Вячеслав Ганцев: «В выигрыше оказались те, кто принял «нелогичное решение"»
О том, как развивались в уходящем году события на российском рынке ПВХ-систем, какие тренды преобладали в этой сфере и получат ли они развитие в перспективе, порталу АSNinfo, рассказал директор по стратегическому маркетингу и PR-коммуникациям ООО «Декёнинк Рус» Вячеслав Ганцев.
— Год подходит к концу, и уже можно подводить предварительные итоги. Насколько успешным он был для вашей компании? Насколько сильно повлияла на вашу работу пандемия коронавируса?
— Уходящий год, мягко говоря, сложно назвать обычным. И главная причина этого, конечно, в пандемии коронавирусной инфекции. Сначала многие не отнеслись к проблеме серьезно. Тем большим ударом стало объявление в стране локдауна в апреле. После этого у многих компаний, в том числе у ряда игроков российского рынка окон, началась активная подготовка к сокращению бизнеса. Ожидание резкого сворачивания строительства и падения спроса на продукцию привело некоторых производителей к желанию оптимизировать работу. На практике в ряде случаев это свелось к серьезному сокращению работников и существенному снижению производственных мощностей.
Но, к счастью, алармистские прогнозы, нагнетаемые прессой, не подтвердились. Сначала люди, получившие неожиданный отпуск в сочетании с предписанием максимально самоизолироваться, занялись ремонтом и обновлением своего загородного жилья для более комфортного проживания. Это обеспечило спрос на строительные материалы и, в частности, на ПВХ-системы со стороны розничных потребителей. Например, игроки в сегменте DIY в этот период чувствовали себя хорошо. Партнерство «Декёнинк Рус» с одним из крупнейших DIY-ритейлеров Leroy Merlin и в этот период, и позже было очень плодотворным. Начиная с мая прежде всего благодаря государственной программе субсидирования ипотечной ставки активизировалось и продолжило дальше набирать обороты жилищное строительство. Наконец, пандемия оказалась мощным стимулом для развития индивидуального домостроения за пределами крупных городов.
По совокупности эти факторы обеспечили не только стабильность, но и рост спроса на ПВХ-системы. В результате в выигрыше оказались те, кто принял, на первый взгляд, «нелогичное решение»: при риске резкого падения спроса на первом этапе пандемии не стал сокращать персонал или мощности. Ведь восстановление штата сотрудников и перезапуск производства — задачи непростые, и одномоментно они не решаются, особенно на оконном производстве. Соответственно, произошел определенный передел рынка в пользу тех, кто стабильно работал и мог обеспечить своевременную поставку качественной продукции. ООО «Декёнинк Рус» в этот период наладило работу с рядом новых для себя крупных партнеров в разных регионах, главным образом в Центральном федеральном округе. Сейчас, подводя предварительные итоги, мы видим, что год был успешен и даже превзошел по экономической эффективности работы результаты прошлого года. Объем производства вырос более чем на 10%, мы также начали продавать на 30% больше HS-порталов.
— Какие интересные новинки представила ваша компания в уходящем году?
— В целом из-за пандемии год был не слишком благоприятен для вывода на рынок новаций. Мы, как и большинство производителей ПВХ-систем, были сконцентрированы на решении, скажем так, более утилитарных задач.
Можно отметить активное продвижение на рынке нашей новинки, впервые представленной в прошлом году на выставке MosBuild, — оконного профиля Elegant. Это прекрасный современный продукт, отвечающий последним трендам покупательского спроса. Если раньше частым пожеланием была имитация оконных систем «под дерево», то сегодня более популярен стал стиль high-tech. Это изменение и нашло отражение в профиле Elegant, который имеет очень строгую, четкую геометрию линий и выглядит как алюминиевый (причем есть различные оттенки). Свидетельством превосходных эстетических характеристик стало присуждение ему авторитетных премий Red Dot Award 2019, MosBuild Awards 2019 и German Design Award Special 2019. При этом система обеспечивает показатели теплоизоляции, которые для алюминиевых систем практически недостижимы, не говоря уже о весьма конкурентной цене.
