Евгений Герасимов: «Для серьезных изменений нужны воля и воображение»
Какова судьба проекта расширения Музея Достоевского, куда ведут городские велодорожки и возможно ли появление проектов качественной архитектуры в сегменте доступного жилья? «Строительный Еженедельник» расспросил главу архитектурной мастерской «Евгений Герасимов и партнеры».
– Евгений Львович, к 75-летию снятия блокады Ленинграда в Русском музее открылась выставка «Блокадная графика Соломона Юдовина». Часть представленных произведений художника – из Вашего собрания. Идея организации выставки принадлежала Вам?
– Да. Вместе с одним из кураторов выставки, известным московским галеристом Ильдаром Галеевым, специалистом по ленинградскому искусству 1920–30-х годов, мы предложили Русскому музею сделать совместную выставку к этой знаменательной дате. Музей с энтузиазмом откликнулся на это предложение. Подготовка к выставке в плотном сотрудничестве с отделом гравюры Русского музея заняла год. Я придумал дизайн экспозиции. Ее воплощение и связанные с этим расходы взяла на себя компания «Интерформ-Дизайн» – за что им отдельное спасибо. Много неравнодушных людей участвовало в этом благородном деле. Совместными усилиями родилась выставка, создан ее каталог, и я доволен тем, что у нас получилось.
– Город никак не может принять решение – быть ли новому Музею блокады на Смольной набережной или надо реставрировать уже существующий в Соляном переулке. Какой сценарий, на Ваш взгляд, правильный?
– Музей блокады был, есть и должен быть в Соляном переулке. Прежде всего, из-за памяти места. Он был создан ленинградцами, туда свозили все свидетельства о блокаде. В 1952 году в ходе так называемого «Ленинградского дела» музей был разгромлен. Наш долг – восстановить историческую справедливость. В этом преемственность и ответственность нынешнего поколения.
– Вы – один из соучредителей Фонда «Петербург Достоевского». В рамках биеннале «Архитектура Петербурга», которая состоится в середине февраля, анонсирован Ваш рассказ о проекте нового здания Музея Достоевского. Почему возник этот проект? Надо вдохнуть новую жизнь в старый литературный музей?
– Жизнь существующего Музея Достоевского, в отличие, например, от Музея блокады, настолько современна и разнообразна, что ей банально не хватает места. Пропускная способность исчерпана. Задача соучредителей Фонда «Петербург Достоевского» – не работать за Музей, а предоставить ему возможность реализовывать свои программы. Требуется модернизация входной части, необходимо создать современный многофункциональный театральный зал, нужно современное лекционно-библиотечное помещение. Традиционное представление о библиотеках, «окошко – формуляр – бабушка», уходит в прошлое. Пример тому – библиотека Oodi в Хельсинки, которая представляет собой многофункциональную платформу для различных видов деятельности.
Мы, конечно, не стремимся к финским масштабам, но в любом современном музее должны быть гардероб, туалет, кафе, магазин. Например, в Музее Достоевского сейчас кафе вовсе отсутствует, магазин – просто лавочка на лестничной площадке между этажами, а вход в музей – это девять ступенек вниз, которые маломобильные граждане преодолеть не могут в принципе.
– И тем не менее, Ваш проект подвергся жесткой критике. Будете менять концепцию?
– Я не против критики, а против того, что вместо нее ничего не предлагают. Фонд «Петербург Достоевского» – группа энтузиастов, за свои деньги хочет реализовать проект расширения Музея. И наталкивается на полное нежелание городской администрации что-либо делать. Но мы руки не опускаем. Для серьезных изменений нужны воля и воображение. Есть соглашение между городом и Фондом о реализации этого проекта, подписанное на ПМЭФ-2018. Мы надеемся, что о нем не забудут. На деньги Фонда мы уже расселили одну квартиру из трех, оставшихся на общей лестнице, – и передаем ее в пользование Музея. Но, к сожалению, даже расселение всех квартир не решит задачу глобально, поскольку главная проблема Музея – это входная зона. Для расширения Музея мы просим у города всего лишь пять соток земли. Более того, если город не может этот участок предоставить целевым образом, Фонд готов его приобрести.
– Общественные пространства, выражаясь современным языком, – абсолютный must have для комфортной городской среды. Из тех, что были созданы в последнее время, можете отметить наиболее удачные? Поход к их формированию не кажется Вам формальным?
