Геннадий Щербина: «Опыт военного летчика помогает в принятии управленческих решений»
О своем жизненном пути, о том, чем военная служба помогает в руководстве компанией и какие качества нужны хорошему топ-менеджеру «Строительному Еженедельнику» в преддверии Дня защитника Отечества рассказал президент Группы «Эталон» Геннадий Щербина.
— Геннадий Филиппович, ваша биография делится на два больших периода — военная служба и строительство. Как так сложилось?
— Я поступил в Балашовское высшее военное авиационное училище после школы, в 1972 году. Там я освоил пилотирование трех типов самолетов — Л-29, Ан-24 и Ан-12, мне присвоили квалификацию «военный летчик 3-го класса». После этого я был направлен служить в Военно-воздушные силы Тихоокеанского флота. Тогда я думал, что вся дальнейшая моя жизнь будет связана с военной авиацией. Наш полк базировался во Владивостоке. Я летал на самолетах Ан-12, Ан-24, Ан-26 — сначала правым пилотом, затем командиром корабля, командиром отряда, командиром эскадрильи. Были интересные дальние рейсы, участие в спасательных операциях. В 1987 году я продолжил профессиональное обучение: учитывая специфику места службы, я поступил на авиационный факультет Военно-морской академии.
В Петербурге (тогда еще Ленинграде) меня и застали глобальные изменения, происходившие в нашей стране в тот период. Многие полки тогда были расформированы, что и вынудило меня остаться в академии, сначала адъюнктом, потом я работал на кафедре, а затем возглавил авиационный факультет.
— Как же получилось, что вы пришли в строительную отрасль?
— Надо понимать, что 1990-е годы были очень сложным периодом практически для всех сфер деятельности, в том числе для Вооруженных сил. В итоге в 1999 году в звании полковника я принял решение уйти в отставку и попробовать себя в гражданской работе. Если б не пертурбации того периода, я бы, наверное, до сих пор летал.
Не могу сказать, что при выборе дальнейшего пути я сознательно остановился на строительной отрасли, оценив ее перспективность или имея к ней какой-то особый интерес. Скорее так распорядилась судьба. Мне предложили работу именно в строительной сфере. Но могу прямо сказать, что жалеть мне ни о чем не пришлось. Получив первый опыт в небольшой компании, в 2003 году я пришел в Группу «Эталон», под руководство ее основателя Вячеслава Адамовича Заренкова, где и работал сначала в должности главного инженера, а затем генерального директора дочерней компании. В 2007 году возглавил «ЛенСпецСМУ» — ключевую операционную компанию холдинга на тот момент, а с 2018 года руковожу всей Группой «Эталон».
— Насколько военная подготовка и служба в Вооруженных силах помогли сделать успешную карьеру в строительной отрасли?
— На мой взгляд, это стало одним из ключевых факторов моей успешной работы в строительстве. Во-первых, пилот — это по умолчанию очень стрессоустойчивая профессия. Мы не боимся трудностей, «держим удар», не впадаем в панику. Во-вторых, подготовка военного летчика позволяет, в том числе, правильно оценивать обстановку, учитывать все действующие факторы, просчитывать разные варианты действий и на основе проведенного анализа принимать решения. Вообще, армейская школа принятия решений — это очень серьезная подготовка. В гражданских вузах, к сожалению, этому не учат, хотя для руководителя это совершенно необходимый навык. Сейчас стали появляться тренинги, коучи, но тогда обучения в этой сфере фактически не было. В-третьих, приняв решение, ты приступаешь к его выполнению — твердо, обдуманно, последовательно. Наконец, ты готов нести ответственность за это решение.
Во всех этих моментах армейская школа, особенно авиационная, дает очень хороший навык, грамотный подход к решению возникающих проблем. Кстати, у нас в компании более 100 сотрудников в свое время служили офицерами в Вооруженных силах. И это не потому, что мы как-то специально отбираем на работу отставников. Просто многие качества, привитые на службе, дают прекрасный результат и в строительной отрасли.
— Так получилось, что вы сначала сделали успешную карьеру в военной авиации, а затем — не менее успешную — в строительном бизнесе. На ваш взгляд, какие ключевые подходы к управлению необходимы для достижения такого результата?
