Павел Дудкевич: «В рейтинге энергоэффективности Ленобласть – в числе лидеров»
Реализация потенциала энергосбережения – условие успешного выполнения ряда национальных проектов и госпрограмм. Директор ГКУ ЛО «Центр энергосбережения и повышения энергоэффективности Ленобласти» Павел Дудкевич рассказал «Строительному Еженедельнику» о том, как идет работа в этой сфере в регионе.
– Павел Владимирович, в Национальном рейтинге инвестпривлекательности Ленобласть – один из лучших регионов страны, а как обстоят дела с энергоэффективностью?
– В рейтинге энергоэффективности субъектов РФ наш регион не первый год находится в десятке лидеров. Свой рейтинг в этой сфере есть и у районных администраций. По итогам 2018 года в тройке лучших – Киришский, Тихвинский и Приозерский районы.
Властям районов, занимающих низкие позиции в рейтинге, рекомендовано выполнить анализ его показателей и организовать совещание с участием представителей администраций поселений и представителей бюджетной сферы с целью улучшения работы в области энергосбережения. Дополнительно, чтобы мотивировать райадминистрации активизировать усилия, было предложено включить показатели энергоэффективности в «Рейтинг 47». Напомню, рейтинг качества муниципального управления был введен по инициативе губернатора Александра Дрозденко в 2018 году.
– В чем основные проблемы, связанные с развитием энергосбережения в регионе?
– Не всегда соблюдаются требования Закона № 261-ФЗ в части оснащения приборами учета энергетических ресурсов многоквартирных домов и зданий, занимаемых учреждениями бюджетной сферы. В госучреждениях региона не используется механизм энергосервисных контрактов. Кроме того, программы энергосбережения у многих муниципальных и государственных учреждений Ленобласти разрабатываются формально и своевременно не актуализируются.
Не везде созданы условия для реализации энергосберегающих мероприятий в жилищном фонде в рамках заключения энергосервисного контракта. Мы прорабатываем вместе с Комитетом по ЖКХ и Комитетом государственного жилищного надзора и контроля механизмы, которые помогут на региональном уровне повлиять на эту ситуацию.
Для решения проблем, связанных с развитием энергосбережения в регионе, необходим комплексный подход. Важно сформировать план мероприятий по повышению энергоэффективности. Он должен быть составлен с учетом оптимизации и эффективного разграничения полномочий органов исполнительной власти и местного самоуправления.
– В апреле прошлого года вступил в силу приказ Минстроя РФ о новых обязательных требованиях к энергоэффективности зданий. Как идет работа по определению энергетической эффективности многоквартирных домов на территории Ленобласти?
– По состоянию на 1 января 2019 года класс энергоэффективности был присвоен более чем 2 тыс. многоквартирных домов в регионе, что составляет 12% от их общего числа. В 2018 году специалистами нашего ведомства рассмотрена 421 декларация, поступившая от управляющих компаний. По 232 декларациям определен либо подтвержден класс энергетической эффективности, 189 деклараций отклонено. Практически каждая вторая декларация заполнена с серьезными ошибками. ГКУ ЛО «ЦЭПЭ ЛО» совместно с Комитетом госжилнадзора разрабатывает методические рекомендации по заполнению декларации для управляющих организаций.
Отмечу, что администрация региона оказывает поддержку реализации энергосберегающих мероприятий. С 2013 года в регионе были оборудованы автоматизированные индивидуальные тепловые пункты (АИТП) 503 многоквартирных домов с финансированием на общую сумму порядка 1 млрд рублей. В 2019 году практика по предоставлению субсидий на установку АИТП продолжается. В настоящее время ведутся работы по установке 88 АИТП, на которые областным бюджетом выделены средства в объеме 200 млн рублей. Еще 400 млн предусмотрены на плановый период 2020–2021 годов. Вместе с тем выделенного финансирования недостаточно для установки тепловых пунктов во всех многоквартирных домах, где они нужны. Затрудняет внедрение АИТП также низкий уровень информированности населения о преимуществах их использования.
– А как обстоят дела с энергосервисными контрактами?
