Людмила Коган: «Реформа соответствует менталитету россиян»
О том, почему реформа схемы привлечения средств в жилищное строительство закономерна, с какими проблемами ей придется столкнуться, почему доходные дома – это верный путь, и о многом другом «Строительному Еженедельнику» рассказала генеральный директор компании «БФА-Девелопмент» Людмила Коган.
– Людмила Валентиновна, всего через несколько дней начнется ключевой этап реформы системы привлечения средств в жилищное строительство. «Долевку» заменит проектное финансирование с использованием эскроу-счетов. Ваше отношение к происходящему?
– На мой взгляд, эта реформа стала очередным шагом к упорядочиванию работы в строительной отрасли и является одной из мер общегосударственного тренда по наведению порядка и изживанию негативных последствий процессов, которые в 1991 году фактически привели экономику страны к краху. Происходит более четкая регламентация деятельности застройщика, увеличивается контроль за ней, в том числе со стороны банков, которые стали основными инвесторами возведения жилья и, естественно, будут четко оценивать свои риски. Конечно, происходящие изменения можно рассматривать как некое ограничение свободы, но, как все мы могли убедиться, в безоговорочном виде свобода чревата самыми печальными последствиями.
К тому же необходимо учитывать специфику нашего общества. В нем традиционно сильны патерналистские настроения. Если, например, население в США в основном состоит из потомков эмигрантов – людей, готовых рисковать и нести полную ответственность за свои неудачи, то в России большинство людей уверено, что их должна защищать власть. Становясь дольщиками, граждане считали, что производят покупку жилья, и не учитывали, что, по сути, в том числе юридически, они становились соинвесторами проекта и, соответственно, брали на себя часть бизнес-рисков и ответственность за результат. Та же история была с валютными «ипотечниками», которые хотели уменьшить размер процентной ставки для снижения выплат и должны были при этом принять на себя риски изменения курса валюты. Увы, и в том, и в другом случае большинство людей, по сути, отказалось нести ответственность за свои действия, выдвигая претензии к власти, которая их «не защитила».
В связи с такими настроениями в обществе мне представляется вполне логичной проводимая сегодня реформа. Она, конечно, приведет к некоторому подорожанию жилья на первичном рынке, зато проблема «обманутых дольщиков» полностью утратит свою актуальность. Риски будут нести профессиональные игроки рынка – застройщики и банки, покупатели же будут защищены, и социальная напряженность снизится. В итоге результаты реформы, думаю, будут положительными для всех.
– Какие объекты «БФА-Девелопмент» подпадают под критерии «высокой готовности» и будут достраиваться в рамках «долевки», а какие перейдут на новую схему финансирования?
– Вторая очередь ЖК «Огни залива» будет достраиваться по долевой схеме (впрочем, там в продаже осталось уже совсем немного квартир). А вот с третьей по пятую очереди проекта получат проектное финансирование – и граждане будут покупать жилье через эксроу-счета. Переговоры о кредите сейчас ведутся со Сбербанком и Банком ДОМ.РФ. Окончательно вопрос еще не закрыт, но, скорее всего, будем работать со Сбербанком.
– Влияние банков на строительный сектор в результате реформы усилится. Вы не видите в этом проблемы?
– В целом, наверное, об усилении влияния можно говорить. Хотя бы на уровне предоставления или непредоставления кредитных средств на тот или иной проект. Если в банке не будут уверены в его экономической состоятельности, они не дадут денег, поскольку здраво оценивают свои финансовые риски. Опять же, у банков более строгий регулятор в лице Центробанка РФ и вообще более жесткий контроль деятельности. Но ведь это и есть та гарантия, что проект будет реализован в срок, – гарантия, которой хотят люди.
Предполагать же, что банки в каких-то манипулятивных целях будут отказывать застройщикам в средствах, мне представляется странным. Для них кредитование под процент – основной профильный бизнес. Зачем же от него отказываться? Кроме того, банков много, между ними конкуренция, так что экономически обоснованный проект, как мне кажется, всегда найдет финансирование.
Мне кажется, что есть другая проблема: пока в банковской сфере мало специалистов, которые могли бы грамотно оценить проект, разобраться в специфике строительных работ. Дело в том, что банковские «реперные точки» для оценки бизнес-процессов далеко не всегда применимы к возведению, например, жилья. То есть банкам еще только предстоит наработать соответствующий опыт.
