Денис Седов: «За каждым километром дороги стоит круглосуточный труд»
Исполняющий обязанности главы Комитета по дорожному хозяйству Ленинградской области Денис Седов рассказал «Строительному Еженедельнику» о предварительных итогах ремонтного сезона этого года, ходе больших строек и работе дорожников с федеральным центром.
— Денис Станиславович, львиная доля работ у дорожников сезонная. Как в этом году удалось провести тендерную кампанию?
— На большую часть ремонтов мы заключили контракты еще в конце прошлого года. Итогом этого стал выход подрядчиков на работы уже в апреле, как только позволила погода. Результат — окончание работ в начале июля и место в рейтинге девяти ведущих регионов России по скорости и качеству ремонтов, идущих в рамках нацпроекта «Безопасные и качественные автомобильные дороги», по данным Росавтодора. Благодаря дополнительному финансированию в конце августа был заключен еще ряд контрактов со сроками завершения работ в сентябре. В общей сложности в этом году мы ремонтируем почти 300 км региональных дорог.
— Если говорить конкретно об объектах, то что первым приходит на память?
— Ремонт Дороги жизни. Он был сделан меньше чем за месяц, так как на большее время ограничивать движение транспорта по магистрали было нецелесообразно. Здесь был уложен особо прочный асфальт ЩМА-19 по методу объемного проектирования. Работали днем и ночью, погода тоже преподносила сюрпризы.
Из строек особо отмечу старт возведения мостов через Волхов в Киришах и Свирь в Подпорожье. Это поистине завораживающие стройки, которых люди ждали не один десяток лет. На этих объектах работает такое количество современной техники, что не устаешь удивляться масштабам каждый раз, когда приезжаешь на стройки. Оба моста уже строятся с опережением календарного графика, что дает уверенность — завершим раньше контрактных сроков, здесь нам очень важна поддержка федерального центра.
Еще один важный объект — развязка в Мурино, где мы недавно запустили рабочее движение. Уже сейчас видно, что решена основная транспортная проблема — выезд из города. Мы начали долгожданную реконструкцию Колтушского шоссе: сейчас подрядчик выходит на объект, ставит городки и делает накопительные площадки. Это будет, пожалуй, одна из самых трудозатратных строек последнего времени: загруженность дороги и близость частных участков к полосе отвода требуют от нас и подрядчиков особого внимания.
— Область уже два года реализует дорожный нацпроект. Можете подвести предварительные итоги?
— Ценность нацпроекта как такового ― помимо проведения ремонтов, расшивки проблемных транспортных узлов и сокращения аварийности — в постоянном контакте с людьми. Каждый наш выезд на объект стройки или ремонта проходит с участием местных жителей, которые получают ответы на все свои вопросы непосредственно, что называется, на живых примерах. По сути, идет просвещение людей о том, чем живет дорожная отрасль, какие технологии применяет и с какими вопросами дорожникам приходится сталкиваться каждый день. Люди видят, что за каждым километром дороги стоит постоянный труд людей, которые ее обслуживают и ремонтируют. Все это — залог конструктивного диалога, который так важен при реализации нацпроекта.
— Главная тема года — коронавирус. Как он повлиял на дорожную отрасль Ленобласти в целом?
— В целом — мы научились работать в дистанционном режиме. Я говорю о совещаниях и встречах, конечно. Если серьезно, то наша отрасль относится к одной из системообразующих, поэтому работа не прекращалась ни на секунду. Наоборот, падение трафика во время нерабочей недели позволило нам быстрее выполнить часть ремонтов. Плюс надо понимать, что благодаря госконтрактам дорожная отрасль стала одним из локомотивов экономики Ленобласти в период коронавируса, так как есть известная формула о том, что одно рабочее место в стройке обеспечивает пять разных мест в других отраслях.
— Помимо трасс регионального значения в обновлении нуждаются и местные дороги. Что делается в этом году по этому направлению?
— Дорожный комитет в этом году выделил рекордное количество субсидий на ремонт и строительство муниципальных дорог — это 1,6 млрд рублей. Сумма беспрецедентная, поэтому мы рассчитываем, что люди ощутят качественные изменения местной улично-дорожной сети. Однако надо понимать, что со стороны области ведется жесткий контроль качества выполненных работ — на всех объектах отбираются пробы специализированной лабораторией «Ленавтодора».
— О цифрах. Какое финансирование дорожного фонда в этом году и какие предварительные планы на следующий?
