Харальд Брекке: «Человечество до сих пор находится в стадии коллективного когнитивного диссонанса»
Харальд Брекке – архитектор с огромным опытом реализации самых разных проектов. С 2008 года он работает в компании Kjaer Global, которая помогает людям, командам и организациям из разных секторов и отраслей понять будущее. Что это значит и как вообще можно понять то, чего еще нет, Харальд Брекке рассказал в преддверии выступления на форуме 100+.
– Расскажите подробнее о теме вашего доклада «Осознанное строительство будущего». Что это значит? Сейчас осознанного строительства нет?
– Я с уверенностью могу сказать, что сейчас осознанное строительство существует. Мы видим, как появляется новое мышление в принципе и с точки зрения строительства тоже.
Задача нашей компании – отслеживать глобальные тренды, смотреть на мировую картину и исходить из нее. При этом мы опираемся и на прошлое, и на свои представления о будущем. Но мы не только смотрим на прошлое и пытаемся предугадать будущее, также мы, я бы сказал, учимся у них. Когда я говорю «учимся у будущего», это может звучать противоречиво, но на самом деле у нас есть определенные инструменты, чтобы определить, каким будущее может предстать.
Так, например, мы используем «компас трендов». То есть смотрим на текущие тренды, которые доминируют в нашей области, и пишем потенциальные истории о будущем. Здесь главное, конечно, несмотря на то что тренды сложно предугадать точно, подходить к этому с открытым мышлением и быть готовыми ко всему.
В целом архитектура и строительство очень хорошо подготовлены к тому, чтобы прогнозировать будущее. Главное – быть, опять же, открытыми. И закончу я, наверное, фразой: мы не идем в будущее, мы создаем будущее. Это тоже важно иметь ввиду. Об этом и будет мой доклад.
– Как именно вы прогнозируете будущее?
– Мы используем подход к прогнозированию будущих трендов по нескольким плоскостям. Мы смотрим на научную плоскость – какие технологии развиваются, в каком направлении развития человечество пойдет. Далее смотрим на социальные тренды, то есть какие социальные структуры появляются, какие в них наблюдаются изменения.
Мы смотрим также на плоскость, которую называем левым полушарием мозга: логическую. И также смотрим на область правого полушария, то есть на эмоциональные факторы, которые есть в настоящее время, и как они могут развиваться.
Последняя плоскость, на которую мы смотрим, – духовная, не в плане религии, а в плане смыслов, ценностей, которыми люди обладают и которые считают для себя важными в какой – то конкретный момент.
У меня на двери висит атлас трендов. Он от 2018 года, поэтому не самый свежий. Но тем не менее, он показывает принцип работы этого подхода. На воркшопах, которые мы проводим, мы постоянно обсуждаем вопросы, которые решает этот атлас. Смотрим на все актуальные проблемы, которые есть в мире, на все актуальные направления развития, и таким образом определяем тренды.
– Какие мировые тренды можно выделить сейчас?
– Первое, что нужно упомянуть, это, конечно же, искусственный интеллект, то есть следующее поколение робототехники и в принципе технологий. Второе – 5G-связь. Мы ее недавно обсуждали на конференции в Риге. Кроме того, это новые модели экономики, как, например, круговая экономика. И нельзя обойти стороной коронавирус и его влияние на рынок недвижимости, так как изменения в связи с этим вирусом происходят радикальные.
С социальной точки зрения надо сказать, что очень сильно поменялся концепт возраста. Нет больше какого – то разделения – сначала школа, потом университет, работа. Сейчас есть такое понятие как «обучение всю жизнь». Старая модель очень быстро рассыпается, и это очень сильно повлияет на строительство в плане развития городского пространства.
С эмоциональной точки зрения нужно упомянуть коворкинги, коливинги, то есть тренд того, чтобы разделять пространство с другими людьми.
Также сейчас появляется новая модель лидерства. Становится все меньше таких лидеров, которые смотрят только на прибыль от своей деятельности. Нужны лидеры, которые исходят из другого подхода, в английском это называется подход из четырех P: people – люди, planet – планета, purpose – цель, предназначение и performance – то есть здесь уже идут показатели непосредственно по прибыли, выручке и другим материальным показателям.
Конечно, обо всех трендах, которые я сейчас перечисляю, я расскажу подробнее в своей презентации на форуме.
– Какие города мира, на ваш взгляд, сейчас больше всего приближены к той модели, за которую вы выступаете?