– Тем не менее, высказываются обоснованные опасения, что новая схема, вполне приемлемая для крупных застройщиков, станет крайне проблемной для малого (по строительным меркам, конечно) бизнеса, прежде всего регионального. Он просто не сможет уложиться в банковские требования надежности…
– Такая проблема, действительно, существует. Россия – страна огромная, и условия ведения бизнеса в разных ее частях могут зависеть от множества разнообразных факторов: от климата до емкости местного рынка. И недостаточное внимание к этому, на мой взгляд, стало определенной ошибкой и Минстроя, готовившего проект изменений, и законодателей, его принявших. Видимо, целесообразнее было в законе ограничиться базовыми принципами реформирования отрасли, не указывая конкретных цифр и не вдаваясь в излишние детали. А эту работу – «спустить» в регионы, где власти лучше знают специфику строительной деятельности в местных условиях. Тогда многих болезненных вопросов, появившихся сегодня, можно было бы избежать.
– Банковское финансирование неизбежно увеличит затраты на проект и, соответственно, цену жилья для граждан. Покупательная способность большинства и так не высока. Не будет ли это иметь негативных последствий для рынка?
– Как известно, цены начали расти в прошлом году, и в этом тренд продолжился. Причем рост этот не связан с повышением строительной готовности объектов, а имеет чисто рыночное происхождение и подогревается, в частности, реформой. Тем не менее, мы можем говорить о том, что спрос на рынке стабилен. Поддерживается он в значительной степени ипотечным кредитованием, которое, как говорится, «бьет рекорды».
Таким образом, не думаю, что от реформы можно ждать каких-то катастрофических последствий для рынка. Возможно, произойдет какое-то сжатие, но потом будет расширение. Рынок работает по своим механизмам, опирающимся на категории спроса и предложения. Базовая потребность в жилье по-прежнему находится на высоком уровне. Власти говорят о мерах по стимулированию. Строители потенциально способны нарастить объемы ввода. Главное, чтобы это было не искусственное «увеличение достигнутых показателей», при котором появляются пустые коробки, в которых никто не живет (такое я наблюдала в Китае), а удовлетворение реально существующего спроса со стороны граждан.
Кстати, вообще я не сторонник продажи квартир в собственность, хотя, конечно, сейчас по другой схеме работать невозможно. Но, в принципе, как мне кажется, существовавшая до революции схема доходных домов, при которой у каждого объекта был один хозяин, который нес за него ответственность, поддерживал его в нормальном состоянии, решал все вопросы, связанные с эксплуатацией, более правильна и эффективна. В ТСЖ части людей вообще наплевать, что происходит с домом, другие не считают нужным поддерживать порядок нигде, кроме своей квартиры, третьи самовольно ломают несущие стены, апеллируя к тому, что они собственники. Управлять таким объектом, особенно учитывая разные, порой диаметрально противоположные пожелания людей, очень сложно.
– О строительстве арендных домов речь идет давно, но пока безрезультатно. Вот компания «БФА-Девелопмент» взялась бы построить такой дом и управлять им?
– Мы просчитывали такие варианты. К сожалению, как я уже говорила, пока такие схемы нереализуемы. Для этого нужны длинные и дешевые деньги. Банковский кредит не на 5–7 лет, а хотя бы на 20. И проценты по нему минимум вдвое ниже, чем то, что сегодня есть на рынке. Так что пока работаем в тех условиях, какие есть. Но принципиально идея арендных домов кажется мне правильной.
– Каковы планы компании на ближайшее время и в более отдаленной перспективе? Планируете ли запускать новые проекты, расширять земельный портфель?
– В настоящее время компания сосредоточена на двух проектах редевелопмента – бывших территорий завода «Красный Выборжец» и фабрики братьев Варгуниных.
По первому из них, находящемуся на Свердловской набережной, в настоящее время идет доработка проекта и согласование с властями. Параллельно проводится поэтапный вывод производственных мощностей. В проекте, который намечено строить в две очереди, около 200 тыс. кв. м жилья, два детсада и школа на 1,1 тыс. учеников. Одно из существующих зданий будет реконструировано под детскую поликлинику. Ведется разработка проектов приспособления под современное использование трех зданий – объектов культурного наследия.
Второй проект предусматривает редевелопмент территории бывших фабрик Варгуниных и «Торнтон» на Октябрьской набережной. Планируется в четыре очереди построить 335 тыс. кв.м. жилья комфорт-класса, четыре детсада на 655 мест, две школы на 825 мест каждая, объект культурного развития, спортивный клуб, гостиницу, новые ЗНОП (парки, скверы, бульвары), все необходимые объекты инженерной и транспортной инфраструктуры.
По обоим проектам до конца этого года мы надеемся получить разрешения на строительство. Соответственно, сами работы намечено начать в будущем году. Сроки их реализации – около 7–8 лет. После того, как стартует возведение этих комплексов, мы приступим к подготовке следующих проектов. Кое-какие задумки уже есть, но говорить о них пока преждевременно.
Генеральный директор ООО «СтройИнвестКомплект» (ООО «СТИК») Сергей Григорьев рассказал о причинах обострившихся отношений с Комитетом по строительству Петербурга.