Еще одной важной особенностью этого продукта стало усиленное армирование всех элементов системы. Это также ответ на запрос современного потребителя. Если ранее и для многоэтажного, и для индивидуального домостроения было характерно устройство сравнительно небольших окон, то сегодня преобладает тренд на панорамное остекление — тем более что технические характеристики (в т. ч. по теплоизоляции) современных систем позволяют реализовать такие решения. Но при этом существенную роль начинают играть их прочностные свойства. Ответом на этот запрос и стало усиленное армирование профиля Elegant.
— Какие еще тренды господствовали в этом сегменте рынка?
— Конечно, на наш сегмент влияют тенденции, характерные для всей строительной отрасли. В частности, я отметил бы тренд постепенного роста индивидуального домостроения, получивший в последние годы развитие в России. Пандемия коронавируса дала ему дополнительный толчок: люди, стремясь самоизолироваться, при наличии такой возможности стали строить собственные дома. Эта тенденция хорошо видна по данным Росстата. Так, за январь — сентябрь 2020 года доля ИЖС в общей площади введенного в эксплуатацию жилья достигла 52,6%. Для сравнения: по итогам 2016 года этот показатель составлял лишь 39,6%, 2018-го — 42,8%. Мы видим очень серьезные изменения, это миллионы «квадратов» жилья!
Учитывая этот тренд, а также все большие масштабы остекления как в многоэтажном, так и в частном домостроении, ООО «Декёнинк Рус» в этом году усилила проектную группу. Были наняты специалисты, готовые оказать помощь при расчете использования нашей продукции как проектным организациям, так и индивидуальным застройщикам. Ведь чем больше площадь остекления, тем более серьезные проблемы могут возникнуть при ошибке.
— Каковы ваши прогнозы на год будущий? Какие планы строит компания?
— По нашей оценке, те тренды, которые были характерны для рынка в этом году, получат продолжение и в будущем. Включая фактор коронавируса. Это касается, в том числе, и дальнейшего активного развития ИЖС. Главным стимулом в этом отношении станет разработка ипотечных программ для желающих построить свой дом, о чем президент и дал поручение Правительству.
ООО «Декёнинк Рус» намерено продолжить развитие по разным направлениям. Мы готовы к плодотворному взаимовыгодному сотрудничеству и надеемся найти новых постоянных партнеров. Планируем дальнейшее расширение штата сотрудников и наращивание объемов производства в рамках действующих тенденций. Намечается развитие сервисной составляющей для взаимодействия со строителями и архитекторами. Также мы готовим для рынка новинку, которая, как мы уверены, вызовет большой интерес у потребителей.
Справка о компании
Международный концерн Deceuninck Group, основанный в 1937 году, входит в ТОП-2 мировых производителей ПВХ систем и композитных материалов для строительной промышленности. Штаб-квартира концерна находится в Бельгии. Сегодня концерн обслуживает более 4 тыс. клиентов в 91 стране, имеет 15 заводов и 22 склада в 19 странах в США, Южной Америке, Европе и Азии. Общее число сотрудников – 3,6 тыс. человек. Российское подразделение холдинга ООО «Декёнинк Рус» располагает центральным офисом в Москве, крупным производством в Протвино (Московская область) и представительствами в Санкт-Петербурге, Екатеринбурге, Новосибирске, Владимире, Казани, Ростове-на-Дону, Владивостоке, а также в Алматы (Казахстан).
О качестве петербургской архитектуры, роли современных зодчих в реализации проектов, о нехватке политической воли и о совещательной функции Градсовета «Строительному Еженедельнику» рассказал руководитель Архитектурного бюро «Студия 44» Никита Явейн.
– Никита Игоревич, некоторое время назад раздавалось немало упреков в низком качестве современной петербургской архитектуры. Как Вы оцениваете ее сегодняшний уровень и можно ли говорить о повышении качества?
– Для понимания ситуации прежде всего необходимо развести понятия «качество работы архитекторов» и «качество архитектуры реализованных проектов». Сегодня это совершенно разные вещи. Примерно две трети возводимых сейчас зданий (если не три четверти) строятся вообще без участия архитектора – по крайней мере, в таком качестве, как мы понимаем эту профессию, то есть человека, осуществляющего проектирование объекта и несущего за это определенную ответственность.