— По моему мнению, есть несколько ключевых моментов, необходимых для того, чтобы успешно выполнять любую работу, которая на тебя возложена. Первый из них — это знания. Это фундамент. Нужно иметь ясное понимание, что именно ты делаешь, знать специфику, нюансы, особенности всех ключевых процессов. Соответственно, необходимо профильное образование. Это важно еще и для того, чтобы коллектив тебя принял, чтобы стать не просто начальником, назначенным руководить, а коллегой, профессионалом, понимающим, о чем идет речь, имеющим свое мнение и способным его отстоять. Поэтому, придя работать в отрасль уже на руководящие должности, я пошел учиться в СПбГАСУ сначала по специализации «Промышленное и гражданское строительство», а затем — «Экономика и управление на предприятии строительства». Полученные знания мне были необходимы, с одной стороны, для ясного понимания строительных процессов, а с другой — как руководителю в крупном бизнесе. Теперь я могу «на одном языке» говорить с профессионалами в разных сферах.
Второй важнейший момент — надежная команда. Без нее, на мой взгляд, вообще сложно достигнуть какого-то серьезного результата. Это должны быть настоящие профессионалы, чувствующие себя частью коллектива, нацеленные на решение поставленных задач. Причем отношения должны быть взаимными. Ты чувствуешь себя частью команды, и люди знают, что ты их не бросишь, не уйдешь, разделишь все тяготы и добьешься победы. И этот подход, кстати, тоже из авиации — в самолете у тебя есть экипаж, и ты его часть, результат всех ваших действий будет общим. Поэтому и в девелоперской компании я в течение нескольких лет формировал надежную команду, в которой я уверен, с которой мне комфортно работать. И это — очень большая составляющая нашего общего успеха.
— Строители нередко сравнивают каждый реализованный проект с рождением ребенка. У вас есть любимые «дети»?
— Могу прямо сказать, что мне не стыдно ни за один проект, который был построен нашей компанией. У нас есть четкие критерии качества — и по архитектуре, и по квартирографии, и по используемым материалам и технологиям, и по инфраструктуре объектов, которые мы строго соблюдаем. Из самых сложных и интересных проектов, над которыми мне довелось работать, я, пожалуй, выделил бы КВЦ «Экспофорум» на Пулковских высотах. Это, конечно, грандиозный комплекс, огромная по масштабам стройка, серьезный опыт и очень достойный, на мой взгляд, результат.
А вообще, не зря говорят, что самый интересный объект — тот, над которым еще только предстоит работать. Недавно Группа «Эталон» приняла новую стратегию развития до 2024 года. У нас огромные планы, в том числе и по выходу в регионы. Интересно, что тут наша позиция совпала с мнением Правительства страны, которое недавно призвало активнее развивать жилищное строительство в различных субъектах РФ. В целях расширения мы сейчас рассматриваем несколько городов-миллионников в разных регионах. Думаю, в среднесрочной перспективе мы сможем заявить о первых проектах, которые Группа «Эталон» намерена там реализовать.
Биографическая справка
Геннадий Щербина родился в 1955 году. В 1976 году окончил Балашовское высшее военное авиационное училище летчиков. В 1990 году окончил Военно-морскую академию им. А. Гречко, в 1994-м ему была присуждена ученая степень кандидата военных наук. В 2009 году окончил Санкт-Петербургский государственный архитектурно-строительный университет по специальности «Промышленное и гражданское строительство», а в 2012 году по специальности «Экономика и управление на предприятии строительства». В 2014 году ему присуждена ученая степень доктора экономических наук.
В 2003 году пришел работать в энергетическую компанию «Теплогарант» (входит в Группу «Эталон») на должность главного инженера, а в 2006 году занял пост гендиректора компании. В 2007 году стал генеральным директором ЗАО ССМО «ЛенСпецСМУ», в августе 2016 года — вице-президентом Группы «Эталон». В декабре 2018 года решением совета директоров назначен генеральным директором Группы.
В 2009 году награжден почетной грамотой Минрегионразвития РФ, в 2014 году почетным знаком «Строительная слава» и орденом «За заслуги в строительстве», в 2019 году медалью ордена «За заслуги перед Отечеством» II степени и почетным знаком «Строителю Санкт-Петербурга» I степени. Является заведующим базовой кафедрой «Управление проектами в строительстве» СПбГАСУ.
