технологии помогают нам более оперативно передавать квартиры клиентам. Если при осмотре квартиры дольщик высказывает замечания, они сразу фиксируются в электронном виде и мгновенно передаются в работу, а акт о выявленных дефектах формируется автоматически. Клиент еще только спускается из своей квартиры на первый этаж, а акт уже распечатан. И через две недели его снова приглашают принимать квартиру после всех доработок.
Также мы автоматизировали работу с агентствами недвижимости: к нашему порталу РАМПА-RBI («Рабочее место партнера») подключено больше 4 тыс. агентов, и каждый из них может быстро формировать актуальное корректное предложение для своих покупателей, создавать красочные презентации и т. д. А заодно проходить бесплатное обучение и повышать свои профессиональные компетенции.
Сегодня RBI – не только девелоперская, но и внедренческая компания. Мы одновременно ведем 5-7 проектов, связанных с повышением эффективности ведения бизнеса, основанных на тех или иных IT-платформах, и вызов состоит в том, чтобы распространить их на подрядчиков. Инновации не работают локально, в рамках одного застройщика. Это должны быть системные интегрированные решения, тогда они имеют смысл и эффект.
– Люди обычно сопротивляются всему новому. Существует ли такая проблема у RBI?
– Уровень сопротивления нововведениям действительно высокий. Иногда подрядчики стараются формально выполнить наши требования, здесь тоже важен контроль. Мы очень тщательно подходим к выбору партнеров, подбираем их «под себя». И к нам довольно сложно попасть на генподряд, поскольку мы понимаем, насколько велики риски доверить строительство непроверенной организации. Когда недавно, в рамках двух проектов мы были вынуждены сменить генподрядчиков в середине стройки, это была очень болезненная процедура. Но если видим, что новые компании устойчивы, заинтересованы, хорошо проявляют себя, обладают мощным финансовым и техническим потенциалом, – мы ставим их в ротацию. Примерно раз в год пробуем нового генподрядчика на наших новых проектах. Хотя должен отметить, что это очень дорогие эксперименты.
– В плане инновационности дает ли рынок труда адекватный ответ на кадровый запрос RBI?
– Если речь идет о профессиональной квалификации – да. Где-то мы осознанно берем человека, которого в чем-то еще надо «подтягивать». Но ключевая задача нашей службы персонала – выбор и адаптация людей под корпоративную культуру RBI, потому что она имеет свои особенности. И это не вопрос рынка труда, а способность разглядеть человека и понять, соответствует ли он нашей корпоративной культуре.
– Использует ли Ваша компания BIM или иные технологии проектирования и строительства, где информационная база тесно связана с трехмерной моделью?
– В проекте на Пионерской улице, который мы в ближайшее время намерены вывести в продажу, проектирование ведется с использованием 3D. Недавно была презентация этой модели, она вызвала очень большой интерес у наших специалистов. Все хотели посмотреть, как это работает и как этим могут воспользоваться разные службы – и отдел бюджетирования, и служба заказчика, и отдел маркетинга.
– Инновационные продукты могут себе позволить только дорогие проекты – «бизнес», «элита»? Или ультрасовременной может быть концепция и более доступного предложения?
– На мой взгляд, в сегменте «комфорт» за счет масштаба предложения можно предлагать очень интересные решения, которые, например, в бизнес-классе зачастую просто негде реализовать. Скажем, стандарт многофункциональности дворов – у всех возрастных групп должна быть своя зона активности, отдыха, сегментированные по увлечениям. Например, так сделано в нашем проекте Ultra City (масштабный проект от компании «Северный город», реализуется на участке по адресу Пригородный, 4, в Приморском районе Петербурга). За счет того, что двор большой, мы можем себе позволить не экономить на этом. Сюда же отнесем возможность полноценного озеленения дворов, с большими взрослыми деревьями, или качественную отделку МОП. Стандарт комфорт-класса постепенно поднимается. Но и здесь важно быть осторожным, изучать реальные потребности клиентов. Люди не должны платить за опции, которыми они не пользуются. Все стоит денег. Мы постоянно изучаем реальные потребности наших покупателей. И являемся единственным российским застройщиком, который измеряет такой показатель как индекс удовлетворенности клиента, причем на всех этапах взаимодействия – от первого звонка в компанию до непосредственно проживания в квартире.