– Например, зона отдыха на Южной дороге Крестовского острова, если не говорить о вкусовых нюансах, выглядит неплохо. Но есть и странные начинания. Яркий пример формального подхода к повышению комфортности городской среды – это велодорожки в центре города. В Петербурге с октября по апрель – зима, как-то не до велосипедов, но парковка по-прежнему запрещена. Тысячи людей лишили парковочных мест, город мог бы собирать деньги за эту парковку – но увы. Я не против «велосипедизации» города, но это лучше делать в более подходящих для этого местах. В парках, например. Такой же пример формального подхода – прокат велосипедов. Прокат – это замечательно, но почему без шлема? А как же соображения безопасности? Я сам видел, как это организовано, например, в Копенгагене и Стокгольме. Все ездят в шлемах, это – другая культура. А в Риме я вообще не заметил развитой системы велодорожек. И ничего, живут.
– Судьба «серого» пояса – тема, часто обсуждаемая на дискуссионных площадках и весьма актуальная для Петербурга. Старые промышленные территории все чаще превращаются в новые жилые кварталы. Вам не кажется, что монофункциональность таких зон преодолеть в итоге не получается?
– То, что на месте заброшенных заводов и сараев, заросших мусором и бурьяном, появляются новые кварталы – замечательно. Печально, если там вообще ничего не происходит. Тогда это просто нерациональное использование земельных ресурсов. Особенно в центре города. Посмотрите, что делается в нескольких минутах ходьбы от Невского проспекта – на улицах Глиняной, Мельничной… Это прекрасная декорация для кинофильма «Сталкер».
Но любая крайность плоха. Залог эффективности, конкурентоспособности, выживаемости территории – ее многофункциональность. Только спальный район или только деловой сити – ущербны. В развитии таких территорий как, например, «Красный треугольник», в концепции редевелопмента, которую мы предложили, важны и офисы, и жилье, и социальная инфраструктура, и спорт, и невредная промышленность. Все виды деятельности.
– В прошлом году Вы приобрели с торгов здание бывшей насосной станции на Кожевенной линии. Планируете ее превратить в оазис?
– Да, планирую, но пока не решил, во что. Более полугода нам понадобилось, чтобы осознать, что именно мы приобрели, привести в порядок документы, расчистить территорию и вывезти мусор, которого было очень много. Необходимо было провести гидроизоляционные работы. Была сделана топосъемка здания и участка. Сейчас мы завершаем обследование конструкций. Поймем возможности – и будем принимать решение. Но вряд ли это будет коммерческий проект, скорее культурная институция.
– По-моему, больше всего элитного жилья в Петербурге построено именно в сотрудничестве с мастерской «Евгений Герасимов и партнеры». В своих новых проектах Вы стараетесь избегать столь полюбившегося «элитным» девелоперам историзма в архитектуре?
– Я не согласен, что элитное жилье – это обязательно историзм. Хотя понятно, почему такое мнение сложилось. В сознании людей все хорошее традиционно. Те, кто могут позволить себе приобрести квартиру в элитном доме, обычно консервативны. Но ситуация меняется. И я уверен, что и модернистская архитектура, наравне с традиционной, востребована. У нас хватает и тех, и других проектов. Например, клубный дом Art View House, строительство которого компания «Охта Групп» завершает в историческом центре Петербурга, сочетает в своем облике современность и историзм. Другой пример – жилой комплекс «Группы ЛСР» на Петровском острове, NEVA HAUS – модернизм, уникальная палитра фасадов, своеобразная манифестация последних достижений кирпичного домостроения.
– «Институтский, 16», элитный дом в районе станции метро «Площадь Мужества», который Вы проектировали для компании LEGENDA, – тоже вызов традиционным представлениям об элите?
– А чем не элита? Множество людей не представляет своей жизни без этого района – улицы Тореза, Муринского и Институтского проспектов и др. Академическая публика, которая поколениями живет и работает в расположенных там университетах и институтах, формирует вполне устойчивый спрос на жилье высокого качества в этом районе. Архитектурный облик проекта продиктован местом. Отдельно стоящий дом, высокий, с видом на Серебряный пруд, рядом с парком… Аналогии возникли достаточно быстро. Это знаменитые небоскребы эпохи ар-деко рядом с Центральным парком Нью-Йорка. Эстетика недооцененная, но востребованная. В нашей стране она, едва родившись в 1930-е годы, была быстро идеологией свернута. Хотя первоклассные примеры есть – дом на Карповке Евгения Левинсона и Игоря Фомина, ДК им. Кирова на Большом проспекте В. О., созданный Ноем Троцким, и др.