– Сергей Юрьевич, несколько дней назад председатель Комитета по строительству Михаил Демиденко заявил о возможном расторжении контрактов с вашей компанией по возведению социально важных объектов из-за срыва сроков завершения работ. Поясните, пожалуйста: в чем причина нелестных высказываний главы комстроя?
– Причина достаточно простая. Наступает время отчетности, в том числе и со стороны заказчика перед вышестоящими структурами. Срыв сроков – это серьезная проблема, и заказчик, как мы видим, пошел наиболее простым путем – возложил всю ответственность на исполнителей. Отмечу, что сейчас вопрос о срыве сроков завершения работ многих городских объектов, на которых работали и другие подрядчики, встал очень остро.
– Насколько я понимаю, вы не согласны с точкой зрения Комитета касательно ответственности подрядчиков за отставание от графика по вводу объектов?
– Это действительно так. Просрочки по госконтрактам начались не сейчас, а когда после заключения контрактов заказчиком не была предоставлена исходно-разрешительная и правоустанавливающая документация. Получение всей этой массы документов при действующем законодательстве занимает время, вполне сопоставимое со временем, фактически затрачиваемым на выполнение собственно строительных работ. Очень важно отметить, что это время не учитывается при планировании срока ввода объекта.
– Вы можете привести конкретные примеры объектов, задержка ввода которых происходит по названной вами причине?
– Разумеется, без конкретики все наши размышления – лишь пустой звук. В частности, могу отметить, как выполнялись работы по строительству корпуса стоматологической поликлиники на 4-й Красноармейской ул. – именно этот объект подверг критике Михаил Демиденко. Госконтракт на строительство медучреждения был заключен в 2013 году. В соответствии с ним госзаказчик обязан был передать подрядчику в срок до начала исполнения работ утвержденную и согласованную в установленном порядке техническую (проектную и сметную) документацию, градостроительный план земельного участка.
Подрядчиком работ по данному контракту было ООО «Спецэлектромонтаж», наша компания выступила в качестве субгенподрядчика. Организация неоднократно обращалась с вопросом о выдаче недостающей проектной документации, однако еще до июля 2015 года техническая документация не была передана в полном объеме. «Спецэлектромонтаж» с 2013 года неоднократно запрашивал недостающую документацию и уведомлял Комитет по строительству, что производство работ невозможно, и ввод объекта по причине ее отсутствия в установленные контрактом сроки не состоится. Тем не менее, корпус практически построен.
Добавлю, что Комитет по строительству до сегодняшнего дня не провел конкурс на поставку медицинского оборудования для этого корпуса поликлиники, и даже при своевременной сдаче объекта в части строительно-монтажных работ разрешение на ввод в эксплуатацию не может быть получено.
– Схожая ситуация и с другими объектами?
– Да, аналогичная. Разрешение на строительство противотуберкулезного санатория «Жемчужина» в поселке Ушково было выдано только в феврале 2014 года, а сам контракт был заключен в сентябре 2013-го. Подрядчик неоднократно запрашивал недостающие документы и информировал Комитет по строительству о невозможности приступить к строительным работам!
Еще один пример – детский сад на 200 мест в квартале Ульянка. Контракт был заключен также в сентябре 2013 года, завершение строительства предусмотрено 1 декабря 2015 года. При этом разрешение на строительство получено лишь в середине ноября 2013 года, ордер ГАТИ – 30 декабря того же года. Также отсутствовали согласованные проекты на вынос сетей из-под пятна застройки, технические условия на временное электроснабжение на период строительства, объект находится в уплотненной внутриквартальной застройке. Тем не менее, на данный момент строительная готовность здания более 80%, подведены сети НВК, ТС, электрические сети, внутри здания ведутся отделочные работы.
– То есть вы хотите сказать, что срыв сроков вызван тем, что свои обязательства, предусмотренные государственным контрактом, не были выполнены заказчиком?
– Именно так. Получение всех перечисленных выше документов и предоставление их подрядчику согласно условиям контракта есть обязанность заказчика. Она является непосредственной обязанностью Фонда капитального строительства, который выступает посредником между Комитетом по строительству и подрядчиком. Однако Фонд отказывается от выполнения своей части работ и перекладывает весь блок работ на исполнителей. Подрядчики, стремясь выполнить свои обязательства, вынуждены принимать на себя дополнительные работы, понимая, что задержка с получением необходимой документации приведет к срыву сроков по контрактам. Таким образом, исполнители вынуждены своими силами разрабатывать рабочую и даже проектную документацию, получать технические условия и согласования, проводить мониторинги и обследования зданий, чтобы ускорить процесс строительно-монтажных работ. Кроме того, из-за отсутствия названной документации появляется много работ, не предусмотренных условиями контракта, которые подрядчик вынужден делать за свой счет.
