Ирина Чиковская: «Не стоит противопоставлять BIM и бумажный чертеж»
Советник директора ООО «Бюро ESG» Ирина Чиковская рассказала порталу ASNinfo.ru о технологических решениях компании, направленных на повышение автоматизации производственной деятельности заказчиков. А также поделилась мнением, почему BIM-проектирование пока слабо представлено на стройке и не претендует полностью вытеснить традиционные бумажные чертежи.
Ирина Николаевна, расскажите о деятельности Бюро ESG. Какие услуги предоставляете заказчикам? В чем их особенность?
Бюро ESG было образовано в 1991 году. Мы одна из старейших IT- компаний на рынке Петербурга. Начинали свою деятельность с разработки относительно несложного программного обеспечения, но постепенно расширяли свои компетенции, набирали опыт и оттачивали профессиональные навыки. Сейчас Бюро ESG - полноценный системный интегратор. Наша компания представляет заказчикам различные технологические решения, направленные на повышение эффективности и автоматизации производственных процессов. Основным предложениями компании рынку можно считать СУпрИД (системы управления инженерными данными) и BIM-моделирование. Данные технологии между собой во многом связаны, отвечают запросам клиентов и помогают и нам самим постоянно расти.
Нашими партнерами являются множество известных зарубежных и российских вендеров. Среди них AutoCAD, Trimble Tekla, Intergraph, NanoSoft, Итермех. С большинством производителей программного обеспечения нас связывают длительные рабочие отношения, что свидетельствует о нашем профессионализме.
Кроме того, специалисты нашей компании разработали семейство программ PlantLinker. Данное программное обеспечение относится к трехмерному моделированию и является неким интеграционным звеном между различными платформами. В частности, PlantLinker позволяет переносить без ошибок данные из одного проекта в другой. Сейчас оно проходит тестовую проверку на одной из заказных работ по тематике BIM.
Добавлю, что в настоящее время в Бюро ESG работают более 65 сотрудников. У нас слаженный коллектив. Многие в компании трудятся более 20 лет. При этом постоянно повышают свой уровень знаний. Кстати, для наших клиентов, а также всех интересующихся новыми технологиями, мы ежегодно проводим конференцию «САПР-Петербург», на которой не только подробно рассказываем обо всех направлениях деятельности, но и обсуждаем актуальные отраслевые вопросы.
Вы только предлагаете данные системы клиентам или занимаетесь их дальнейшим сопровождением?
Предлагаем и тот, и другой формат. Далеко не все организации и могут похвастаться серьезными специализированными отделами по сопровождению и внедрению СУпрИД и BIM. Наш профессиональный аутсорсинг позволяет эффективно выстроить не только производственные, но и бизнес-процессы многих компаний, что, на мой взгляд, в большинстве случаев более выгодно заказчику.
Какие компании чаще всего обращаются к вам с запросами по проектам BIM- моделирования и другим работам?
Раньше нашими основными заказчиками были проектные и конструкторские организации. На сегодня мы расширили свои компетенции и предложения в области производства и строительства, особый упор при этом сделан на эксплуатации промышленных объектов. Были выполнены и продолжают выполняться масштабные проекты для ПАО “Газпром”, ПАО “Газпром нефть”, ПАО “Транснефть”, ОАО “ПО “СЕВМАШ”, ЦКБ МТ “Рубин”, ПАО “Ижорские заводы”. Выполнены и проходят опытную эксплуатацию два этапа уникального проекта “Проектирование прокладки кабелей на АЭС” для АО “ИК “АСЭ”. Мы надеемся, что кризис и пандемия не повлияют на эту чрезвычайно интересную разработку.
Что касается именно BIM, то я условно разделила бы наших заказчиков на две категории. В первую входят те, кому информационное моделирование необходимо для проектирования. Это организации, заказывающие у других компаний проектирование и строительство различных объектов или непосредственно эти работы выполняющие. Мы подготовили ряд BIM-проектов для гражданских, общественных, коммерческих объектов. Из последних наших решений могу привести примеры проектов нескольких станций московского метрополитена, медицинских учреждений.
