Вадим Александров: «Мы едины с городом, мы кровь за него пролили»
21 января 1941 года в Ленинграде появилась организация, главной задачей которой было строительство метро в Ленинграде. Именно тогда родился Метрострой, благодаря которому сегодня в нашем городе действует один из красивейших и технически оснащенных метрополитенов мира.
Накануне мы встретились с почетным гражданином Санкт-Петербурга, человеком, который руководил Метростроем более 25 лет, – Вадимом Александровым.
– Вадим Николаевич, Метрострой отмечает свой очередной день рождения. За плечами 78-летняя история побед. Что сделано? Какие основные вехи Вы могли бы отметить?
– Победа была одна, в мае 1945 года. А Метрострой просто честно и добросовестно всегда выполнял свою работу. И не победой, но заслугой Метростроя является то, что он не сорвал ни одно обязательство, которое брал на себя. А вех было много, события разные происходили. Случались размывы. Петербург ведь где стоит – на болоте и на размывах. И проходка размыва – это большое искусство, которым никто, кроме петербургских метростроителей, не владеет, да и не сталкивался никогда. А мы неоднократно эти размывы пересекали. Только на моей практике их было три. Правильнее назвать это не победой, а достижением инженерной и технической мысли всего коллектива.
– Вы работаете в Метрострое более 55 лет. Как изменилась за это время организация в техническом плане? Каковы самые значимые достижения?
– Когда я, еще будучи студентом ЛИИЖТ, пришел на Метрострой на практику и работал в бригаде Поворова и Сухова, я увидел, насколько тяжелый труд у метростроевцев. Я удивлялся: как можно так самоотверженно работать? Из инструментов только отбойный молоток, лопата и транспортер. Не было даже погрузочных машин в те времена. И вот тогда я себе сказал: если я буду заниматься этим делом, то самое главное – это облегчить тяжелый физический труд. Я без пафоса говорю, так и было. Сейчас ведь не заставишь никого так работать, так пахать.
То, что было внедрено за это время – это фантастика. Мы лидеры у нас в России, я считаю, и не отстаем от зарубежных передовых организаций по внедрению технического прогресса. Механизация проходки перегонных тоннелей – первые механизированные щиты – изначально появилась именно в Ленинграде на Кировском заводе. Их так и называли – ленинградские щиты. Затем их значительно усовершенствовали на Ясиноватском заводе. И поставили мировой рекорд скоростной проходки, прошли 1250 м за 30 дней. Эти щиты до сих вносят свой вклад в строительство нашего метро. Сегодня следующий шаг – щиты Скуратовского опытно-экспериментального завода.
Обжатая на породу обделка где начала внедряться? В Ленинграде, на Метрострое, я лично участвовал в этом. До этого сколько «посажено» было станций, сколько домов повредилось на поверхности… А с обжатой на породу обделкой все это ушло в прошлое, осадки дневной поверхности были минимизированы, и появилась возможность безопасно идти под центром города. Если бы не эта технология, мы бы никогда не построили линию в 22 м от Адмиралтейства. Никто бы не рискнул. Раньше под Невой проходили только в кессоне, в сумасшедших условиях. Я работал в кессонах, знаю, что это такое. С обделкой, обжатой в породу, количество кессонов значительно сократилось, применяли только в крайних случаях.
Односводчатые станции первые появились в Петербурге. Я вместе с Горышиным Владимиром Всеволодовичем, директором Ленметростроя тогда, поехал во Францию. Посмотрели мы, как французы строят станцию «Этуаль». Но она-то открытым способом сооружалась, а у нас 70 м глубиной «Площадь Мужества» была. Спустя какое-то время приезжали к нам опять французы, цокали языком, когда видели, что мы сделали с их обделкой. Они не могли себе представить, что такое можно сделать на такой глубине. Да и многие специалисты, приезжающие к нам, поражаются тому, что мы делаем. Особенно двухъярусной односводчатой станции «Спортивная». Такой точно во всем мире нет.
Двухпутные тоннели – тоже мы первые на постсоветском пространстве реализовали. Потом уже москвичи подхватили. Наклонный ход с помощью ТПМК (тоннелепроходческого механизированного комплекса) успешно соорудили – тоже мы. Разработали эту машину совместно с немецким заводом Herrenknecht и успешно прошли уже три наклона. В том числе на «Адмиралтейской», где проходка велась без расселения примыкающих к площадке зданий. Разве можно было себе представить раньше такое? Нет, пришлось бы не только расселять, но и сносить. Но наша машина и наша технология позволили избежать этого.
