Александр Шарапов: «Коворкинги — это очередной этап эволюции офисов»
Ковидный год стал тяжелым испытанием для большинства сегментов рынка коммерческой недвижимости. Формат коворкингов — не исключение. Однако это не окажет принципиального влияния на глобальный тренд их все более широкого распространения, считает президент Becar Asset Management Александр Шарапов.
— Александр Олегович, вы известны как большой энтузиаст новых форматов недвижимости, в т. ч. коворкингов. На чем основывается ваша уверенность в перспективности этого формата, ведь в России далеко не всегда следуют западным трендам.
— Отличия — климатические, психологические, исторические — конечно, есть. Но они не могут отменить общих принципов развития экономики как системы извлечения прибыли путем предоставления товаров или услуг в той или иной сфере (читайте Адама Смита). При этом технологии ведения бизнеса с течением времени, естественно, совершенствуются. И чем более качественные товары или более комфортные услуги бизнес может предложить, тем более успешен он будет.
Возьмем простой, но яркий пример. В XVIII веке состоятельный путешественник по Европе, приезжая в чужой город, тоже останавливался в съемных помещениях. При этом из обоза извлекалась «походная» мебель, которой обставлялось арендованное жилье. Фактически ему приходилось возить с собой не только слуг, запасы одежды, кухонной и иной утвари, но и предметы меблировки. Можно ли сейчас представить себе что-то подобное? Разумеется, нет. Гостиничная недвижимость эволюционировала — все необходимо предоставляется на месте.
Теперь вернемся к коворкингам, которые, кстати, получили широкое распространение не только на Западе, но и в Азии, и в Латинской Америке. По сути, это этап эволюции офисов, предлагающий сравнительно более комфортные условия за сравнительно меньшие деньги и зарабатывающий на росте оборота и повышении эффективности использования каждого квадратного метра.
В классическом офисном центре собственник предлагает площади и возможность подключения к сетям. На этом его задача фактически заканчивается. Каждый арендатор сам решает вопросы с созданием переговорной, комнаты отдыха, кухонного уголка с обеспечением — от офисной мебели и оргтехники до канцелярских товаров, с секретарской, иногда охранной функцией и пр. Для малого бизнеса и стартаперов — это все лишние затраты. Индивидуальным предпринимателям, самозанятым, фрилансерам — также необходимо оборудованное место для работы. Именно эти вопросы и решают коворкинги. Фактически это офис на аутсортинге с предоставлением арендаторам полноценной офисной инфраструктуры. При этом пользователи снимают помещения именно в тех объемах и на то время, когда они нужны, что позволяет экономить в сравнении с постоянной арендой помещений. Кроме того, гибкость формата позволяет при необходимости быстро увеличить или уменьшить объем снятой недвижимости. В то же время за счет более интенсивной эксплуатации площадей сменяющимися пользователями, роста оборота это выгоднее и собственникам коворкинга. Это, собственно, и есть основа, каркас формата, условно говоря — hard.
Может возникнуть вопрос: почему же эта схема не была реализована ранее? Очень просто: для этого не было необходимых технологий. Пользователи в коворкингах меняются очень быстро, появляются новые, уходят старые, арендуются дополнительные площади или отдельные помещения (переговорные, конференц-залы и пр.). Необходим постоянный контроль эффективности использования каждого «квадрата», пополнения «расходников», предоставления эксплуатационных услуг и пр. Диджитализация сделала эту схему возможной.
Отмечу, что на практике для коворкинга эта «тонкая настройка» управления недвижимостью оказалась существенно сложнее, чем даже для гостиниц. Пять лет назад мы купили у 1С платформу, ориентированную на управление фитнес-центром, и стали адаптировать ее под свои нужды. Могу сказать, что только недавно мы довели эту программу, что называется, «до ума». Теперь она действительно охватывает все стороны функционирования коворкинга и удобна в использовании — прежде всего для самих арендаторов. Soft — это второй ключевой фактор, необходимый для развития формата.
