Никита Явейн: «Сложившаяся система не подразумевает необходимости архитектора»
О качестве петербургской архитектуры, роли современных зодчих в реализации проектов, о нехватке политической воли и о совещательной функции Градсовета «Строительному Еженедельнику» рассказал руководитель Архитектурного бюро «Студия 44» Никита Явейн.
– Никита Игоревич, некоторое время назад раздавалось немало упреков в низком качестве современной петербургской архитектуры. Как Вы оцениваете ее сегодняшний уровень и можно ли говорить о повышении качества?
– Для понимания ситуации прежде всего необходимо развести понятия «качество работы архитекторов» и «качество архитектуры реализованных проектов». Сегодня это совершенно разные вещи. Примерно две трети возводимых сейчас зданий (если не три четверти) строятся вообще без участия архитектора – по крайней мере, в таком качестве, как мы понимаем эту профессию, то есть человека, осуществляющего проектирование объекта и несущего за это определенную ответственность.
Большая часть строительства идет по разработкам проектных бюро или проектных подразделений при строительных компаниях. И их задача – чисто техническая и сводится, по большому счету, к обеспечению необходимого количества «квадратов» в объекте под разный функционал, созданию квартирографии, желаемой девелопером, и контроле за соблюдением многочисленных нормативов.
Второй довлеющий фактор – общее стремление к снижению себестоимости строительства. По сути, мы дошли до «хрущевской» идеи добиться максимального снижения цены жилья (пусть даже в ущерб всему), чтобы обеспечить им как можно больше людей. Только если в 1950–1960-х годах это была государственная задача и над снижением себестоимости работали целые институты, то сейчас это «воля рынка», а точнее, значительной части девелоперов, которые на нем работают. Но принцип отсечения «архитектурных излишеств», а по большому счету – излишности самой архитектуры – при этом сохраняется.
Еще один фактор влияния – огромное число различных нормирующих документов, регламентирующих каждую мелочь, которые превращают проектирование в своего рода математическую игру, целью которой становится найти способ извлечь из имеющегося участка максимальную прибыль. Главная задача при этом – все учесть и между собой как-то увязать, что совсем непросто, учитывая то, что нормы сплошь и рядом противоречат друг другу. Дополнительной пикантности процессу добавляют постоянные изменения действующих нормативов, что приводит к необходимости переделывать проект.
В этой ситуации говорить о качестве архитектуры или кризисе профессии не приходится. Речь идет о сформировавшейся практике, о ситуации, сложившейся в сфере проектирования и строительства в России вообще и в Санкт-Петербурге в частности. И эта система в значительной степени просто не подразумевает необходимости архитектора как такового. Соответственно, обвинять архитекторов в низком качестве проектов, при том, что они не принимали никакого участия в их разработке, просто нелепо.
– То есть профессия архитектора практически исчезла?
– Нет, конечно, не до такой степени ситуация запущена. Есть серьезные архитектурные организации, которые прошли через все наши пертурбации последних лет, научились выживать в «безвоздушном пространстве». Это и опытные специалисты, и молодые талантливые архитекторы, которые продолжают работать, доказывая, что наша профессия сохранилась. И надо отметить, что многие петербургские проекты получают признание и на российском, и на международном уровне. Так что мы умеем делать хорошую архитектуру, в лучших своих проявлениях как минимум не хуже европейской. Другое дело, что потенциал этот, к сожалению, пока недостаточно востребован.
– И все-таки, возвращаясь к общей ситуации, можно ли говорить, что в среднем качество реализуемых проектов за последние, скажем, 10-15 лет выросло?
– В общем и целом – да. Это, конечно, касается, конечно, не всего, что строится в городе, но усредненно можно говорить, что общий уровень проектирования вырос. Прежде всего это, конечно, касается проектов, в которых архитекторы приняли хотя бы мало-мальски заметное участие.
При этом, конечно, надо понимать, что даже если девелоперы привлекают серьезную архитектурную организацию, задача снижения себестоимости строительства все равно остается. То есть архитекторы понимают, что свои «изыски» они должны уложить в определенный бюджет, за пределы которого выйти в любом случае не получится.