Гил Пеньялоса – учредитель и председатель совета директоров некоммерческой канадской компании 8 80 Cities, а также специальный представитель ассоциации World Urban Parks – международной представительной организации городских парков, общественных пространств и рекреационных зон.
В конце 1990-х Гил возглавил проект по созданию и развитию более чем 200 парков в столице Колумбии, а сейчас консультирует чиновников и организации по всему миру. На форуме 100+ эксперт поделится своим опытом, а пока в интервью рассказал, что значит название его компании «8 80», как мотивировать власть на развитие общественных пространств и почему пожилые люди – это ценный ресурс, в который обязательно нужно вкладываться.
– Вы консультируете руководителей и сообщества по всему миру, помогая им создавать успешные города. Есть ли такие ученики, которые смогли максимально воплотить ваши идеи? Расскажите о них.
– Скажу так: мне посчастливилось работать более чем с 350 городами по всему миру, на всех континентах. И в очень многих городах мои идеи использовали довольно хорошо. Не все, но те, которые были применимы к конкретному городу.
Моя некоммерческая организация называется «8 80». Что это вообще такое? Принцип построен на одном вопросе: что если всё, что мы делаем для города, было бы удобно и для восьмилетнего человека, и для восьмидесятилетнего? От тротуаров и парков до библиотек и всех других общественных мест. Я сейчас не говорю о том, чтобы город был удобен людям от 8 до 80 лет, а именно людям восьмилетнего возраста и восьмидесятилетнего. Если мы будем ориентироваться именно на эти две группы, то город будет удобен абсолютно всем – от нуля до ста лет. Я видел применение этого принципа уже во многих городах в Албании, в Мексике, в Танзании.
Сейчас я живу в Торонто, но какое-то время работал в Колумбии и был ответственным за парковые пространства. Мы реализовали идею с так называемым внезапно появляющимся парком. Идея была в том, чтобы взять улицы – в городе был 121 километр улиц и дорожного пространства – и превратить в один день недели все эти улицы в один взаимосвязанный парк. То есть люди гуляли, бегали, на скейтбордах катались, развлекались и отдыхали. Эту идею применили уже более чем в трехстах городах. И Россия может применить эту идею тоже. Она работает в городах от 50 тысяч до 10 миллионов населения. Где угодно. В Москве эту программу можно держать с мая по октябрь каждый год по воскресеньям. Внешние условия это позволяют.
Некоторые города берут какие-то мои идеи об эффективности движения, другие по созданию парков. Я провожу для этого воркшопы, мотивирую людей, обучаю. При этом я сам учусь. Из моих поездок в Россию я много узнал. Например, в Казани я видел парк, который сделан в лесу и построен только из дерева, никакого пластика. Круто! Увидел, как там дети играют, и очень многое от этого перенял в свою деятельность. И так по всему миру.
– Почему вы выбрали именно такие возрастные группы – 8 и 80 лет?
– Группы восьмилетних и восьмидесятилетних играют роль такого индикатора для определения того, что нужно всем.
Представим ситуацию. Есть у нас велосипеды и автомобили. Обычно в городах для велосипедов проводят какую-то линию и все. Здесь, чтобы применить этот принцип, нужно задать три вопроса. Первый: что если по велосипедной дорожке поедет ребенок? Второй: что будет, если дорожкой воспользуется восьмидесятилетний человек? Третий: если бы кому-то из них нужно было пойти в школу или магазин, были бы мы спокойны за них в ходе их путешествия от дома до нужного места? Если да, то все нормально. Если нет, то что-то нужно менять.
Если говорить о парках, то возьмем в пример детей от новорожденных до четырехлетних. Говорят, что это самый важный период для ребенка, потому что развивается мозг, мышцы. Но в парках на данный момент ничего не делается для них. Нет никаких инструментов для того, чтобы дети развивались наиболее естественным и эффективным для себя образом.
Также, если посмотреть на парки, мы увидим там людей всех возрастов, кроме стариков. Стариков там гораздо меньше, потому что им там нечего делать. Я говорю о людях, которым за шестьдесят. Если в среднем говорить, это треть населения нашего мира.
