Игорь Янукович: «В полную силу программа ускоренной замены лифтов не заработала»
Региональный представитель Национального Лифтового Союза по СЗФО, генеральный директор ООО «МЛМ Нева трейд» Игорь Янукович рассказал «Строительному Еженедельнику» об итогах работы компании в прошлом году, проблемах и перспективах программы ускоренной замены лифтов, актуальных рыночных трендах.
– Игорь Станиславович, для начала традиционный вопрос: с какими результатами компания закончила 2018 год?
– В целом, несмотря на все сложности в лифтовой отрасли, год для нас можно считать успешным. Мы стараемся, чтобы каждый год компания прирастала – в опыте, компетенциях, услугах, числе сотрудников. И прошлый год не стал исключением.
Мы продолжили участие в программе ускоренной замены лифтов: доделали небольшой объем работ, оставшийся с 2017 года (всего по итогам тендеров позапрошлого года мы заменили 230 лифтов из общего числа 430), а также приняли участие в новых конкурсах и выиграли ряд контрактов. В целом результаты были несколько скромнее, чем годом ранее: по ним мы меняем 101 лифт. К настоящему моменту эта работа находится в завершающей стадии.
Поскольку в целом программа представляется нам интересной, в этом году мы также планируем принять участие в тендерах, о чем уже сообщили в Жилищный комитет и региональный Фонд капремонта. Для нас это возможность расширить бизнес, увеличить объем заказов, дозагрузить наши мощности, поскольку определенный резерв существует. У программы, конечно, есть своя специфика, деньги подрядчик получает с рассрочкой, но для крупных компаний, с запасом финансовой устойчивости, она, на мой взгляд, весьма перспективна.
Всего за 2018 год «МЛМ Нева трейд» установила 422 лифта в 10 районах Петербурга (всего в городе было заменено 789 лифтов).
– «МЛМ Нева трейд» активно участвует в программе ускоренной замены лифтов. Как Вы оцениваете результаты ее реализации?
– Чтобы говорить о результатах реализации программы, нужно сделать шаг назад и разобраться с ситуацией в лифтовом хозяйстве страны, которая эту программу породила. Много уже говорилось, что в целом положение очень сложное. В России, по итогам 2018 года, в жилых домах работает 443 тыс. лифтов. Из них, согласно требованиям Технического регламента стран Таможенного союза, к 2020 году должны быть приведены в соответствие требованиям безопасности или заменены около 110 тыс. лифтов. Соответственно, в среднем по стране нужно менять примерно 25% лифтов.
Если же спуститься на региональный уровень, ситуация будет весьма различная. В Москве, например, доля лифтов, нуждающихся в замене, составляет порядка 10%. Учитывая возможности столичного бюджета, это вполне посильная задача. А в некоторых небогатых регионах этот показатель может достигать 50%, при том, что финансовых ресурсов, чтобы исправить положение, у местных властей совсем немного. Вот для них-то программа ускоренной замены лифтов, в рамках которой подрядчики за свои или привлекаемые средства выполняют работы, а бюджет расплачивается с ними с рассрочкой на 3 года, стала очень серьезным подспорьем.
В Петербурге, по данным Жилищного комитета на конец 2018 года, всего около 44 тыс. лифтов, из которых примерно 10,5 тыс. выработали свой ресурс. К сожалению, в последние годы объем работ по замене лифтов заметно снизился. В начале 2010-х годов ежегодно менялось 1,5–2 тыс. машин. Рекорд был зафиксирован в 2014 году – 2014 лифтов. Затем этот показатель пошел на снижение: сначала до 1,3–1,5 тыс. лифтов, а в 2018–2019 годы – около 900 машин. То есть можно констатировать падение темпов более чем в два раза. При этом нужно понимать, что число лифтов, выработавших ресурс, не статично. Места, где выполнена замена лифтов, выбывают из «проблемной зоны», но она ежегодно пополняется примерно на 1 тыс. единиц оборудования, отслуживших свой срок. Соответственно, чтобы число машин, требующих замены, сокращалось, нужно менять более 1 тыс. штук, чего в последние годы не происходит. А значит, масштаб проблемы не снижается. По данным на 2012 год, в замене нуждалось примерно 13 тыс. машин. Таким образом, за 7 лет их число снизилось меньше чем на 20%, несмотря на все усилия, которые прилагала отрасль.
