Сергей Кузнецов: «Принцип самоокупаемости и рационализации не всегда приемлем»
О том, может ли быть город экономически успешным и одновременно комфортным для людей рассказал "Строительному Еженедельнику" главный архитектор Москвы Сергей Кузнецов.
– Третий год подряд Вы руководите секцией «Креативная среда и урбанистика» в рамках Культурного форума. Можно ли говорить о том, что дискуссии с каждым годом обретают новое качество?
– И по количеству участников, и по качеству программы год от года форум становится солиднее. В прошлом году темы секции «Креативная среда и урбанистика» были связаны со 100-летием Октябрьской революции, и мы пытались осмыслить как влияли и продолжают влиять на среду события, которые получили старт век назад.
В этом году главную тему подсказал Чемпионат мира по футболу, недавно прошедший в России. Это событие радикально изменило культурный фон городов, инфраструктуру многих территорий, самоощущение страны и ее образ в глазах мирового сообщества.
Важно, что в дискуссиях принимали участие эксперты, напрямую повлиявшие на недавние перемены в городской среде и их осмысление. В их числе – гендиректор Оргкомитета по подготовке и проведению Чемпионата мира по футболу «Россия-2018» Алексей Сорокин; архитектор, руководитель ТПО «Резерв» Владимир Плоткин и другие признанные российские архитекторы, такие как Сергей Чобан (партнер бюро SPEECH), Олег Шапиро (партнер бюро WowHaus) и Никита Явейн (руководитель архитектурного бюро «Студия 44»), а также бизнесмены и деятели культуры.
Поместить дискуссии в глобальный контекст помогли и зарубежные эксперты, в числе которых специальный советник ЮНЕСКО Франческо Бандарин, партнер-основатель архитектурного бюро Herzog & DeMeuron Пьер де Мерон, британский архитектор, создатель «самого черного здания в мире» Асиф Хан, старший директор HargreavesAssociates Гэвин МакМилан и программный директор Всемирного фестиваля архитектуры WAF Пол Финч.
Крупные спортивные соревнования, масштабные культурные события, политические саммиты – одновременно и новые возможности, и новые вызовы для городов, местного сообщества и страны в целом.
Здесь целый спектр вопросов – это и культурный обмен во время международных событий, и их влияние на городские традиции, и роль архитектуры в межкультурной коммуникации, вопросы интеграции «наследия» в дальнейшую жизнь городов.
– Насколько успешно, с Вашей точки зрения, решается вопрос интеграции «наследия» на объектах, которые строились и реконструировались к ЧМ-2018?
– Если говорить о Москве, то у нас этой проблемы нет. Например, меня часто спрашивают о востребованности «Лужников». После реконструкции стадион скорее получил возможности, чем утратил, его заметно легче использовать для неспортивных целей. Он стал более удобным, например, для проведения концертов, праздников. В то же время стадион плотно загружен спортивными мероприятиями – здесь, например, проходят домашние матчи ЦСКА. Те, кто «Лужниками» управляет – большие молодцы, они находят загрузку для стадиона.
Напомню, что была преображена вся территория «Лужников», не только большая арена. Окружающий парк сегодня более ориентирован на массовый спорт, чем в былое время.
Вообще активное вовлечение этой территории в городской оборот во многом уже состоялось, несмотря на то, что не все объекты завершены, – в будущем там будут и Центр водных видов спорта, и Центр художественной гимнастики.
Если говорить в целом по стране – пока прошло слишком мало времени, чтобы выносить однозначные суждения. Наполнение событиями больших арен – это вопрос к менеджменту. Такие объекты нуждаются в серьезной анимации, без сомнения. Причем это вопрос настолько сложный, что здесь не всегда уместны советы иностранных консультантов. Например, английские эксперты видят в таких объектах преимущественно площадки для концертов рок-групп. В Англии есть большое количество команд, которые могут собрать целый стадион. А у нас нет такой культуры.
Я в индустрии больших событий довольно давно: работал над проектами к Олимпиаде в Сочи, к Универсиаде к Казани… На мой взгляд, единственно верный подход в том, что спортивный объект нужно проектировать так, как будто «большого» события вообще нет. Объект с помощью временных средств можно подготовить к этому мероприятию, а впоследствии их убрать, чтобы стадион или спорткомплекс жил той жизнью, ради которой его создали.