Кроме того, надо помнить, что Комитет по строительству располагает целым штатом юристов, и если бы с момента заключения контрактов имелись нарушения со стороны исполнителя, информация об этом была бы незамедлительно передана в судебные органы. Это предельно отработанная, практически автоматическая процедура. Однако до сих пор в судах нет ни одного иска.
– Какой выход из сложившейся ситуации видите вы? Ведь объекты, большинство из которых социально значимо, так или иначе надо достраивать.
– Я вижу два варианта, которые в данной ситуации может выбрать Комитет по строительству. Первый – это в судебном порядке разорвать существующие контракты и передать объекты другому подрядчику. При этом я не уверен, что расторжение «по суду» произойдет на условиях, выгодных заказчику, так как мы со своей стороны уверены в собственной правоте и полны решимости защищаться и отстаивать свои законные интересы. Но даже если контракт будет расторгнут и к его выполнению привлекут нового подрядчика, необходимо четко понимать, что новая организация сможет выйти на строительную площадку не ранее чем через 1,5 года после завершения судебной процедуры. Я не знаю, кому и чем может быть выгодно такое развитие событий. По моему мнению, наиболее верным и экономически выгодным путем для заказчика является все-таки поиск компромисса с уже работающими подрядчиками с тем, чтобы все-таки в кратчайшие сроки закончить работу на данных объектах.
Добавлю, что я не знаю, какой логики будет придерживаться госзаказчик, но надеюсь, что правительство города проведет для этой ситуации компетентное расследование, по итогам которого будут приняты взвешенные и объективные решения. Мы же, со своей стороны, готовы работать. В подтверждение этого готовы заменить банковские гарантии банка «Российский кредит», у которого совсем недавно была отозвана лицензия, новыми гарантиями другой кредитной организации.
Председатель Комитета по строительству Петербурга Михаил Демиденко рассказал о причинах, побудивших его остаться в Смольном, необходимости вернуть в руки города программу реновации, а также о том, почему город прибегнул к искусственному сдерживанию темпов жилищного строительства.
– Не секрет, что некоторое время назад вы планировали покинуть Смольный из-за разногласий с вице-губернатором Игорем Албиным. Куратору строительного блока якобы удалось уговорить вас остаться. Говорит ли тот объем критики, который звучит сейчас в адрес комитета, о том, что взаимопонимания в вертикали власти все еще нет?
– Да, действительно, был такой непростой момент, когда я обратился с прошением об отставке, но сразу после моего обращения у нас с Игорем Николаевичем состоялся достаточно плодотворный разговор, в рамках которого мы достаточно откровенно обсудили ситуацию, причину ее возникновения. Вывод у нас был такой: жаль, что этот разговор не состоялся раньше. Не буду раскрывать все детали нашей беседы, это рабочие моменты, но мы смогли прийти к взаимопониманию. Градус напряжения спал, общение перешло из такой высокочастотной модуляции в нормальное рабочее русло. Я считаю, что если я полезен городу, то должен работать. В составе требований вице-губернатора я увидел для себя прежде всего новый опыт. Формат его подхода к работе сильно отличается от того, что было до сих пор, и носит федеральный характер. Это касается как объема работы, так и сроков исполнения. К примеру, на последнем совещании в течение 15 минут я получил не менее 50 разных поручений, для исполнения которых раньше потребовалось бы не менее полугода, а сейчас я должен уложиться за неделю. Это проверка на характер и на компетентность; и я решил, что сдам этот экзамен на «отлично». Да, сейчас комитет часто критикуют. Так мы и не отрицаем – есть над чем работать. Стройка вообще такая сфера, где только ленивый не ругает исполнителей. Но критику мы воспринимаем адекватно, делаем выводы. Результативность наша тоже растет. Наш главный объект, стадион на Крестовском острове, мы строим с опережением графика.
– Какие основные управленческие задачи вы перед собой ставите?
– Основные – те, которые остались в круге полномочий комитета после передачи инвестиционных процессов Комитету по инвестициям. Главное для нас – исполнение закона о бюджете, выполнение адресной инвестиционной программы (АИП), своевременный ввод объектов этого года, вопросы долевого строительства. Особым образом рассматривается вопрос качества бюджетного строительства. Отдельно я бы отметил часть АИП, которая посвящена подготовке города к ЧМ-2018. Это наши обязательства по строительству стадиона, его входной группе, приспособление парка под проведение мероприятия. Помимо этого, должны быть построены специальные тренировочные площадки. Уже сейчас мы начинаем конкурсные процедуры на проектирование объектов и ведем активное взаимодействие с оператором подготовки к чемпионату – АНО «Арена-2018».
– Если оставить за скобками стадион, каков бюджет подготовки к ЧМ-2018 по комитету?