– Вопрос экономики технологий. Уникальные здания или пилотные проекты могут быть очень комфортны и экологичны, но не иметь окупаемости. Что лежит в основе принимаемого решения о возможности применения той или иной инновационной технологии?
– Бизнес застройщика в целом достаточно рискованный, поэтому в погоне за инновациями мы ни в коем случае не можем подвести своих клиентов. Мы пробуем очень много нового там, где нет больших затрат. Мы можем позволить себе много относительно недорогих экспериментов. А в большинстве случаев все, что относится к улучшению продукта и сервиса, не слишком затратно по сравнению с другими статьями расходов.
– Насколько удачны проекты, где происходит совмещение функций: жилье + офис; жилье + творческая студия; иные варианты?
– Идея создания Art Studio (арт-кластер на 2-й Советской улице в Петербурге, проект компании RBI) родилась не на пустом месте, это вопрос нашего плотного общения с клиентами. Мы поняли, что такой продукт – творческие мастерские, место для реализации своего хобби, например, музыкальной студии или художественного салона – пока никто не предлагает, но он очень востребован. Поэтому для нас возвратность этих инвестиций будет равна возвратности инвестиций в жилье. Возможно, это будет один из самых успешных наших проектов. Другой наш «неформатный» проект возник из сотрудничества со знаменитым Сестрорецким курортом. Мы будем заниматься реконструкцией двух «советских» корпусов и воссозданием исторического Лесного корпуса, формировать на территории санатория современное wellness-пространство. Проект уже вызывает большой интерес потенциальных инвесторов, хотя мы только-только выходим на площадку.
– Говорят, что на рынок недвижимости окажет влияние sharing-экономика. Насколько перспективны идеи коворкингов и коливингов?
– Я бы не смешивал это в одно целое. Коворкинги сегодня – уже состоявшийся факт, определенный сегмент коммерческой недвижимости. В некоторых наших новых проектах мы предусматриваем такие пространства. Коливинги – это пока скорее урбанистическая идея, чем реальный предмет инвестиций. Хотя в рамках наших стратегических сессий мы разбираем все тренды, причем и те, что нам кажутся довольно долгосрочными.
– Строительство в сложных условиях исторического центра, где RBI реализует проекты, часто требует специальных мер и инновационных технологий. Применялись ли нестандартные решения?
– В «Доме у Невского» на Полтавской улице мы применяли особые меры для защиты окружающей застройки, использовали специальную технологию погружения шпунта. В проекте на пересечении Свердловской набережной и Пискаревского проспекта (ЖК «Четыре горизонта» и «Дом на излучине Невы») реставрировали водонапорную башню Охтинской бумагопрядильной мануфактуры 1900 года постройки – пересадили ее на новое свайное основание, усилили перекрытия и лестницы, восстановили утраченную кровлю, укрепили стены в нижней части металлическими бандажами… В газгольдере на Заозерной улице безвозвратно утраченные фрагменты кирпичной кладки воссоздавали с использованием аналогичных исторических кирпичей конца XIX века, а утраченные фрагменты известняковой облицовки цокольной части – из точно такого же известняка, добытого в том же карьере, что и 135 лет назад.
Внесение сведений в ЕГРН о границах населенных пунктов улучшит инвестиционный климат муниципальных поселений, уверен руководитель филиала ФГБУ «ФКП Росреестра» по Ленинградской области Олег Михеев.
– Широко анонсированный в начале года электронный сервис Росреестра был недоступен для пользователей. Как работают электронные сервисы сейчас?
– Сегодня доступны все электронные услуги и сервисы: в первую очередь, осуществление государственной регистрации прав и государственного кадастрового учета недвижимого имущества, а также предоставление сведений, содержащихся в ЕГРН.