– Наверное, я скажу, что нет города, в котором все-все-все приближено к нашей идее. Мы хотим, чтобы люди более системно и конструктивно думали о будущем городов. Например, взять Лондон – это настоящая городская лаборатория. В нем есть очень много аспектов, которые хорошо реализованы, но также есть аспекты, которые реализованы очень и очень плохо. Поэтому я думаю, что в случае с каждым городом именно это имеет место быть: что-то хорошо, что-то плохо.
Но говоря о городах, с которыми я хорошо знаком, потому что мы работали там над проектами, могу привести пример Копенгагена. Это город, в котором приятно жить. Это показывает тот фактор, что люди переезжают в город, а не из него. Возможно, здесь я немного субъективен, потому что мы много работали с этим городом.
Еще могу рассказать про проект 2015 года в Колумбии, город Медельин. В нем очень хорошую работу проделал мэр. Он использовал следующий подход: изучил проблемы конкретных районов, смотрел очень узко и затем решил всё на локальном уровне. Это принесло свои результаты. В 2016 году этот город был назван самым инновационным по выборке из 100 городов мира.
Осло, например, хорошо поработал в аспекте управления транспортным потоком в городе. Сингапур хорошо проработал свои проблемы в области нехватки природных ресурсов. То есть они подошли грамотно к вопросу об использовании воды, о покупке домов.
Примеров можно привести много. Опять же, я не говорю, что у этих городов по всем параметрам, по всем показателям получилось все хорошо проработать. Я не думаю, что есть какой-то город, у которого получилось прямо все.
– Как вы считаете, сколько лет и ресурсов понадобится, чтобы весь мир пришел к осознанному строительству?
– Отличный вопрос. Я думаю, что сейчас человечество до сих пор находится в стадии коллективного когнитивного диссонанса в плане совместной работы над глобальными проблемами. Коронавирус очень хорошо показал нам ситуацию, когда всему человечеству нужно работать вместе.
На самом деле, осознанное строительство – это вопрос, который тесно связан с идеей о том, что мы все живем на одной планете. Соответственно, все вместе должны работать на то, чтобы эта планета была приемлемым местом жизни для всех.
Здесь, конечно, нужно думать не в рамках одного поколения. Нужно думать, чтобы сделать планету лучше, на одно-два поколения вперед. При этом я хочу сказать, что осознанное строительство проявляется уже сейчас. Вследствие того, что меняются поколения, появляются совершенно новые идеи. Например, сильно изменился подход к производству. Сейчас больше распространена идея о распределении комплектующих для производства чего-то, а не финального продукта. То есть производство переходит на локальный уровень и таким образом готовый продукт меньше перемещается по миру.
Над чем нам нужно подумать, – это над тем, чтобы у всех была платформа, чтобы вдохновлять друг друга, обсуждать проблемы и таким образом приходить к совместным решениям. В инвестиционном фонде BlackRock лидеры тоже считают, что это важно, потому что таким образом мы можем более эффективно подойти к решению любого вопроса.
– Как осознанное строительство проявляет себя в вашей жизни? Что оно дает вам как простому горожанину?
– В моей жизни много где себя проявляет осознанное строительство. Конечно же, главным образом в том, как в текущих условиях принимаются в расчет совершенно разные группы людей при проектировании.
Наверное, любой архитектор при ответе на этот вопрос будет неосознанно фокусироваться на том, что уже хорошо, что уже применятся. Но, конечно, надо сказать, что даже в Дании, даже в Лондоне, в местах, где довольно развита эта тема, все еще присутствует неосознанное строительство, то есть плохие направления развития, неэффективные. Не такие подходы, которые позволят нам создать лучшее будущее.
Я считаю, что форум 100+ и тема, которая на нем заявлена (Осознанное строительство – Прим.Ред.), – очень важны. Нужно поместить его на карту действий и выставить на всеобщее обозрение, чтобы эти проблемы совместно решались.
Генеральный директор компании «H+H» Нина Авдюшина рассказала, как отечественный производитель газобетона выводит на рынки Европы свою продукцию и борется за частного потребителя.
– Недавно ваша компания получила сертификат, позволяющий поставлять российскую продукцию в Европу. Расскажите, что это за документ и зачем он вам?
– Cертификат, который мы получили, предоставляет право реализовывать нашу продукцию на европейском рынке. Для получения этого документа наш завод прошел полный процесс сертификации. К нам приезжали зарубежные эксперты, которые проводили аудит предприятия. Изучались материалы, которые мы используем в производстве, соответствие наших поставщиков европейским требованиям и, конечно, сама продукция. Скрупулезная проверка объясняется отличием российских ГОСТов от европейских норм. Поэтому аудит проводился очень серьезный. Можно сказать, мы единственные, кто производит в России газобетон европейского качества.