Отсюда можно сделать ряд выводов. Во-первых, программа ускоренной замены лифтов, безусловно, нужна; для многих регионов она стала серьезным источником привлечения средств в эту сферу. Во-вторых, она не везде смогла заработать в полную силу и не обеспечила опережающие темпы замены оборудования. В-третьих, исходя из масштаба существующих проблем, в подавляющем большинстве регионов (даже в сравнительно благополучном Петербурге) требования Техрегламента Таможенного союза к 2020 году выполнены не будут.
– Ускоренная замена лифтов началась и в домах со спецсчетами. Заинтересованы ли вы в участии в ней?
– Действительно, если раньше программа ускоренной замены касалась только лифтов в домах, вносящих плату за капремонт в рамках схемы «общего котла» регионального оператора капремонта, то теперь она получила распространение и для тех домов, которые собирают взносы на индивидуальных спецсчетах. Таких объектов в среднем по стране примерно 6–7%. Если экстраполировать эти данные на Петербург, то таких лифтов с учетом износа в 25% – примерно 500–600 шт. А это еще одна ниша для расширения нашей работы.
Необходимость замены оборудования в домах со спецсчетами имеется. Между тем, это одна из самых дорогостоящих опций во всем перечне работ по капремонту (только стоимость лифта достигает 1 млн рублей). И соответственно, накопить нужную сумму взносами с одного объекта достаточно сложно. Если сначала люди об этом не задумывались, то теперь серьезность вопроса стала очевидна.
Результатом стало распространение практики ускоренной замены и на такие дома. Там иные условия; в частности, нет общих параметров договора. Поскольку очень многое зависит от конкретного ТСЖ, числа собственников жилья, платежной дисциплины и ряда иных факторов, соглашения носят индивидуальный характер. Кроме того, срок рассрочки достигает 5 лет. С другой стороны, практикуется частичное авансирование работ. Пока такие примеры есть только в Москве, но, думаю, вскоре они появятся и у нас, и мы должны быть к этому готовы. Об этом мы также сообщили в Жилищный комитет.
– В России в 2018 году впервые за несколько лет выросла средняя цена лифта. В чем причины этого тренда? Есть ли риск, что из-за роста цен объем замены лифтов уменьшится?
– Действительно, рост средней цены лифта в России по итогам 2018 года достиг 14,4%. Причины тренда – в общеэкономических факторах: рост налогов, повышение издержек производителя, траты на техническое перевооружение заводов, инфляция. Между тем, с 2014 года, когда начались кризисные явления, цены практически не менялись. Сегодня, когда экономическое положение относительно стабилизировалось, производители лифтов получили возможность скомпенсировать накопившееся проседание по рентабельности своей деятельности, не рискуя повышением цен обвалить рынок. Думаю, что процесс роста цен уже исчерпал потенциал.
В то же время надо признать, что на подрядчиков, работающих в лифтовой отрасли, эти процессы оказали достаточно негативное влияние, поскольку, в отличие от производителя, они не могут повысить оплату своих услуг. При том, что сейчас проводятся тендеры, условия которых определялись еще при старой цене лифтов, рентабельность деятельности исполнителей госзаказа заметно снизится. Однако, не думаю, что в долгосрочной перспективе рост стоимости оборудования окажет негативное влияние на программы замены. Дело в том, что тарифы сборов на капремонт также подросли. Соответственно, средств на то, чтобы скомпенсировать увеличение стоимости лифтов, должно хватить.
– Новым законом введена административная ответственность за нарушение требований безопасного использования и содержания лифтов. Ваш взгляд на новацию?
– Чтобы понимать ситуацию, и в этом вопросе нужно немножко отступить назад. Было принято решение с 2013 года вывести лифты из числа опасных производственных объектов.
Следствием этого стало то, что за эксплуатацию этого оборудования стали браться компании-однодневки, не имеющие квалифицированного штата, опыта проведения работ, необходимого оборудования. Хуже того, поскольку экономика у таких структур была совсем иная, чем у серьезных игроков отрасли, новички могли позволить себе демпинговать на тендерах и выигрывать заказы – хотя и не обеспечивали затем надлежащего качества работ. В результате началось резкое увеличение аварийных ситуаций, в том числе и со смертельным исходом. По статистике, в 2010 году погибло 2 человека, в 2011-м – 4, в 2012-м – 1, зато после введения новой схемы: в 2013-м – уже 12 человек, в 2014 – 14.