— Почти 12 млрд рублей составляет объем дорожного фонда Ленинградской области в этом году. Большая часть средств идет на обслуживание, ремонт и строительство дорог. Мы рассчитываем, что в следующем году цифра будет больше с учетом принятия закона о социальных гарантиях области: там будет четко прописано, что в год мы должны ремонтировать не менее 500 км региональных дорог плюс предусматривать как минимум 1 млрд рублей в качестве дорожных субсидий для муниципалов.
— Есть ли уже понимание по объектам на следующий год?
— Мы сейчас заканчиваем формирование ремонтной программы 2021 года, которая создавалась на встречах с жителями. Точно понимаем, что продолжим ремонт Токсовского шоссе, дороги Красное Село — Гатчина — Павловск, Гостилицкого шоссе, трассы Волосово — Гомонтово — Копорье и многих других. Рассчитываем начать строительство обхода Мурино в створе Пискаревского проспекта, чтобы увести транзитный поток с вечно загруженного Токсовского шоссе. В планах еще — сделать ряд капремонтов в Приозерском и Выборгском районах, переведя существующие гравийные дороги в асфальт. Одним словом, работы много.
— Область сегодня, пожалуй, один из основных транзитных регионов нашей страны. Нагрузка на дорожную сеть региона растет ежегодно. Как дорожный комитет выстраивает работу с Минтрансом для получения федеральных субсидий на стройки и ремонты?
— Нам удалось договориться о федеральных траншах на стройку мостов через Свирь и Волхов, реконструкцию Колтушского шоссе, стройку путепровода во Всеволожске и обход Мурино в створе Пискаревского проспекта. Однако мы убеждаем коллег, что помимо новых строек надо субсидировать ремонты в рамках национального проекта «Безопасные и качественные автомобильные дороги».
Справка
Всего в текущем году в рамках национального проекта «Безопасные и качественные автомобильные дороги» в Ленинградской области отремонтированы следующие региональные объекты:
- Дорога жизни (трасса Петербург — Морье);
- Токсовское шоссе;
- подъезд к деревне Хиттолово и дороге Петербург — Запорожское — Приозерск;
- в Выборгском районе обновлен участок дороги Огоньки — Стрельцово — Толоконниково;
- в Волосовском районе завершен ремонт участка трассы Жабино — Губаницы — Волосово;
- в Тосненском районе — участок дороги Кемполово — Выра — Тосно; - в Гатчинском районе— участок трассы Гатчина — Ополье.
Кроме того, дорожники обновили:
- часть Выборгского шоссе от поворота на Медный Завод;
- участок трассы Петербург — завод им. Свердлова — Всеволожск от КАДа до поселка им. Свеврдлова;
- участки трасс Сиверская — Куровицы, Сосновый Бор — Глобицы, Мины — Новинка, Пески — Подгорье и Заручье — Шавково.
Инициативы воссоздания утраченных объектов архитектуры вызывают неоднозначную оценку. Своим мнением по этому вопросу со «Строительным Еженедельником» поделился руководитель архитектурного бюро «Литейная часть-91», член Совета по сохранению культурного наследия Санкт-Петербурга Рафаэль Даянов.
— Рафаэль Маратович, вы известны как сторонник воссоздания исторических архитектурных объектов, разрушенных при советской власти или во время войны. Обоснуйте, пожалуйста, свою позицию. Некоторые говорят, что в результате все равно получатся новоделы, так что нет смысла и затеваться.
— Прежде всего хочу напомнить, что во время войны многие шедевры русской архитектуры — достаточно вспомнить дворцово-парковые ансамбли под Петербургом — были либо полностью разрушены, либо очень сильно пострадали. И величайшие наши реставраторы сразу после войны взялись за скрупулезное, детальное восстановление дворцов, не считаясь ни с проблемами, ни с трудозатратами, ни со временем. И воссоздали их — возродили былую красоту, которой, кстати, не стесняются сейчас гордиться те самые люди, которые при этом рассуждают о новоделах, когда появляются аналогичные проекты.
На мой взгляд, не надо ничего обосновывать. Надо просто брать пример с наших учителей, с такого мэтра, как Александр Александрович Кедринский, который из руин возродил Екатерининский дворец в Царском Селе. Что бы мы сейчас показывали гостям города, если бы они не восстановили исторические шедевры? Руины? «Посмотрите на эту груду камней и представьте, какой шедевр был возведен на этом месте в XVIII веке»? Венецианская хартия, предлагающая сохранять исторические объекты в том виде, в каком они дошли до нашего времени, — серьезный документ, но разработан он специалистами из других стран для объектов, находящихся совершенно в иных условиях.
