Владимир Улицкий: Нам нужно брать пример с Европы
Финансовый кризис заставил инвесторов приостановить развитие дорогих и рискованных проектов подземного строительства. Заказчики масштабных проектов сейчас заняли выжидательную позицию. Профессор Владимир Улицкий считает, что за выигранное время можно предпринять такие шаги, которые в дальнейшем позволят избежать страшных ошибок в освоении подземного пространства.
– Владимир Михайлович, продолжение проектов подземного строительства неизбежно. Сейчас наступил как раз такой период, когда можно принять определенные меры для решения проблем в этой сфере. Как Вы думаете, на что в первую очередь следует обратить внимание?
– Я занимаюсь этой темой уже более 30 лет и хорошо знаю все проблемы данной сферы. В 1970-е годы я работал в Финляндии и был участником разработки многостороннего плана развития подземного пространства в городе Хельсинки. Тогда нужно было решить три задачи разных уровней: государственную, городскую и инвестиционную. Имелись в виду создание транспортной структуры во всех направлениях столичного мегаполиса, строительство нужных для города объектов и обеспечение благоприятных условий для развития бизнеса. Инвесторам там дают зеленый свет. К сожалению, у нас, в Петербурге, не всегда так бывает. Инвесторы, получив какой-либо объект, не могут развивать подземное строительство по разным причинам. Во-первых, потому, что в их проектах не учитываются задачи государственного масштаба. Ведь Петербург – вторая столица нашей страны. Значит, в проекты должны быть включены схемы увязки подземных объектов с метро, со всеми проездами и выездами. Но у нас это не делается. Во-вторых, из-за наших сложных грунтов все проекты подземного строительства стоят очень дорого. Причем город не создает льготных условий для инвесторов.
– Санкт-Петербург по качеству грунтов можно сравнить только с Амстердамом?
– Да. Но есть еще Мехико и Рига, где грунты бывают и похуже. Несмотря ни на что, в Прибалтике все же есть проекты подземного строительства, на которые выделено финансирование. Возможно, наши специалисты-геотехники будут там востребованы.
– Какова схема взаимодействия заказчика проекта с геотехниками?
– Если инвестор разумный, он, конечно, пригласит для проведения расчетов профессионалов.
– В качестве экспертов или субподрядчиков?
– По-разному. Раньше, когда строили пятиэтажки, наука была не нужна. А сейчас, когда строят подземные сооружения в пять-шесть этажей или высотные здания в 400 метров, здесь без профессиональных знаний не обойтись. Другое дело, что далеко не все результаты изысканий и расчетов нравятся инвесторам. Не все готовы платить за расчеты, в результате которых подземное строительство в том или ином месте нежелательно. Однако если речь идет о масштабном проекте, то без профессионалов не обойтись. Не было случаев в истории человечества, когда бы уникальные подземные объекты строились без участия узких специалистов. В любом случае для реализации проекта необходимы точные расчеты. Каким бы ни был их результат, нужно смотреть правде в глаза.
– Какие нормы существуют в области подземного строительства?
– В 2004 году мы в составе петербургской экспертно-консультативной комиссии по основаниям, фундаментам и подземным сооружениям разработали нормы проектирования фундаментов зданий и сооружений в Санкт-Петербурге. Это новые нормы, созданные на основе европейских правил. Чтобы не было разночтений в требованиях к изысканиям, проектированиям и в определении категорий зданий, мы переняли нормы, которые действуют в Европе.
– Они имеют рекомендательный характер?
– Да. После того, как СНиПы отменили, Россия осталась без норм. Сейчас нормы – это не икона, а лишь руководство к действию. Сделать наши нормы обязательными – это нарушение российских законов.
– Вы знакомы с масштабными проектами, предусматривающими подземное строительство в Петербурге. Например, проект реконструкции Новой Голландии. Планируемый подземный паркинг на территории этого острова опасности подстерегают с разных сторон. Как их избежать?