Для решения проблемы прежде всего в 2017 году был возвращен надзор, также уже в этом году были внесены изменения в Кодекс об административных правонарушениях. Введена ответственность за нарушение требований безопасного содержания и эксплуатации лифтов. Если речь идет о небольших нарушениях требований, то предусмотрен штраф на должностные лица в размере 2–5 тыс., а на юрлица – 20–40 тыс. рублей. Если же в результате нарушения создается угроза аварийной ситуации или причинения вреда жизни и здоровью, штраф для должностных лиц увеличивается до 20–30 тыс. рублей (или дисквалификация на срок 1–1,5 года), для юрлиц – до 300–350 тыс. (или приостановление деятельности на срок до 90 суток).
Я в целом позитивно отношусь к новации, считаю, что она позволит очистить рынок от недобросовестных компаний. Те же, кто захочет продолжить бизнес, должны будут повысить производственную культуру. А главное – безопасность пользования лифтами для людей существенно возрастет.
Директор Ассоциации СРО «Балтийский строительный комплекс», председатель Комитета по предпринимательству в сфере строительства и рынку недвижимости Санкт-Петербургской Торгово-промышленной палаты, к. т. н., почетный строитель России Владимир Быков в преддверии своего юбилея рассказал «Строительному Еженедельнику» о том, как начинался его трудовой путь, о важных вехах в своей профессиональной биографии, а также поделился мнением о текущей ситуации в строительной отрасли.
– Владимир Леонидович, расскажите о том, что Вас подвигло выбрать профессию строителя и связать свою жизнь со строительной отраслью. Как все начиналось?
– Все достаточно просто. В нашей семье все были строителями. Мама работала в строительной организации, дедушка строил железную дорогу от станции Моинты Казахской ССР, где я родился, до медеплавильного комбината на озере Балхаш. Я с детства понимал, что такое стройка, какие люди на ней работают, и, соответственно, это во многом предопределило мой выбор профессии. Кроме того, в годы моей юности в СССР активно все строилось. Сама профессия строителя воодушевляла молодых людей на различные трудовые подвиги. Сам дух того времени способствовал выбору моего профессионального пути.
– Первым Вашим профессиональным образовательным заведением стал политехникум в Мончегорске. Чем запомнились годы обучения в нем?
– Наверное, тем, что этот период жизни для меня стал первым реальным шагом вхождения в профессию. В техникум я пошел после восьмого класса. Выбрал специализацию «Промышленное и гражданское строительство». Уже с первых дней учебы началась практика на комбинате «Североникель». В том числе, на его уникальных объектах, где добывали металлы из руд. В целом, было очень интересно учиться у замечательных преподавателей Мончегорского политехникума и получать практические знания и опыт.
– Как продолжился Ваш трудовой путь после техникума?
– После окончания учебы в техникуме я начал работать в тресте «Кольстрой», который специализировался на возведении промышленных объектов. Затем был призыв в армию, и я решил связать профессию с военным строительством. Поступил в Ленинградское высшее военное инженерно-строительное Краснознаменное училище имени генерала армии А. Н. Комаровского (ЛВВИСКУ). После его окончания в 1981 году по распределению был направлен на службу в Северовоенморстрой. Этот этап профессиональной деятельности – очень значимый и яркий для меня. Опыт службы на Севере дал серьезную закалку и неоднократно помогал мне в работе.
– Будучи военным строителем, возведением каких объектов Вы занимались?
– Очень разных, но все это объекты Северного флота. Участвовал в строительстве военно-морских баз, портов, испытательных полигонов, объектов ядерной энергетики. Также мы строили дома, социальные объекты. География работ также очень широкая: от Норвегии до Тикси, от Земли Франца-Иосифа до военно-морской базы в Камрани во Вьетнаме.
– Встречаетесь ли со своими сослуживцами?
– Конечно! И еще как! В апреле каждого года вот уже на протяжении четверти века строители Северного флота собираются в Петербурге. Председателем оргкомитета таких мероприятий является генерал-лейтенант в отставке, президент нашей Ассоциации Владимир Чмырёв. На встречи приезжают от двухсот до трехсот человек. Мы собираемся не только, чтобы вспомнить годы нашей службы, но и обсудить то, чем занимаемся сейчас. На этих встречах мы не забываем о наших ветеранах. Мы им стараемся показать исторические объекты, которые были отреставрированы при нашем участии.
Раз мы заговорили о ветеранах, хочу отдельно упомянуть Николая Варламова, который прошел всю Великую Отечественную войну и дошел до Берлина. В послевоенное время он продолжил службу в Вооруженных силах и параллельно начал вести педагогическую деятельность. Генерал Варламов создал научную школу, подготовил множество кандидатов и докторов наук. В том числе, защищался у него и я, а также такие известные люди, как Вячеслав Заренков, Владимир Яковлев, Александр Вахмистров. Сейчас Николаю Варламову 92 года, и он продолжает работать. Хочу пожелать ему крепкого здоровья.