Сейчас внедряем механизированную проходку вертикальных стволов. Технология не нова, но оборудование у нас отечественное, тот же Скуратовский завод поставляет. Первый ствол уже соорудили. Есть наработки по еще одной машине – для проходки подземных пешеходных переходов, которая позволит строить их и под железнодорожными путями, и под автодорогами, и делать это без прекращения движения транспорта.
Конечно, все эти новинки создавались при участии не только Метростроя, но и проектного института, ЛИИЖТ. Но основная инициатива шла именно от строителей и поддержана была всеми. Институт «Ленметрогипротранс» всегда откликался мгновенно. Ледяев Александр Петрович, руководитель кафедры «Мосты и тоннели» ЛИИЖТ, делал техническое сопровождение многих проектов. Там же по его инициативе была создана лаборатория. Именно в ней односводчатую станцию мы сначала смоделировали, провели испытание на нагрузки, и только убедившись, что расчеты верные, приступили непосредственно к строительству.
– Метрострой создан еще до войны, в январе 1941-го. Чем занималась организация в военное время?
– В день объявления войны, 22 июня 1941 года, весь десятитысячный коллектив метростроевцев был мобилизован и направлен на сооружение оборонительных сооружений вокруг Ленинграда. Строительство метро, конечно, прекратилось, шахты, которые уже успели построить, затопили. Метрострой, тогда носивший название Строительство № 5 НКПС, очень много сделал для защиты нашего города. Всю войну прошли вместе с городом. Строили ДОТы, ДЗОТы, копали окопы. Особая страница – это осуществление танковой переправы на Невский пятачок в районе Дубровки. Под постоянными обстрелами, в голоде и холоде все это осуществлялось. Но продолжали выполнять задания военного фронта. Строили Дорогу жизни, порты в Осиновце и Кобоне, через которые осуществлялись эвакуация ленинградцев и поставка грузов в блокадный город. Потом были десятки километров железных дорог, в том числе трагичная Дорога Победы. Трагичная – потому что прекрасно просматривалась противником и постоянно обстреливалась. Страшно подумать, сколько людей там погибло. Свайно-ледовые эстакады, низководные мосты через Неву на пути с Большой земли в Ленинград. Построили 12 угольных шахт в Комарово, благодаря чему город снабжался углем во время блокады. После снятия блокады участвовали в восстановлении города: заводов, железнодорожных станций, домов. Метростроевцы внесли огромный вклад в защиту города. Кто еще может из строительных организаций похвастаться, что защищал город во время войны? Это судьба такая у Метростроя. Мы едины с городом, мы кровь за него пролили. И хотелось бы, чтобы руководители города всегда помнили об этом и в трудные моменты поддерживали и сохраняли Метрострой.
7 августа прошло очередное заседание Совета Национального объединения строителей (НОСТРОЙ) в Москве. Мероприятие прошло в канун праздника – Дня строителя, но праздничного обсуждения не получилось. Мы обратились за комментариями к очевидцу – Павлу Созинову, заместителю координатора НОСТРОЙ по СЗФО.
- Как прошло последнее заседание совета и почему, как Вы считаете, очередное и в принципе будничное мероприятие выявило организационную и даже персональную проблематику в объединении?
- Легитимность вчерашнего Совета НОСТРОЙ весьма относительна – на заседании присутствовало менее половины членов, остальные голоса – по доверенности, в том числе и голос президента. В то же время явный перевес в зале координаторов и руководителей комитетов не мог не повлиять если не на решения, то хотя бы на полемику и существо дискуссии.
Обсуждение уже первого вопроса о платежной дисциплине СРО и об исполнении плана доходов и расходов привело помимо констатации об увеличении задолженности СРО перед НОСТРОЙ к дебатам вокруг исполнения сметы. Выясняется, что около четверти организаций так или иначе систематически уклоняются от уплаты членских взносов. Предложение – Аппарату активнее собирать взносы, а координаторам следует также подключиться к этому вопросу. Оснований для последнего решения, безусловно, нет – в положении о координаторах меры воздействия на членов Объединения не прописаны, и подобных задач также нет.
Что касается расходов на выполнение целевых программ, то за первое полугодие они составили по разным статьям сметы от 3 до 37%. Причем на координационную работу по округам выделено – 0%, тогда как третий квартал уже на исходе. Так что исполнение бюджета не то что бы под вопросом, оно не исполнимо в принципе.