– Я считаю, что создавать сооружение такого плана сейчас не время. В этом проекте, на мой взгляд, много мелочей, препятствующих строительству подземного паркинга. Вообще для освоения подземного пространства там требуются «копеечные» метры, а затраты на них – сумасшедшие! Выход площадей неадекватен затратам. Приведу пример. Чтобы завезти декорации, должна пройти грузовая машина. Из-за этого теряется масса парковочных мест. Такие решения представляются неэффективными и неоправданно затратными для инвестора. А ведь паркинг – самое главное в подземной части проекта. Беда многих проектов подземного строительства в том, что мы теряем комплексность освоения подземного города. Ведь когда изначально разрабатывался проект подземного перехода под площадью Труда, была идея сделать паркинг и для Новой Голландии. Идея была хорошая: разработать проект, включающий и парковочные места, и торговый центр, и рестораны… Но город от этого проекта отказался. У нас часто последнее слово остается за чиновником.
– Инвесторы сейчас застыли в ожидании результатов строительства второй сцены Мариинского театра. Заказчики этого проекта утверждают, что капризный петербургский грунт они наконец победили. Каково Ваше мнение на этот счет?
– Наших грунтов не знает никто, кроме нас, геотехников Петербурга. Кесарю – кесарево, слесарю – слесарево. Есть расчет, на который должны опираться специалисты. Главное, чтобы он был правильный. Не знаю технологических деталей нового проекта подземной части Мариинки-2. Но знаю, что там работают специалисты. Возможно, в реализации этого проекта все делается точно и верно.
– Грунты в разных районах Петербурга отличаются по своему качеству. Где самые устойчивые?
– В Выборгском районе. Там можно развернуть очень интересные комплексные проекты. Например, при реконструкции домов на проспекте Энгельса можно задействовать «прострелы» около станции метро «Удельная» и Выборгского шоссе, провести подземные переходы и так далее. Это же интересно! Или другой пример: Озерки. Там песок. Его можно убрать и создать большой подземный паркинг. В Выборгском районе в целом можно построить подземный город. Это должно быть очень привлекательно для инвесторов. Подходящее место, на мой взгляд, есть еще на Московском проспекте, где расположен Дом Советов (Московский проспект, 191. – прим. ред.). Там можно развивать подземное строительство с минимальными затратами.
– Как Вы считаете, насколько городу необходим проект освоения подземного пространства под площадью Восстания?
– Трудно судить. Разработать четкую транспортную схему подземного пространства там необходимо. Но насколько важен в этом месте торговый центр – вопрос сложный.
– Вы принимали участие в обсуждении проекта многофункционального комплекса «Театральный», который планировалось построить между набережной реки Мойки, улицами Декабристов, Глинки и Юсуповским садом. Рядом расположены Юсуповский и Шуваловский дворцы. Сейчас, насколько известно, заказчик проекта отказался от идеи строительства шести подземных уровней, оставив в концепции только один подземный этаж для паркинга. Можно ли там вообще строить под землей?
– Я сторонник цифр. Нужно все четко подсчитать и только после этого делать выводы, можно там строить или нет.
– Но ведь, насколько известно, расчеты производились…
– Последнее, что мне представили на рассмотрение, я забраковал. Это детские расчеты. В проекте МФК «Театральный» не учитываются соседние объекты. А ведь некоторые из них можно было бы включить в планирование подземной части. Например, совместить планируемый торговый центр с метро. Будет, как в Испании. Кроме того, в проекте нужно предусмотреть все действия, потенциально опасные для памятников архитектуры, расположенных рядом.
– Есть ли в Петербурге интересные проекты подземного строительства, которые на Ваш взгляд, реализуются успешно?
– Есть. Это подземные объемы Каменноостровского театра. Здесь создается целый подземный город. На мой взгляд, это проект, достойный любого европейского геотехника. Он аналогичен уникальному проекту подземного театра Сирко в Португалии. Надо отдать должное смелости инвесторов и Комитета по государственному контролю, использованию и охране памятников истории и культуры, а также профессионализму разработчиков проекта и исполнителей подземной части. Уверен, нам будет чем гордиться в ближайшее время.