Мы унаследовали свои старые системы из ЕГРП и ГКН, но все выходные материалы предусмотрены в рамках 218-ФЗ, все формы выписок – в формате, действующем с 1 января 2017 года. На всех семинарах и встречах с СРО кадастровых инженеров мы призываем пользоваться электронными услугами Росреестра. Во-первых, с бумагой в определенном случае остается вероятность подделки. А в электронных сервисах все каналы связи – защищенные. Во-вторых, мы не соприкасаемся с заявителем, и это исключает коррупционную составляющую и двойной учет земель. В-третьих, это просто удобно.
Из интересных нововведений стоит отметить сервис «Личный кабинет правообладателя», доступный на сайте Росреестра. Он позволяет сверить сведения ЕГРН с документами, которые есть у владельца недвижимости на руках, проверить, соответствуют ли характеристики объектов действительности. В дальнейшем «Личный кабинет» будет доработан, чтобы пользователь мог, обнаружив расхождении в характеристиках, сразу же подать заявление на исправление ошибки.
– Как много времени потребуется на устранение несоответствий?
– Мы поднимаем архивы, переданные в 2012 году органами технической инвентаризации, обращаемся к государственному фонду данных или запрашиваем дополнительную информацию в других органах.
Выявлением разночтений в сведениях, внесенных в ЕГРН, занимается отдел нормализации баз данных. Приоритет отдается сведениям, право которых возникло раньше. И без ручного анализа здесь не обойтись.
– Как происходит взаимодействие с СРО?
– На протяжении последних лет наше сотрудничество укладывалось в формат семинаров, организованных Кадастровой палатой, а также круглых столов, проводимых по инициативе СРО. На них мы доводили до кадастровых инженеров все нововведения и изменения в законодательстве. Но я считаю, что всю первичную информацию кадастровый инженер должен получать от своей саморегулируемой организации, а не напрямую из Кадастровой палаты. Мы хотим, чтобы СРО тоже работала с ними.
Филиал по Ленобласти направляет в адрес СРО анализ типичных ошибок, допущенных кадастровыми инженерами. Не так давно начали работу апелляционные комиссии по приостановкам.
Кадастровый инженер, выполняя работы, направляет межевой или технический план в электронном виде и получает приостановку из-за непрохождения формата логического контроля. В таких ситуациях инженеры были склонны винить Кадастровую палату в преднамеренности или в неоперативности.
Но тестовые проверки показали, что уровень знаний кадастровых инженеров оставляет желать лучшего. Это касается не только нашего региона, такова ситуация в целом по стране: более 400 позиций проверки документов, поданных ими, показали, что больше половины из них – это брак кадастрового инженера. На заседании коллегии Росреестра на этом был сделан акцент. Профильным СРО поручили уделить внимание проблеме качественной подготовки документов кадастровыми инженерами.
Недавно был запущен электронный сервис «Личный кабинет кадастрового инженера». Он удобен как для инженера, так и для работы Кадастровой палаты. Например, кадастровому инженеру не нужно сдавать с заявлением межевой или технический план, если в личном кабинете он уже есть. В заявлении достаточно указать только его идентификационный номер.
Кадастровой палате электронный сервис удобен тем, что мы не увидим некорректно подготовленный документ, не прошедший логический контроль. Для рассмотрения будут поступать только качественные межевые и технические планы. Инженеры уже не смогут списать приостановку на необъективность наших сотрудников.
– Какие ошибки чаще всего допускают кадастровые инженеры?
– Наибольшее количество приостановок осуществления государственного кадастрового учета связано с подачей заявления ненадлежащим лицом. Второе распространенное нарушение – когда заявление о постановке на кадастровый учет подается не одновременно с заявлением о регистрации права, акт согласования местоположения границы земельного участка не соответствует требованиям федерального законодательства. Кроме того, многие кадастровые инженеры не включают в состав подготовленных документов согласие заказчика на обработку персональных данных. В-третьих, это заявления о кадастровом учете дополнительных характеристик объектов недвижимости.
Вид разрешенного использования можно поменять, но при условии внесенной в ЕГРН территориальной зоны. Документы, которые собственник земельного участка будет прикладывать при обращении (выписка из ПЗЗ об отнесении земельного участка к определенной территориальной зоне, перечень видов разрешенного использования, предусмотренных для данной территориальной зоны и тому подобное), – мы будем проверять в органах МСУ, через межведомственный запрос. Если администрация подтвердит, что земельный участок входит в ту или иную территориальную зону – примем решение о смене вида разрешенного использования.