– То есть решением может быть строительство временных конструкций?
– В мире есть успешный опыт их применения, такие варианты активно обсуждались в процессе подготовки Олимпиады в Сочи. Но, как известно, нет ничего более постоянного, чем временно забитый гвоздь. Объект временным не получится, а будет постоянно неполноценным. Это выброшенные деньги и бессмысленная затея.
Надо сказать, что и в мире никто не строит полностью временные объекты. Например, в Лондоне Центр водных видов спорта, который проектировала Заха Хадид, имел масштабные пристройки на время Олимпиады, которые впоследствии были демонтированы. Но изначально он планировался капитальным, а не временным.
– Насколько удачной в архитектурном и функциональном плане, на Ваш взгляд, получилась «Санкт-Петербург Арена»?
– Я знаю, что она популярна и многими любима. Она стала знаковой для Петербурга. Это безусловный комплимент ее создателям. Проблемы забудутся, а объект останется.
Важно рассматривать объект без отрыва от окружающей территории. На «Санкт-Петербург Арене» я был всего лишь однажды, во время проведения ЧМ-2018. Тогда у меня возникло ощущение, что прилегающая территория могла бы быть лучше вписана в городскую среду.
Именно по такому принципу – внимание к территории в целом, а не только к объекту – в Москве идет реконструкция стадиона «Динамо» и Петровского парка при нем. В том же ключе развивается район вокруг построенного к ЧМ-2018 стадиона «Спартак».
– Всегда ли оправданно говорить об экономической эффективности городских проектов, в том числе и создаваемых к масштабным мероприятиям?
– Я считаю абсолютно нормальным, когда у города есть дотационные объекты. Принцип самоокупаемости и рационального использования всего и вся не всегда оптимален.
Недавно я был в Дубае, который восхищает и масштабами строительства среди пустыни, и коммерческим успехом – здесь стараются выжать прибыль из каждого квадратного метра здания и территории. Но тотальная коммерциализация приводит к тому, что не складывается городская среда. Мы видим город-«эгоист», состоящий из зданий-«интровертов», внутри которых все подчинено коммерческому успеху. Здесь нет места толерантности, эта среда подчеркнуто не приемлет неплатежеспособную часть населения. Это сложный момент, и когда заходит речь об окупаемости, я всегда призываю относиться к этому спокойнее. Экономически успешный и одновременно репутационно привлекательный для людей мегаполис сделать не получается.
Недавно Москва вошла в топ очередного рейтинга самых комфортных городов России. Эксперты отмечают рост культурной прослойки – уваливается количество общественных пространств и мероприятий. Была также отмечена динамика развития транспортной инфраструктуры столицы – прежде всего метрополитена. Особенно лестно, что отдельно экспертами был выделен парк «Зарядье», который всего год спустя после своего открытия, уже успел стать самым популярным парком столицы. Это все (и в первую очередь метрополитен) – дотационные вещи.
– А что скажете о «Лахта Центре»?
– В этом году во время экскурсионной части деловой программы Культурного форума я посетил «Лахта Центр». Скажу сразу, заочно я относился к нему с некоторым предубеждением – вокруг этого объекта было слишком много негативной информации о том, что небоскреб «варварски» испортил лучшие виды Петербурга.
Мои личные впечатления после посещения этого объекта абсолютно обратные. Я не пытаюсь переубедить тех, кто критикует, но как минимум здесь возможны разные мнения. «Лахта Центр» расположен очень удачно, он создает предпосылки развития морского фасада Петербурга.
Если взять центр как отправную точку, то последующее развитие морского фасада города может быть бурным и эффективным. Это могут быть беговые и велодорожки, кафе, зеленые зоны и т. д. Я сам увлекаюсь бегом, и мне очевиден дефицит доступной инфраструктуры для этого занятия в Петербурге.
– Значительное влияние на вопросы градостроительства в Петербурге оказывает градозащитное движение. Как часто общественная коалиция встает на защиту Москвы?