– Вы не раз говорили, что у нас нет комплексного подхода к планированию подземного пространства. В прошлом году специалисты-геотехники пришли к выводу, что для развития подземного строительства в Петербурге нужно разработать единую концепцию подземной урбанизации города, создать адресную программу строительства крупных подземных проектов на основе Генерального плана до 2020 года, разработать схему инженерно-геологического зонирования подземного пространства города и составить регламенты проектирования и строительства. Что делается в этом направлении?
– Все совершенно верно. Нам нужно брать пример с Европы. В Финляндии, например, разработан комплексный план развития подземного пространства до 2025 года. И он действует. У них все идет по плану. У нас же этого нет. У нас есть силы и возможности для создания подземных сооружений. Но чтобы работать над концепцией подземной урбанизации города, нашим специалистам нужна одна простая маленькая вещь – финансирование.
Беседовала Марина Голокова, Строительный Еженедельник
Накануне кадровых перестановок в Смольном, предполагающих переход Александра Вахмистрова на должность вице-губернатора по административным вопросам, а Романа Филимонова – на пост вице-губернатора, курирующего строительную отрасль, последний согласился дать сжатое (в силу крайне напряженного рабочего графика), но информативное интервью.
– Роман Евгеньевич, согласно официальным прогнозам, в 2009 году в Санкт-Петербурге будет возведено порядка 2 миллионов квадратных метров жилья. Что позволяет делать такие выводы?
– План по вводу квадратных метров жилья составляется на год. Мы подвели черту по итогам ввода прошлого года, и у нас по срокам действия постановлений должно быть сдано 3,2 миллиона квадратных метров. Тем не менее, мы, понимая состояние строительной отрасли, учитываем поправочный коэффициент, и это позволяет нам утверждать, что в 2009 году будет не менее 2 миллионов квадратных метров жилья.
– На более дальний срок планы есть?
– Учет постановлений ведется вплоть до 2012-2013 года. Безусловно, у нас есть прогнозы и на 2010 и 2011 годы. Мы анализируем их в зависимости от итогов текущего года, принимаем во внимание, какие постановления были перенесены на более дальний срок. Сейчас планы ввода жилья фактически корректируется ежеквартально. Поэтому озвучивать какие-то конкретные цифры на столь далекий срок пока рано.
– Город предложил строительному комплексу помощь. Одна из форм – покупка инженерно подготовленных территорий. Есть ли желающие продавать землю?
– Конечно. На днях Ассоциация «Строительно-промышленный комплекс Северо-Запада» представила нам порядка семи участков. Но это не значит, что мы будем покупать именно их. Нам эта информация нужна, чтобы проанализировать, что есть у застройщика, оценить и понять, сколько такая земля может стоить и насколько актуально проводить подобные конкурсы. В итоге мы поняли, что такие конкурсы нужны. Ресурсы у застройщиков есть. И мы дали свои рекомендации, чтобы они готовили градостроительную документацию. После внесения изменений в городской бюджет будем объявлять такие конкурсы. Первые тендеры, скорее всего, пройдут в марте.
– Могли бы Вы прокомментировать предложение федерального правительства дать право субъектам Федерации формировать цену квадратного метра при закупке жилья для госнужд?
– Пока это проработки. Какого-то документа, дающего регионам право увеличить выкупную цену, на сегодняшний день мы не имеем. Пока что на ближайшем конкурсе город будет приобретать жилье по цене 47,3 тыс. рублей. На сегодня увеличен процент предоплаты: 70 процентов застройщик получает сразу, 20 процентов – при 90-процентной готовности дома и 10 процентов – после ввода объекта в эксплуатацию. Таким образом, застройщик получает деньги в процессе строительства.
Если конкурс не будет поддержан застройщиками, мы попросту будем возводить на эти деньги бюджетное жилье. Ведь все дело во времени. Когда остро необходимо предоставить квартиры ветеранам, мы не можем рисковать и терять время на проведение новых конкурсных процедур. Мы объявили одну процедуру на 1,5 месяца, потом объявили другую еще на 1,5 месяца. В общей сложности потеряли 3 месяца. Мы не процедурный комитет, нам нужны квартиры для расселения горожан.