Но есть и третья составляющая успешного коворкинга — социум. Это очень сложный вопрос, слабо поддающийся решению формальными мерами. Общеизвестно, что любой человек социален, зависим от окружения, подвержен влиянию, «зеркалит». Соответственно, попав в офис, где люди «отсиживают» рабочее время, «перекладывают бумажки», сплетничают и выражают недовольство всем, человек будет трудиться хуже; и наоборот, если окружение «заточено» на активную работу, генерацию идей, достижение результата, — то лучше. Этому вопросу мы уделяем очень много внимания. Существуют различные приемы, психологические практики, позволяющие улучшить атмосферу в коллективе.
По совокупности, при учете этих трех ключевых факторов, коворкинг как бизнес будет успешен. А в целом формат получит дальнейшее мощное развитие.
— Некоторое время назад наметился тренд аренды коворкингов не стартаперами и профессионалами-индивидуалами, а корпорациями. С чем вы это связываете? Продолжает ли этот тренд развитие?
— Конечно, корпорации никогда полностью не вытеснят из коворкингов малый бизнес и фрилансеров. Однако действительно формат доказал свою привлекательность и для больших компаний. Причина достаточно проста. Мы живем в очень динамичное время, генерируется масса новых идей, инициатив, предложений. К их реализации подключается и крупный бизнес.
В старой схеме применительно к недвижимости это выглядело так: ищутся вакантные офисные помещения за умеренные деньги в приемлемой локации, снимаются необходимые объемы площадей, делается ремонт, покупается мебель, компьютеры, оргтехника, все это устанавливается и подключается, после чего набранный штат начинает работу. Вся эта история может занять несколько месяцев. Более того, далеко не каждая инициатива доказывает свою состоятельность и экономическую привлекательность. Если результат работы неудовлетворителен для заказчика, происходит «откат»: увольняются нанятые «под проект» люди, продаются или перемещаются на склады мебель и офисное оборудование, расторгается договор аренды (тут многое зависит от условий, на которых он был заключен).
Сейчас все гораздо проще: корпорация быстро арендует необходимые площади в оснащенном коворкинге, собирает временную команду фрилансеров-профессионалов, и буквально через несколько дней начинается работа над проектом. Если все удачно и он переходит в стадию постоянной реализации — может возникнуть запрос и на классический офис, и на постоянный штат. Если нет — работа так же быстро сворачивается с минимальными расходами для компании. Плюс существенный выигрыш во времени. Конечно, эта схема привлекательна для корпораций, и уверен, что часть площадей коворкингов и впредь будет арендоваться именно крупным бизнесом.
— Как пережили коворкинги ковидный год? Сдержит ли коронакризис развитие формата в Петербурге?
— В целом год для сегмента, естественно, был непростым в силу ввода — и в России, и в других странах — ограничительных мер разной степени строгости. Если говорить глобально, то сильнее всего пострадали самые крупные сети, которые в течение ряда лет вели очень агрессивную политику по расширению занимаемых площадей. Подавляющая их часть не приобреталась, а бралась в долгосрочную «оптовую» аренду по фиксированным ставкам. Возможно, не будь коронавируса и связанных с ним локдаунов и запретов, этот подход и не создал бы особых проблем, но пандемия резко поменяла ситуацию. Обязанность платить за снятые в огромных объемах площади, с одной стороны, и резкое снижение спроса — с другой, поставили такие коворкинги в очень сложное положение, часто на грань банкротства. При этом надо отметить, что корень проблемы — не в самом формате как таковом, а в крайне рискованной политике конкретных компаний по быстрому расширению сетей без учета возможности нештатных ситуаций.
В России этот фактор также имел место, хотя и в существенно меньших масштабах — просто в силу значительно меньшей развитости формата. Самый сложный период — первая волна, причем ключевую роль сыграл скорее психологический фактор. Заполняемость коворкингов упала в два (и более) раза — с 80–85% до 30–40%, и скидки и иные акции особо не помогали. С рынка ушло некоторое число проектов. Однако постепенно ситуация выправилась. Конкретно в Петербурге к концу года заполняемость приблизилась к доковидным значениям — порядка 75–80%. Более того, в 2020 году были запущены новые проекты и в целом рынок коворкингов, несмотря на все проблемы, вырос примерно на четверть. Думаю, что, если бы не коронакризис, рост мог бы достигнуть 45–50%.