– На проектирование временных зданий и сооружений мы готовим около 145 млн рублей. Что касается пяти тренировочных площадок, по которым мы будем проводить торги, то там предполагается федеральное софинансирование в соотношении 70 на 30, ведутся также переговоры о том, чтобы финансирование разделить поровну, но пока финального решения нет. Стоимость проектирования каждой из площадок – до 15 млн рублей. Само строительство обойдется от 70 до 200 млн рублей. Все необходимые требования для получения федерального транша мы выполнили, техзадание с ними согласовали. Осталось предоставить положительное заключение государственной экспертизы по тренировочным площадкам.
– Каковы прогнозы исполнения бюджета комитета по итогам года? В прошлом году, также в преддверии Дня строителя, вы говорили о 97%, по факту случилось только 84%. Снизит ли нагрузку отмежевание инвестиционного блока?
– Передача ГБУ «Управление инвестиций» уже завершилась, отдел перезакреплен соответствующим постановлением правительства. Пока что Комитет по инвестициям принял управление лишь в организационно-правовом формате. Деньги пока идут через меня, но осенняя корректировка бюджета закроет этот перекос. Непосредственно Управление – это незначительная сумма, кассовых расходов там нет. Это 100 человек штата, то есть исключительно зарплатный фонд и субсидия на содержание. Все денежные средства, которые привлекались «Управлением инвестиций» – это забалансовый поток, это торги, обеспечение деятельности по предоставлению земельных участков в аренду под строительство и зданий под реконструкцию.
Что касается наших ожиданий по исполнению бюджета, то мы ждем преодоления 90% планки. Может быть, благодаря секвестру у нас получится и лучший результат. Есть и тормозящие факторы – у нас изменился формат участников торгов, идут большие тендерные снижения. Если раньше подрядчики на конкурсах понижали на 1-1,5%, то сейчас идет в среднем 5-7%, а есть и фантастические 50%. Но мы прекрасно знаем, что это такое – неприкрытый демпинг, в результате которого мы получаем проваленные работы. К счастью, таких конкурсов у нас немного, и связаны они в основном с проектированием. На стройке все более сдержанно.
– Сколько бюджетных объектов будет введено по итогам года и сколько сейчас в стадии проектирования?
– По итогам года будет введено 36 объектов, часть из них уже открыта, в том числе в присутствии губернатора города. Это девять детсадов, две школы, шесть объектов здравоохранения. Не по всем объектам в стадии строительства ситуация безоблачная. Мы ожидаем, что будет принято решение по крупной структуре – группе «Стройинвесткомплект», обладающей достаточно большим пакетом подрядов и почти на всех объектах работы провалившей. Сейчас у нас на руках есть запрос прокуратуры по этой структуре, и мы постараемся адекватно отреагировать на действия компании в этой ситуации. Последнее слово будет за куратором строительного блока, но консолидированная позиция сейчас такая: бракоделам, безответственным строителям, срывающим сроки и неэффективно работающим на городских стройках, работать не дадут. Будут приниматься жесткие меры в соответствии с действующими контрактами. Ну что такое стоматологическая поликлиника 370 кв. м? Малая пристройка к действующему зданию. Мы его два года не только построить не можем, даже рабочую документацию не сделали. Тащим подрядчика за уши как можем. Если они не предпримут необходимых действий по исправлению ситуации, то повторят судьбу «Спэлла» и будут удалены с бюджетных объектов. Взамен должен осуществляться подбор дееспособных, технологически оснащенных, имеющих грамотных специалистов компаний.
– От чего пришлось отказаться в результате секвестра?
– Ни один начатый объект мы не закрывали и не консервировали. Мы частично перенесли сроки ввода. У нас изначально планировалось 58 вводных объектов, мы оставили 36, а остальные сдвинули на следующий год.
– А как сегодня можно залатать пробелы 44-ФЗ, позволяющего таким компаниям выходить на бюджетные объекты? Я знаю, что у вас была собственная концепция торгов не на понижение, а на повышение стоимости контракта. Есть ли у нас в городе и в стране в целом такой рынок подряда, который смог бы торговаться на повышение?
– Может быть, он у нас и был когда-то. Но его остатки, увы, уже израсходованы. А вообще мне всегда казалось, что идеологи 94, а затем и 44-ФЗ надеялись на то, что у нас сформируется три-четыре крупных холдинга, которые будут конкурировать между собой, формировать нужную власти модель работы всей отрасли. Но это, по сути, лишь имитация рынка. На рынке бы остались, образно говоря, «Кока-кола» и «Пепси». И все. А что происходит с остальной отраслью? Сейчас у нас нет ни одного крупного подрядчика, у которого не было бы целого вагона исполнительных листов. Убытки генподрядчика, между тем, плавно распределяются по суб- и субсубподрядчикам, и те просто погибают. Свою лепту вносит и система сметного образования. При средней стоимости объекта, скажем, в 270 млн рублей специалисты говорят – а давайте за 250! В свою очередь экспертиза зачастую воспринимает такую поступившую смету как команду. К чему мы приходим? К тому, что реальная себестоимость объекта выходит на конкурс заниженной, а потом еще получает и конкурсное снижение. О каком экономическом эффекте для подрядчиков может идти речь?