Большая часть строительства идет по разработкам проектных бюро или проектных подразделений при строительных компаниях. И их задача – чисто техническая и сводится, по большому счету, к обеспечению необходимого количества «квадратов» в объекте под разный функционал, созданию квартирографии, желаемой девелопером, и контроле за соблюдением многочисленных нормативов.
Второй довлеющий фактор – общее стремление к снижению себестоимости строительства. По сути, мы дошли до «хрущевской» идеи добиться максимального снижения цены жилья (пусть даже в ущерб всему), чтобы обеспечить им как можно больше людей. Только если в 1950–1960-х годах это была государственная задача и над снижением себестоимости работали целые институты, то сейчас это «воля рынка», а точнее, значительной части девелоперов, которые на нем работают. Но принцип отсечения «архитектурных излишеств», а по большому счету – излишности самой архитектуры – при этом сохраняется.
Еще один фактор влияния – огромное число различных нормирующих документов, регламентирующих каждую мелочь, которые превращают проектирование в своего рода математическую игру, целью которой становится найти способ извлечь из имеющегося участка максимальную прибыль. Главная задача при этом – все учесть и между собой как-то увязать, что совсем непросто, учитывая то, что нормы сплошь и рядом противоречат друг другу. Дополнительной пикантности процессу добавляют постоянные изменения действующих нормативов, что приводит к необходимости переделывать проект.
В этой ситуации говорить о качестве архитектуры или кризисе профессии не приходится. Речь идет о сформировавшейся практике, о ситуации, сложившейся в сфере проектирования и строительства в России вообще и в Санкт-Петербурге в частности. И эта система в значительной степени просто не подразумевает необходимости архитектора как такового. Соответственно, обвинять архитекторов в низком качестве проектов, при том, что они не принимали никакого участия в их разработке, просто нелепо.
– То есть профессия архитектора практически исчезла?
– Нет, конечно, не до такой степени ситуация запущена. Есть серьезные архитектурные организации, которые прошли через все наши пертурбации последних лет, научились выживать в «безвоздушном пространстве». Это и опытные специалисты, и молодые талантливые архитекторы, которые продолжают работать, доказывая, что наша профессия сохранилась. И надо отметить, что многие петербургские проекты получают признание и на российском, и на международном уровне. Так что мы умеем делать хорошую архитектуру, в лучших своих проявлениях как минимум не хуже европейской. Другое дело, что потенциал этот, к сожалению, пока недостаточно востребован.
– И все-таки, возвращаясь к общей ситуации, можно ли говорить, что в среднем качество реализуемых проектов за последние, скажем, 10-15 лет выросло?
– В общем и целом – да. Это, конечно, касается, конечно, не всего, что строится в городе, но усредненно можно говорить, что общий уровень проектирования вырос. Прежде всего это, конечно, касается проектов, в которых архитекторы приняли хотя бы мало-мальски заметное участие.
При этом, конечно, надо понимать, что даже если девелоперы привлекают серьезную архитектурную организацию, задача снижения себестоимости строительства все равно остается. То есть архитекторы понимают, что свои «изыски» они должны уложить в определенный бюджет, за пределы которого выйти в любом случае не получится.
Есть и такой фактор, как стоимость проектирования в общем объеме инвестиций в строительство объекта. Она и раньше была невысока, а сейчас снизилась до совершенно смешного уровня. Фактически это 1–2% от общего объема инвестиций, если 3% – это уже много. В Европе эта доля тоже существенно снизилась – и, как раньше, 10% от общей суммы инвестиций на проектирование уже не выделяют. Но в зависимости от функционала объекта доля варьируется в диапазоне 5–8%. Мы о таком не можем и мечтать.
А если наложить на это разницу в общих затратах на реализацию строительного проекта (у нас – 1-2 тыс. евро на 1 кв. м здания, в Европе – 5–6 тыс.), то становится ясно, что оплата труда архитекторов в Петербурге в 4–5 раз ниже, чем за рубежом. Расходы же при этом не намного ниже (одно лицензионное программное обеспечение чего стоит). Ну а поскольку архитектурные бюро – это коммерческие организации, они должны поддерживать рентабельность своей деятельности, то, конечно, приходится брать в работу больше проектов, но каждому из них уделять, возможно, меньше внимания, чем хотелось бы.