- Насколько известно, в зале повис вопрос о членских взносах – возможно, их следует сократить?
- В президиуме, естественно, был противоположный подход. Пока принято решение мониторить ситуацию и влиять на нее. Повис организационный вопрос: кто на кого влияет при исполнении сметы – комитеты на Аппарат или наоборот. Замечание от Аппарата – комитеты не предоставляют вовремя сформулированные ТЗ по строке техрегулирование. Мнение президиума – комитеты сами по себе, а Аппарат – сам по себе, и вместе они отвечают за реализацию плана работ. Только – как? Каждый остался при своем мнении, а Аппарату вынесли мягкое (пока) порицание.
Аппарат подвергся обструкции и по другим, не значащимся в повестке вопросам – плохая конференц-связь, плохое информационное обеспечение и т.п., что в преддверии праздника и скомканности повестки заседания выглядело, мягко скажем, не ко времени, если только за этим не стояли какие-то иные цели.
Важное замечание: у координаторов сформирована единая позиция практически по всем вопросам повестки. Предложено собираться до Советов и приглашать руководителя Аппарата к обсуждению – решение принято. Руководители комитетов также координируются, однако предложение узаконить их координацию в виде какого-то совещательного органа пока не прошло.
Многократно муссируемая тема о ресурсных центрах для подготовки рабочих специальностей получила одобрение благодаря настойчивости авторов и малой бюджетности – затраты по софинансированию отнесены на округа, а по округам деньги и так не выделяются.
Неожиданно вопрос о наградах вызвал полемику – координаторы вновь постарались вмешаться в положение о почетных грамотах НОСТРОЙ, хотя по большому счету грамоты раздавались по округам тогда, когда в большинстве регионов все празднования уже завершились.
Важный вопрос утонул в «разном». По словам председательствующего Виктора Опекунова, поправки в Устав НОСТРОЙ уже готовы, остались только мелкие несущественные замечания и стилистические правки, так что пора голосовать на Съезде. Не очень ясно – все ли члены рабочей группы по поправкам в Устав в курсе происходящего и готовы к голосованию? Очевидно, что предстоящий осенью Съезд Национального объединения строителей даст старт избирательной компании-2014, и нормативные документы – часть программы, а также важны и персоналии, стоящие за ними.
- Вы уже не раз отмечали, что НОСТРОЙ необходима многоуровневая профессиональная система управления…
- Не так давно на Окружной конференции членов НОСТРОЙ по Северо-Западу обсуждались разные подходы и концепции возможных изменений Устава и нормативных документов Национального объединения строителей. Обсуждались, в том числе, и вопросы так называемой профессионализации управления НОСТРОЙ.
Если мы внимательно посмотрим законодательство в сфере некоммерческих организаций, то мы увидим разные подходы, возможность разных моделей управления НКО. Безусловно предполагается высшим органом управления общее собрание партнерства, ассоциации или иной организации, а дальше идет разделение на, условно говоря, законодательную и исполнительную власти.
Наиболее успешные и наиболее устойчивые организации предполагают профессиональную модель управления. В нашем случае – с НОСТРОЙ – мы прекрасно видим, что Совет включает в себя много компетентных и уважаемых в среде саморегулирования людей, однако этот орган работает с крайне редкой периодичностью, а кроме того, его костяк составляют руководители СРО, причем руководители непосредственно исполнительных органов СРО.
Обычно это руководители региональных организаций, и надо признать, что большую часть – до 99% - своего времени они загружены проблемами и работой в своих собственных СРО. В итоге мы видим, что «дистанционное управление» таким профессиональным объединением как НОСТРОЙ не приводит к тем результатам, которых мы все от него ждем.
На сегодняшний момент в самой системе управления заложено противоречие: Совет получается с одной стороны «законодательным» органом, с другой же (и по законодательству так должно быть) – исполнительным. В состав Совета помимо руководителей СРО входят и представители отраслевых министерств и ведомств – тоже, безусловно, уважаемые профессионалы, но которые в функциях саморегулирования не участвуют.
На сегодня в большинстве корпораций или, скажем, в банковской сфере принята двухуровневая система управления: когда существует некий наблюдательный совет и существует правление, на которое возложены исполнительские функции. В правление же обычно входят генеральный директор и руководители по направлениям.