Есть и такой фактор, как стоимость проектирования в общем объеме инвестиций в строительство объекта. Она и раньше была невысока, а сейчас снизилась до совершенно смешного уровня. Фактически это 1–2% от общего объема инвестиций, если 3% – это уже много. В Европе эта доля тоже существенно снизилась – и, как раньше, 10% от общей суммы инвестиций на проектирование уже не выделяют. Но в зависимости от функционала объекта доля варьируется в диапазоне 5–8%. Мы о таком не можем и мечтать.
А если наложить на это разницу в общих затратах на реализацию строительного проекта (у нас – 1-2 тыс. евро на 1 кв. м здания, в Европе – 5–6 тыс.), то становится ясно, что оплата труда архитекторов в Петербурге в 4–5 раз ниже, чем за рубежом. Расходы же при этом не намного ниже (одно лицензионное программное обеспечение чего стоит). Ну а поскольку архитектурные бюро – это коммерческие организации, они должны поддерживать рентабельность своей деятельности, то, конечно, приходится брать в работу больше проектов, но каждому из них уделять, возможно, меньше внимания, чем хотелось бы.
– Насколько сильное давление заказчики оказывают на архитекторов? Удается ли зодчим отстоять свою позицию в случае разногласий? И меняется ли отношение заказчиков в зависимости от класса объекта?
– «Общего знаменателя» тут нет. Есть архитектурные бюро, условно говоря, более «сговорчивые», максимально старающиеся выполнить требования заказчика. Иногда это молодые компании, которые недавно вышли на рынок, и им нужно на нем как-то закрепиться. Есть менее «сговорчивые» архитекторы, старающиеся отстоять свое видение проекта. Поскольку в целом рынок сложившийся и позиции, занимаемые мастерскими, известны, то девелоперы, в зависимости от своих взглядов на функцию архитектора, обращаются в ту или иную организацию.
Есть, конечно, исключительные ситуации, когда проект привлекает общественное внимание, имеет резонанс, требует широкого обсуждения. Тогда девелоперы предпочитают выбрать архитектора «с именем», он получает достаточно большую свободу для творчества, и его позиция будет учитываться достаточно серьезно. Другое дело, что таких проектов не так много.
Класс объекта, конечно, оказывает влияние на качество проекта. Для элитных проектов и практически всего бизнес-класса девелоперы привлекают архитекторов. Но и здесь ситуации бывают разные. Некоторые предпочитают побольше вложить в отделку, оборудование, инфраструктуру, а архитектурной составляющей объекта особого внимания не уделяется.
– Вы сказали, что в целом уровень проектов в городе вырос. Есть ли в этом заслуга Градсовета?
– На мой взгляд, роль Градсовета положительная. И это видно из одного факта. Когда сталкиваешься с не самыми, мягко говоря, удачными проектами, построенными в городе, выясняется, что обсуждения на Градсовете они почему-то не проходили. Либо же на заседании проект был подвергнут критике, но затем все-таки был реализован. То есть, по крайней мере, самые неудачные варианты по большей части все-таки отфильтровываются.
Кроме того, у людей часто неверное представление о том, что такое Градсовет. Это не решающий орган – решения принимаются на уровне Комитета по градостроительству и архитектуре, главным архитектором города. Градсовет – это орган совещательный, на его заседаниях профессионалы высказывают свой взгляд на тот или иной проект. Часто мнения различны. Важен сам факт, что обсуждение состоялось, экспертное сообщество обменялось взглядами. А главный архитектор волен как согласиться с высказанными мнениями, так и нет; это его зона ответственности. В этом смысле, на мой взгляд, даже голосование в Градсовете – избыточно, поскольку решающего значения оно не имеет.
– В начале беседы Вы описали довольно печальную ситуацию в сфере проектирования. Можно ли как-то изменить сложившееся положение?
– В принципе, изменить ситуацию мог бы социальный запрос на хорошую архитектуру. Но, к сожалению, его пока нет, в том числе и со стороны состоятельных людей, которые могли бы себе позволить нанять лучших мастеров. Этого пока не происходит. Пока взгляд на архитектуру остался на уровне «красные пиджаки с золотыми пуговицами – это красиво».