Вторая и значительная категория наших заказчиков, это компании, которые применяют BIM уже на этапе эксплуатации своих объектов. Среди таковых множество промышленных организаций, предприятия нефтехимической, газовой отрасли, атомщики, судостроители и т.д. Так как стадия эксплуатации самая длительная на протяжении жизненного цикла объекта, важно чтобы она была надежной и безопасной, в особенности, если мы говорим о промышленности и производстве.
Информационное моделирование помогает отследить состояние инженерных коммуникаций, технических узлов и т.д. BIM делает эксплуатацию объектов более прозрачной, а значит и более выгодной для собственника, так как снижает финансовые издержки, в том числе на мероприятия по ремонту и модернизации. Примером таких заказчиков может служить «Средне-Невский судостроительный завод», где продолжаются работы над большим проектом «Цифровая верфь».
Правильно ли я понимаю, что BIM-технологии достаточно активно используются в проектировании, на этапе эксплуатации, но пока относительно слабо применяются в строительстве?
Действительно, это во многом так. Об этом свидетельствует не только наша практика, но и практика наших коллег. Хотя определенный процесс применения BIM на строительной площадке пошел. Но таких случаев очень мало и, как правило, они реализуются крупными девелоперами. Чаще всего, технологии информационного моделирования, если они задействуются, не уходят далее проектно-технических отделов застройщика, которые непосредственно контактируют со сторонними проектировщиками. Подрядные организации, в большинстве своем, еще не применяют BIM. Соответственно нет дальнейшего распространения данных технологий в процессы строительства.
Если говорить о масштабном использовании новых технологий, то тормозит внедрение BIM совокупность различных факторов. Известно, что строительная отрасль достаточно консервативна. К любым новшествам ее участники относятся с осторожностью. Поэтому переход на активное применение BIM почти невозможен без пересмотра привычных процессов управления строительством. Руководители организаций сами должны прийти к пониманию того, что использование информационного моделирования при верной настройке может сделать рабочий процесс более эффективным.
Также не способствует внедрению BIM и пересмотр отраслевых стандартов. Они были приняты, затем отменены, сейчас проходят утверждение новые. Не менее серьезной проблемой для создающейся BIM-отрасли можно считать и дефицит специалистов. Их нет в необходимом объеме, чтобы удовлетворить потребности строительной отрасли. Да и в проектных организациях таких специалистов трудится пока недостаточно.
Тем не менее, в настоящее время государство демонстрирует заинтересованность в проектах с применением информационного моделирования. Поэтому можно ожидать, что по принципу движущихся шестеренок процесс внедрения и использования BIM в строительстве в ближайшее время существенно активизируется.
А каким должен быть BIM на стройке?
BIM на стройке предполагает использование в работе цифровой модели от проектировщиков, как части полного жизненного цикла объекта, и создание на ее основе цифровой модели, соответствующей построенному объекту. Это, по сути, самая насыщенная информацией модель, которая затем и передается в эксплуатацию.
Правда, тут есть нюанс. Не будут простые рабочие на стройке ходить с планшетами и постоянно сверяться с электронными данными. В лучшем случае это функции прораба. Поэтому как бы мы много сейчас не говорили об информационном моделировании, для ряда работ незыблемым остается традиционный чертеж. Не стоит его противопоставлять BIM. Чертеж и «цифра» вполне могут дополнять друг друга. Необходимо лишь оптимизировать взаимодействие участников строительного процесса.
Давайте вернемся к вопросу о кадрах. Как оцениваете подготовку специалистов в области BIM?
Вузы сравнительно недавно начали готовить специалистов по BIM. Одним из пионеров, кстати, стал наш Политехнический университет имени Петра I. В целом, пока большинство образовательных учреждений занимающихся подготовкой BIM-специалистов, дают студентам какие-то общие знания. Считаю, что учебные заведения должны давать не просто глубокие знания по BIM студентам, но и навыки менеджмента в данном сегменте.
