Александр Тимков: «Интересы жителей – на первом месте»
О том, как модернизируется коммунальная инфраструктура в Ленобласти, в том числе и в рамках реализации нацпроектов, а также об инновационных решениях, внедряемых в этой отрасли, «Строительному Еженедельнику» рассказал глава Комитета по ЖКХ региона Александр Тимков.
– Александр Михайлович, формирование комфортной городской среды – один из самых положительно воспринимаемых гражданами проектов. Какие планы у региона по благоустройству?
– Региональный проект «Формирование комфортной городской среды» – часть нацпроекта «Жилье и городская среда». В соответствии с ним в Ленобласти запланировано благоустройство в 2019–2024 годах 534 пространств.
В этом году соответствующие работы коснутся 69 общественных территорий и не менее 20 дворов в 57 муниципальных образованиях. Путевку в жизнь получило множество крупноформатных проектов. В частности, будут благоустроены: парк во Всеволожске, в честь 75-летия Победы в Великой Отечественной войне; центральная площадь и спортивный парк в Тосно; сквер в 1-м микрорайоне Тихвина; район памятника 300-летия в Лодейном Поле; парк в Волхове; парк Оккервиль в Кудрово; парк Невский в Дубровке; парк Авиаторов в Агалатово; Аэропарк в Гатчине; главная площадь в Ивангороде; центральная площадь в Кировске; площадь для проведения городских мероприятий в Подпорожье; пешеходная зона в Сосновом Бору и др.
Также будут продолжены проекты, начатые в 2019 году: парк в поселке Романовка, набережная Невы в Отрадном, зона у торгового центра «Северопарковый» в Приозерске. Очередной этап благоустройства начнется и для территорий Луги и Выборга.
– В чем главные успехи и основные проблемы благоустройства на местах?
– Растет количество проектов, качество их проработки и реализации, они становятся все более разнообразными. В Ленобласти у нас уже есть тренажерные площадки под открытым небом, велодорожки, исторические парки, амфитеатры, уличные библиотеки, зоны отдыха у воды и пр. Увеличивается вовлеченность жителей. Проводятся общественные слушания, проекты выбирают открытым голосованием. У нас нет дефицита новых идей. Например, для участия в программе этого года к нам в Комитет поступили заявки на 2,5 млрд рублей – в два раза больше установленного лимита.
Основная проблема – короткий строительный год. За это время необходимо создать проект, согласовать его с жителями, составить смету, провести строительные работы. Учитывая наш климат, все это необходимо успеть в очень сжатые сроки. Кстати, в этом году Комитет установил для муниципалитетов такой график: не позднее 1 мая – начало строительных работ; не позднее 1 ноября – сдача объектов.
Кроме того, к сожалению, нередко мы сталкиваемся с намеренной порчей объектов, вандализмом. Проблему эту, конечно, только общественным порицанием и штрафами не решить. Гораздо важнее, чтобы граждане непосредственно участвовали в благоустройстве, ведь к тому, что создано своими руками, и относишься совсем по-другому.
– С начала года в регионе начал работу Центр компетенций. Каковы его главные задачи?
– При обсуждении вопросов благоустройства территорий довольно скоро для экспертного сообщества стало очевидным, что отправной точкой в деле преображения пространства должна быть не отвлеченная дизайнерская идея, как это часто бывает, а реальная потребность жителей в использовании этой территории. Интересы жителей должны быть поставлены на первое место.
Губернатором было принято решение о создании Центра компетенций, основной задачей которого будет привлечение к решению вопросов улучшения городской среды жителей, общественников, местной власти и бизнеса, вовлечение в процесс проектирования, отбора и реализации проектов профессиональных архитекторов, а также молодежи, волонтеров и студентов.
Команда Центра уже сформирована, определен план мероприятий на 2020 год. Идет подготовка заявок для участия во всероссийских конкурсах.
– Есть ли уже реализованные проекты-победители федерального конкурса благоустройства малых городов и исторических поселений?
– В 2018 году проект реконструкции территории Смоляного мыса в Выборге стал победителем этого конкурса и получил федеральный грант. В прошлом году он был успешно реализован. На мой взгляд, работы проведены на высоком уровне. Проект получил позитивную оценку жителей и гостей города. Эта территория действительно преобразилась, создано многофункциональное пространство для отдыха, с учетом потребностей самых разных категорий населения.
В прошлом году федеральный грант на реализацию своего проекта по благоустройству выиграла Луга. В этом году там продолжится работа над созданием рекреационного каркаса города за счет модернизации главного парка и благоустройства набережной реки Луга.