– Это было стратегическое решение, принятое в рамках всей европейской группы «H+H»?
– Сейчас реализуется план по выводу российской продукции на рынки стран Прибалтики и Финляндии. В последней H+H уже представлена. Поставки осуществляются с заводов в Польше. На уровне руководства группы было принято стратегическое решение о замене польских поставок газобетона на российские.
– Зачем это потребовалось?
– Во-первых, это экономически целесообразно из-за курсовых разниц. Производство в России дешевле. Во-вторых, польский рынок динамично развивается, и продукция местных заводов группы будет удовлетворять внутренний спрос. Таким образом, мы снимаем производственную нагрузку с польских коллег. Наш завод в Кикерино обладает свободными мощностями, которые можно эффективно использовать.
– А у вас хватит сил?
– Сейчас мы можем увеличить объем производства примерно на 20%, до полной загрузки завода. Мы не рассчитываем на большие объемы поставок в Прибалтику, да и Финляндия, прямо скажем, потребляет довольно скромные объемы. Однозначно, для нас сегодня и в долгосрочной перспективе гораздо важней наш основной рынок – это рынок Северо-Запада.
– Неужели кризис миновал Северо-Запад?
– В начале года все готовились к низкому спросу и адаптировали свои производственные возможности под экономические реалии. В принципе, в начале года так и получилось. Мы очень удачно использовали это время для модернизации своего производства. Примерно с марта ситуация начала меняться и с наступлением июня-июля на рынке ощущался дефицит. Если в начале года мы планировали снижение потребления на рынке 15% по сравнению с 2015 годом, то сейчас видим, что меньше 5% рынок не опустится. Надеюсь, что наша компания закончит год с показателями прошлого года.
– Почему вы уверены, что даже небольшое падение рынка обойдет вас стороной?
– Производителей газобетона много, но их всех можно разделить на две категории. Первая – это выпускающие высококачественную продукцию и предоставляющие покупателям высокий уровень сервиса. Это самая стабильная часть рынка. Вторая – все остальные. Мы относим себя к первым, и наши финансовые показатели подтверждают это. Более того, наша продукция успешно используется в разных сегментах строительства, что позволяет снижать потребительские риски. И что не менее важно, наши решения дают нашим потребителям свободу строительства. Мы поставляем газобетон для загородного домостроения, высотного строительства и частным потребителям. У нас соотношение между профессиональными застройщиками и частными клиентами составляет примерно 60 на 40% от реализуемой продукции.
– Если с застройщиками более-менее все понятно, какой сервис могут получать частники?
– Считаю, что в ближайшие два года мы увидим рост продаж газобетона, в том числе за счет частного жилого фонда – этот сегмент достаточно устойчив. Недавно мы открыли свой интернет-магазин. Замечу, что мы опять первые среди производителей газобетона. Через интернет-магазин мы оказываем клиенту качественный современный сервис: рассказываем о свойствах товара; как правильно применять; номенклатурных различиях; даем консультации по использованию газобетона в разных конструктивах зданий. При этом мы обеспечиваем доставку материала. В конечном счете мы надеемся установить прямые связи с частным застройщиком, так как видим в нем потенциал. Сейчас мы только в начале пути, через 3-4 года хотим продавать напрямую 10% от всего объема продаж на частном рынке. При этом мы не отказываемся от партнерства со строительными сетями.
– На чем основана ваша уверенность в популярности газобетона?
– Популярность газобетона растет год от года. По нашим оценкам, это 2-3% в год. Он хорошо используется в конструктиве зданий, обладает отличными теплоизоляционным свойствами. При этом, используя газобетон, можно существенно уменьшить затраты на строительство.
Председатель Комитета по дорожному хозяйству Ленобласти Михаил Козьминых - о планах по строительству дорог в регионе.
– Михаил Юрьевич, какие ремонты региональных дорог уже завершены и еще будут реализованы в 2016 году?
– На нынешний год программой ремонта автомобильных дорог общего пользования регионального назначения предусмотрен ремонт без малого 131 км автодорог, из которых к сегодняшнему дню отремонтировано более 50 км. Кроме того, 2016 году должно быть отремонтировано семь мостовых сооружений на региональных автодорогах общего пользования.
Семь объектов сегодня в капитальном ремонте: там будут заменены основание и верхние слои покрытия. После капитального ремонта асфальтобетонные дороги по гарантиям по верхнему слою могут служить 5-10 лет, что, по-моему, неплохой показатель.
Причем и текущие, и капитальные ремонты выполняются в рамках нескольких программ: это накопленные проекты, которые мы начали реализовывать с появлением финансовых возможностей.