– Количество заключаемых энергосервисных контрактов год от года растет. Если в 2013–2014 годах их было всего 5, то сегодня – уже 107. Есть и свои лидеры – Приозерский (19), Кировский (16), Киришский и Выборгский районы (12).
Если говорить о факторах, которые оказывают влияние на заключение таких договоров, то помимо экономического существует и информационный – это проблема низкой осведомленности на местах о возможностях таких механизмов. Поэтому в Ленобласти ведется активная работа по популяризации энергосервисных контрактов, энергоэффективного оборудования и энергосберегающего образа жизни.
– Как она строится?
– Сформирован единый подход к организации работы по популяризации энергосбережения. Для достижения максимального эффекта важно формировать у потребителей осознанный подход к использованию технологий. С этой целью создаются информационные ресурсы, проводятся различные мероприятия, организуются акции, конгрессно-выставочные мероприятия, выпускаются справочники, ведется работа со СМИ.
В начале сентября в регионе состоится одно из самых масштабных и значимых мероприятий – Всероссийский фестиваль энергосбережения и экологии «ВместеЯрче». Его основные цели – популяризация идей энергосбережения и культуры бережного отношения к природе, а также демонстрация современных энергоэффективных технологий. Мероприятие проходит при поддержке Минэнерго России. В Ленобласти фестиваль проводится с 2016 года. В прошлые годы он проходил на площадках городов Сосновый Бор, Приозерск и Кириши. В этом году «ВместеЯрче» состоится 6 сентября в Луге.
Партнерами фестиваля стали уже более 20 организаций – ООО «Юнистар», ООО «Инлайт», ООО «РКС-энерго», ООО «Энергоконтроль», ПАО «ОГК-2» – Киришская ГРЭС, ПАО «ТГК-1», ПАО «Ленэнерго», ЛАЭС, Консорциум «ЛогикаТеплоэнергомонтаж», АО «ЛОЭСК», ООО «Газпром газомоторное топливо», Холдинг «Теплоком», Forsel (ЗАО «Гидролекс»), ООО «НПО Норд инвест».
Шесть ведущих технических вузов региона представят на мероприятии научные разработки и образцы современного энергосберегающего оборудования, проведут презентации технических профессий и специальностей.
Фестиваль традиционно пройдет в формате семейного праздника. Гостей ждут выступления творческих коллективов, выставочные экспозиции, увлекательные мастер-классы, интерактивные зоны для детей и взрослых, спортивные мероприятия, квесты, подписание личной декларации о намерении экономить энергию в быту, проект «Экотир», направленный на мотивацию участия подрастающего поколения в раздельном сборе твердых бытовых отходов, а также различные конкурсы и викторины.
Организаторами «ВместеЯрче» на территории Ленобласти являются Комитет по ТЭК региона и наше учреждение. Рады будем участию в нем всех неравнодушных людей
О качестве петербургской архитектуры, роли современных зодчих в реализации проектов, о нехватке политической воли и о совещательной функции Градсовета «Строительному Еженедельнику» рассказал руководитель Архитектурного бюро «Студия 44» Никита Явейн.
– Никита Игоревич, некоторое время назад раздавалось немало упреков в низком качестве современной петербургской архитектуры. Как Вы оцениваете ее сегодняшний уровень и можно ли говорить о повышении качества?
– Для понимания ситуации прежде всего необходимо развести понятия «качество работы архитекторов» и «качество архитектуры реализованных проектов». Сегодня это совершенно разные вещи. Примерно две трети возводимых сейчас зданий (если не три четверти) строятся вообще без участия архитектора – по крайней мере, в таком качестве, как мы понимаем эту профессию, то есть человека, осуществляющего проектирование объекта и несущего за это определенную ответственность.
Большая часть строительства идет по разработкам проектных бюро или проектных подразделений при строительных компаниях. И их задача – чисто техническая и сводится, по большому счету, к обеспечению необходимого количества «квадратов» в объекте под разный функционал, созданию квартирографии, желаемой девелопером, и контроле за соблюдением многочисленных нормативов.