– Может ли такое случиться, что рынок подряда обрушится вслед за дорожниками?
– За два года мы все-таки пришли к адекватному формату расчета сметной стоимости. Мы осознаем и стараемся учитывать все сложности, с которыми встречаются строители на площадке: это и наши сложные грунты, и вынос сетей, и многое другое. Помогаем сбором документов, своевременно выясняем имущественно-правовой статус участков, готовим технико-экономическое обоснование. Объем работ для подрядного рынка есть. У нас сейчас есть АИП объемом более 22 млрд рублей, в работе находится 350 объектов, из них 100 – в стадии проектирования. Учитывая тот факт, что в среднем в год мы будем сдавать от 30 до 60 объектов, у нас есть трехлетний задел, который мы можем предложить строителям. И это несмотря на секвестр.
– За первое полугодие в Петербурге сдано более 54% годового плана ввода жилья. На какие цифры выйдет город по итогам всего года? «Переварит» ли городская инфраструктура эти объемы?
– Как минимум до 2018 года город будет догонять инфраструктурой жилищное строительство. А иного варианта нет. Искусственное сдерживание стройки – это мы уже проходили в 2012-2013 годах. В результате накопился серьезный дефицит предложения, что негативным образом сказалось на стоимости «квадрата». Меня часто спрашивают, не надуваем ли мы пузырь жилищного строительства, который сами не в состоянии ни поднять, ни обслужить. Но, на мой взгляд, это просто мотивирующий фактор для того, чтобы ускорить строительство инфраструктуры и обеспечить гармоническое сопровождение появляющихся кварталов.
– А зачем вообще была нужна эта блокада ППТ в 2012-2013 годах?
– Все просто. Инвесторы эти два года промаялись на голодном пайке. А ведь у них кредиты на землю, заморожены активы, штат нужно содержать и т. д. Голодный инвестор был готов на любые условия города, и застройщики согласились на то, чтобы добровольно участвовать в создании инфраструктуры и безвозмездно передавать ее в городскую казну. Сейчас девелоперы уже не заглядывают власти в рот и не подписывают любой документ, который мы им даем. К инициативам власти бизнес стал относиться более критично, уже пошла обратная реакция и торг – а давайте мы передадим детсады не в дар городу, а в аренду, пока власти не решат вопрос льготного налогообложения. Но договор есть договор, отступать от него, на наш взгляд, некорректно. Мы и дальше будем настаивать на полном исполнении застройщиками своих обязательств по инфраструктуре. Да и, в конце концов, спасение утопающих, как вы знаете… Я убежден, что строительство «социалки» нужно в первую очередь самим девелоперам – таким образом они повышают рентабельность своих же проектов. Реалии таковы, что покупать коробки на голом пустыре уже никто не будет. Жители города, которые формируют до 70% спроса, уже имеют наглядный пример объектов, оснащенных инфраструктурой по нормативу и даже сверх него. Люди привыкли к комфортной комплектации микрорайонов. Этот спрос и будет формировать новое, качественное предложение.
– Сколько сейчас соглашений с застройщиками на передачу социальных объектов и сколько собрано в фонде добровольных пожертвований на строительство инфраструктуры?
– Сейчас подписано 72 соглашения. Большая часть из них – это безвозмездная передача объектов городу. Еще несколько объектов город будет выкупать в рассрочку с комфортным для бюджета графиком платежей. А в казну города до 2030 года мы планируем получить до 60 млрд рублей готовыми объектами. Это нормальная сумма, 40-50% бюджета Комитета по строительству ежегодно. Это поможет закрыть дефицит по «социалке» в новых кварталах.
– КЭПСП предложил ввести за правило строительство объектов инфраструктуры «вне зоны реализации проекта жилой застройки». То есть девелоперы должны будут возводить школы и детсады не на собственной территории, а в районах, где жители больше всего страдают от их дефицита. Бизнес-сообщество роптало…
– Городские территории застроены неравномерно, заселяются неравномерно, и потребность в инфраструктуре там тоже разная. Например, в тех же центральных районах много встроенных садов, а в школах зачастую есть профицит мест. Страдают от дефицита мест в объектах образования в основном новостройки, где коэффициент плотности застройки близок к критическому. В том же Красном Селе в одной из школ было 20 первых классов. Это 600 детишек только в одной параллели! Теперь о том, что имела в виду Елена Ульянова. Для всех застройщиков правила должны быть едины. Если ты строишь большой квартал – школу по нормативам предусмотрел в ППТ. Если ты строишь маленький домик, то в нем на инфраструктуру также предполагается определенный взнос. Мы же предлагаем различные форматы участия застройщиков в этом процессе. Кто-то участвует в реконструкции социальных объектов, кто-то делает капитальный ремонт. Если бы обнаружилось, что кому-то можно строить жилье без обязательств, это поднялось бы в топы обсуждения внутри профессионального сообщества. И строители пришли бы к нам со справедливым вопросом.
