Филипп Грибанов: «К историческим объектам нельзя относиться унифицировано»
![](http://m.asninfo.ru/images/interviews/4f8b89a1/0200562693b6d7af357476a2.jpg)
О реставрации и восстановлении разрушенных храмов Северной столицы, искусстве компромисса
и проблемах в сфере сохранения исторического наследия города «Строительному Еженедельнику» рассказал представитель Фонда содействия строительству культовых сооружений Русской Православной Церкви в Санкт-Петербурге Филипп Грибанов.
– Фонд завершает работы уже на втором объекте, однако о его деятельности пока мало кому известно. Расскажите, пожалуйста, немного о проводимой работе.
– Наш Фонд – это благотворительная организация, задача которой по мере возможностей способствовать возрождению исторического облика Петербурга путем восстановления уничтоженных или подвергшихся сильному разрушению храмов. Традиционно культовые объекты были доминантами в архитектурной ткани города, и без них, на наш взгляд, говорить о целостной исторической среде не приходится.
Действительно, сейчас завершаются строительные работы на втором нашем проекте – воссоздании церкви Иконы Божией Матери «Всех Скорбящих Радость» с грошиками. До революции храм называли одним из красивейших в городе, а в 1933 году он был взорван. Благодаря участию неравнодушных людей сейчас церковь возрождается во всем былом великолепии.
Сейчас мы завершаем реставрацию собора Пресвятой Троицы киновии Александро-Невской лавры, построенного в середине XIX века. Этот храм, к счастью, полностью уничтожен не был, но утратил главы и декор. После закрытия в 1937 году он был передан под мастерские Промкомбината. В 2001 году здание вернули Церкви, начались богослужения, но на полноценную реставрацию средств не было. Мы начали восстанавливать объект в середине 2015 года, и в начале 2018 года основные работы были завершены.
– Не сталкивались ли Вы с протестами тех, кого сейчас иногда называют «храмоборцами»?
– Нет, к счастью, никаких подобных эксцессов при реализации наших проектов не было. Мне вообще кажется, что храмы и окружающие их территории должны быть не местом конфликта, а местом общественного примирения. Поэтому мы не только возрождаем «дом молитвы», но стараемся обеспечить благоустройство окружающей территории, выполнить озеленение, создать некое общественное пространство, куда могли бы приходить люди любых взглядов. Рядом с собором киновии мы создали две детских игровых площадки для детей разных возрастов. И, разумеется, туда может прийти кто угодно: крестик на входе проверять никто не будет. У храма иконы Божией Матери «Всех Скорбящих Радость» тоже будет детская площадка, но одна – из-за ограниченности площадей.
– Вы уже определились со следующим объектом, который поможете восстановить?
– Пока окончательного решения еще нет. В настоящее время рассматриваются три варианта – все очень интересные, но реализация каждого из них связана с различными сложностями. Думаю, что осенью мы уже определимся с объектом, тогда и можно будет его назвать. Пока рано.
– Вы упомянули о сложностях. А с чем они связаны?
– До сих пор наш Фонд работал с объектами наследия, которые не расположены в гуще исторической застройки. Разумеется, охранный статус предполагал определенные требования и ограничения. Проекты обязательно согласовывались нами с КГИОП, и должен отметить, что мы получили большую поддержку со стороны работников ведомства. Иногда они подсказывали интересные решения, которые помогали максимально точно воссоздать утраченное.
Сейчас же мы прорабатываем варианты работы в историческом центре и сталкиваемся с тем, что законодательные требования в этой области отличаются крайней жесткостью, работа предельно зарегулирована.
Подчеркну, что это касается не только культовых сооружений. Действующие требования фактически запрещают многие работы на любых исторических зданиях. Многоквартирные дома в центре невозможно сделать комфортными для проживания – причем вне зависимости от того, хочет ли этим заняться инвестор или сам город. С одной стороны, охранное законодательство не допускает изменения объемно-пространственных характеристик объекта. А с другой – эти характеристики не «укладываются» ни в нормы пожарной безопасности, ни в санитарные нормы, ни в требования по доступности маломобильных групп населения и т. д.