Второй довлеющий фактор – общее стремление к снижению себестоимости строительства. По сути, мы дошли до «хрущевской» идеи добиться максимального снижения цены жилья (пусть даже в ущерб всему), чтобы обеспечить им как можно больше людей. Только если в 1950–1960-х годах это была государственная задача и над снижением себестоимости работали целые институты, то сейчас это «воля рынка», а точнее, значительной части девелоперов, которые на нем работают. Но принцип отсечения «архитектурных излишеств», а по большому счету – излишности самой архитектуры – при этом сохраняется.
Еще один фактор влияния – огромное число различных нормирующих документов, регламентирующих каждую мелочь, которые превращают проектирование в своего рода математическую игру, целью которой становится найти способ извлечь из имеющегося участка максимальную прибыль. Главная задача при этом – все учесть и между собой как-то увязать, что совсем непросто, учитывая то, что нормы сплошь и рядом противоречат друг другу. Дополнительной пикантности процессу добавляют постоянные изменения действующих нормативов, что приводит к необходимости переделывать проект.
В этой ситуации говорить о качестве архитектуры или кризисе профессии не приходится. Речь идет о сформировавшейся практике, о ситуации, сложившейся в сфере проектирования и строительства в России вообще и в Санкт-Петербурге в частности. И эта система в значительной степени просто не подразумевает необходимости архитектора как такового. Соответственно, обвинять архитекторов в низком качестве проектов, при том, что они не принимали никакого участия в их разработке, просто нелепо.
– То есть профессия архитектора практически исчезла?
– Нет, конечно, не до такой степени ситуация запущена. Есть серьезные архитектурные организации, которые прошли через все наши пертурбации последних лет, научились выживать в «безвоздушном пространстве». Это и опытные специалисты, и молодые талантливые архитекторы, которые продолжают работать, доказывая, что наша профессия сохранилась. И надо отметить, что многие петербургские проекты получают признание и на российском, и на международном уровне. Так что мы умеем делать хорошую архитектуру, в лучших своих проявлениях как минимум не хуже европейской. Другое дело, что потенциал этот, к сожалению, пока недостаточно востребован.
– И все-таки, возвращаясь к общей ситуации, можно ли говорить, что в среднем качество реализуемых проектов за последние, скажем, 10-15 лет выросло?
– В общем и целом – да. Это, конечно, касается, конечно, не всего, что строится в городе, но усредненно можно говорить, что общий уровень проектирования вырос. Прежде всего это, конечно, касается проектов, в которых архитекторы приняли хотя бы мало-мальски заметное участие.
При этом, конечно, надо понимать, что даже если девелоперы привлекают серьезную архитектурную организацию, задача снижения себестоимости строительства все равно остается. То есть архитекторы понимают, что свои «изыски» они должны уложить в определенный бюджет, за пределы которого выйти в любом случае не получится.
Есть и такой фактор, как стоимость проектирования в общем объеме инвестиций в строительство объекта. Она и раньше была невысока, а сейчас снизилась до совершенно смешного уровня. Фактически это 1–2% от общего объема инвестиций, если 3% – это уже много. В Европе эта доля тоже существенно снизилась – и, как раньше, 10% от общей суммы инвестиций на проектирование уже не выделяют. Но в зависимости от функционала объекта доля варьируется в диапазоне 5–8%. Мы о таком не можем и мечтать.
А если наложить на это разницу в общих затратах на реализацию строительного проекта (у нас – 1-2 тыс. евро на 1 кв. м здания, в Европе – 5–6 тыс.), то становится ясно, что оплата труда архитекторов в Петербурге в 4–5 раз ниже, чем за рубежом. Расходы же при этом не намного ниже (одно лицензионное программное обеспечение чего стоит). Ну а поскольку архитектурные бюро – это коммерческие организации, они должны поддерживать рентабельность своей деятельности, то, конечно, приходится брать в работу больше проектов, но каждому из них уделять, возможно, меньше внимания, чем хотелось бы.
