Руслан Юсупов: «Масштабные законодательные изменения должны стать последними на ближайшие 10 лет»
2018 год стал переломным для всего строительного комплекса. Законодатели полностью изменили правила работы на рынке, вынуждая бизнес приспосабливаться к новым условиям.
Президент Союза строительных организаций Ленинградской области Руслан Юсупов рассказал о том, как профессиональное объединение пережило этот непростой год, а также – чего ждет от будущего.
– Руслан Дамирович, чем запомнится строителям уходящий год?
– На протяжении всего 2018 года строительная отрасль испытывала колоссальное давление. Это и масштабные изменения в законодательстве, и в целом не самая благополучная экономическая обстановка. Тот хаос, который начался благодаря законодательному марафону, я бы сравнил с перестройкой начала 90-х. Похоже, что все новое может родиться только через боль и муки.
Мне кажется, что многих проблем можно было бы избежать. На данный момент именно из-за последних законодательных правок некоторые застройщики не могут довести свои проекты до конца. В частности, часть компаний попала под ограничения по регистрации договоров долевого участия. Как известно, 1 июля 2018 года региональные власти получили право останавливать продажи или не допускать на рынок потенциально проблемные новостройки по договорам долевого участия. Признаком проблем является просрочка более трех месяцев от даты, которая стоит в проектной декларации по вводу предыдущего объекта застройщика. Если просрочка достигает полугода, то Росреестр имеет право приостановить регистрацию последующих договоров долевого участия. Часто, если в одном месте споткнулся, то проблемы нарастают как снежный ком. Если стройка встала, то возобновить работы бывает очень сложно.
– Как все эти сложности переживают компании, входящие в ЛенОблСоюзСтрой?
– В ЛенОблСоюзСтрой входят сильные, надежные и ответственные застройщики, поэтому они умудряются работать даже в таких сложных условиях. Да, они перестраивают свою деятельность. Например, «ЛенРусСтрой» стал одним из первых девелоперов в Северо-Западном федеральном округе, полностью перешедших на эскроу-счета. Это говорит о доверии к компании и со стороны клиентов, и со стороны банков.
На одном мероприятии кто-то метко сказал: «Несмотря на все трудности, застройщики готовы перестраивать свою работу, никто не ищет себе места на кладбище». Это действительно так, все хотят продолжать работать.
– Пока нововведения только усложняют жизнь игрокам стройкомплекса. Есть ли позитивные моменты?
– Я надеюсь, что в результате всех этих пертурбаций рынок очистится – и останутся только самые эффективные и ответственные компании. Времена изменились, и, возможно, мы достигли той стадии, когда пора притормозить объемы строительства и сконцентрироваться на его качестве.
– Повлияли ли глобальные изменения рынка на работу непосредственно ЛенОблСоюзСтроя?
– Безусловно. Члены Союза тратят много сил и времени, чтобы разобраться в этих бесконечных законодательных изменениях, спрогнозировать их последствия. Мы неоднократно готовили и направляли в органы власти свои предложения по поправкам в законодательство и очень надеемся, что нас услышат.
Например, мы предлагаем смягчить норму о приостановке разрешения на регистрацию новых ДДУ в случае просрочки. Например, если сроки передачи квартир нарушаются по вине ресурсоснабжающих организаций, то деятельность застройщиков нельзя ограничивать, так как это попросту не решит проблему. Также мы настаиваем на приостановке деятельности только на проблемном объекте, а не на всех проектах застройщика.
Помимо этого, следует приравнять нормативные цены строительства (НЦС), по которым местные власти выкупают построенные девелоперами соцобъекты, к рыночным. На данный момент власти учитывают только расходы на строительно-монтажные работы, тогда как застройщикам приходится покупать землю, оплачивать геодезические, геологические и другие необходимые изыскания, проектирование объекта, экспертизу проектной документации, подключение к сетям, благоустройство прилегающей территории, закупку оборудования и многое другое. Кроме того, Минстрой совершенно не принимает во внимание инфляцию, которая тоже увеличивает финальную цену объекта. В результате себестоимость объекта примерно на 20% выше НЦС.