– Это характерно для многих городов, и Москва – не исключение. Я всегда внимательно отношусь к таким заявлениям, очень часто высказываемое общественностью беспокойство имеет основания. Но мы живем по законам рыночной экономики, и, с другой стороны, у бизнеса есть права и законно полученные документы, успешно пройденные публичные слушания. К сожалению, надо констатировать, что интерес к проекту у общественности просыпается не когда можно и нужно влиять, взаимодействовать с властями, а когда на площадке уже начинаются работы.
– В мае этого года «Дом.рф» и институт «Стрелка» объявили о старте программы дополнительного образования для архитекторов из российских регионов «Архитекторы.рф». Насколько интересна, на Ваш взгляд, эта программа?
– Я сам детально эту программу не проходил, но наши сотрудники принимали в ней участие – и были в полном восторге. Я считаю, что «Дом.рф» и институт «Стрелка» – большие молодцы, заслуживают самых теплых слов благодарности. Единственное, что, на мой взгляд, нельзя упускать из виду – дальнейшее использование этого кадрового потенциала. Обидно будет, если всех этих специалистов «прокачают», а потом нигде не задействуют.
– Москомархитектура ведь тоже занимается развитием образовательных и издательских проектов? В рамках Культурного форума прошла презентация монографии «Зарядье».
– Да, под эгидой Архсовета Москвы мы ведем образовательно-издательскую деятельность.
В мире бесконечных презентаций особую важность приобретают медиаканалы, которые способны значительно влиять на формирование образа страны, города или места. Все чаще мы поднимаем вопрос восприятия наших городов и нашей страны в мире. Думаю, все согласятся, что после Чемпионата мира имидж значительно улучшился.
Почему так произошло? На мой взгляд, огромное влияние оказали положительные отзывы болельщиков, которые делились впечатлениями в социальных сетях, и этот образ произвел поразительный эффект в медиапространстве.
Мы видим, что ЧМ-2018 поменял и отношение москвичей к тому, что мы сделали. Опросы показывают, что после Чемпионата, после высокой оценки всех его мероприятий иностранными гостями, москвичи более благосклонно стали воспринимать и городскую программу благоустройства «Моя улица», и такие новые проекты, как парк «Зарядье». Иногда нам важно, чтобы кто-то сторонний сказал, что это здорово.
То же самое касается и продвижения архитектуры, городских программ. В Москве мы стараемся обращать внимание на эту тему. Медиасудьба проекта вообще может определить, будет ли он построен. Он сначала должен состояться и выжить там. Сегодня это оказывается даже важнее, чем авторское участие архитектора. Надо понимать механизмы работы в медийном поле и правильно выстраивать позиционирование.
Надо помнить, что человек в соцсетях скорее напишет про случившийся негативный опыт, чем скажет «спасибо» тем, кто все это придумал и организовал. Не надо надеяться, что позитивные вещи разойдутся, надо их делать публичными. Мы решили, что правильные, позитивные вещи нуждаются в поддержке. И для проекта «Зарядье» сделали книгу – серьезную, основательную, фиксирующую статус случившегося. Это стратегия продвижения не только парка, но и всей команды его создателей. Тема персональной ответственности – сегодня крайне важная история. Она была популярна в дореволюционной России, но и сегодня «именные» проекты как никогда важны.
Справка
Сергей Кузнецов родился в 1977 году в Москве, в 2001 году окончил Московский архитектурный институт. Уже во время учебы в институте Сергей Кузнецов основал свое первое бюро – с 2000 года он являлся одним из партнеров и генеральным директором архитектурной мастерской «СЛК-Проект». С 2003 года – партнер и генеральный директор мастерской «С.П.Проект». В 2006 году архитектурная мастерская «С.П.Проект» вошла в объединение «SPEECH Чобан & Кузнецов», руководящим партнером которого Сергей Кузнецов являлся до 2012 года. В 2012 году занял пост главного архитектора и первого заместителя председателя Комитета по архитектуре и градостроительству Москвы.
Кстати
1 декабря 2018 года начался прием заявок на соискание Премии города Москвы в области архитектуры и градостроительства. Претендовать на награду могут авторы или коллектив авторов, разработавшие наиболее выразительное, оригинальное, качественное архитектурно-градостроительное решение (АГР) объекта капитального строительства.
Сбор заявок на участие в Премии будет осуществляться Комитетом по архитектуре и градостроительству города Москвы по 15 февраля 2019 года.