Фактически сложилась ситуация, когда введенные ограничения «консервируют» исторический центр в его нынешнем состоянии, не допуская никакого развития. Хуже того, в этих условиях он обречен на медленное умирание. Посмотрите, сколько в центре исторических зданий с совершенно деградировавшей инженерией, провалившимися крышами, разрушающимися основаниями. А реконструировать их, продлить им жизнь по нынешним нормам крайне сложно. Что бы ни начинали строить или реставрировать в центре, обязательно что-то не так: то визуально не вписывается, то оскорбляет чьи-либо эстетические чувства, то небесную линию нарушает, которая должна, кстати, быть подчеркнута высотными доминантами – без них это просто линия горизонта.
Вообще основатель нашего города Петр I задумал его как прорывной с множеством доминант, а первым «небоскребом» стал Петропавловский собор. Многое из того, чем мы восхищаемся, на момент создания было высотным строительством.
Мы все гордимся тем, что Санкт-Петербург – это «музей под открытым небом». Как максима, как красивая фраза – это прекрасно, но нельзя буквально реализовывать ее на практике. Жить в разрушающемся музее нельзя.
– Каким Вы видите выход из ситуации?
– К историческим объектам нельзя относиться унифицировано. Они разные, имеют различную историческую и культурную ценность. Нелепо с одинаковой строгостью охранять шикарные особняки, выходящие фасадами на главные магистрали города, и «архитектурный облик» третьего проходного двора-колодца. Отношение к каждому зданию должно быть индивидуальным. По каждому проекту должно приниматься отдельное решение, исходя из конкретного объекта, его реальной исторической и архитектурной ценности.
Я не призываю вернуть «беспредел» 1990-х годов, когда многие старинные здания действительно варварски уничтожались, поскольку охраны не было никакой. Сегодня есть довольно много контролирующих структур, которые не допустят ничего подобного. Но нужно отказаться от крайностей, в том числе и в таком важном деле, как охрана наследия. Хотелось бы жить в прекрасном, изобилующем шедеврами архитектуры, сохраняющем историческую среду, но при этом живом, развивающемся городе.
– Не уверен, что градозащитники согласятся с таким подходом.
– Я очень уважаю градозащитников. Они в самом деле очень многое сделали для сохранения наследия города, особенно в тот период, когда законодательство в этой сфере было неразвитым. Но мне кажется, что иногда они довольно некорректно отождествляют только себя со всеми горожанами. Между тем общество у нас разнородно, есть разные мнения по любым вопросам. Кроме того, я уверен, что если реализовывать проект открыто, объясняя, почему принято то или иное решение, чем оно обосновано, мы сможем найти общий язык и с градозащитным движением. Всегда можно найти разумный компромисс, учитывающий все интересы.
Справка
Благотворительный Фонд содействия строительству культовых сооружений Русской Православной Церкви в Санкт-Петербурге создан для воссоздания утраченных храмов и полноценного участия в восстановлении исторического облика города. Проекты финансируются на основе пожертвований частных лиц и компаний. Фонд организует работы по проектированию, ремонту, реставрации, воссозданию и приспособлению для современного использования культовых сооружений РПЦ.
Объект
Церковь во имя иконы Божией Матери «Всех Скорбящих Радость» с грошиками расположена на пр. Обуховской Обороны, д. 24.
История появления храма связана с удивительным событием. Образ Богородицы находился в деревянной часовне. 23 июля (по ст. ст.) 1888 года в Санкт-Петербурге бушевала сильная гроза. В часовню ударила молния, начался пожар. Почти вся она сгорела, но икона осталась невредимой. К ней приплавились рассыпавшиеся из ящика для пожертвований мелкие монеты, поэтому к названию добавилась приставка «с грошиками».
На месте сгоревшей часовни в 1894–1898 годах по проекту архитекторов Александра фон Гогена и Александра Иванова был возведен каменный храм в старо-русском стиле. Однако в 1932 году его закрыли, а в 1933 – взорвали.