В 2018 году мы активизировали сотрудничество с властями Ленобласти по вопросу решения проблем обманутых дольщиков. Например, мы участвуем в работе Комиссии по вопросам поддержки пострадавших участников долевого строительства в Ленобласти. Союз стал выполнять роль модератора в общении застройщиков, власти и дольщиков.
– Чего вы ждете от нового года?
– 2019 год можно смело назвать годом проблемного дольщика. Многие регионы страны вынуждены будут отдать решению этой проблемы большие ресурсы и силы. Правительство Ленобласти уже активно работает в этом направлении, предлагая поистине новаторские решения (см. 2-ю полосу – прим. ред.).
Надеемся, что власти наконец-то поймут, что что-то идет не так, и прислушаются к предложениям игроков строительного рынка. Очень хотелось бы, чтобы сегодняшние масштабные законодательные изменения стали последними на ближайшие 10 лет.
Программа льготной аренды зданий-памятников должна быть взаимно интересна как инвесторам, так и государству. При этом не так важно, какую прибыль она принесет в городской бюджет, главное – памятники должны быть восстановлены, считает председатель Совета Союза реставраторов Санкт-Петербурга Нина Шангина.
– Нина Николаевна, есть ли положительные тенденции в работе с памятниками?
– Частные заказчики, владеющие объектами-памятниками или инвестирующие в них на различных условиях, стали более осмысленно относиться к процессу реставрации. Они начали понимать, что ценность этих зданий не в месте их расположения, а именно в том, что они являются памятниками архитектуры. Есть хорошие примеры такого отношения – несколько объектов на Английской набережной, на Галерной улице – и это вдохновляет.
Иногда собственники объектов приходят с заказами с аукционов Фонда имущества и демонстрируют понимание того, что ценность здания будет выше, если его отреставрировать. И это, безусловно, положительная тенденция. Ведь еще 7-10 лет назад владельцы зданий-памятников, имея охранные обязательства, ставили задачу исполнителям работ выполнить их как можно более дешевым способом. В последние годы ситуация качественно изменилась.
Но частные объекты, к сожалению, пока единичны. Для нас ощутимы заказы только на бюджетных объектах.
– А отношение государства к объектам культурного наследия поменялось за последние годы?
– Позитивным примером можно назвать готовящуюся Правительством Петербурга программу льготной аренды объектов культурного наследия «Метр за рубль». Понятно, что бюджета не хватит на восстановление, потому что наследие досталось тяжелое. Очень многие организации выехали из занимаемых ими помещений, был период, когда помещения не использовались, и теперь их состояние фактически аварийное. Объем финансирования, который может понадобиться на восстановление, – головокружительный. Понимание того, что государство не справится без частных инвесторов, было всегда. Поэтому предпринимаемые сейчас конкретные шаги – постановка вопроса, поиск новых методов работы с инвесторами – это безусловно позитивная тенденция.
– Правительство Петербурга скопировало программу льготной аренды «Метр за рубль» у Правительства Москвы. Как Вы считаете, уместно ли применять московскую программу к Петербургу без изменений?
– Начнем с того, что стоимость недвижимости в Москве и в Петербурге сильно разнится. Учитывая местоположение и стоимость аренды зданий в Петербурге, есть риск, что аукционы не принесут таких сумм, как в Москве. Но никто и не проводит их ради прибыли. Главная цель – реставрация здания. И даже если аукционная ставка будет ниже, то результат получится таким же, как в столице – памятники отреставрируют. Других различий не представляю, так как программа продумана (в ее основе лежит европейский опыт) и проверена на практике.
– Насколько, на Ваш взгляд, программа жизнеспособна?
– Петербург строился столицей, и наши памятники совсем другого уровня. Понадобится большой объем инвестиций, но инвестиционная привлекательность должна быть чем-то обоснована. Поэтому не так много есть объектов, которые можно передать, – на дворец с большой площадью мы инвесторов точно не найдем. В Москве ситуация лучше: в столице более «компактные» памятники. Возможно, наш опыт будет не таким положительным, и мы не наберем и 19-ти инвесторов в ближайшие время. Но даже если это будет два-три объекта – это уже прекрасно, так как мы теряем много памятников. Судьба многих зданий сложилась так, что на них еще не оформлены документы, не выявлен собственник. Даже в предварительном перечне КГИОП для включения в программу льготной аренды есть здания, правовое положение которых еще не определено.