Что же касается разрешенных в советское время храмов — это вообще особая статья. Если уж мы позволили их в свое время снести — так тем более сегодня должны восстановить, чтобы оставить потомкам. Мне и говорить-то об этом странно. Кроме того, это не просто архитектурные шедевры, это объекты строго определенной религиозной функции. И если некоторой части общества храмы не нужны, то это не значит, что они не нужны вообще. Не на пустом же месте возникают общины, которые выступают с инициативой воссоздать церкви. Да, эти люди не будут писать в блогах и выступать на митингах, они неинтересны охочим до скандалов СМИ, но это не значит, что этих людей нет. У них были насильно отняты святыни. Как же сейчас можно говорить о ненужности их восстановления?
— Какие объекты, на ваш взгляд, наиболее важно, а главное — физически возможно воссоздать?
— Вопреки расхожим домыслам, большую часть утраченного наследия вполне реально восстановить. Отчасти это учитывается даже на законодательном уровне. И Генплан Петербурга, и 820-й закон фактически резервируют места, где раньше были храмы, учитывая возможность их воссоздания.
Если же говорить о наиболее важных утратах, то это, конечно, пять храмов на Митрофаньевском кладбище, прежде всего собор св. Митрофана Воронежского, который, к слову, считается одним из небесных покровителей нашего города. Его, кстати, очень почитал император Петр Великий, и, когда пришла весть о смерти святителя, он, бросив все дела, поехал на похороны и лично нес гроб. А в это время, между прочим, шла Северная война. Пожалуйста: место свободно, община существует, даже средства находились, но какие-то законодательные нюансы не дают восстановить одну из святынь нашего города.
Спас-на-Сенной — прекрасный храм, который можно возродить почти на прежнем месте и который, несомненно, украсит достаточно унылую Сенную площадь, даст ей яркую доминанту. Благовещенский собор на Благовещенской площади (ныне — Труда). Его снесли когда-то, поскольку он будто бы мешал трамвайному движению. Трамваев там теперь нет — так давайте восстановим, возможность такая есть. Нет никаких принципиальных препятствий, чтобы воссоздать прекрасную Борисоглебскую церковь на Синопской набережной. Посмотрите на тамошние окрестности — там же взгляд остановить не на чем. А храм и зелень вокруг него сразу вдохнут жизнь в этот уголок Петербурга. Также можно воссоздать, например, церковь св. Мирона на Обводном канале, Введенский собор напротив Витебского вокзала, многое другое. Места свободны — восстановить можно.
— Но ведь что-то уже делается в деле воссоздания утраченного?
— Конечно, подвижки есть, хотя их, к сожалению, не так уж много. Из последнего — восстановление храма Рождества Богородицы на Песках. Это храм первых строителей Петербурга, кстати, достаточно нетипичной для города архитектуры. Он занял свое старое место, воссоздан в прежних габаритах и с сохранением исторического облика. Недавно на старом фундаменте началось восстановление колокольни Новодевичьего монастыря на Московском проспекте.
Два храма возвращены усилиями Фонда содействия восстановлению объектов истории и культуры в Петербурге. Это церковь иконы Божией Матери «Всех Скорбящих Радость» с грошиками на проспекте Обуховской Обороны. До революции ее называли одной из красивейших в городе, а в 1933 году она была взорвана. Также из руин восстановлен собор Пресвятой Троицы киновии Александро-Невской лавры, построенный в середине XIX века.
— Вы упомянули храм Рождества на Песках. В связи с его восстановлением была выдвинута идея вернуть и Рождественские улицы, которые именно по нему получили свое название. Как вы относитесь к идее восстановления исторической топонимики?
— Конечно, положительно. Топонимика — это часть исторического наследия, атрибутика архитектурной среды. Традиционно названия улиц и площадей тесно связаны именно с объектами, которые на них находились или к ним вели. Благовещенский собор стоял на одноименной площади. Рождественские улицы вели к Рождественскому храму. Главная магистраль города — Невский проспект — получил свое имя потому, что вел к Александро-Невской лавре. Топонимика — это также живая связь с историей, и ее надо беречь. Для увековечивания героев новых времен есть новые улицы. А старым — надо вернуть их исторические имена.
— Инициативы по воссозданию храмов постоянно сталкиваются с протестами. В чем, на ваш взгляд, дело?
— Да, к сожалению, такое явление имеет место. Особенно странно, что протестуют нередко те, кто лет 20 назад говорил о необходимости воссоздать. Есть и еще одна любопытная закономерность. Как только появляется проект возрождения какого угодно храма, тут же некие «общественники» требуют сделать на этом месте все, что угодно — сквер, детсад, памятник, но только не воссоздавать храм. В этом смысле очень показательна история с храмом Рождества на Песках. Сколько лет на его месте был, извините, «бомжатник» и соответствующий контингент распивал алкоголь. И никого это не волновало. Зато, как только родилась идея восстановить церковь, началась истерика про зеленые насаждения.