Не менее пяти городов Ленобласти поборются за призовые места конкурса в 2020 году. На конкурс уже отправлены две заявки. Это проекты благоустройства Аэропарка в Гатчине и парка Приморский в Сосновом Бору.
– Улучшение качества воды, строительство и реконструкция объектов водоснабжения и водоотведения – важный вопрос для региона. Что делается в этой сфере?
– Вопрос обеспечения качества питьевой воды находится на особом контроле администрации области, он требует системного подхода. Строительство таких объектов – финансово емкий и технически сложный процесс. Для решения проблемы задействованы ресурсы целого ряда программ.
В рамках нацпроекта «Экология», с целью повышения качества питьевой воды для населения, утвержден паспорт регионального проекта «Чистая вода» до 2024 года. В 2018–2019 годах Комитетом совместно с Роспотребнадзором была проведена инвентаризация систем водоснабжения региона и определены приоритетные объекты. Основные работы в этой сфере будет выполнять ГУП «Леноблводоканал».
В этом году в рамках программы «Чистая вода» начнется строительство водоочистных сооружений в деревне Торошковичи Лужского района, в Киришах, в деревне Раздолье Приозерского района. Также «Леноблводоканал» начнет проектирование еще по 5 объектам водоснабжения, с использованием передовых технологий водоподготовки.
Также совместно с Фондом содействия реформированию ЖКХ продолжается реконструкция канализационных очистных сооружений в Подпорожье.
В 2020 году «Леноблводоканал» продолжит реализацию проектов по реконструкции канализационных очистных сооружений поселка Красносельское Выборгского района, села Колчаново Волховского района, деревни Старая Слобода Лодейнопольского района, села Старая Ладога Волховского района.
В этом году начнется проектирование 15 канализационных и водоочистных сооружений, в том числе в Глебычево, поселка Победа Выборгского района, поселка Паша Волховского района, поселков Красава и Шугозеро Тихвинского района, в поселке Вознесенье Подпорожского района и др.
– Сфера ЖКХ считается консервативной и трудно поддающейся внедрению новых технологий. Есть чем опровергнуть эту «аксиому»?
– Примеров достаточно. Так, в июле прошлого года в селе Путилово Кировского района введены в эксплуатацию инновационные канализационные очистные сооружения. В основе технологического цикла очистки, помимо механической и биологической стадий, лежат мембранные реакторы, не позволяющие пропускать даже ничтожно малые по размерам и концентрации загрязнения. Финальная стадия, доочистка, производится с помощью ламп ультрафиолетового обеззараживания.
Ленобласть берет на вооружение новейшие разработки, позволяющие эффективно планировать и осуществлять ремонт коммунальных сетей. Например, роботизированный комплекс для диагностики всех видов коммунальных трубопроводов. Робот, передвигаясь внутри трубы, выявляет с помощью электромагнитно-акустических сенсоров дефекты, в том числе коррозионные отложения и повреждения сварочных соединений.
– Наступивший год пройдет под знаком 75-летия Победы. Как выполняет Ленобласть обязательства по обеспечению жильем и ремонту домов ветеранов?
– В рамках реализации положений президентского указа в этой сфере регион полностью выполняет взятые на себя обязательства по обеспечению жилыми помещениями ветеранов Великой Отечественной войны. Так, в 2019 году жилищные условия улучшили 25 человек. В настоящее время на учете в качестве нуждающихся в жилых помещениях состоят 4 ветерана войны. Они также обязательно получат жилье.
За счет средств областного бюджета в прошлом году был проведен ремонт 86 жилых домов ветеранов. На 2020 год в казне региона на эти цели предусмотрено 26 млн рублей. Это позволит отремонтировать не менее 80 домовладений участников войны. Учитывая особую социальную значимость этого вопроса, работа в данном направлении будет продолжена.
Еще одна наша задача к Дню Победы – организовать месячник благоустройства, который в этом году пройдет с 13 по 30 апреля. Основное внимание будет уделено мемориальным территориям и памятным местам во всех районах. Комитетом уже составлен их реестр. Традиционно к участию в месячнике мы привлекаем сотрудников органов исполнительной власти, подведомственных учреждений, иных организаций, а также приглашаем волонтеров и всех неравнодушных жителей.
О качестве петербургской архитектуры, роли современных зодчих в реализации проектов, о нехватке политической воли и о совещательной функции Градсовета «Строительному Еженедельнику» рассказал руководитель Архитектурного бюро «Студия 44» Никита Явейн.