– Объекты, попавшие в предварительный список КГИОП, уже неоднократно пытались предложить инвесторам, но затраты на их восстановление настолько велики, что даже крупные девелоперы отказываются от исторических объектов. Так, «Группа ЛСР» в свое время отказалась от дачи князя Вяземского и особняка Игеля на Каменноостровском проспекте…
– Девелоперы получают прибыль за счет жилья, и для них подобный объект может быть интересен разве что в контексте позиционирования себя как инвестора, сохраняющего культурные объекты. Возможно, у крупного бизнеса такие задачи сейчас уходят на второй план. Рассчитывать, что крупные производственные компании будут заниматься восстановлением таких объектов, – неправильно. Я не считаю, что на этом примере можно делать вывод, что других заинтересованных инвесторов не найдется. Это могут быть совершенно другие отрасли, которым памятники подходят по роду деятельности. Например, в Москве здание на ВДНХ восстанавливает Международный Центр Балета. В Петербурге есть пример восстановления деревянного особняка на Большой Пушкарской, 14, Академией танца Бориса Эйфмана.
Весь смысл программы льготной аренды в том, чтобы это была не благотворительность, а процесс, взаимно интересный и для инвестора, и для государства. Какой бы ни была программа – надо пробовать все, что не противоречит законодательству в отношении памятников.
– По каким причинам чаще всего разрываются контракты на выполнение реставрационных работ?
– Разрыв контрактов не всегда случается по вине подрядчика или проектировщика. Причины часто кроются в клубке проблем, который образуется вокруг проектов. Иногда проекты недостаточно качественны из-за того, что обследование зданий невозможно провести объективно. Допустим, если говорить о фасадах, есть проблемы с тем, чтобы попасть в помещение к собственникам для обследования балконов, конструкции заведены в перекрытия, и никто не даст разрушить свое жилье, чтобы провести качественное обследование. Много проблем с подвалами и с тем, что культурный слой выше уровня гидроизоляции. Сказать, по каким причинам реставрация иногда бывает неудачной, вследствие чего контракт расторгают, очень тяжело.
– Контракты иногда остаются и неоплаченными. В связи с этим вопрос – возможна ли диверсификация деятельности реставраторов?
– Риск хозяйственной деятельности никто не отменял. В реставрации он существует, как и в любой другой сфере бизнеса. Такие риски приводят к плачевным результатам. Но сделать нашу деятельность разнообразной – очень сложно, в силу того, что есть еще и обратные процессы. Реставрационные предприятия с трудом приживаются на строительном рынке. Для этого пришлось бы изменить отношение сотрудников к работе. Более того, это было бы губительно для отрасли: представьте ситуацию, если бы реставраторы всерьез восприняли задачу как можно более бюджетно работать и защищать свою прибыль. Такого пути у нас нет. Единственная надежда – на восстановление рынка.
– Какие новые технологии используются на рынке реставрационных работ? Как обстоит ситуация с отечественными материалами и оборудованием?
– Объекты, построенные из российских материалов, в импортных не нуждаются. В советское время существовали достойные российские производства, но затем их вытеснили импортные аналоги. Многие производства были закрыты. Перед нами часто ставят вопрос о том, чтобы их возродить.
Если говорить об оборудовании, то его роль у нас не так велика, как в строительстве, ведь большую долю в реставрации занимает ручной труд. Настоящий мастер скорее воспользуется собственноручно изготовленным инструментом, чем приобретет новый.
При этом мы открыты для импортных технологий, знакомимся с ними и используем, но роль их не так высока, как в современном строительстве или, например, медицине.
Кстати
В последнюю неделю июня этого года Союз реставраторов Санкт-Петербурга при участии КГИОП проведет серию мероприятий, посвященных развитию реставрационной отрасли в России.