Проекты будут оцениваться экспертным жюри, в состав которого войдут ведущие международные и российские эксперты, представители общественных организаций, деятели искусства, науки и культуры. Оглашение результатов Премии пройдет в торжественной обстановке в канун праздника Дня архитектора. Победители получат до 5 премий в размере 1 млн рублей каждая.
Архитекторам и девелоперам пора прислушаться к мнению простых горожан и найти разумный компромисс между модернистским новаторством и созданием более скромных по форме и утилитарных по функции, но продуманных в деталях фасадов фоновых зданий, уверен архитектор, руководитель бюро SPEECH (Москва) и Tchoban Voss Architekten (Берлин) Сергей Чобан.
– Современный потребитель привык разделять архитектуру и личную недвижимость. Как правило, выбирая жилье для себя, люди не думают об архитектуре, в центре внимания более утилитарные вещи. На Ваш взгляд, уместно ли говорить об архитектуре в отношении жилья эконом-класса?
– Конечно, уместно. Любой город состоит из объектов архитектуры, среди которых именно фоновые здания, в том числе жилые, играют важную роль. И, на мой взгляд, необходимо понимать, что почти все, построенное минимум сто лет назад, создавалось именно как рядовая (в том числе жилая) застройка. Другое дело, что тогда была очень развита традиция внимательного отношения к внешнему облику зданий и детальной проработке поверхности фасадов, благодаря чему эти здания и спустя столетие привлекательно выглядят и стареют достойно. Собственную совершенно уникальную эстетику в жанр жилой архитектуры привнесли и объекты конструктивизма. А вот в послевоенное время, когда перед страной стояла важнейшая социальная задача обеспечения жильем очень большого количества людей, в архитектуру и градостроительство пришла индустриализация, повлекшая за собой отказ от подробно детализованных фасадных поверхностей. Панельное домостроение и бескомпромиссный минимализм других зданий породили достаточно безликую городскую среду, которой мы и обязаны нынешним довольно скептическим отношением к архитектуре жилых комплексов. Мне кажется, как раз сейчас пришло время эту ситуацию менять.
– Ваша книга, «30:70. Архитектура как баланс сил», написанная в соавторстве с историком архитектуры Владимиром Седовым, ориентирована на широкий круг читателей. Как Вы считаете, знакомство с этим текстом что-то изменит в восприятии новостроек у потенциальных покупателей?
– Книга призвана не изменить точку зрения, а скорее, объяснить читателям, почему они воспринимают архитектуру определенным образом. Будем откровенны: непрофессионалы (то есть не архитекторы и не критики, а простые горожане, являющиеся основными потребителями того, что мы делаем) в массе своей не любят современную архитектуру. Почему? Ответ, на наш с Владимиром Седовым взгляд, достаточно прост. Мы уже около ста лет проектируем по законам модернизма, отказавшись в облике фоновых зданий от каких-либо подробно проработанных деталей и поверхностей. И если архитекторы от подобных аскетичных зданий, как правило, в восторге, то рядовые горожане, наоборот, не очень. И к мнению публики, на наш взгляд, давно пора прислушаться, найдя разумный компромисс между модернистским новаторством и созданием более скромных по форме и утилитарных по функции, но продуманных в деталях, в поверхностях фасадов фоновых зданий.
– В одном из своих выступлений Вы высказали мысль, что современная архитектура должна быть разнообразной. Какими еще характеристиками она должна обладать?
– Архитектура, безусловно, должна быть разнообразной, но это разнообразие не должно быть чрезмерным. Я бы сказал, его степень напрямую зависит от функции здания и той градостроительной роли, которую оно играет в структуре города. В название нашей книги не случайно вынесена числовая пропорция: уникальные, знаковые здания в среде любого города должны составлять не более 30%, тогда как 70% – это объекты фоновой архитектуры, то есть здания, имеющие простые, лапидарные формы, в облике которых самую важную роль играет качество поверхности их фасадов. Нам совершенно очевидно, что фоновые здания не могут и не должны создаваться по тем же принципам, по которым создаются уникальные сооружения. Для них необходимы иные приемы – и в проектировании габаритов и форм, и в выборе используемых материалов, и конечно, в способах обработки поверхности фасада. Эти приемы – в частности, создания поверхностей фасадов фоновых зданий – архитекторам необходимо для себя заново открыть, им необходимо снова научиться.