Главной проблемы в этом вопросе я уже касался в начале разговора. Некая часть общества произвольно присвоила себе право говорить от всего общества. И другие люди, по их мнению, в общество не входят, и мнение их значения не имеет. Ни к чему хорошему такой подход привести не может.
Тем более что речь не идет о бюджетных средствах, то есть деньгах налогоплательщиков. На мой взгляд, когда появляются меценаты, которые готовы найти средства на возрождение утраченного, их благодарить надо и всячески им способствовать, в конце концов, подправить какие-то законодательные нормы, если они мешают доброму делу, а не строить всяческие препоны. Тот же Фонд содействия восстановлению объектов истории и культуры в Петербурге возродил уже два храма — на практике доказал свое умение работать. Почему же, когда появилась идея воссоздать Борисоглебскую церковь, опять начались разговоры про «невозможность», «незаконность» и «необходимость детсада»?
— Этот фонд, кстати, выступил также с инициативой завершить комплекс Смольного монастыря, как его задумывал Растрелли, построив колокольню. Противники говорят, что это будет 100-процентный новодел, поскольку исторически она возведена так и не была…
— Идея завершения замысла гениального Растрелли вызывает интерес в профессиональном сообществе уже давно. В частности, и наша мастерская в свое время делала предпроектные эскизы, чтобы оценить, как выглядел бы ансамбль, если бы проект был реализован полностью.
Называть же колокольню новоделом — исторически неверно. Она была достроена до второго яруса (фундамент, кстати, сохранился), и лишь Семилетняя война остановила работы. И тут уместно припомнить, что и сам Смольный собор окончательно был достроен только в середине XIХ века. Ничего страшного в том, что реализация проекта будет завершена после продолжительного перерыва. История знает множество таких примеров — и многие из них относятся к мировым шедеврам архитектуры.
На мой взгляд, важнее всего возможность воплотить замысел Растрелли в жизнь. И вообще, зачем слушать мое мнение? Давайте послушаем самого Растрелли. Вот, что он писал о своем проекте: «Посреди просторного двора внутри монастыря я возвел великую церковь с куполом капители, колонны и базы из чугунного литья… большая колокольня, коя будет построена при входе в монастырь, будет иметь 560 английских футов высоты. Нельзя не восхищаться великолепием сей постройки, коя снаружи и изнутри имеет дивную архитектуру».
Чертежи сохранились, находятся в Варшаве. Так что ничего нереалистичного в выполнении воли Растрелли нет. Надо только выполнить его архитектурное завещание. Когда идея возведения колокольни будет рассматриваться на заседании Совета по сохранению культурного наследия Петербурга, которое должно состояться до конца этого год, лично я ее полностью поддержу.
Пандемия коронавируса и режим самоизоляции не отразились излишне негативно на девелопменте, но заставили бизнес адаптироваться к работе в новых условиях. В этом уверена один из самых известных градостроительных юристов города, управляющий партнер группы «Балтийский заказчик» Мария Золотая. В интервью «Строительному Еженедельнику» она рассказала о том, как за короткий срок была перестроена деятельность организации, и поделилась планами на будущее.
- Мария Владимировна, как оцениваете текущую ситуацию в строительной отрасли, а именно в девелопменте? В том числе, конечно, с учетом всех последних событий, связанных с пандемией.
- Пандемия коронавируса, конечно, затормозила многие экономические процессы, происходящие в стране. Пострадали от нее очень серьезно многие отрасли. Но, что не может радовать, глобально негативно на сегменте строительства и, в частности, девелопменте не отразилась. Большинство строительных площадок продолжали работать, девелоперы занимались привычной деятельностью, в том числе связанной с подготовкой документации. На месяц-два были приостановлены некоторые проверки строительного надзора, перенесено утверждение проектов планировки, которые уже были на финальной стадии. Но все это, в общем, некритично.
Из чисто петербургских трендов по-прежнему актуальным остается редевелопмент промышленных территорий. Причем сейчас «переезжают» уже не только производства, но и транспортные предприятия. Именно редевелопмент является самым удачным рынком для освоения новых территорий Петербурга, причем в очень перспективных локациях.
- А как изменилась ваша работа за время пандемии?
Самое главное и к счастью, работы была достаточно много. Это помогало поддерживать привычный тонус. Однако вся ситуация с пандемией мотивировала активно завершить организационно-технические моменты по рабочим форматам. Отсутствие возможности личных приемов и консультаций стало катализатором совершенствования навыков удаленной работы, в том числе с такими уже действующими платформами, как портал государственных услуг, электронное правосудие, единая система строительного комплекса, различными специализированными базами (региональная геоинформационная система, электронный генеральный план) и т. д.