В 2012 году уцелевшие подвал и фундамент храма были признаны объектом культурного наследия регионального значения. В 2015 году начались работы по проектированию, а в 2017 году – воссоздание церкви на существующем фундаменте.
При проектировании выяснилось, что на глубине 8 м под фундаментом расположен коллектор, который собирает стоки со всего Невского района. После долгих исследований решением проблемы стал перенос фундамента на сваи и создание конструкции, обеспечивающей безопасность коллектора.
Весь наземный объем храма воссоздан по архивным чертежам и фотографиям. В настоящее время капитальное строительство практически завершено. Еще около 1,5–2 лет потребуется на роспись и изготовление иконостаса.
![](http://m.asninfo.ru/images/interviews/4dbf5a0c/ebcb5c191508e97a59813a06.png)
И.о. губернатора Ленинградской области Александр Дрозденко выступил с идеей постепенно идти по пути создания единой топливно-энергетической компании в регионе. Александр Клецко, заместитель председателя комитета по топливно-энергетическому комплексу Ленинградской области, в интервью рассказал о том, какие перспективы открывает для потребителей создание единой ТЭК в регионе, и что мешает ее скорому образованию.
Сколько всего топливно-энергетических компаний в Ленинградской области? Все ли они дееспособны? Если ли примеры компаний с большими долгами, практически банкротов, наподобие ООО «ЛР ТЭК» в Ломоносовском районе?
-В регионе насчитывается около 160 топливно-энергетических компаний, работающих в коммунальном секторе экономики, и тарифы на услуги которых регулируются комитетом по тарифам и ценовой политике Ленинградской области.
Задолженность этих предприятий за топливно-энергетические ресурсы, в основном, обусловлена существующей системой расчетов за услуги, когда население оплачивает услугу теплоснабжения равномерно в течение всего года, по принципу 1/12, а затраты на производство тепловой энергии носят сезонный характер и формируются в основном в осенне-зимний период.
К весне практически все организации ТЭК имеют различные по объему задолженности, которые пропорциональны объемам производства тепловой энергии – чем больше отпуск тепла в зимнее время, тем больше объемы задолженности. В межотопительный период, как правило, к 1 сентября, текущие долги погашаются. С поставщиками энергоресурсов – энергетическими и газовыми компаниями – подписываются графики реструктуризации задолженности, выполнение которых контролируют власти муниципальных образований и комитет по топливно-энергетическому комплексу. Речь идет о наиболее проблемных предприятиях.
Какого эффекта можно добиться, создавая единую компанию ТЭК? В чем польза для потребителей?
-Во-первых, крупная компания позволит установить единый тариф, точнее два обобщенных тарифа: экономически обоснованный тариф для предприятия и тариф для населения. Во-вторых, такой организации, имея мощную имущественную базу, будет легче привлекать кредитные ресурсы, для инвестирования в развитие, модернизацию и реконструкцию объектов теплоэнергетики. Тем более, если гарантом инвестиций выступит субъект Федерации, например, имея долю в уставном капитале или контрольный пакет акций.
Сейчас в Ленобласти рабочая группа вырабатывает принципы создания единого водоканала. Возможно ли, что при создании единой ТЭК будут взяты именно эти наработки?
-Сравнивать принципы объединения организаций водопроводно-канализационного хозяйства и предприятий ТЭК не совсем корректно, поскольку три четверти имущества ТЭК находится в частных руках, в основном, по схеме передачи муниципального имущества в долгосрочную аренду. Но есть и примеры частного владения котельными и тепловыми сетями. Наиболее крупные из них – ОАО «Тепловые сети» в Тосненском и Волосовском районах, а также структуры «Газпрома» в Лужском и Подпорожском районах. В водопроводной сфере практически нет примеров вложений крупного частного капитала в силу значительных сроков окупаемости новых проектов модернизации.