На ваш взгляд, нужна ли жесткая унификация программных платформ?
На мой взгляд, в этом нет необходимости. Программ действительно великое множество, но ограничения никогда не идут на пользу развитию рынка. Мир постоянно меняется, загонять технологии в жесткие рамки не стоит, иначе можно стать заложником одного продукта. Неважно как модель делается, важно - как проект выглядит в конечном результате. И вот тут действительно необходимы единые стандарты, касающиеся итогового формата файлов, их содержания и т.д.
Как Бюро ESG пережило период пандемии?
Очень даже неплохо. Как и во многих других организациях, у нас действовал удаленный режим, но мы продолжали полноценно работать. Количество заказов у нас не только не уменьшилось, но и даже увеличилось.
Все это свидетельствует о том, что в условиях вынужденной самоизоляции многие компании стали активнее интересоваться эффективным удаленным управлением производственными процессами. Думаю, такой тренд сохранится в долгосрочной перспективе, а значит и мы, без работы не останемся.
Какова судьба проекта расширения Музея Достоевского, куда ведут городские велодорожки и возможно ли появление проектов качественной архитектуры в сегменте доступного жилья? «Строительный Еженедельник» расспросил главу архитектурной мастерской «Евгений Герасимов и партнеры».
– Евгений Львович, к 75-летию снятия блокады Ленинграда в Русском музее открылась выставка «Блокадная графика Соломона Юдовина». Часть представленных произведений художника – из Вашего собрания. Идея организации выставки принадлежала Вам?
– Да. Вместе с одним из кураторов выставки, известным московским галеристом Ильдаром Галеевым, специалистом по ленинградскому искусству 1920–30-х годов, мы предложили Русскому музею сделать совместную выставку к этой знаменательной дате. Музей с энтузиазмом откликнулся на это предложение. Подготовка к выставке в плотном сотрудничестве с отделом гравюры Русского музея заняла год. Я придумал дизайн экспозиции. Ее воплощение и связанные с этим расходы взяла на себя компания «Интерформ-Дизайн» – за что им отдельное спасибо. Много неравнодушных людей участвовало в этом благородном деле. Совместными усилиями родилась выставка, создан ее каталог, и я доволен тем, что у нас получилось.
– Город никак не может принять решение – быть ли новому Музею блокады на Смольной набережной или надо реставрировать уже существующий в Соляном переулке. Какой сценарий, на Ваш взгляд, правильный?
– Музей блокады был, есть и должен быть в Соляном переулке. Прежде всего, из-за памяти места. Он был создан ленинградцами, туда свозили все свидетельства о блокаде. В 1952 году в ходе так называемого «Ленинградского дела» музей был разгромлен. Наш долг – восстановить историческую справедливость. В этом преемственность и ответственность нынешнего поколения.
– Вы – один из соучредителей Фонда «Петербург Достоевского». В рамках биеннале «Архитектура Петербурга», которая состоится в середине февраля, анонсирован Ваш рассказ о проекте нового здания Музея Достоевского. Почему возник этот проект? Надо вдохнуть новую жизнь в старый литературный музей?
– Жизнь существующего Музея Достоевского, в отличие, например, от Музея блокады, настолько современна и разнообразна, что ей банально не хватает места. Пропускная способность исчерпана. Задача соучредителей Фонда «Петербург Достоевского» – не работать за Музей, а предоставить ему возможность реализовывать свои программы. Требуется модернизация входной части, необходимо создать современный многофункциональный театральный зал, нужно современное лекционно-библиотечное помещение. Традиционное представление о библиотеках, «окошко – формуляр – бабушка», уходит в прошлое. Пример тому – библиотека Oodi в Хельсинки, которая представляет собой многофункциональную платформу для различных видов деятельности.
Мы, конечно, не стремимся к финским масштабам, но в любом современном музее должны быть гардероб, туалет, кафе, магазин. Например, в Музее Достоевского сейчас кафе вовсе отсутствует, магазин – просто лавочка на лестничной площадке между этажами, а вход в музей – это девять ступенек вниз, которые маломобильные граждане преодолеть не могут в принципе.