Глобальные для нас программы – ремонт въездов в столицы муниципальных районов и всех выездов из Санкт-Петербурга, которые рассчитываем реализовать до 2020 года. Что касается въездов в районные центры Ленинградской области, то мы стараемся приурочить их ремонт к некоему празднику. Например, в прошлом году День Ленинградской области проходил в Тихвине, в нынешнем – в Сланцах: въезды в эти города были очень качественно отремонтированы. К следующему году готовим в полном объеме въезд в Гатчину.
А в рамках ремонта выездов из Санкт-Петербурга сейчас продолжается ремонт дороги Парголово – Огоньки.
– Строительство каких объектов дорожного хозяйства Ленинградской области отложено в силу финансовых обстоятельств?
– Это мостовые переходы через реки Свирь (у г. Подпорожье) и Волхов (на подъезде к г. Кириши). Это соединение КАД с автодорогой Санкт-Петербург – Матокса (платная скоростная автомобильная дорога), обход Мурино и Нового Девяткино с выходом на все ту же автодорогу Санкт-Петербург – Матокса. Это путепровод в промзоне Лазоревка (Выборг) через железнодорожную ветку Санкт-Петербург – Бусловская.
В отношении мостовых переходов через Волхов и Свирь мы надеемся на помощь Правительства РФ, даже несмотря на решение Федерации не начинать никаких крупных объектов федерального строительства. У нас есть письменное подтверждение Росавтодором готовности финансировать строительство этих мостов в 2017-2018 годах в соответствии с поручением президента РФ.
– Какова дальнейшая судьба подведомственных вашему комитету предприятий – ДРСУ?
– За последние годы рассматривалось несколько вариантов реформирования ДРСУ для повышения эффективности их деятельности. Программой приватизации государственного имущества Ленинградской области на 2011-2016 годы, например, первоначально запланирована приватизация всех 17 ДРСУ. Мы считали и считаем, что наилучшим выходом было бы преобразовать их в бюджетные учреждения: в этом случае, платя по смете, мы получали бы услугу надлежащего качества без конкурсных процедур и необходимости конкурировать с огромным числом потенциальных подрядчиков. Но против этой модели выступила прокуратура.
Поэтому сейчас по поручению губернатора Ленинградской области оценивается привлекательность наших ДРСУ для коммерческих предприятий, которые могли бы стать их акционерами. Мы считаем, что ДРСУ потенциальным акционерам интересны, поскольку обеспечивают определенный фонд заработной платы и тем самым экономическую стабильность строительным предприятиям в зимнее время.
Как показывает практика уже занимающихся содержанием автодорог частных фирм (например, «Ремсет» в Волховском районе), эта деятельность может быть прибыльной.
Первый опыт в этом направлении у нас уже есть. В Тосненском ДРСУ, преобразованном в акционерное общество, уже фактически решены вопросы как с имуществом, так и с акционером. Остается сформировать долю, оценить ее и продать.
– Какие меры предпринимаются по улучшению транспортной доступности северной части Петербургской агломерации (Сертолово, например)?
– В мае нынешнего года ГКУ «Ленавтодор» заключило государственный контракт на выполнение работ (стоимостью 576,9 млн рублей) по капитальному ремонту участка региональной автомобильной дороги Парголово – Огоньки в черте г. Сертолово.
Кстати, ранее по поручению губернатора Ленинградской области на всем протяжении дороги от границы Санкт-Петербурга до границы г. Сертолово было установлено освещение, которое сохранится и после расширения автодороги.
Если говорить о дальнейшем развитии транспортной сети в районе Сертолово, беспокоит, что мы не понимаем, какой транспортной мощью будет обладать этот город. Сегодня там строится несколько жилых комплексов, и мы отказываем застройщикам в технических условиях для выхода на региональную дорогу только потому, что не понимаем, каким будет массив жителей и как будет обеспечена транспортная доступность внутри самого микрорайона. На сегодня сформированы три съезда в сторону Сертолово – столько их и останется. При этом Сертолово должно расширяться, а транспортные условия в его черте – меняться. Но, конечно, не только за счет региональных властей.
– Что делается для повышения транспортной доступности Красносельского района Петербурга и примыкающего к нему Ломоносовского района Ленобласти?
– Конечно же, важным для нас проектом в контексте улучшения транспортной доступности Ломоносовского района является реконструкция участка автодороги Петродворец – Кейкино (с 5-го по 26-й км). Проектная документация уже разработана, но возникли трудности в части согласования проектных решений по прохождению трассы по землям государственного лесного фонда.