– Ранее Вы не участвовали в проектах массового сегмента в Петербурге, а с 2015 года активно сотрудничаете с компанией LEGENDA, уже создали несколько совместных проектов. Какой должна быть качественная передовая архитектура в сегменте доступного жилья?
– Нельзя говорить о том, что доступное жилье – это некачественное жилье. Просто его качество соответствует цене. Архитектура – точнейший срез современного общества. Например, если писатель или художник в своем творчестве может опередить время или отстать от него, то с архитектурой этот номер не пройдет. Особенно в массовом сегменте. Да и в элитном хватает характерных персонажей. Здесь видны наши вкусы, эстетические воззрения, финансовые возможности, уровень социализации, культура быта. Глядя на сегодняшние новостройки, можно точно сказать, какие мы.
– Для «Группы ЛСР» Вы спроектировали один из лотов первой очереди жилого комплекса «ЗИЛАРТ» в Москве. Для проектирования «ЗИЛАРТа» было приглашено несколько архбюро. Вы выполняли свой проект в соответствии с общей концепцией? Насколько интересным для Вас было участие в этом коллективном проекте?
– Это не было коллективной работой в ее привычном понимании. Был разработан каркас планировочной структуры. К сожалению, он был создан со значительными огрехами – и при ближайшем рассмотрении архитектура каждого комплекса претерпела изменения. Но общая планировка улиц и проездов осталась. Архитекторам была предоставлена полная свобода самовыражения, ориентироваться необходимо было лишь на создание решений из кирпича. Проект еще не завершен, и трудно судить об успешности этого ансамбля. Но я особенно не переживаю, потому что все участники проекта – весьма достойные команды, а как мы видим по тысячелетнему опыту того же Рима, хорошего много не бывает.
Кстати
VII биеннале «Архитектура Петербурга» состоится с 12 по 18 февраля 2019 года. Место проведения: Мраморный зал Российского этнографического музея (Инженерная ул., д. 4/1). Организаторы биеннале: НП «Объединение архитектурных мастерских», Санкт-Петербургский союз архитекторов России. Партнер деловой программы: НП «Российская гильдия управляющих и девелоперов». Официальный сайт: https://www.biennale2019.ru/
Почти год назад, 1 января 2005 года, Управление государственного архитектурно-строительного надзора по Санкт-Петербургу вышло из состава КГА и стало самостоятельным подразделением городской администрации, подчиняющимся непосредственно правительству Санкт-Петербурга.Чтобы узнать об итогах работы созданной на базе управления Службы государственного строительного надзора и экспертизы Санкт-Петербурга, мы встретились с ее руководителем Александром Ортом.
- Александр Иванович, прошел год с момента формирования новой структуры. Что сделано за это время?
- Главной задачей для нас было сохранить коллективы, вошедшие в службу. Кое с кем из сотрудников пришлось расстаться, однако, как мне кажется, это пошло только на пользу общему делу. И я очень благодарен тем людям, которые остались и продолжили работать в службе в действительно сложный период реформирования. У нас чудесный коллектив. Например, сейчас, под конец года, когда предстоит много работы, мы готовы работать в три смены - с утра до ночи.
Второй нашей задачей было обеспечить работу таким образом, чтобы и инвесторы, и проектировщики не почувствовали происходящих перемен. Думаю, нам это удалось.
Фактически год нашей работе будет только в марте следующего года. Сегодня можно подвести предварительные итоги работы. За 11 месяцев работники управления рассмотрели 1097 проектов, в том числе 475 - бюджетных. В результате проведенной экспертизы сметная стоимость объектов была снижена на 5,2 млрд рублей, из них около 5 миллиардов - по бюджетным стройкам.
- Вы говорите, что после реформирования вашей структуры вам пришлось расстаться с частью сотрудников. А сколько людей сейчас состоит в штате вашей службы?
- В нее входят два равнозначных подразделения - это Управление государственной вневедомственной экспертизы, которое контролируют обеспечение безопасности и надежности на стадии проекта, и Государственный архитектурно-строительный надзор, отслеживающий исполнение принятых проектных решений. На сегодняшний день в штате состоит 60 человек. Еще около 100-120 человек работают с нами по договорной системе - это привлеченные специалисты, которые проводят экспертизу проектов. В следующем году мы предполагаем увеличить штат сотрудников на треть.
- И какой объем работы ложится на их плечи?