– Согласны с тезисом профсообщества о том, что готовящиеся сейчас нормы градпроектирования нужно разрабатывать с учетом специфики городских районов и отдельных кварталов?
– НГП – это долгая, тяжелая и малорезультативная история. В течение семи лет мы нанимали академиков, профессоров, привлекали институты, проводили конкурсы и сами что-то рисовали, пытаясь изобразить более-менее гармоничную картину. Но постоянно находился оппонент, который блокировал продвижение этого документа своими вопросами и новыми выкладками. Там такое количество регулирующих положений, критериев, требований по локациям, что весь этот талмуд провернуть очень сложно. Я считаю, что этот документ нужно разделить по отраслевой привязке. Если эти нормы, «социалку», здравоохранение, дороги, «зеленку» разделить на несколько частей, по отдельности они давно бы уже пошли в нужном направлении и давали результат. Допустим, сделать отдельный документ по детским садам, отработать его – и можно заниматься. Если мы сталкиваемся с проблемой по детским садам, например, в историческом центре, мы делаем какие-то поправки, исключения, уточнения, но не тормозим весь пакет норм градпроектирования. А именно так и происходит. Мы собрали в кучу сонм разнонаправленных требований, и из-за одной запятой в одной главе у нас простаивает весь документ.
– Но теперь ведь теперь НГП – не городской закон, а постановление исполнительных органов власти. Не можете договориться меж собой?
– Эту идею о разделении норм я пока не продвигаю, потому что мы постоянно наталкиваемся на спор науки и практики. Нам говорят: не лезьте со своими примерами, у нас есть научный взгляд на градпланирование, мы знаем как лучше. Оторванность представителей Высшей школы экономики, которые и готовят документ, от практики – общеизвестна. В результате мы спорим из-за одного вопроса, а остальные 50, не вызывающие разногласий, ждут, пока мы наговоримся. Это неправильно.
– Сейчас в кабмине всерьез задумались об отмене механизма долевого строительства. Тема обманутых дольщиков, понятное дело, социально острая, но нужно ли столь радикальное решение?
– Да, есть информация, что к 2020 году долевое строительство хотят вообще свернуть, и на весенней сессии депутаты начнут процесс торможения привлечения средств дольщиков. Но тут баланс не в пользу спроса. Смотрите, в Петербурге сейчас более 90 тыс. участников долевого строительства, из них жертвами нерадивых строителей стало около 7 тыс. человек, да и то, до последнего времени было около 4 тыс., но нам подложил свинью ГК «Город». Что в итоге? Этот небольшой процент обманутых граждан скажется на всех остальных. Механизм долевого участия уйдет, а мы получим прирост стоимости квадратного метра как минимум на 30%. Ну, или коммерсанты придумают какой-то иной способ привлечения средств на этапе строительства… Нет ни одного объекта долевого строительства, который бы бесконечное время не находил решения. Государство, пускай и медленно, но все-таки решало и решает эти проблемы.
– Какие меры реагирования будут применены по ГК «Город»?
– На мой взгляд, проблемы коммерсантов должны решаться изнутри, самими коммерческими структурами. Под нашим контролем и с нашей помощью такой механизм был предложен, хотя руководство ГК «Город» идти на контакт не торопилось. Только после того как было возбуждено уголовное дело и начались следственные мероприятия, представители компании напряглись и сели за стол переговоров. В моем кабинете мы собирались уже четыре раза. Первые три раза это был лишь обмен оскорблениями, потом градус беседы понизился, и родилась схема с участием ГУПа, в которой Комитет по строительству выступит оператором. Застройщик делегировал все свои полномочия новой структуре.
– По какой схеме будет участвовать в достройке объекта «Проммонолит»?
– Подрядчики «КВС» и «Проммонолит» были на подряде у ГК «Город», и с ними застройщик планировал рассчитаться пулом квартир. То есть компании – крупные дольщики этого проблемного объекта, но их статус юрлиц не обязывал в соответствии с 214-ФЗ оказывать им помощь. Это коммерческие риски, которые любая компания должна оценивать и просчитывать самостоятельно. У них есть актив, который нужно спасать – достраивать и распродавать, для этого нужно найти средства и доинвестировать, чтобы выйти из проекта с нулевым или хотя бы с минимальным убытком. Мы посмотрели на общую экономику достройки объекта и подсчитали, что общие убытки подрядчиков и прокредитовавшего их банка «Союзный» могут составить до 300 млн рублей. Значит, мы будем искать способ, как пойти им навстречу. Предлагается следующее: у них есть обязательства по подписанным с городом соглашениям по передаче соцобъектов. К примеру, в 2021-2023 годах они планируют передать городу школу или детский сад. Мы, в свою очередь, можем заменить обязательства по этим объектам ровно на эту сумму, поставив выкуп вместо безвозмездной передачи. То есть эти деньги вернутся подрядчикам.