В Национальном объединении строителей более 250 СРО, включающих более 100 тысяч юридических лиц. Это очень серьезный организм, который требует многоуровневого управления и разделения компетенций. Я бы сравнил НОСТРОЙ с высокоинтегрированным холдингом, управление которым должно вестись не только централизованно, но многие функции и полномочия должны передаваться на региональный уровень.
Необходимы многоуровневые компетенции, система управления не может быть такой размытой, как она есть на сегодня. Нужна четкая ответственность за выполнение поставленных целей и задач. Если мы посмотрим, как сейчас принимаются решения по расходованию средств, по тематическим планам, то мы увидим, что общественная компетенция в НОСТРОЙ заметно превышает профессиональную. Это сказывается на деятельности комитетов, которые работают также на общественных началах, ответственности за свою деятельность, по сути, не несут, но участвуют в распределении финансовых средств. И более того, берут на себя функции по подготовке технических заданий, условий для проведения конкурсов и т.д. При этом Совет, в общем-то, тоже не несет ответственности по этим компетенциям. Он тоже является общественным органом.
- Каков, по-вашему, выход из ситуации?
- На мой взгляд (и мое мнение разделяют многие члены Окружной конференции по Северо-Западу), нам нужно выстроить такую управленческую модель, которая включала бы несколько уровней. Один из них – управляющий совет (или правление – можно назвать как угодно). Каждый член этого исполнительного органа – это профессиональный топ-менеджер, нанятый для решения конкретных задач, поставленных перед органом управления. Эти топ-менеджеры, естественно, состоят в штате НОСТРОЙ, получают зарплату и располагают штатом исполнителей.
На сегодня у нас эту функцию должен был бы исполнять Аппарат НОСТРОЙ, но Аппарат не является полноценным исполнительным органом, а является только Аппаратом Совета, и его роль не очень ясна. В принципе и президент может выступать как единоличный исполнительный орган либо он может быть одним из членов Совета, председательствующим в исполнительном органе.
Безусловно, в такой модели управления должен быть и наблюдательный орган, в компетенцию которого войдет разработка стратегии, взаимодействие с законодательной и исполнительной властью, рассмотрение крупных сделок, одобрение основополагающих направлений деятельности и общая координация работы НОСТРОЙ. Этот орган можно по-разному называть – Наблюдательный совет, Совет директоров – это не так важно.
Надо отметить, что в существующей на сегодня модели была заложена в принципе неплохая идея, что члены Совета помимо прочего представляют регионы. Но по факту надо признать, что представительство регионов в Совете НОСТРОЙ отсутствует. Сегодня эту функцию выполняют координаторы.
И тут мы опять получаем противоречие. Координаторы, казалось бы, отражают позиции регионов, но при этом не входят в состав Совета НОСТРОЙ, то есть не являются членами исполнительного органа. И функционал координаторов в настоящий момент остается непонятным: вроде бы они собирают на конференции СРО своего округа, но их компетенция остается явно недостаточной для решения задач, которые ставят Окружные конференции.
На мой взгляд, ситуация должна решаться следующим образом. Избираемые в округах координаторы (как и другие члены Совета) должны стать штатными работниками НОСТРОЙ. Это, безусловно, не должны быть руководители СРО, которым следует заниматься своей непосредственной управленческой работой. На пост координаторов Окружная конференция должна привлекать профессиональных менеджеров, которые будут представлять интересы своего округа непосредственно в Совете НОСТРОЙ, то есть станут полноценными членами Совета.
Параллельно, как мне кажется, координаторы должны представлять интересы регионов и в Наблюдательном совете. Тут нужно продумать подходы и механизмы, координиаторы не смогут быть одновременно членами и исполнительного, и наблюдательного органа, но важно, чтобы позиция регионов доходила до всех уровней управления.
И конечно для координаторов надо более четко продумать систему выстраивания их работы в регионах. На мой взгляд, у координаторов должен быть определенный аппарат в округе (может быть, два-три сотрудника с четко определенным и понятным для СРО функционалом), а финансирование в Национальном объединении должно быть в значительной степени децентрализовано.
Требуется программный подход: есть конкретная программа на федеральном уровне – вот под нее финансирование и конкретные исполнители. В то же время необходимо переместить финансовые потоки в округа. И главной задачей координатора и его аппарата станет взаимодействие с органами власти, проведение через них тех решений, в которых заинтересованы строители с учетом специфики регионов. То есть аппарат координаторов должен представлять из себя мини-НОСТРОЙ в регионе, и работа координаторов и их аппарата должна быть также поставлена на профессиональную основу.