– Насколько активно взаимодействуют с Кадастровой палатой муниципальные органы власти?
– Для каждого региона РФ установлены целевые модели по постановке на кадастровый учет и регистрации прав собственности. Среди параметров моделей – доля протяженности границ между Ленобластью и соседними субъектами, сведения, о границах, внесенных в ЕГРН, площадь земельных участков с уточненными границами в отношении общей площади субъекта – всего около 23 показателей.
Целевые значения для всех субъектов утверждены Распоряжением Правительства РФ №147-р от 31 января 2017 года. В Ленобласти пока целевые показатели ниже, чем целевые значения по стране, на сегодня в ЕГРН содержатся сведения о границах только 206 населенных пунктов из 2944, это всего 7%. Чтобы исполнить целевые показатели, до конца 2017 года в ЕГРН необходимо внести 30% границ населенных пунктов.
Наличие границ в Реестре предусматривает вовлечение земельных участков в оборот, что формирует дополнительные налоговые поступления в бюджет региона. Каждый глава муниципального района должен быть заинтересован в том, чтобы поселение получало доход с этих земель.
– Насколько охотно муниципалы вносят в ЕГРН сведения о границах?
– Органы муниципальной власти часто ссылаются на отсутствие средств в бюджете. Я считаю, что эти сведения должны быть внесены в ЕГРН сразу после утверждения генеральных планов, подготовлено землеустроительное дело, в составе которого должна быть карта (план) для внесения в государственный фонд данных и внесения в ЕГРН границ населенных пунктов.
Мы заинтересованы в исполнении целевых показателей. В первую очередь потому, что это влияет и на инвестиционный климат региона. И поэтому сейчас мы призвали СРО для разработки технического задания, из которого должна складываться цена подготовки карты (плана) границ объектов землеустройства.
– В каком ключе ведется работа над ценообразованием?
– По уже состоявшимся муниципальным контрактам разброс цен – колоссальный. От 25 до 400 тыс. рублей за населенный пункт. Более прозрачные цены помогут достигнуть целевых показателей по внесению границ в сведения ЕГРН.
Филиал считает, что необходимо прийти к усредненной цене и параллельно объяснить органам муниципальных образований, что потраченные на подготовку карты (плана) средства вернутся в виде налогов с вовлеченных в оборот земель.
– Довольны ли Вы работой областных МФЦ, насколько квалифицированные специалисты там работают?
– Офисы многофункциональных центров «Мои документы» (МФЦ) стали активно открываться на территории области с 2015 года. На сегодняшний день в регионе открыто 33 офиса и 171 территориально-обособленное структурное подразделение. Государственные услуги Росреестра оказываются в формате «единого окна».
Мы плотно взаимодействуем с этой структурой. Недавно мы направили информацию во все филиалы МФЦ о типичных ошибках, допускаемых сотрудниками МФЦ при приеме-выдаче документов филиала. По итогам мониторинга ошибок планируется проведение обучающего семинара. Подобные семинары проводятся регулярно с 2015 года.
Сегодня МФЦ на хорошем уровне предоставляет услуги Росреестра. Доля подачи заявлений через них серьезно растет: по итогам Iо квартала 2017 года этот показатель составил 92%, что на 49% больше, чем за аналогичный период прошлого года.
Кроме того, в этом году запланировано закрытие всех окон по приему-выдаче заявлений и запросов филиала (данные полномочия переходят к многофункциональному центру), кроме офисов которые работают по экстерриториальному принципу приема документов.
– Руководитель областного Росреестра Игорь Шеляков призывает сдавать документы на регистрацию ДДУ в электронном виде. Насколько активно застройщики реагируют на этот призыв?
– Этот ресурс надо развивать, поэтому мы и призываем застройщиков использовать его, это в первую очередь сокращенные сроки оказания государственных услуг по регистрации. Сейчас создается новый Общественный совет, куда войдет и строительное сообщество, и бизнес-сообщество, где все стороны процесса смогут доносить до руководителя существующие проблемы, а мы незамедлительно будем реагировать – и снижать административные барьеры.