– И тем не менее, Ваш проект подвергся жесткой критике. Будете менять концепцию?
– Я не против критики, а против того, что вместо нее ничего не предлагают. Фонд «Петербург Достоевского» – группа энтузиастов, за свои деньги хочет реализовать проект расширения Музея. И наталкивается на полное нежелание городской администрации что-либо делать. Но мы руки не опускаем. Для серьезных изменений нужны воля и воображение. Есть соглашение между городом и Фондом о реализации этого проекта, подписанное на ПМЭФ-2018. Мы надеемся, что о нем не забудут. На деньги Фонда мы уже расселили одну квартиру из трех, оставшихся на общей лестнице, – и передаем ее в пользование Музея. Но, к сожалению, даже расселение всех квартир не решит задачу глобально, поскольку главная проблема Музея – это входная зона. Для расширения Музея мы просим у города всего лишь пять соток земли. Более того, если город не может этот участок предоставить целевым образом, Фонд готов его приобрести.
– Общественные пространства, выражаясь современным языком, – абсолютный must have для комфортной городской среды. Из тех, что были созданы в последнее время, можете отметить наиболее удачные? Поход к их формированию не кажется Вам формальным?
– Например, зона отдыха на Южной дороге Крестовского острова, если не говорить о вкусовых нюансах, выглядит неплохо. Но есть и странные начинания. Яркий пример формального подхода к повышению комфортности городской среды – это велодорожки в центре города. В Петербурге с октября по апрель – зима, как-то не до велосипедов, но парковка по-прежнему запрещена. Тысячи людей лишили парковочных мест, город мог бы собирать деньги за эту парковку – но увы. Я не против «велосипедизации» города, но это лучше делать в более подходящих для этого местах. В парках, например. Такой же пример формального подхода – прокат велосипедов. Прокат – это замечательно, но почему без шлема? А как же соображения безопасности? Я сам видел, как это организовано, например, в Копенгагене и Стокгольме. Все ездят в шлемах, это – другая культура. А в Риме я вообще не заметил развитой системы велодорожек. И ничего, живут.
– Судьба «серого» пояса – тема, часто обсуждаемая на дискуссионных площадках и весьма актуальная для Петербурга. Старые промышленные территории все чаще превращаются в новые жилые кварталы. Вам не кажется, что монофункциональность таких зон преодолеть в итоге не получается?
– То, что на месте заброшенных заводов и сараев, заросших мусором и бурьяном, появляются новые кварталы – замечательно. Печально, если там вообще ничего не происходит. Тогда это просто нерациональное использование земельных ресурсов. Особенно в центре города. Посмотрите, что делается в нескольких минутах ходьбы от Невского проспекта – на улицах Глиняной, Мельничной… Это прекрасная декорация для кинофильма «Сталкер».
Но любая крайность плоха. Залог эффективности, конкурентоспособности, выживаемости территории – ее многофункциональность. Только спальный район или только деловой сити – ущербны. В развитии таких территорий как, например, «Красный треугольник», в концепции редевелопмента, которую мы предложили, важны и офисы, и жилье, и социальная инфраструктура, и спорт, и невредная промышленность. Все виды деятельности.
– В прошлом году Вы приобрели с торгов здание бывшей насосной станции на Кожевенной линии. Планируете ее превратить в оазис?
– Да, планирую, но пока не решил, во что. Более полугода нам понадобилось, чтобы осознать, что именно мы приобрели, привести в порядок документы, расчистить территорию и вывезти мусор, которого было очень много. Необходимо было провести гидроизоляционные работы. Была сделана топосъемка здания и участка. Сейчас мы завершаем обследование конструкций. Поймем возможности – и будем принимать решение. Но вряд ли это будет коммерческий проект, скорее культурная институция.
– По-моему, больше всего элитного жилья в Петербурге построено именно в сотрудничестве с мастерской «Евгений Герасимов и партнеры». В своих новых проектах Вы стараетесь избегать столь полюбившегося «элитным» девелоперам историзма в архитектуре?