— Пандемия задала новый тренд — распространение удаленной работы. По данным опросов, очень многие компании намерены сохранить эту практику и после завершения проблем с коронавирусом. Какое влияние это окажет на распространение формата коворкингов?
— Удаленка как временная антиковидная мера, на мой взгляд, разумное и естественное решение. Однако в качестве постоянной схемы — это проигрышная стратегия. И это не мое личное мнение, это факт, подтвержденный практикой.
Такой гигант как IBM еще с 1980-х годов проводил эксперимент по постепенному выводу все большего числа сотрудников на удаленную работу. В 2009 году компания заявляла, что 40% из 386 тысяч ее работников вообще не имеют офиса. IBM продала многие свои помещения, выручив почти 2 млрд долларов. Однако в 2017 году компания неожиданно заявила о возвращении значительной части сотрудников в офисы. По оценке экспертов, это напрямую связано с падением производительности труда людей, находящихся вне коллектива, работающих из дома.
Я думал, эта и другие аналогичные истории всем знакомы и выводы очевидны, но, судя по всему, некоторые хотят провести свои эксперименты. Не думаю, однако, что результат будет чем-то серьезно отличаться от мирового опыта.
Общественные места уже давно перестали привлекать аудиторию только лишь едой или мероприятиями. Интерьер ресторана может быть настолько впечатляющим, что кухня отходит на второй план, уверен руководитель и ведущий дизайнер Studia 54 Станислав Клюев.
– Каковы тенденции в оформлении общественных зон в коммерческих помещениях? Что сейчас модно использовать при оформлении ресторанов, баров и лобби отелей?
– В оформлении частных ресторанов и отелей сейчас наиболее востребован индустриальный стиль лофт. В этом стиле смешиваются грубые фактуры, дизайнерские предметы мебели и антикварные вещи. Для сетевых заведений больше актуален современный стиль, основные принципы которого – светлые тона и натуральные материалы, а во главе угла – технологичность и долговечность.
Общественные места уже давно перестали привлекать аудиторию только лишь едой или мероприятиями. В некоторые рестораны или бары столики бронируют за месяц, ради других едут на другой конец города – все потому, что эти заведения могут предложить неповторимую атмосферу. Интерьер места может быть настолько впечатляющим, что кухня отходит на второй план. Сейчас Studia 54 завершила проектирование интерьера для бара в Петербурге, который, мы думаем, имеет все шансы стать культовым местом. Что может лучше отразить формат бара, как не стиль лофт? Для декора мы выбрали классические элементы: гипсовые маски, лепнину, карнизы. Сочетание индустриального стиля и классики делает это заведение непохожим на другие.
– Какие еще инструменты используются при оформлении лофтов?
– Изначально, основа для лофта – это кирпичные стены (предпочтительно, чтобы это был старый интерьер), просторные помещения с высокими потолками. Для оформления таких интерьеров мы часто используем медь, лампы Эдисона, металлические сетки.
Несмотря на то, что в лофт-интерьерах часто используются хэндмэйд-вещи и предметы с барахолок, этот стиль нельзя назвать дешевым. Он, скорее, богемный. Для коворкинга «Агора» мы собирали люстру из водопроводных труб силами нашей строительной бригады. В итоге, получилось оригинально и бюджетно. В лофт-интерьере можно миксовать предметы различной ценовой категории и стилистики – в этом его прелесть.
– Стиль лофт любят применять и в коворкингах. Какие решения для оформления таких помещений использует Studia 54?
– Пространства коворкинга по своему формату ближе к арт-пространствам, чем к стандартным офисам, поэтому можно отойти от нейтрального оформления и сделать нечто исключительное. В коворкинге можно использовать и яркие цвета, и экстравагантную мебель, и арт-объекты – это место не только для работы, но и для общения. Задача владельцев коворкинга – продать места, поэтому пространство обязано быть уютным и располагающим к работе, но при этом оригинальным. Этим принципам мы следовали в той же «Агоре» – там есть кухня, лаунж-зона, переговорная и рабочий зал.
– Офис Studia 54 также оформлен в лофт-стиле. Как создавался его дизайн-проект?