- Сейчас у нас под контролем одновременно находится порядка 1200 объектов, из них реально в строительстве - около 1000. Каждый инспектор контролирует сегодня порядка 50 объектов. Помимо работы на стройках, в их обязанности также входят рассмотрение обращений населения, присутствие на всевозможных объездах и совещаниях, государственных комиссиях, где они председательствуют. То есть на плановую предупредительную проверочную работу остается совсем мало времени. А ведь основная наша задача - это упредить, вовремя увидеть какие-то ошибки и недочеты и своевременно потребовать их исправления. Но так получается, что сегодня наша работа, к сожалению, сводится к выяснению причин уже по факту выявленных нарушений.
- В начале года перед петербургскими строителями была поставлена задача сдать в 2005 году 2,5 млн кв. м жилья. Скажите, насколько реально выполнить эти планы и какое количество объектов прошло через ваше ведомство с начала года?
- Сегодня через Госархнадзор прошло около 1,5 млн кв. м жилья и 700 тыс. кв. м объектов общегражданского назначения. Помимо этого, сегодня построено еще более 1 млн кв. м жилья, но по ним не решен основной вопрос - это вопрос подключения к энергосетям, решать который нужно с Ленэнерго. Как я уже говорил, наши сотрудники готовы работать в три смены, однако пока ни чиновники, ни строители не собираются сдавать объекты - все ждут 15 декабря, на этот день намечено специальное совещание в ведомстве г-на Чубайса. Мы же готовы рассматривать все объекты, которые будут предъявлены, для этого с понедельника, 12 декабря, мы отменяем график приемных дней и работаем ежедневно.
- Уже давно Вы говорите о том, что строителей ожидают новые нормы введения объектов в эксплуатацию. Когда можно ожидать вступления их в силу и что они изменят?
- Да, новые правила могли бы упростить ситуацию, однако они еще не действуют. В прошлом году принять их не получилось, хотя вся документация была разработана - мы ждали введения нового Градостроительного кодекса, который, как нам казалось, решит многие вопросы, в том числе и этот. К сожалению, он не только не прояснил ситуацию, но еще больше запутал ее. Вообще, стоит отметить, что все федеральные законы, принятые в этом году (новые Градостроительный и Жилищный кодексы, закон об участии граждан в долевом строительстве), оказались абсолютно оторванными от реальной жизни.
Федеральное правительство выпустило распоряжение о новых нормах приемки только в конце ноября. Если бы оно появилось в январе, феврале или хотя бы в марте, тогда у нас было бы время изучить документ и наладить работу по этим правилам. А сейчас уже слишком поздно. К тому же принятое постановление требует еще одного нормативного акта - он должен разъяснить, как заполнять новые бланки приемочных комиссий. Появится он только в начале 2006 года.
- Скажите, много ли у нас объектов, которые построены некачественно?
- Жалобы, конечно, идут огромными пачками: кому-то не нравится, что неровно прибит наличник, плинтус кривой, стяжка не такая. Если учитывать все эти моменты, то, конечно, качество строительства у нас достаточно низкое. Но ведь государство призвано обеспечивать безопасность, надежность и долговечность строительства. Мы в своей работе должны акцентировать внимание именно на этих моментах. А потребительское качество пусть остается на совести технического надзора, который, кстати, несет за свою работу моральную, материальную и даже уголовную ответственность. Каким-то образом, как мне кажется, могли бы улучшить ситуацию и саморегулирующие организации.
- Можно ли назвать какую-то типичную ошибку, характерную для большинства городских проектов?
- Общегородская беда - слабые проектные организации. В городе сейчас очень много фирм, занимающихся проектированием - у каждой свой подход, свой стиль, у них нет базы, достаточного опыта, необходимого для работы. Мы делаем им замечания, указываем на ошибки. Но проекты им заказывают инвесторы, которые платят за это деньги, так что они максимально учитывают требования заказчика и минимально - нормы безопасности строительства. Последний такой пример - строящееся здание рядом со станцией метро «Достоевская». В свое время ЛенНИИпроект сделал нормальный проект, но инвестор по каким-то своим соображениям решил поменять проектировщика, который, в свою очередь, изменил проект. Нам пришлось останавливать эту стройку, на исправление проекта потратили почти полгода, но совместными усилиями мы все-таки нашли компромиссное решение.