В планы по обеспечению вывода транзитного транспортного потока, в частности грузового движения, с Таллинского шоссе предусматривается строительство новой автомобильной дороги, которая соединит КАД с федеральной трассой «Нарва» и улучшит транспортную доступность Ропши и Яльгелево.
– Какие еще проекты сегодня в разработке?
– Это две платных автодороги: продолжение Пискаревского пр. и Сосновый Бор – КАД. И первый, и второй проекты очень объемные по финансированию. При возможности мы будем принимать решение о выборе концессионера на строительство автодороги Сосновый Бор – КАД, так как считаем, что она будет востребована и потому имеет перспективы независимо от федерального финансирования.
Прошел экспертизу проект продолжения Гражданского пр., который включает и транспортно-пересадочный узел в Мурино – Новом Девяткино. Весь проект оценивается в 19 млрд рублей, первоначальные вложения (съезд с кольцевой, разворотное кольцо, заезд на кольцевую и подход к ТПУ) – примерно в 4 млрд рублей. Мы готовы реализовывать этот проект без федерального софинансирования при наличии доброй воли инвесторов. По поручению губернатора им было сделано предложение о софинансировании в соотношении 60:40 (60% – средства Ленинградской области). Мы рассчитываем получить от инвесторов не только денежные средства, но и бесплатные земельные участки, которые попадают в зону строительства: их стоимость оценивается в 300 млн рублей.
Получил положительное заключение Главгосэкспертизы проект путепровода во Всеволожске. Сейчас областная госэкспертиза проверяет достоверность сметной стоимости, а мы, утвердив проект планировки территории, заранее начали подготовку к расселению жилых домов, попадающих в зону застройки. Как показал опыт строительства путепроводов в Выборгском и Гатчинском районах, расселение может затянуться и быть сопряженным с рядом сложностей.
Кроме того, начинается масштабная работа по проектированию так называемого продолжения Октябрьской наб. – реконструкции дороги Санкт-Петербург – пос. им. Свердлова – Всеволожск. Это также приоритетный проект для нас: очередной выезд из Санкт-Петербурга, и мы рассчитываем на софинансирование.
Заходим в экспертизу с еще одним проектом реконструкции – автодороги КАД – Колтуши. К сожалению, СУ-155, с которым мы конфликтовали несколько лет, задержало проектирование подъезда к городу Всеволожску. Но поскольку этот проект очень необходим, чтобы разгрузить Янинский узел, где идет поток как на Кудрово, так и на Всеволожск или «Колу», мы рассчитываем возобновить проектирование объекта в начале 2017 года.
– А как развивается ваш диалог со строителями платной магистрали М-11 о компенсации вреда, причиненного региональной дорожной сети?
– Это непростой диалог. В сметах всех объектов федерального значения, строящихся в Ленобласти, затраты на компенсацию региональным властям причиненного вреда не предусмотрены. Экспертиза вычеркивает их в силу того, что эти статьи расходов противоречат законодательству. Хотя, считаю, закон уже давно пора поменять. Раздел восстановления автомобильных дорог, инфраструктуры должен быть предусмотрен в смете и акцептован. Пока единственная структура, заплатившая нам подобную компенсацию, – Газпром, от которого в 2007 году Ленобласть получила 460 млн рублей на восстановление автодорог, использовавшихся при прокладке «Северного потока».
На строительстве М-11 очень сложная система взаимодействия между подрядчиком, представителем заказчика, инвестором. Все соглашения подписываются пятью сторонами, что вызывает необходимость множественных согласований. На сегодня понимание – другого слова не подберу – мы нашли, и четыре объекта (улично-дорожной сети небольших населенных пунктов) уже отремонтировано либо в ремонте. Но при составлении дефектных ведомостей мы рассчитывали на восстановление всей дорожной сети. А пока затраты подрядчика оцениваются в 12 млн рублей при нашей оценке общего ущерба в пределах 360 млн рублей. Мы будем эту работу продолжать. Механизмы понуждения немногочисленны, но они есть, и они достаточно эффективны. С другой стороны, поскольку трасса М-11, как и другие федеральные дороги, позволяет существенно разгрузить Ленинградскую область, в вопросах, решение которых зависит от нас (предоставление технических условий, передача своих автомобильных дорог в пользование и т. д.), мы будем идти навстречу строителям.
Цитата
Михаил Козьминых: «В отношении мостовых переходов через Волхов и Свирь мы надеемся на помощь Правительства РФ, даже несмотря на решение Федерации не начинать никаких крупных объектов федерального строительства».
Цифра
360 млн рублей необходимо для восстановления дорог Ленинградской области, пострадавших на строительстве трассы М-11 Москва – Петербург