– Наверное, деятельность многих членов Ассоциации «Балтийский строительный комплекс» связана с флотом?
– Это действительно так. Значительная часть компаний-членов СРО имеет отношение и к строительству портов, морских и речных баз. Многие руководители организаций, входящих в «БСК», – бывшие военные строители. Фактически в работе мы продолжаем заниматься тем, что делали в молодости. Дружба, проверенная многолетней службой, укрепляет наш коллектив, который я считаю очень сплоченным.
– Члены «БСК» принимали участие и в реставрации многих известных исторических объектов. Можете рассказать о некоторых из них?
– Членами нашей Ассоциации являются ведущие реставрационные компании. Благодаря их работе была дана новая жизнь многим знаковым объектам Северной столицы и ее пригородов. Среди них – Морской собор в Кронштадте, Константиновский дворец в Стрельне, здание Александринского театра и многое другое. Не представляете, сколько сложных строительных работ, в том числе и незаметных для обывателя, необходимо было проделать, чтобы восстановить эти и многие другие объекты.
– В целом, как оцениваете изменения, происходящие в системе саморегулирования?
– Мы не согласны с внедрением некоторых норм и требований. Полагаю, что мировой опыт системы саморегулирования лучше и надежнее. Но хорош или плох закон, его надо исполнять.
– А каким Вы видите текущее состояние строительного комплекса Петербурга и Ленобласти?
– Думаю, что все очень неплохо. Если брать промышленные объекты, то они становятся более сложными, технологически более уникальными. Например, это наши порты в Усть-Луге, Приморске, Высоцке, в самом Петербурге. Также возводятся новые производства. Растет и количество жилых, социальных объектов. Это означает, что строительная отрасль Петербурга и Ленобласти достаточно активно развивается. Но все же, наверное, город должен расти не в высоту, а вширь. Для этого необходимо иметь качественную инженерную инфраструктуру, в том числе и дороги.
– На Ваш взгляд, насколько качественно происходит подготовка специалистов строительной отрасли в вузах и средних специальных учебных заведениях?
– На примере наших основных вузов, техникумов, колледжей Петербурга можно сказать, что обучение будущие строители проходят достойное. В учебных заведениях работает сильный преподавательский состав. Очень важно (и правильно), что многие строительные компании организуют площадки для практического обучения студентов, то есть имеется неразрывная связь между учебным заведением и производством. Отмечу, что лучшие из лучших молодых ребят, обучающихся рабочим специальностям, наряду с работниками строительных организаций города участвуют в конкурсах профмастерства, получают призовые места и поощрения.
– Вы активно поддерживаете детей-сирот из Ольгинских приютов и сообщества «Детские деревни – SOS» в Пушкине и Пскове. Что это за проекты и почему Вы решили их поддержать?
– Инициаторами поддержки многодетных семей, которые воспитывают детей из детских домов, являются член нашей Ассоциации, глава компании «Дальпитерстрой» Аркадий Скоров и председатель правления благотворительного фонда «Наши дети – будущее Отечества» Александр Поспелов. Для таких семей они строят малоэтажные жилые комплексы с храмами, делают все, чтобы дети не чувствовали себя обделенными и вошли в жизнь с нормальными навыками. Ассоциация «БСК» также активно помогает развивать данный социальный проект. Мы закупаем оборудование для школ и приютов, оказываем материальную помощь, дарим подарки на праздники, стараемся удовлетворить все потребности детишек. Полагаю, что формат семейных детских домов нужно развивать и дальше. Задача участников строительного бизнеса, как меценатов и попечителей, – по возможности поддерживать такие проекты.
– Владимир Леонидович, впереди у Вас юбилей и, наверное, еще много нереализованных планов?
– Наверное (смеется), дожить до ста лет без старости. Планов действительно много, будем стараться все их реализовывать, чтобы Ассоциация «Балтийский строительный комплекс» продолжала крепнуть и развиваться.
Кстати
Членами Ассоциации СРО «БСК» являются ведущие реставрационные компании. Благодаря их работе были восстановлены Морской собор в Кронштадте, Константиновский дворец в Стрельне, здание Александринского театра, Янтарная комната в Екатерининском дворце и многие другие объекты.