Кроме того, я постоянно была на связи, ведь поддерживать контакт — это приоритетно важно. Отсутствие возможности встречаться лично совершенно не означает информационной блокады. У меня достаточно большой опыт работы с системами удаленных офисов, управления проектами с международными участниками, с которыми лично встречались только на реперных этапах, а все остальное время работа велась онлайн и не останавливалась. Поэтому дистанционная деятельность для меня вполне привычна. Многие из наших заказчиков, хотя им было непросто, также оперативно адаптировались к новым реалиям. Также у непубличных наших специалистов появилось время для тщательной проработки юридических, проектных и технических обоснований и расчетов соответственно поставленным задачам.
Добавлю, что мы с вами уже наблюдаем совещания, судебные заседания, заседания комиссий и советов в онлайне. В ближайшее время ожидаем общественных обсуждений (публичных слушаний) в новом формате. Это разумно, несмотря на то, что невольным поводом для этого стали тревожные и непредсказуемые события масштаба всей страны и мира.
- А каковы достижения первого полугодия, можете отметить?
Кроме того, о чем мы уже поговорили, это, конечно, то, что удалось всех сохранить: и заказчиков, и партнеров, и важных членов команды. Это правда достижение.
Стабильный уровень моей востребованности, наверное, также можно считать достижением и честью, к которым отношусь с большой ответственностью, продолжая постоянно повышать уровень образования и изучать практики применения новейших законодательных актов.
- Президент страны Владимир Путин несколько дней назад заявил об историческом шансе в ближайшие годы решить жилищный вопрос. На ваш взгляд, какие инструменты должны быть задействованы?
- Механизмов должно быть много. В том числе и ипотека. В настоящее время наблюдается существенное снижение ставки ипотечных ставок, но в целом жилищное кредитование остается достаточно дорогим. В особенности при сравнении с западными странами. Если мы будем и дальше стремиться к дальнейшему удешевлению ипотеки, то она станет более доступной и поможет решить многим людям жилищный вопрос. Конечно же, необходимо развивать и расширять и другие инструменты, такие как субсидирование покупки недвижимости по различным социальным программам, материнский капитал и т.д.
- Какие планы на оставшуюся часть года?
- Я ставлю перед собой планку, ниже которой не могу позволить себе опускаться. А цели и задачи достаточно простые — завершить принятые на себя обязательства, помочь заказчикам организовать работу в новых реалиях и условиях.
Отмечу, что формат разрабатываемых мною и моими коллегами заданий на реализацию проектов, контрактов, «дорожных» карт, маршрутов, инструкций уже существенно изменился. Они стали более детализированы в административной, юридической и технической части.
- В чем смысл такой детализации, кроме технических инструкций?
- В любое время — чем подробнее контракт и приложения к нему, чем четче задание, чем продуманней график — тем эффективней реализация задачи. Системный подход спасет сроки и деньги. Нельзя просто поставить задачу без понимания, как ее выполнить и можно ли ее выполнить. Нельзя упустить инициативы или забыть про встречные срочные обязательства, ведь спустя какое-то время ситуация может измениться настолько, что они станут фактически невыполнимыми, хотя и обязательными. Это влечет за собой большие и маленькие тупики, которые непременно отразятся рано или поздно на всех участниках процесса.
- Кстати, в настоящее время на федеральном уровне отменили около трети устаревших строительных норм. Поддерживаете ли вы данное новшество?
- Безусловно, это позитивная новация. Это поможет ускорить сроки строительства и оптимизировать экономику работ. Представители отрасли неоднократно выступали за пересмотр устаревших норм и стандартов. Важно, что сейчас не только отменяются неактуальные правила, ГОСТы и СНиПы, но и появляются новые, адаптированные к современным технологиям строительства.
- Продолжаете ли вы участвовать в социальных проектах?
- Разумеется, активное участие в социальных и культурных проектах всегда было неотъемлемой частью как моей жизни, так и одним из направлений деятельности компании. С учетом невозможности лично посещать некоторые заведения в привычном режиме мы продолжали их поддерживать в зависимости от их нужд. Также я и мои коллеги стали частью проекта «МЫ ВМЕСТЕ» («Добровольцы России») на период карантинных ограничений
- Что вы можете пожелать коллегам?
- Безусловно, желаю продолжать работать и адаптироваться к новой реальности, в чем я им всегда могу оказать содействие и помощь. Всех с праздником!