Вторым фактором, способным повлиять на положение, может стать политическая воля власти. Во Франции, например, архитектурные конкурсы на крупные проекты общенационального масштаба курируют непосредственно президенты страны. У нас и близко такого нет, даже на уровне участия региональной власти. Не говоря уже о том, что часто конкурсы проводятся, архитекторы представляют свои работы, проходит экспертное обсуждение, запускается голосование в Интернете, жюри определяет победителя. И на этом все заканчивается, проект так и не строится. Я и сам не раз оказывался в такой ситуации.
Если будет государственная воля в это сфере – изменится и качество архитектуры. Екатерина II знала архитектуру на уровне лучших зодчих своего времени. Интересовалась, вникала во все последние веяния. И Александр I тоже был хороший знаток. И Николай I, как бы к нему кто ни относился, – тоже знал толк в архитектуре, разбирался в этом очень серьезно. Ну так все и получалось, тогда строились шедевры, которые восхищают нас по сей день. Сейчас, к сожалению, общее отношение к архитектуре – как к чему-то второстепенному. Ну и результат соответствующий.
Решение проблем, накопившихся в жилищной сфере, – это работа всех ветвей власти совместно с участниками рынка. В этом уверен депутат Государственной Думы, член штаба ОНФ в Санкт-Петербурге Сергей Вострецов. В интервью газете «Строительный Еженедельник» он рассказал о законодательных инициативах, рассматриваемых Госдумой, которые помогут эффективному развитию отрасли в стране.
– Сергей Алексеевич, в июле этого года вступили в силу поправки в 214-ФЗ, которые усиливают защиту прав дольщиков. Однако для некоторых застройщиков новшества оказались слишком болезненными. Готовы ли как-то на это отреагировать депутаты Госдумы?
– Вопросы жилищной политики в работе депутатов Госдумы всегда занимают одно из приоритетных мест. Решать их мы готовы сообща: с представителями органов исполнительной власти, бизнеса, гражданами. Поправки в 214-ФЗ были приняты во исполнение поручений президента страны Владимира Путина и направлены на усиление защиты прав участников долевого строительства. Фактически в новых проектах они сводят к минимуму возможность появления обманутых дольщиков. Все риски инвестиционной деятельности теперь распределяются между профессиональными участниками рынка.
Но, действительно, нельзя забывать о другой стороне вопроса – необходимости стимулировать развитие жилищного строительства, а не тормозить его. Приходится признать, что при выработке поправок в 214-ФЗ Минстрой и ДОМ.РФ этот вопрос несколько упустили, в связи с чем сейчас и наблюдается тревога у некоторых застройщиков о том, как работать дальше. Депутаты готовы оперативно реагировать на вызовы, на которые указывают застройщики и представители рынка. Главное в текущей экономической ситуации – предотвратить сворачивание спроса и предложения на первичном рынке.
– Означает ли это, что ожидается какая-то дополнительная законодательная регулировка законодательства о долевом строительстве?
– Вероятнее всего, да. Очевидно, что увеличение темпов жилищного строительства (что является исполнением одной из задач, которые поставил Президент России Владимир Путин в послании Федеральному Собранию и «майском» Указе) невозможно обеспечить только за счет мер по стимулированию ипотеки – и корректировка долевой реформы неизбежна.
На правительственном уровне уже принято решение отказаться от радикального повышения размера компенсационных взносов в Фонд защиты прав дольщиков. Также обсуждается вариант предоставления застройщику возможности поэтапно раскрывать средства на счетах эскроу пропорционально объемам выполненных работ. Отмечу, что такая поэтапность – нормальный путь проектного финансирования.
– Еще один актуальный вопрос жилищной сферы связан с реновацией. Действительно ли она необходима и какой должна быть?
– Реновация жилищного фонда тесно связана и с решением задачи по увеличению темпов жилищного строительства, и с вопросом ликвидации аварийного и ветхого жилья. Соответственно, имеет и важную социальную значимость для многих регионов страны. Реновация не только поможет гражданам переселиться в комфортабельное современное жилье, но и предотвратит дальнейшее появление аварийного фонда.