– А как привлекать незаинтересованных подрядчиков? То же «Кристал Полюстрово» холдинг «Эталон» посчитал экономически неинтересным…
– Компания ЛенСпецСМУ пока окончательно не отказалась от участия. Мы сейчас прорабатываем достаточно сложную схему взаимодействия. Все потому, что застройщиков на этих проблемных объектах мы менять не можем – потребуются новые торги. С ЛенСпецСМУ можно поступить по аналогичной схеме. Они говорят, что в проекте их убытки могут составить до 1 млрд рублей. Ну, хорошо, у компании есть обязательства на миллиард по инфраструктурным соглашениям с городом. Мы предлагаем договориться: если компания подтвердит документально эти убытки, мы спишем обязательства будущих периодов. Ну, или сколько подтвердит – столько и спишем.
– А что с социальными обязательствами самой группы «Город»?
– А у них, по сути, и нет никакой социальной нагрузки. Более того, проекты ГК «Город», их окружение и локация – это самые тепличные условия для строительства, которые только можно себе вообразить. Все окаймляющие сети и магистрали уже сделаны, детский сад там уже строится, школа там будет в следующем году, там же будет станция «скорой помощи», по соседству две поликлиники. Плюс перспективная пробивка Ленинского проспекта и благоустройство береговой линии. Это идеальные условия для любого застройщика. Кроме того, после возведения этих жилых домов город за счет бюджета сделает благоустройство внутриквартальных проездов. Уже есть проект и выделена бюджетная строка.
– Обновленный Генплан города должен был дать ответ на вопрос о «точках входа» по девяти «проблемным» кварталам в рамках программы реновации. Документ накануне был подписан губернатором. Внес ли он ясность в судьбу программы?
– Сроки реализации по этим девяти кварталам будут существенно сдвинуты, тут уж деваться некуда. Вообще реновация – это, конечно, особая история. Мы в Петербурге опять пошли своим путем и ушли от самых эффективных практик реализации программы. Попытка сделать инвестиционный проект по замене морально и физически устаревшего жилья новым была предпринята практически во всех крупных мегаполисах. Все они остановились на том, что реновация – это дело бюджета. Никакой инвестиционной привлекательности в этом процессе нет и быть не может. Рентабельность реновации – это химера. Ее придумали, ее красиво отрекламировали, и программа вроде как даже стартовала. Но вы посмотрите на результат. А программа ведь титаническая. Что значит снести 3,5 млн кв. м жилья и построить 8 млн кв. м нового? Это значит построить здесь, внутри Петербурга, маленький Тамбов! При этом у меня в комитете вопросом занимается два человека. К счастью, я его вместе с «Управлением инвестиций» отдаю Ирине Бабюк – надеюсь, она разрешит эту проблему. Я обеими руками за реновацию, но считаю, что это должен быть именно бюджетный процесс. Посмотрите на снос пятиэтажек в Москве. Приходит ведомственная структура в квартал, выселяет всех в маневренный фонд, строит новые девятиэтажные дома, куда, помимо переселенцев, селит еще и очередников. Все. Решается целый пакет вопросов – очередь, обновление жилья, земельный фонд. А что происходит сейчас с «СПб Реновацией»? Они смотрят на площадку – вот есть промежуток между домами, там располагается сквер. Стартовых пятен нет, так что строить они хотят прямо на зелени, чтобы потом якобы компенсировать. Но попробуйте это людям объяснить. В глазах населения это чистой воды «уплотниловка». Из 22 кварталов компания выбрала самые рентабельные, в которых есть стартовые пятна, а проблемные сдвинула в хвост. Город и жители, в свою очередь, ждут, что «СПб Реновация» передаст им более 1 млн кв. м жилья, но давайте посмотрим, когда эта программа началась и какой результат: нам отдали какие-то несколько десятков тысяч «квадратов». Мы просто «заморозили» эти территории вместе с жителями. А инвестор сидит и спокойно выбирает: это нам неинтересно, тут выше не построить, а тут дорога кривая, а тут жители митингуют. И дальше все так и будет продолжаться, компания будет отдавать городу крохи, чтобы не заикался, а эти девять кварталов так и останутся на бумаге.
Программа реновации очень нужна, ее действительно многие ждут, для некоторых это единственная возможность получить более комфортное жилье. Власти города эти ожидания обманывать просто не имеют права. Я считаю, что тут надо действовать так же, как и в случае с дольщиками: сделать ГУП, отобрать у инвестора все эти площадки и развивать эти территории своими силами. Это лучший выход из ситуации.