– Наш офис располагается в бывших казармах на набережной Фонтанки. Бывшие заезды для карет превратились в двойные черные окна, которые контрастируют с кирпичными стенами. Предыдущие владельцы решили просто замуровать арочные проемы. Но мы восстановили первоначальный вид: расчистили проемы и акцентировали на них внимание. И, конечно, скрывать старинный кирпич под слоем штукатурки было бы кощунством, мы добавили подсветку, декор в винтажном стиле и мебель, относящуюся к английской классике.
– В работах Вашей студии часто обыгрываются различные возможности подсветки, расскажите об особенностях использования этого инструмента?
– Подсветка добавляет жизни в помещение, она создает дополнительный объем и выделяет фактуру материалов, будь то дерево, мрамор или кирпич. Правильно размещенные источники света преображают помещение, а кроме того, подстраиваются под разные жизненные сценарии.
Все, что заказчику хочется подчеркнуть, мы непременно выделяем подсветкой: сложные текстуры стен, барельефы, скульптуру, артефакты, картины. Музейный принцип работает и в жилых интерьерах – подсвеченный предмет выглядит привлекательнее. Подсветка – еще и инструмент зонирования. По освещению можно распознать функцию помещения, даже если в нем еще нет мебели. Яркий свет больше подходит для массовых собраний, конференц-залов, переговорных. А для микро-пространств уже нужен совсем иной, более уютный свет, его создают бра и настольные лампы.
– Почему, на Ваш взгляд, лофты (особенно в качестве жилья) пока не набирают популярность в Петербурге?
– Запрос на лофт есть, но для его реализации мало возможностей. В новом доме сделать лофт сложно из-за отсутствия кирпича, хотя это не единственный признак стиля, а в историческом центре города осталось очень немного подходящих квартир. Если кирпичная стена присутствует, то большинство заказчиков сразу же склоняются к стилю лофт.
– Сотрудничаете ли Вы с застройщиками и в каком формате?
– Мы проектируем входные группы для проектов компании «Еврострой», официальными партнерами которой являемся. Уже выиграны тендеры на дизайн и оформление входных групп в ЖК Esper Club на Крестовском и ЖК «Приоритет» на Воскресенской набережной. Также планируем разрабатывать готовые интерьеры для квартир в сегменте элитного жилья, в котором работает «Еврострой» и другие компании.
– На Ваш взгляд, должна ли архитектура дома определять его интерьер?
– Каким-то образом обозначить связь между экстерьером и интерьером – непременно нужно. Она может проходить сквозной темой в элементах декора, это придаст интерьеру индивидуальность и дополнительное очарование. Многое зависит от целей заказчика. Мы стараемся в своих проектах максимально использовать красивые детали, оставшиеся от исторических интерьеров: изразцовые камины, старый кирпич, витраж, лепнину. Это не только эстетично, но и создает настроение и характер помещения. Встречая что-то старое и ценное – мы с удовольствием это применяем. И наш офис тому пример.
– Что уместно при декорировании таких помещений?
– Выбор предметов декора определяет тематика площадки. В интерьеры ресторанов, баров и отелей гармонично впишутся вещи с историей и хэндмэйд: старые камины, экраны, мебель.
– Насколько оригинальные предметы искусства востребованы для декора?
– Подлинные объекты искусства могут позволить себе далеко не все. Как правило, для декора используется то, что уже имеется в коллекции заказчика. Это могут быть как оригиналы произведений искусства, так и артефакты от знаменитостей, например, ракетка известного теннисиста, гостившего в отеле. Но по большей части это все-таки реплики известных произведений.
– Что чаще всего тиражируется?
– Повторяется все. Но если копии живописных полотен пользуются популярностью меньше (так как там очевиднее неподлинность), то с более прикладными предметами – такими, как скульптура – проще. Они всегда смотрятся удачно. Например, их часто переосмысливают в современных материалах, и это выглядит уже как новое произведение искусства. Это могут быть фигуры, изготовленные с помощью 3D-печати из пластика, или гипсовые формы, которые можно покрасить или как-то дополнить. Отмечу, что скульптура – красива сама по себе и не нуждается в сочетании с какими-либо еще предметами. Это самостоятельный акцент.