Отмечу, что в сентябре этого года в Госдуму был внесен законопроект «О реновации жилищного фонда в РФ». В ближайшее время депутаты должны решить, каким образом адаптировать московский опыт в этой сфере к условиям других регионов. Понятно, что там реновация невозможна без привлечения внебюджетных источников финансирования, надо находить подходящие для этого формы государственно-частного партнерства.
– В настоящее время активно развивается рынок апартаментов. Намерены ли законодатели как-то отрегулировать их статус?
– Действительно, количество таких объектов недвижимости очень быстро растет. По данным экспертов, каждый год объем предложения и спрос на апартаменты удваиваются. Только в Петербурге около 600 тыс. кв. м строящихся объектов – это апартаменты, что говорит об их востребованности.
Однако правовой статус этого типа недвижимости пока четко не определен, что чревато множеством проблем. Человек, купивший их для постоянного проживания, не может в них зарегистрироваться, получить медицинские услуги по территориальному признаку, закрепить своего ребенка в ближайшей школе или детском саду. К зданиям апарт-отелей сейчас предъявляются совсем другие требования, чем к жилью.
Проект федерального закона, регулирующий правовой статус апартаментов, уже внесен в Госдуму. Ожидается, что он будет рассматриваться в осеннюю сессию. Он поможет определить статус апартаментов, их вид. Этот документ также определяет условия для восстановления нарушенных жилищных прав граждан, проживающих в апартаментах.
– Расскажите о законопроекте, регулирующем положение о собраниях жильцов многоквартирных домов. В чем его суть?
– В настоящее время процедура проведения общего собрания собственников помещений в многоквартирных домах достаточно сложна. Она предполагает явку большинства жильцов. Однако собрать их бывает достаточно сложно, особенно когда в доме сотни квартир. Наиболее это заметно в Москве и Петербурге. В столице доля многоквартирных домов более чем на 150 квартир составляет 26%, в городе на Неве – 16%.
Законопроект, который сейчас мы рассматриваем, был подготовлен на основе предложений общественности. В соответствии с ним, упрощается процедура проведения собраний. Предполагается проводить их в виде конференций с делегатами от собственников жилых помещений, голоса которых они будут представлять. Жильцы будут иметь право прекратить полномочия своего делегата и досрочно избрать другого.
– Как планируется законодательно отрегулировать перевод жилых помещений в нежилые?
– Данный вопрос связан с предыдущим, но будет нами рассматриваться отдельным законопроектом. В настоящее время в Жилищном кодексе пока четко не прописано, какое число собственников может решить вопрос о переводе жилого помещения в нежилое. Законопроектом, который был внесен в Госдуму Правительством РФ в сентябре этого года, предлагается, что для принятия такого решения потребуется кворум. А именно: поддержка не менее 50% владельцев жилья в многоквартирном доме или их представителей. От жителей подъезда, где планируется образовать нежилое помещение, должно быть две трети собственников или их представителей.
Еще один важный момент: согласно законопроекту, для осуществления перевода жилого помещения в нежилое необходимо будет получить письменное согласие всех собственников помещений, примыкающих к переводимому.
– А намечается ли как-то усилить контроль за перепланировкой нежилых помещений?
– Это очень актуальный вопрос, в особенности для Петербурга, где нежилых помещений на первых этажах и в подвалах зданий в центре города очень много. В настоящее время существует законодательный пробел в правовом регулировании вопроса перепланировки нежилой недвижимости, не отнесенной к общему имуществу. Собственники таких помещений не согласовывают перепланировку с надзорными органами, что может привести к серьезным происшествиям. Предупредить ЧП бывает сложно, так как зачастую эти люди не впускают в свои помещения представителей надзорных органов.
Помочь исправить ситуацию должны поправки в Жилищный кодекс, которые уже рассмотрены нами во втором чтении. В соответствии с ними, перепланировка будет возможна только при одобрении ее общим собранием жильцов дома. Свободный доступ надзорных органов, а также органов местного самоуправления в такие помещения будет обязательным. Предполагается, что усиление контроля поможет упорядочить перевод помещений в коммерческое использование.