– Насколько сильное давление заказчики оказывают на архитекторов? Удается ли зодчим отстоять свою позицию в случае разногласий? И меняется ли отношение заказчиков в зависимости от класса объекта?
– «Общего знаменателя» тут нет. Есть архитектурные бюро, условно говоря, более «сговорчивые», максимально старающиеся выполнить требования заказчика. Иногда это молодые компании, которые недавно вышли на рынок, и им нужно на нем как-то закрепиться. Есть менее «сговорчивые» архитекторы, старающиеся отстоять свое видение проекта. Поскольку в целом рынок сложившийся и позиции, занимаемые мастерскими, известны, то девелоперы, в зависимости от своих взглядов на функцию архитектора, обращаются в ту или иную организацию.
Есть, конечно, исключительные ситуации, когда проект привлекает общественное внимание, имеет резонанс, требует широкого обсуждения. Тогда девелоперы предпочитают выбрать архитектора «с именем», он получает достаточно большую свободу для творчества, и его позиция будет учитываться достаточно серьезно. Другое дело, что таких проектов не так много.
Класс объекта, конечно, оказывает влияние на качество проекта. Для элитных проектов и практически всего бизнес-класса девелоперы привлекают архитекторов. Но и здесь ситуации бывают разные. Некоторые предпочитают побольше вложить в отделку, оборудование, инфраструктуру, а архитектурной составляющей объекта особого внимания не уделяется.
– Вы сказали, что в целом уровень проектов в городе вырос. Есть ли в этом заслуга Градсовета?
– На мой взгляд, роль Градсовета положительная. И это видно из одного факта. Когда сталкиваешься с не самыми, мягко говоря, удачными проектами, построенными в городе, выясняется, что обсуждения на Градсовете они почему-то не проходили. Либо же на заседании проект был подвергнут критике, но затем все-таки был реализован. То есть, по крайней мере, самые неудачные варианты по большей части все-таки отфильтровываются.
Кроме того, у людей часто неверное представление о том, что такое Градсовет. Это не решающий орган – решения принимаются на уровне Комитета по градостроительству и архитектуре, главным архитектором города. Градсовет – это орган совещательный, на его заседаниях профессионалы высказывают свой взгляд на тот или иной проект. Часто мнения различны. Важен сам факт, что обсуждение состоялось, экспертное сообщество обменялось взглядами. А главный архитектор волен как согласиться с высказанными мнениями, так и нет; это его зона ответственности. В этом смысле, на мой взгляд, даже голосование в Градсовете – избыточно, поскольку решающего значения оно не имеет.
– В начале беседы Вы описали довольно печальную ситуацию в сфере проектирования. Можно ли как-то изменить сложившееся положение?
– В принципе, изменить ситуацию мог бы социальный запрос на хорошую архитектуру. Но, к сожалению, его пока нет, в том числе и со стороны состоятельных людей, которые могли бы себе позволить нанять лучших мастеров. Этого пока не происходит. Пока взгляд на архитектуру остался на уровне «красные пиджаки с золотыми пуговицами – это красиво».
Вторым фактором, способным повлиять на положение, может стать политическая воля власти. Во Франции, например, архитектурные конкурсы на крупные проекты общенационального масштаба курируют непосредственно президенты страны. У нас и близко такого нет, даже на уровне участия региональной власти. Не говоря уже о том, что часто конкурсы проводятся, архитекторы представляют свои работы, проходит экспертное обсуждение, запускается голосование в Интернете, жюри определяет победителя. И на этом все заканчивается, проект так и не строится. Я и сам не раз оказывался в такой ситуации.
Если будет государственная воля в это сфере – изменится и качество архитектуры. Екатерина II знала архитектуру на уровне лучших зодчих своего времени. Интересовалась, вникала во все последние веяния. И Александр I тоже был хороший знаток. И Николай I, как бы к нему кто ни относился, – тоже знал толк в архитектуре, разбирался в этом очень серьезно. Ну так все и получалось, тогда строились шедевры, которые восхищают нас по сей день. Сейчас, к сожалению, общее отношение к архитектуре – как к чему-то второстепенному. Ну и результат соответствующий.