– Именно в соответствии с этой пропорцией – 30 к 70 – Вы предлагаете вводить в структуру города контрастные доминанты. Какое здание может стать такой доминантой, например, там, где фоновая застройка – это «разношерстные многоэтажки» с разноцветными фасадами?
– Да, 30% зданий, на мой взгляд, могут и должны быть более заметны в структуре застройки, выделяясь, например, своей высотой, формой или пластикой. Другое дело, что «разношерстные многоэтажки» не могут служить фоном для этих 30%. Это как раз основная мысль нашей книги: фоновая застройка должна проектироваться совсем по иным принципам. В частности, она, на наш взгляд, не может быть многоэтажной: ее высота не должна превышать 6-7 этажей, ибо только это, в сочетании с продуманной деталировкой поверхности фасадов, гарантирует создание сомасштабной человеку комфортной городской среды.
– Вы выступаете куратором I Российской молодежной архитектурной биеннале. Жюри конкурса рассмотрело около 400 заявок, можно ли расценивать это как срез, по которому уместно судить об уровне «молодой архитектурной мысли»?
– Пока прошел лишь первый этап смотра, который представлял собой конкурс портфолио. Среди них было мало масштабных проектов, по которым можно было бы судить о каких-либо конкретных предложениях – пока, скорее, можно говорить о творческом потенциале участников. Он, безусловно, высок. И очень приятно, что заявки были поданы из огромного числа регионов, больше половины отобранных финалистов – не из Москвы или Петербурга. 30 финалистов, показавших себя как наиболее перспективные, теперь работают над конкурсным заданием биеннале – проектом многофункционального жилого квартала. Эти проекты будут представлены в Иннополисе (Республика Татарстан) 12-14 октября текущего года, и вот тогда будет понятно, что именно нового предлагают молодые архитекторы. Признаюсь, я жду результатов с большим интересом.
– Сейчас урбанистика – модное увлечение, о ней рассуждают даже те, кто далек от архитектуры и градостроительства. Как Вы считаете – это позитивная тенденция?
– Мне кажется, люди всегда думали о том, в какой среде они живут и с какой архитектурой сталкиваются. Просто потому, что архитектура окружает каждого из нас, от нее в прямом смысле некуда деться, и рефлексия на тему качества этого окружения нормальна и естественна. То, что сегодня эта дискуссия ведется на все более осознанном и профессиональном уровне, кажется мне очень важным.
– Недавно стало известно, что комитеты Правительства Петербурга все-таки переедут в «Невскую ратушу». Вы удовлетворены тем, что здание наконец будет использоваться по назначению?
– Честно говоря, я никогда и не сомневался в том, что это будет именно так. «Невская ратуша» изначально проектировалась как здание Администрации Санкт-Петербурга, и я очень рад, что она будет функционировать по своему прямому назначению.
– В целом, следите ли Вы за «развитием жизни» построенных по Вашим проектам зданий? Что для Вас важно, помимо того, чтобы у здания был ответственный собственник?
– Конечно, слежу. Этот процесс интересен мне и как горожанину, и конечно, как автору проекта. Очень важно и то, что в случаях возникновения новых пристроек или надстроек владельцы зданий, как правило, сначала консультируются со мной, и вместе мы находим оптимальное для внешнего облика решение.
– Новые правила землепользования и застройки Петербурга, вступившие в силу 4 июля этого года, предполагают обязательное согласование архитектурно-градостроительного облика жилых зданий. Считаете ли Вы это нововведение полезным?
– Мне кажется, такого рода обязательное согласование как раз и может стать гарантом того, что жилая застройка будет проектироваться с большим вниманием к сомасштабности человеку и к архитектурным деталям, а следовательно, будет более долговечной.
– В Петербурге готовят новый Генплан города на 2019-2043 годы. Что бы Вы посоветовали не забыть учесть в новом документе? На чем сделать акцент?
– Я бы посоветовал проанализировать допустимую плотность застройки, взяв за основу не менее 70% всех зданий с высотой 6-7 этажей.
Цифра
30% городской застройки, по формуле Сергея Чобана, должны составлять уникальные здания.