– Каково Ваше мнение по поводу возвращения строительной отрасли к бартерным схемам?
– На встречах с Ассоциацией «Строительно-промышленный комплекс Северо-Запада» и Союзпетростроем я говорил о том, что по возможности необходимо исключить бартерные схемы. Продать квартиру может девелопер. Но по поводу того, что эту квартиру сможет реализовать подрядчик, есть большие сомнения.
Давайте вспомним 1998 год, когда бартерные схемы присутствовали практически везде: продавались долги, выполненные работы менялись на квартиры. Что мы имели? Мы имели задержку зарплаты более 3 месяцев в некоторых организациях, те же бартерные схемы использовались при уплате налогов. Спекулянты просто наживались на этом, а до производственной сферы деньги не доходили. Если мы не хотим спада, то бартерную схему нужно исключить. Или минимизировать. Она возможна, но не в таком виде, когда организация, выполняя подрядные работы, получала квартиры, но не получала деньги.
– Когда, на Ваш взгляд, наступит дно кризиса?
– Кризис – это состояние экономики, когда нет развития. Наступило дно кризиса или нет – не важно. Главное сейчас – работать не покладая рук, чтобы смягчить кризисные процессы, минимизировать их длительность.
– Роман Евгеньевич, Вы готовитесь стать вице-губернатором. Каково Ваше эмоциональное состояние? Готовы к этому?
– Скажу одно: это колоссальный, ответственный труд. В этом я смог убедиться на примере работы вице-губернаторов, в частности – Александра Ивановича Вахмистрова. Этой работе, мягко говоря, не позавидуешь – очень много обязанностей. Однако выполнять ее можно. И нужно.
Беседовал Алексей Виноградов, Строительный Еженедельник
1 декабря 2008 г. Юрий Митюрев был назначен на должность первого заместителя председателя Комитета по градостроительству и архитектуре – главного архитектора Санкт-Петербурга. Каким он видит градостроительное будущее нашего города? Удастся ли избежать ошибок на этом пути? Есть ли шанс участвовать в этой работе молодым зодчим?
– Юрий Константинович, вы шаг за шагом прошли все ступени в своей профессии, с 1991 г. создали и возглавили собственную архитектурную мастерскую. И вот – совсем иная сфера деятельности. Трудно было перестраиваться?
– В общем-то не очень. Дело в том, что у нас с Юлией Евгеньевной Киселевой, председателем КГА, достаточно ясно определены зоны ответственности. За мной остаются вопросы формирования градостроительной политики, подготовки нормативных документов, координация работы по организации архитектурных конкурсов и еще ряд функций. Предвосхищая возможный вопрос, сразу скажу: в связи в тем объемом работы, который ныне возложен на КГА, считаю такое разделение абсолютно обоснованным и даже назревшим.
Что же касается градостроительного развития Петербурга в целом, то здесь я пока лишь набираюсь знаний и опыта, изучаю задачи, которые стоят перед нашим комитетом. Однако отмечу: на данном этапе своей биографии я в профессиональном смысле в первую очередь чиновник.
– Одно из направлений работы остается неизменным? Я имею в виду деятельность градостроительного совета…
– Костяк градсовета остается неизменным. Но изменения будут. В его состав будут включены специалисты по инженерным коммуникациям, конструкторы, транспортники, художники. В целом в состав градостроительного совета будет входить порядка 45 человек.
– Не так давно был создан и общественный градостроительный совет, который провел лишь два, от силы три заседания. Какое будущее ожидает его?
– Мы уже подготовили новое положение о градостроительном совете, которое скоро будет вынесено на рассмотрение правительства Петербурга. Затем мы начнем разработку соответствующего документа в отношении общественного градсовета. Так что могу уверить читателей вашей газеты – он будет работать, однако его функции претерпят некоторые изменения.