– Я не согласен, что элитное жилье – это обязательно историзм. Хотя понятно, почему такое мнение сложилось. В сознании людей все хорошее традиционно. Те, кто могут позволить себе приобрести квартиру в элитном доме, обычно консервативны. Но ситуация меняется. И я уверен, что и модернистская архитектура, наравне с традиционной, востребована. У нас хватает и тех, и других проектов. Например, клубный дом Art View House, строительство которого компания «Охта Групп» завершает в историческом центре Петербурга, сочетает в своем облике современность и историзм. Другой пример – жилой комплекс «Группы ЛСР» на Петровском острове, NEVA HAUS – модернизм, уникальная палитра фасадов, своеобразная манифестация последних достижений кирпичного домостроения.
– «Институтский, 16», элитный дом в районе станции метро «Площадь Мужества», который Вы проектировали для компании LEGENDA, – тоже вызов традиционным представлениям об элите?
– А чем не элита? Множество людей не представляет своей жизни без этого района – улицы Тореза, Муринского и Институтского проспектов и др. Академическая публика, которая поколениями живет и работает в расположенных там университетах и институтах, формирует вполне устойчивый спрос на жилье высокого качества в этом районе. Архитектурный облик проекта продиктован местом. Отдельно стоящий дом, высокий, с видом на Серебряный пруд, рядом с парком… Аналогии возникли достаточно быстро. Это знаменитые небоскребы эпохи ар-деко рядом с Центральным парком Нью-Йорка. Эстетика недооцененная, но востребованная. В нашей стране она, едва родившись в 1930-е годы, была быстро идеологией свернута. Хотя первоклассные примеры есть – дом на Карповке Евгения Левинсона и Игоря Фомина, ДК им. Кирова на Большом проспекте В. О., созданный Ноем Троцким, и др.
– Ранее Вы не участвовали в проектах массового сегмента в Петербурге, а с 2015 года активно сотрудничаете с компанией LEGENDA, уже создали несколько совместных проектов. Какой должна быть качественная передовая архитектура в сегменте доступного жилья?
– Нельзя говорить о том, что доступное жилье – это некачественное жилье. Просто его качество соответствует цене. Архитектура – точнейший срез современного общества. Например, если писатель или художник в своем творчестве может опередить время или отстать от него, то с архитектурой этот номер не пройдет. Особенно в массовом сегменте. Да и в элитном хватает характерных персонажей. Здесь видны наши вкусы, эстетические воззрения, финансовые возможности, уровень социализации, культура быта. Глядя на сегодняшние новостройки, можно точно сказать, какие мы.
– Для «Группы ЛСР» Вы спроектировали один из лотов первой очереди жилого комплекса «ЗИЛАРТ» в Москве. Для проектирования «ЗИЛАРТа» было приглашено несколько архбюро. Вы выполняли свой проект в соответствии с общей концепцией? Насколько интересным для Вас было участие в этом коллективном проекте?
– Это не было коллективной работой в ее привычном понимании. Был разработан каркас планировочной структуры. К сожалению, он был создан со значительными огрехами – и при ближайшем рассмотрении архитектура каждого комплекса претерпела изменения. Но общая планировка улиц и проездов осталась. Архитекторам была предоставлена полная свобода самовыражения, ориентироваться необходимо было лишь на создание решений из кирпича. Проект еще не завершен, и трудно судить об успешности этого ансамбля. Но я особенно не переживаю, потому что все участники проекта – весьма достойные команды, а как мы видим по тысячелетнему опыту того же Рима, хорошего много не бывает.
Кстати
VII биеннале «Архитектура Петербурга» состоится с 12 по 18 февраля 2019 года. Место проведения: Мраморный зал Российского этнографического музея (Инженерная ул., д. 4/1). Организаторы биеннале: НП «Объединение архитектурных мастерских», Санкт-Петербургский союз архитекторов России. Партнер деловой программы: НП «Российская гильдия управляющих и девелоперов». Официальный сайт: https://www.biennale2019.ru/