Другая проблема сегодня - то, что ни у кого нет времени, чтобы серьезно, комплексно подойти к решению проблем. Вот, например, новый жилой квартал, который сейчас строится в зоне бывшего золоотвала, на углу Дальневосточного проспекта и улицы Коллонтай. Сначала администрация собиралась делать единую концепцию инженерной подготовки и очистки территории. Потом планы поменялись - землю разбили на лоты и продали их на торгах. Сегодня каждый застройщик пытается решить эти проблемы в пределах своего участка. По той же рекультивации все работают по-разному - один застройщик вывозит зараженную землю, другой оставляет грунты, применяя защитные технологии по заморозке и нейтрализации вредных веществ. Увязывать эти разные решения приходится на уровне экспертизы.
- Вы полагаете, что нужно было решать вопросы по подготовке территории комплексно?
- Да, администрация должна брать на себя главенствующую роль по подготовке больших участков. Но в течение последнего года в строительном комплексе Петербурга происходило что-то странное - были проблемы с выделением участков. Мне кажется, если город возьмет на себя работу по подготовке крупных территорий, таких безобразий не будет. Ведь сейчас, получив лот, застройщик думает, что может делать на приобретенном участке все, что хочет. А в итоге получается не совсем то, что администрация планировала изначально.
Но ведь у города уже был опыт подготовки земли - это жилищные проекты в Коломягах и Каменке, когда для застройщиков были подготовлены территории, дороги и сети. По такой же схеме работали с территорией «Пулково-3». Конечно, под это нужны большие деньги - в городском бюджете таких средств сразу не найти, но можно занять деньги у банков. Для подготовки территории кварталов Коломяги и Каменка привлекались кредитные средства Европейского банка реконструкции и развития. Деньги тогда были предоставлены на достаточно лояльных условиях.
- Вы заговорили о квартале у пересечения Дальневосточного проспекта и улицы Коллонтай, там, на одном из участков, построен магазин «Лента». И, кажется, никаких работ по рекультивации земли не проводилось…
- Да, это опять-таки характерное нарушение наших строителей - работа без разрешительной документации. Мы «Ленту» и штрафовали, и работы на объекте останавливали. Они начали без проектной документации и сегодня уже достроили свой комплекс. Мы еще не назначали государственной комиссии, а везде в городе на растяжках я вижу, что новый магазин открывается уже 16-го числа. Это беспредел.
- Как я понимаю, правила наши строители нарушают достаточно часто. А какова сумма штрафов за различные нарушения? Существенна ли она для строителей?
- Нет, штрафы незначительные, это и развращает строителей. По положению, которое действовало до 2002 года, мы могли назначать штрафы в размере до 1,5 млн рублей - в зависимости от серьезности нарушения. А сейчас максимальный размер штрафа - 30 тыс. рублей. Нам некоторые инвесторы говорят: приходите хоть каждый день. Им легче платить штрафы, чем работать по правилам и терять время.
- А сколько штрафов надо выписать, чтобы приостановить строительство?
- После первого штрафа дается срок (до месяца) на устранение замечаний. В случае если компания проигнорировала наши предписания, мы выписываем второй штраф - в размере 20 тыс. рублей. После третьего замечания мы можем приостановить строительство. Кстати, по новому Градостроительному кодексу приостановка работ должна идти через суд.
- А есть уже такие прецеденты?
- Нет. Но строители ведь не оспаривают наши решения - зачем им нужны суды? Они соглашаются, а потом тихонько продолжают нарушать - продолжают работать.
- И что с ними можно сделать?
- Ничего. Раньше у нас была возможность влиять на них через Лицензионную палату. Но сейчас этот рычаг настолько забюрократизирован, что мы к нему даже не прибегаем. Полтора-два года назад по нашему представлению Госстрой мог приостановить действие строительной лицензии. Сейчас же я обязан представить в местный Лицензионный центр жалобу, которую он, в свою очередь, уже отправляет в Госстрой. Госстрой требует включить в план нашей работы на следующий квартал проверку организации, на которую подана жалоба. И только в случае подтверждения нарушений принимается соответствующее решение. Например, на строительстве велотрека компании «Локосфинкс» были выявлены грубейшие нарушения по конструкции. Нам потребовалось 8 месяцев на то, чтобы Госстрой вынес решение по приостановке лицензии. Но все это время работы на объекте продолжались.
- Но они строят его до сих пор…
- Да, но мы добились того, чтобы они внесли изменения в конструкции, бесследно это не прошло, хотя эта работа потребовала много сил, времени и т.д.
- Вернемся к проблеме качества строительства. Есть ли здесь какие-то существенные изменения за последние годы?