– Никита Игоревич, некоторое время назад раздавалось немало упреков в низком качестве современной петербургской архитектуры. Как Вы оцениваете ее сегодняшний уровень и можно ли говорить о повышении качества?
– Для понимания ситуации прежде всего необходимо развести понятия «качество работы архитекторов» и «качество архитектуры реализованных проектов». Сегодня это совершенно разные вещи. Примерно две трети возводимых сейчас зданий (если не три четверти) строятся вообще без участия архитектора – по крайней мере, в таком качестве, как мы понимаем эту профессию, то есть человека, осуществляющего проектирование объекта и несущего за это определенную ответственность.
Большая часть строительства идет по разработкам проектных бюро или проектных подразделений при строительных компаниях. И их задача – чисто техническая и сводится, по большому счету, к обеспечению необходимого количества «квадратов» в объекте под разный функционал, созданию квартирографии, желаемой девелопером, и контроле за соблюдением многочисленных нормативов.
Второй довлеющий фактор – общее стремление к снижению себестоимости строительства. По сути, мы дошли до «хрущевской» идеи добиться максимального снижения цены жилья (пусть даже в ущерб всему), чтобы обеспечить им как можно больше людей. Только если в 1950–1960-х годах это была государственная задача и над снижением себестоимости работали целые институты, то сейчас это «воля рынка», а точнее, значительной части девелоперов, которые на нем работают. Но принцип отсечения «архитектурных излишеств», а по большому счету – излишности самой архитектуры – при этом сохраняется.
Еще один фактор влияния – огромное число различных нормирующих документов, регламентирующих каждую мелочь, которые превращают проектирование в своего рода математическую игру, целью которой становится найти способ извлечь из имеющегося участка максимальную прибыль. Главная задача при этом – все учесть и между собой как-то увязать, что совсем непросто, учитывая то, что нормы сплошь и рядом противоречат друг другу. Дополнительной пикантности процессу добавляют постоянные изменения действующих нормативов, что приводит к необходимости переделывать проект.
В этой ситуации говорить о качестве архитектуры или кризисе профессии не приходится. Речь идет о сформировавшейся практике, о ситуации, сложившейся в сфере проектирования и строительства в России вообще и в Санкт-Петербурге в частности. И эта система в значительной степени просто не подразумевает необходимости архитектора как такового. Соответственно, обвинять архитекторов в низком качестве проектов, при том, что они не принимали никакого участия в их разработке, просто нелепо.
– То есть профессия архитектора практически исчезла?
– Нет, конечно, не до такой степени ситуация запущена. Есть серьезные архитектурные организации, которые прошли через все наши пертурбации последних лет, научились выживать в «безвоздушном пространстве». Это и опытные специалисты, и молодые талантливые архитекторы, которые продолжают работать, доказывая, что наша профессия сохранилась. И надо отметить, что многие петербургские проекты получают признание и на российском, и на международном уровне. Так что мы умеем делать хорошую архитектуру, в лучших своих проявлениях как минимум не хуже европейской. Другое дело, что потенциал этот, к сожалению, пока недостаточно востребован.
– И все-таки, возвращаясь к общей ситуации, можно ли говорить, что в среднем качество реализуемых проектов за последние, скажем, 10-15 лет выросло?
– В общем и целом – да. Это, конечно, касается, конечно, не всего, что строится в городе, но усредненно можно говорить, что общий уровень проектирования вырос. Прежде всего это, конечно, касается проектов, в которых архитекторы приняли хотя бы мало-мальски заметное участие.
При этом, конечно, надо понимать, что даже если девелоперы привлекают серьезную архитектурную организацию, задача снижения себестоимости строительства все равно остается. То есть архитекторы понимают, что свои «изыски» они должны уложить в определенный бюджет, за пределы которого выйти в любом случае не получится.
Есть и такой фактор, как стоимость проектирования в общем объеме инвестиций в строительство объекта. Она и раньше была невысока, а сейчас снизилась до совершенно смешного уровня. Фактически это 1–2% от общего объема инвестиций, если 3% – это уже много. В Европе эта доля тоже существенно снизилась – и, как раньше, 10% от общей суммы инвестиций на проектирование уже не выделяют. Но в зависимости от функционала объекта доля варьируется в диапазоне 5–8%. Мы о таком не можем и мечтать.