– Вы упомянули 3D-печать, а как современные технологии влияют на тенденции в дизайне интерьеров?
– Недавно мы обсуждали идею создания арт-пространства с полностью голыми стенами, куда с помощью проектора можно было бы наносить разнообразные интерьеры, в зависимости от тематики мероприятия. Мы бы с удовольствием использовали возможности таких технологий. Они уместны и в интерьере ресторанов, например, при проведении каких-либо мероприятий. Это необычно и способно удивлять. Но, к сожалению, пока заказчики не совсем готовы к использованию таких инструментов, так как это довольно радикально и затратно.
До 60 млрд рублей могут вложить инвесторы в развитие проектов в Ленобласти в ближайшие шесть лет. Председатель Комитета экономического развития и инвестиционной деятельности Дмитрий Ялов рассказал в интервью «Строительному Еженедельнику» о новых инвестиционных проектах, реализуемых в Ленобласти.
– Какие ожидания Правительство Ленобласти связывает с ПМЭФ-2017?
– В прошлом году ПМЭФ принес Ленинградской области рекордный «урожай» соглашений на общую сумму свыше 100 млрд рублей. В этом году мы надеемся побить рекорд если не по итоговой сумме контрактов, то по их количеству. Участие в работе стенда Ленобласти примут ведущие инвесторы, которые уже работают в области, а также новые партнеры.
На ПМЭФ-2017 мы подпишем соглашение с компанией «Солнечный сад». Инвестор планирует создать крупнейший в регионе тепличный комплекс в городе Пикалёво.
Желание заключить инвестиционные соглашения по развитию своих производств в Ленобласти выразили такие компании как «Филипп Морис», «Кнауф Петроборд», «ФосАгро». Всего около 20 соглашений. Также в деловой программе запланирован ряд встреч с потенциальными инвесторами.
– Ленинградская область вошла в топ-10 субъектов – лидеров по развитию системы государственно-частного партнерства (ГЧП). Как планируется развивать это направление дальше?
– У Ленинградской области, действительно, накопился положительный и в значительной степени уникальный опыт развития проектов государственно-частного партнерства. В регионе реализовано или находится в стадии реализации сразу несколько социальных ГЧП-проектов: система теплоснабжения города Тихвина (совместно с компанией «Газпром»), проект реабилитационного центра в городе Коммунар (предполагает строительство медицинского центра, который бы обслуживал до 5 тыс. пациентов в год).
Недавно к нам поступила частная инициатива от инвестиционной компании, которая хочет построить плавательный бассейн в Гатчине. Предложение предполагает заключение концессионного контракта до 2037 года, при этом объект, стоимостью свыше 600 млн рублей, должен появиться в Гатчине уже к 2020 году. Мы рассматриваем эту заявку. Возможно, в скором времени выйдем на подписание соглашения.
– Каков объем иностранных инвестиций в экономику Ленобласти? В какие сегменты охотнее всего вкладываются иностранцы?
– Несмотря на санкции и непростые внешнеполитические условия, интерес иностранных инвесторов к области не падает: ежегодно в регион вкладывается около 3 млрд долларов. Многие компании, заинтересованные в локализации бизнеса в России, выбирают именно наш регион, понимая его широкие логистические возможности, наличие доступных кадровых ресурсов, льготный налоговый режим. Иностранные инвесторы по-прежнему интересуются химической отраслью, машиностроением, деревообрабатывающей промышленностью, развитием других обрабатывающих производств.
– Какие преимущества для работы в регионе Ленобласть может предложить иностранному инвестору, который выбирает между областью и Петербургом?
– Сразу хочу отметить, что с Петербургом за инвесторов мы не соперничаем. Город и область в этом плане скорее партнеры, чем конкуренты.
В Ленинградской области работает стабильное законодательство по поддержке инвесторов. Мы даем налоговые льготы (до 13% налога на прибыль и до 0% налога на имущество) достаточно большому кругу тех предприятий, которые инвестируют от 300 млн рублей. В области существует четкая система взаимодействия с инвесторами в режиме «одного окна». Наш фронт-офис в «Агентстве экономического развития Ленинградской области» обслуживает более 150 инициаторов инвестпроектов, все проекты отслеживаются в электронной системе, мы знаем, что происходит с каждым из них. Вся информация по земельным участкам, которые мы предоставляем инвесторам в области, размещается в информационной системе.