– Общественный градсовет стал очевидной попыткой привнести что-то новое в архитектурную жизнь Петербурга. Но ясно, что она и не может быть успешной без привлечения молодого поколения архитекторов. Между тем бытует мнение, что в нашем городе сформировалась определенная архитектурная среда – назовем ее кланом – которая неохотно допускает в свои ряды новых людей. На ваш взгляд, можно ли здесь что-то исправить?
– В обновленный состав градостроительного совета будут включены в том числе и молодые архитекторы. Хотя проблема здесь гораздо шире.
Вы назвали верхушку петербургского архитектурного сообщества кланом. Я бы применил другой термин – элита. Ведь это люди, которые завоевывали свой авторитет не одним-двумя удачными проектами, а десятилетиями успешной деятельности. И заработать его можно фактически только одним способом – постоянно участвуя в архитектурных конкурсах, нарабатывая себе имя в ходе их проведения. Да, зачастую в ущерб своим материальным доходам. У нынешнего же поколения молодых архитекторов денежная составляющая стоит подчас все-таки на первом месте.
Убежден: по окончании вуза молодой архитектор обязательно должен поработать в крупной компании, в которой он будет заниматься реальным проектированием, учиться работать в команде, приобретать опыт работы с заказчиками.
– Будем надеяться, что им удастся избежать тех градостроительных ошибок, которыми «прославились» некоторые из их предшественников…
– Вскоре в Петербурге будет сформирован целый комплекс основополагающих документов, которые, я надеюсь, и позволят их не допускать. И Генплан, и Правила землепользования и застройки будут выполнять роль своего рода рамок, в которых, само собой разумеется, останется и свобода для самовыражения архитектора. Ну а если его заведет куда-то не туда, то у архитектурного сообщества и у руководства КГА теперь будут механизмы, с помощью которых коллегу можно будет подправить. То же самое касается и застройщиков. Не хочешь строить в рамках установленных регламентов, то есть в рамках действующих законов, – и не будешь строить. Хотя бы потому, что даже если кто-то решится нарушить закон, то сотрудники КГА нарушать его не собираются.
– Но борьба с градостроительными ошибками важна не сама по себе, а в каком-то контексте. Каков он для вас?
– Не скажу ничего оригинального – сохранение Петербурга таким, каким мы его получили. Но при условии, что наш город – это живой организм, который без развития может погибнуть. И если в отношении исторического центра все более-менее ясно – памятники только реконструируются, а новые дома возводятся лишь в рамках фоновой застройки, то касательно районов массовой застройки обязательно должны применяться программы реновации.
– Насчет «хрущевок» спору нет. А как быть с домами, построенными в так называемом «большом стиле»? Например, с тем же универмагом «Фрунзенский»?
– Во все времена архитектура была тесно связана с политической властью. Например, когда в 50-е годы началась борьба с архитектурными излишествами, то был издан соответствующий приказ и их попросту соскоблили.
Что касается образчиков «большого стиля» и шире – знаковых строений, то в Петербурге есть много зданий, которые трогать попросту нельзя. И это не только универмаг «Фрунзенский», который, несомненно, нужно оставить в нынешнем виде, но и ряд других зданий промышленной и социальной направленности. Кстати, в Союзе архитекторов подготовлен целый список архитектурных объектов, построенных в период с 1957 по 1987 год, которые мы предлагаем к охране. Это – аэропорт «Пулково-1», речной вокзал и гостиница «Речная», спортивная школа на Васильевском острове, детский сад в переулке Джамбула, дворец бракосочетания Выборгского района, БКЗ «Октябрьский», здание ТЮЗа, СКК «Петербургский», жилой дом «Муравейник» в Сестрорецке. В общей сложности – более 10 объектов. И думаю, что нам удастся это сделать. Естественно – при поддержке и КГИОП, и других комитетов, организаций и ведомств, с которыми руководство КГА и в дальнейшем собирается строить дружеские и партнерские отношения. Потому что в одиночку решить поставленные задачи нам будет сложновато.
Беседовал Аркадий Орлов,
Строительный Еженедельник