– Насколько сильное давление заказчики оказывают на архитекторов? Удается ли зодчим отстоять свою позицию в случае разногласий? И меняется ли отношение заказчиков в зависимости от класса объекта?
– «Общего знаменателя» тут нет. Есть архитектурные бюро, условно говоря, более «сговорчивые», максимально старающиеся выполнить требования заказчика. Иногда это молодые компании, которые недавно вышли на рынок, и им нужно на нем как-то закрепиться. Есть менее «сговорчивые» архитекторы, старающиеся отстоять свое видение проекта. Поскольку в целом рынок сложившийся и позиции, занимаемые мастерскими, известны, то девелоперы, в зависимости от своих взглядов на функцию архитектора, обращаются в ту или иную организацию.
Есть, конечно, исключительные ситуации, когда проект привлекает общественное внимание, имеет резонанс, требует широкого обсуждения. Тогда девелоперы предпочитают выбрать архитектора «с именем», он получает достаточно большую свободу для творчества, и его позиция будет учитываться достаточно серьезно. Другое дело, что таких проектов не так много.
Класс объекта, конечно, оказывает влияние на качество проекта. Для элитных проектов и практически всего бизнес-класса девелоперы привлекают архитекторов. Но и здесь ситуации бывают разные. Некоторые предпочитают побольше вложить в отделку, оборудование, инфраструктуру, а архитектурной составляющей объекта особого внимания не уделяется.
– Вы сказали, что в целом уровень проектов в городе вырос. Есть ли в этом заслуга Градсовета?
– На мой взгляд, роль Градсовета положительная. И это видно из одного факта. Когда сталкиваешься с не самыми, мягко говоря, удачными проектами, построенными в городе, выясняется, что обсуждения на Градсовете они почему-то не проходили. Либо же на заседании проект был подвергнут критике, но затем все-таки был реализован. То есть, по крайней мере, самые неудачные варианты по большей части все-таки отфильтровываются.
Кроме того, у людей часто неверное представление о том, что такое Градсовет. Это не решающий орган – решения принимаются на уровне Комитета по градостроительству и архитектуре, главным архитектором города. Градсовет – это орган совещательный, на его заседаниях профессионалы высказывают свой взгляд на тот или иной проект. Часто мнения различны. Важен сам факт, что обсуждение состоялось, экспертное сообщество обменялось взглядами. А главный архитектор волен как согласиться с высказанными мнениями, так и нет; это его зона ответственности. В этом смысле, на мой взгляд, даже голосование в Градсовете – избыточно, поскольку решающего значения оно не имеет.
– В начале беседы Вы описали довольно печальную ситуацию в сфере проектирования. Можно ли как-то изменить сложившееся положение?
– В принципе, изменить ситуацию мог бы социальный запрос на хорошую архитектуру. Но, к сожалению, его пока нет, в том числе и со стороны состоятельных людей, которые могли бы себе позволить нанять лучших мастеров. Этого пока не происходит. Пока взгляд на архитектуру остался на уровне «красные пиджаки с золотыми пуговицами – это красиво».
Вторым фактором, способным повлиять на положение, может стать политическая воля власти. Во Франции, например, архитектурные конкурсы на крупные проекты общенационального масштаба курируют непосредственно президенты страны. У нас и близко такого нет, даже на уровне участия региональной власти. Не говоря уже о том, что часто конкурсы проводятся, архитекторы представляют свои работы, проходит экспертное обсуждение, запускается голосование в Интернете, жюри определяет победителя. И на этом все заканчивается, проект так и не строится. Я и сам не раз оказывался в такой ситуации.
Если будет государственная воля в это сфере – изменится и качество архитектуры. Екатерина II знала архитектуру на уровне лучших зодчих своего времени. Интересовалась, вникала во все последние веяния. И Александр I тоже был хороший знаток. И Николай I, как бы к нему кто ни относился, – тоже знал толк в архитектуре, разбирался в этом очень серьезно. Ну так все и получалось, тогда строились шедевры, которые восхищают нас по сей день. Сейчас, к сожалению, общее отношение к архитектуре – как к чему-то второстепенному. Ну и результат соответствующий.