А если наложить на это разницу в общих затратах на реализацию строительного проекта (у нас – 1-2 тыс. евро на 1 кв. м здания, в Европе – 5–6 тыс.), то становится ясно, что оплата труда архитекторов в Петербурге в 4–5 раз ниже, чем за рубежом. Расходы же при этом не намного ниже (одно лицензионное программное обеспечение чего стоит). Ну а поскольку архитектурные бюро – это коммерческие организации, они должны поддерживать рентабельность своей деятельности, то, конечно, приходится брать в работу больше проектов, но каждому из них уделять, возможно, меньше внимания, чем хотелось бы.
– Насколько сильное давление заказчики оказывают на архитекторов? Удается ли зодчим отстоять свою позицию в случае разногласий? И меняется ли отношение заказчиков в зависимости от класса объекта?
– «Общего знаменателя» тут нет. Есть архитектурные бюро, условно говоря, более «сговорчивые», максимально старающиеся выполнить требования заказчика. Иногда это молодые компании, которые недавно вышли на рынок, и им нужно на нем как-то закрепиться. Есть менее «сговорчивые» архитекторы, старающиеся отстоять свое видение проекта. Поскольку в целом рынок сложившийся и позиции, занимаемые мастерскими, известны, то девелоперы, в зависимости от своих взглядов на функцию архитектора, обращаются в ту или иную организацию.
Есть, конечно, исключительные ситуации, когда проект привлекает общественное внимание, имеет резонанс, требует широкого обсуждения. Тогда девелоперы предпочитают выбрать архитектора «с именем», он получает достаточно большую свободу для творчества, и его позиция будет учитываться достаточно серьезно. Другое дело, что таких проектов не так много.
Класс объекта, конечно, оказывает влияние на качество проекта. Для элитных проектов и практически всего бизнес-класса девелоперы привлекают архитекторов. Но и здесь ситуации бывают разные. Некоторые предпочитают побольше вложить в отделку, оборудование, инфраструктуру, а архитектурной составляющей объекта особого внимания не уделяется.
– Вы сказали, что в целом уровень проектов в городе вырос. Есть ли в этом заслуга Градсовета?
– На мой взгляд, роль Градсовета положительная. И это видно из одного факта. Когда сталкиваешься с не самыми, мягко говоря, удачными проектами, построенными в городе, выясняется, что обсуждения на Градсовете они почему-то не проходили. Либо же на заседании проект был подвергнут критике, но затем все-таки был реализован. То есть, по крайней мере, самые неудачные варианты по большей части все-таки отфильтровываются.
Кроме того, у людей часто неверное представление о том, что такое Градсовет. Это не решающий орган – решения принимаются на уровне Комитета по градостроительству и архитектуре, главным архитектором города. Градсовет – это орган совещательный, на его заседаниях профессионалы высказывают свой взгляд на тот или иной проект. Часто мнения различны. Важен сам факт, что обсуждение состоялось, экспертное сообщество обменялось взглядами. А главный архитектор волен как согласиться с высказанными мнениями, так и нет; это его зона ответственности. В этом смысле, на мой взгляд, даже голосование в Градсовете – избыточно, поскольку решающего значения оно не имеет.
– В начале беседы Вы описали довольно печальную ситуацию в сфере проектирования. Можно ли как-то изменить сложившееся положение?
– В принципе, изменить ситуацию мог бы социальный запрос на хорошую архитектуру. Но, к сожалению, его пока нет, в том числе и со стороны состоятельных людей, которые могли бы себе позволить нанять лучших мастеров. Этого пока не происходит. Пока взгляд на архитектуру остался на уровне «красные пиджаки с золотыми пуговицами – это красиво».
Вторым фактором, способным повлиять на положение, может стать политическая воля власти. Во Франции, например, архитектурные конкурсы на крупные проекты общенационального масштаба курируют непосредственно президенты страны. У нас и близко такого нет, даже на уровне участия региональной власти. Не говоря уже о том, что часто конкурсы проводятся, архитекторы представляют свои работы, проходит экспертное обсуждение, запускается голосование в Интернете, жюри определяет победителя. И на этом все заканчивается, проект так и не строится. Я и сам не раз оказывался в такой ситуации.
Если будет государственная воля в это сфере – изменится и качество архитектуры. Екатерина II знала архитектуру на уровне лучших зодчих своего времени. Интересовалась, вникала во все последние веяния. И Александр I тоже был хороший знаток. И Николай I, как бы к нему кто ни относился, – тоже знал толк в архитектуре, разбирался в этом очень серьезно. Ну так все и получалось, тогда строились шедевры, которые восхищают нас по сей день. Сейчас, к сожалению, общее отношение к архитектуре – как к чему-то второстепенному. Ну и результат соответствующий.