Создание единой ТЭК потребует каких-то финансовых затрат? Если да, то они будут из бюджета выделяться?
-Из сказанного выше понятно, что создание единой теплоснабжающей компании обязательно должно предполагать наличие значительных средств для выкупа имущества у частных владельцев. Пока бюджетные средства на это не предусматриваются.
![](http://m.asninfo.ru/images/interviews/527b7621/f2d5211cf029c2f192cca33e.jpg)
Курортный район, где еще с царских времен считалось престижным иметь дачу, сегодня к своим привычным преимуществам в виде мягкого климата, близости моря и неплохой инфраструктуры может добавить новые. Причем преимущества в глазах как девелоперов, так и покупателей жилья, уверен Михаил Медведев, генеральный директор ГК «ЦДС».
– Что может стать новыми полюсами притяжения этой территории для девелоперов?
– Девелоперам, безусловно, было бы интереснее реализовывать проекты комплексной застройки. Соответственно, преимуществом Курортного района могли бы стать большие территории для освоения с хорошей локацией. Но таких участков в Курортном районе практически не осталось. Альтернативным вариантом для девелоперов, думаю, может стать малоэтажная застройка коттеджного типа, уровня даже не бизнес-класс, а элиты – совсем небольшие поселки с высокой стоимостью квадратного метра.
– Видите ли вы необходимость и возможности для реновации части Курортного района?
– Пока, насколько мне известно, о реновации в этом районе речи не идет. Если бы подобный проект появился (при условии бюджетного софинансирования и помощи застройщику в расселении старого фонда, для чего необходим административный ресурс) и был окупаемым, скорее всего, ГК «ЦДС» приняла бы в нем участие.
– А какие новые преимущества для потребителей могут появиться у этого района?
– Интерес покупателей к этой локации усилится, если будет совершенствоваться инфраструктура (магазины, школы, детские сады) и будут появляться новые рабочие места.
Наверное, повышению статуса Курортного района способствовала бы попытка индивидуализировать территорию за счет крупных культурных событий – заложить новые культурные традиции. Это инициировало бы рост туристического потока, развитие инфраструктуры гостеприимства (отелей и т. д.) и создание рабочих мест. По сути, Курортный район мог бы стать новой Юрмалой. Особенно с учетом того, что объем выездного туризма очень сократился, Прибалтика стала не слишком комфортна с точки зрения приема граждан нашей страны, да и в Финляндию ехать сегодня не очень экономически целесообразно.
– Какое жилье – первичное или вторичное – больше востребовано в Курортном районе?
– Эта территория массово застраивалась в 1960- 1980-х годах. Сегодня вторичный фонд совершенно неинтересен с точки зрения качества среды проживания и комфорта, хотя может иметь преимущество перед новостройками с точки зрения локации. Но, как ни странно, объекты в Курортном районе, выводящиеся на рынок в последние годы, очень удачно расположены. И поскольку современные дома априори предполагают больший комфорт, рядом расположенный вторичный фонд проигрывает в глазах покупателей.
– Как могут вырасти цены на недвижимость в этой локации в ближайшее время?
– Участники рынка пока еще осторожно оценивают ближайшие перспективы. Экономисты утверждают, что кризис еще не пройден, что в лучшем случае экономический рост начнется поздней осенью. Если все будет развиваться именно так, цены вырастут, вероятно, в пределах инфляции. Но если вдруг произойдет экономическое чудо и спрос резко увеличится, разумеется, условия продаж будут ощутимо ужесточаться для покупателей.
– Насколько велики потенциальные возможности для девелоперов в Курортном районе?
– Потенциал этой территории, без сомнения, ниже, чем у участков за территорией КАДа, где сейчас идет бурное жилищное строительство. Курортный район – все-таки сложившаяся территория во всех отношениях: со своей социальной инфраструктурой, с инженерными сетями, возможности которых не беспредельны. Через какое-то время, возможно, на продажу будут выставляться отдельные участки, которые уже находятся в частной собственности. И в силу своей немногочисленности они будут очень востребованы.