Кроме того, как я уже сказал, важным преимуществом области является развитая логистика. Благодаря уникальному географическому положению и разветвленной сети магистралей, в области можно размещать производства, которые бы работали как на российский рынок, так и на зарубежный. Например, шины с предприятия финского шинного концерна Nokian Tyres во Всеволожске, кроме многих регионов России, поставляются в десятки стран мира.
Наш морской торговый порт Усть-Луга по стоимости портовых сборов и операций на терминалах – один из самых выгодных в России. Он имеет специализированные терминалы по нефтепродуктам, углю, сере, контейнерам. В области есть современные роботизированные железнодорожные станции, складские комплексы, логистические комплексы крупных ритэйл-компаний.
Также в Ленинградской области довольно гибкий рынок труда. Стоимость рабочей силы в регионе достаточно высока, но, поскольку современные производства высокоавтоматизированы и технологичны, перед их владельцами часто стоит задача найти небольшое количество специалистов средней квалификации и несколько высококвалифицированных сотрудников. Как раз такими высокопрофессиональными кадрами славится наша область.
И, наконец, у нас есть достаточно конкурентоспособное предложение по обеспеченным инфраструктурой земельным участкам для размещения производств.
– В Ленобласти действует фронт-офис для работы с инвесторами, насколько эффективна его деятельность?
– На сегодняшний день в портфеле перспективных инвестпроектов фронт-офиса области около 150 инициатив. Ожидаемые суммы вложений по этим проектам варьируются от 300 млн до 60 млрд рублей. Они могут быть воплощены в жизнь в среднесрочной перспективе до 2023 года.
– Недавно в регионе начали активно внедрять проектное управление, расскажите о первых результатах этой работы.
– Проектный офис в Ленинградской области отработал уже год. Сейчас в портфеле проектов – свыше 20 приоритетных инициатив, 12 приоритетных проектов развития региона, а также программа по улучшению инвестиционного климата, все они находятся под личным контролем губернатора Александра Дрозденко.
Как мы и ожидали, проектное управление сняло ряд вопросов по межведомственному взаимодействию, помогло усилить контроль за исполнением ключевых задач, ускорило темпы реализации проектов.
В апреле 2017 года проектный офис приступил к формированию народных проектов области. Среди них: «Красивый двор» (программа благоустройства дворовых территорий), «Доступные спортплощадки» (проект строительства малых внутридворовых спортивных сооружений), «Молодежные коворкинг-центры» (создание сети центров для развития молодежного предпринимательства), «Равные возможности детям» (развитие кружков технической и творческой направленности для детей во всех районах области) и «МойРегион.рф»
(интерактивный портал обратной связи руководства области, муниципальных образований и населения).
Цель таких проектов – перераспределить финансирование в рамках госпрограмм области на те сферы, которые больше всего волнуют наших жителей. Развитие приоритетов будет идти на принципах процентного софинансирования из регионального и муниципального бюджетов.
В мае состоялось широкое общественное обсуждение народных проектов в формате хакатона. Со второй половины года инициативы начнут воплощаться в жизнь, ход проектов будет отслеживаться Организационным штабом по проектному управлению при губернаторе региона.
– В моногороде Пикалёво реализуется проект индустриального парка. Насколько это улучшило экономическое развитие города?
– По плану, одобренному Фондом развития моногородов, в городе планируется создать более 1000 рабочих мест. Они появятся на производствах легкой промышленности, в агросекторе и, конечно, в малом бизнесе. Развитие индустриального парка, резидентами которого станут такие компании, как «БТГ Групп», «ЭкоКультура» и другие, продолжается. Мы рассчитываем на приток инвесторов после присвоения Пикалёво статуса территории опережающего социально-экономического развития. Это должно произойти уже в текущем году.
Кстати
Хакатон (англ. hackathon, от hack (хакер) и marathon (марафон)) — командное мероприятие для ИТ-специалистов из разных областей разработки (программистов, дизайнеров, менеджеров) по созданию программного продукта в короткий срок.