Если человеку исполнилось 60, у него еще есть много времени, чтобы быть счастливым. Он вышел на пенсию, у него должны быть возможности для деятельности, какой-то активности. В то же время эти люди могут много полезного дать обществу. У них много опыта, знаний, и они могут этим делиться. И все, что в них вложили, вернется с лихвой. В целом только в последние два года жизни у человека начинаются проблемы со здоровьем.
Нам нужно привыкнуть к той идее, что люди такого возраста еще могут что–то отдать обществу. Успешный парк в этом контексте – это не тот, который получает какие–то архитектурные награды, это парк, в который людям хочется возвращаться. А причиной для того, чтобы люди возвращались в парки, будут являться как раз-таки активности, которые там организованы. И еще нужно помнить, что парки – место для круглогодичного времяпровождения.
– Вы уже бывали в России, например, в Казани. Какое впечатление у вас осталось? Умеют ли у нас обустраивать парковые пространства и создавать точки притяжения?
– Впервые я попал в Россию 35 лет назад. Был в Санкт-Петербурге, Москве. За последние три года посетил еще Казань и могу сказать, что был очень впечатлен. Буквально за восемь лет Казань преобразилась: из города, в котором не было вообще качественных парков, она стала местом, в котором построили более сотни новых парков. Это правильный подход.
Для того чтобы пространство было качественным, в городе нужен не просто один хороший парк, а целая система парков. Допустим, в Москве есть парк Горького, он отличный, но для целого города этого недостаточно. Нужны парки поменьше, районные, где можно гулять, всегда видеть своих же соседей, то есть что-то более локальное. Это требуется для сбалансированного развития. Но в целом я хочу сказать, что в России хорошо. Я увидел изменения.
Но когда мы говорим об общественных пространствах, о точках притяжения, недостаточно упоминать одни только парки. Если посмотреть на любой город сверху, мы увидим, что от 25 до 30% занимают улицы. И улицы – это тоже общественные пространства. Улицы должны быть для всех. Например, в случае с Россией, да и, наверное, многими другими местами, еще 10 лет назад, 25 лет назад машины были везде. Всё было сделано для автомобилей. Их можно было даже ставить на тротуары. Сейчас ситуация улучшилась. Машины не стоят на тротуарах, тротуары только для пешеходов. И это тоже важно, поскольку тротуары – это место, где люди гуляют, а не просто идут из точки А в точку Б.
– Многие считают, что в Екатеринбурге недостаточно парков и в целом зелени. Как мотивировать власть на изменения?
– Я бы сказал так: не нужно фокусироваться на самих парках. Нужно фокусироваться на преимуществах, которые эти парки могут дать всем. Это психическое здоровье, климатические и экономические преимущества. Также преимущества в благосостоянии и более удобном передвижении по городу.
Если мы встречаем чиновника, который заинтересован в экономике, то ему нужно донести идею того, что люди хотят жить в городах, в которых есть парки, потому что это удобней и комфортней.
Если же мы разговариваем с ответственным за здравоохранение, то нужно донести идею о том, что людям полезно много гулять. Да даже немного, хотя бы 30–60 минут, но постоянно, как минимум пять дней в неделю. И единственное условие, при котором люди смогут это делать, – если будут подходящие пространства.
Особенно мы увидели важность этого в условиях COVID-19. Нам сейчас, например, нужно пространство для того, чтобы соблюдать социальную дистанцию. То есть нам нужны широкие тротуары, большие парки, чтобы была возможность выйти прогуляться.
– Тема форума 100+ в этом году – «Осознанное строительство». Что оно дает обычным горожанам?
– Первое, что может дать осознанное строительство простому горожанину – равенство. Если мы посмотрим на ситуацию, которая сложилась с коронавирусом, мы увидим, кто больше подвержен смертности – это люди в возрасте. Но кроме них умирают бедные люди. Богатые люди не так часто переносят коронавирус, потому что они могут работать из дома, а люди, которые работают на улице и живут в состоянии стресса, заражаются чаще.
Второе – это устойчивость. В мире есть проблема посерьезнее коронавируса. Это изменение климата. Сейчас как никогда важно работать всем вместе. Если мы не можем все вместе справиться с COVID, куда уж нам тягаться с глобальными проблемами вроде изменения климата. Если это не получится, то не получится ничего.
Поэтому простому горожанину нужны условия, в которых физическое и психологическое здоровье поддерживаются у всех. А это дают равенство и устойчивость.