- Мы еще не подводили итоги этого года, однако, судя по анализу предыдущих лет, вряд ли что-то изменится. Вот, например, в прошлом году нами было проверено 388 объектов, почти к каждому четвертому предъявлены критические замечания, влияющие на безопасность и надежность конструкции, к половине - замечания по качеству отделочных работ. Очень слабое звено сегодня - технический надзор и неквалифицированная рабочая сила. Для улучшения качества нужно вернуться к нормальному обязательному обучению и усиливать среднее звено - прорабов, начальников участков и пр. Как бы мы ни усиливали репрессии и ни увеличивали штрафы, думаю, это будет эффективнее штрафов.
- Александр Иванович, недавно произошла авария в городе Чусовом Пермской области, когда при обрушении кровли бассейна погибло 14 человек. Скажите, это повлечет за собой какие-то массовые проверки строек, как это было, например, после трагедии в «Трансваале»?
- Преобразования в Госстрое, которые произошли в последнее время, разрушили нормально работавшую систему. Раньше у Госстроя были данные по всем типовым проектам. И если что-то происходило в любом из регионов, сразу же появлялась информация по объекту - что это за сооружение, какого типа, какой конструкции, какие материалы использовались при строительстве. На третий день после происшествия по всем регионам рассылались данные по аварии, сразу же начинались проверки аналогичных объектов. Сегодня мы - орган архитектурно-строительного надзора - до сих пор не знаем, какая конструкция была у того бассейна, типовая или нетиповая, и пр.
- Так вы узнаете это в конечном итоге?
- Надеюсь, что узнаем. Но повальных проверок не будет - мы же не знаем причин аварии. Отсутствие четкой вертикали, даже информационной, мешает нормально организовывать работу на местах. В Госстрое сегодня как такового органа государственного архитектурно-строительного надзора нет. Каждый субъект Федерации работает сам по себе, идет своим путем.
- Неизвестно, кто куда придет…
- К сожалению, это так. Уже полтора или два года на уровне Госстроя не проходит никаких координационных советов. А ведь даже простой обмен мнениями иногда бывает очень полезен. Сегодня мы направляем все сведения в Минатомнадзор, пока Служба государственного строительного надзора и экспертизы прикреплена к этой структуре. А там основное внимание уделяется особо опасным объектам. Они к нам относятся по остаточному принципу: работаете - и работайте.
- Александр Иванович, давайте немного отвлечемся от работы. Вы уже давно работает в надзорном органе, это как-то сказалось на Вашем характере?
- Свою карьеру я начинал в качестве подрядчика, потом работал как заказчик. Вот тогда я стал жестче. А когда перешел на работу в надзорный орган, то было уже легче, особых сложностей не ощутил. Ведь заказчик выполняет ту же работу, контролирует стройку.
- А Вы вообще жесткий человек?
- Отстаивая свою позицию и свое мнение, я могу быть жестким. Многим иногда даже кажется, что я чересчур жесткий.
- Для Вашей работы необходимы скрупулезность, вдумчивость, ответственность. Откуда у Вас это?
- Моя фамилия говорит сама за себя, мой отец - немец. Вот сейчас моему внуку два с половиной года. И когда дочь с семьей приезжает к нам за город, он всегда делает замечания родителям и наводит порядок: это нужно поставить сюда, это - сюда. Они говорят, что это - в дедушку. Видимо, это гены.
- Где Вы живете?
- Уже 5 лет, как я живу в загородном доме в Ропше. Один раз за все это время мне пришлось переночевать в своей городской квартире: я думал, не усну от грохота лифта, потом во дворе дома от сильного ветра завыли сигнализации на машинах. Это было ужасно - я уже привык жить за городом, там только два раздражителя - петухи и собаки.
- Есть ли у Вас какие-то увлечения?
- Несколько лет назад я выращивал в своем парнике арбузы, в этом году собрал отличный урожай перцев, баклажанов. Недавно заинтересовался цветами - гладиолусами, пионами. Этой осенью занялся розами.
- Александр Иванович, Вы хорошо выглядите, в Вас столько энергии. Что Вы делаете для поддержания отличной физической формы?
- В молодости я много занимался спортом, сейчас раз в неделю хожу в баню с друзьями, и еженедельно - обязательная спортивная тренировка: занятия в зале, бассейн, сауна. Еще каждое утро и вечер гуляю с собакой - у меня шарпей.
- В преддверии Нового года что бы Вы хотели пожелать?
- Я хотел бы пожелать коллегам-строителям успешного завершения 2005 года и новых свершений в будущем году. Всем удачи!
Беседовали Наталья Бабаджанян и Евгения Иванова