Михаил Москвин: «Застройщики очень недальновидно зарабатывают на продаже садов в частные руки»
Традиционно острая тема дефицита соцобъектов в Ленобласти вышла на новый виток скандала – застройщики обвиняют правительство региона в невыкупе введенных в эксплуатацию детских садов. Заместитель председателя Правительства Ленобласти Михаил Москвин считает, что вопрос – почему не купили? – нужно переформулировать и задать самим застройщикам: почему не продали?
– Михаил Иванович, этим летом СМИ и жители новостроек обсуждали открытие продуктового магазина в Мурино в помещении детского сада. Как это произошло?
– Губернатор Александр Дрозденко охарактеризовал эту ситуацию емко: «афера». В конце августа Госстройнадзор и прокуратура провели выездную проверку помещения, которое было сдано вместе с домом и продано застройщиком с назначением «Детское дошкольное учреждение на 100 мест». Там открыли магазин «Верный», но по документам это все еще детский сад. Никакого перепрофилирования дошкольного учреждения не было, собственник просто нарушил закон. В таких случаях должны действовать силовые и правоохранительные органы. Прокуратура области готовит предписание собственнику на приведение в соответствие фактического использования помещения и его назначения. Это процесс не быстрый, но мы доведем его до конца, и у нас есть намерение разобраться с каждым таким случаем.
– Насколько я знаю, застройщик хотел видеть этот детский сад частным. В этом случае нет ли нарушения закона? Соблюдаются ли при открытии частных садов в новых районах гарантии доступа детей к дошкольному образованию?
– Давайте разделим Ваш вопрос на две составляющих. С точки зрения буквы закона, проекты комплексного освоения территории, например, в Мурино, Кудрово, Девяткино, должны быть обеспечены социальными объектами. Статья 46 Градостроительного кодекса РФ регулирует эти отношения во всей стране, в Ленинградской области местные Региональные нормативы (РНГП) устанавливают норматив детских дошкольных учреждений в 60 мест на 1 тыс. человек. Мы заставляем застройщиков неукоснительно соблюдать эти нормы. Дома в проектах комплексного освоения возводятся вместе с инфраструктурой. Для Мурино это утверждение имеет буквальный смысл, так как все сады встроены в дома. Но ни один из перечисленных мною нормативных актов не говорит про форму собственности новых детских садов в пределах проектов КОТ, сказано только, что эти сады должны быть. Застройщик сам решает, делать частным или государственным сад, который он построил на своей земле и за свои деньги. Нарушения закона в открытии частных детских садов в частных проектах жилых комплексов нет.
– А как быть с социальными гарантиями государства?
– Это вторая грань проблемы. В идеале мы стремимся к тому, чтобы все детские сады, положенные в новых районах по РНГП, стали бы государственными – так и происходит, кстати, при девелопменте на муниципальных землях. Мы можем работать с застройщиками в этом направлении или кнутом, или пряником. Если применять только кнут — отбирать детские сады в нашу собственность, то строительство остановится вообще.
– Вашим «пряником» является программа «Социальные объекты в обмен на налоги», по которой администрация должна выкупать построенные за частные средства детские сады за счет уплаченных застройщиком налогов? Ее сейчас активно критикуют застройщики.
– Почему же они тогда в ней участвуют? У нас 41 соглашение, по которому должны быть построены 123 детских сада и 42 школы. Я знаю, что основная претензия к нам заключается в том, что область-де не выкупает введенные детсады. Более того, застройщики и объясняют своим покупателям появление именно частных детских садов тем, что администрация области не раскошеливается. Это очень удобно – при заключении сделки ДДУ застройщик обещает государственный детский сад, а потом говорит – простите, у меня не выкупила страна, тут будет частный сад. Или магазин.
– А как на самом деле?
– Я считаю важным подчеркнуть две вещи: застройщик самостоятельно принимает решение о выкупе объекта государством с пользой для своих клиентов или о продаже садика знакомым или родственникам для открытия частного детского сада с пользой для себя. Во-вторых, мы никогда не отказывали ни одному застройщику во включении их объектов в нашу программу. Если компания хочет заключить соглашение о выкупе детского сада, мы заключаем, если нет, то мы не можем его обязать – это превышение должностных полномочий.
– Так вы выкупаете?
– Да. Но не все и не сразу. С начала программы построено 26 детских садов и 6 школ. Мы уже выкупили 11 детских садов на сумму 1,2 млрд рублей и 4 школы, 10 детсадов переданы в муниципальное пользование и работают как государственные, мы включаем их в программу покупки. Остальные сейчас на стадии передачи в государственную собственность.
– Поэтому и появляются частные детские сады.
– По сравнению с общим объемом введенных государственных садов коммерческих немного, мы не учитываем «квартирные» детсады. В Мурино мы знаем о четырех таких учреждениях: два детсада работают, еще два помещения пока стоят пустые – у Setl City пока никто их не купил. Подчеркну, эти объекты никогда не были включены застройщиком в программу выкупа, они изначально планировались коммерческими, но, безусловно, их ввод в качестве платных не сокращает очередь из детей.
Люди приходят к нам и спрашивают, почему мы не купили. Нужно переформулировать вопрос и задать его застройщику – почему они нам не продали? Строитель хочет выжать максимум из своего проекта, это понятно. Но у нас есть лимиты. Например, мы не можем выкупать коммерческие помещения по цене выше 100 тыс. рублей за квадратный метр или детские сады дороже 800 тыс. за место – это нормативы Минстроя РФ. А застройщики хотят по 150 тыс. рублей и 1 млн соответственно. Но торговаться с нами бессмысленно, мы не можем выделить больше средств на выкуп: к нам придет прокуратура, и сделка будет признана ничтожной. Мы и так закладываем максимально возможные суммы – до конца года мы планируем выделить из областного бюджета 1,37 млрд рублей на выкуп, 140 млн даст местный бюджет.
– Этого не хватит на всех.
– Есть такая хорошая поговорка – жадность рождает бедность. Ситуация выглядит так: застройщик не передал государству детский сад или амбулаторию, сделал объект частным или вообще не открыл, а в помещении появился магазин. Это сразу появилось в СМИ, в соцсетях. Покупатель видит, что в Мурино, Кудрово ему придется еще платить за доступ к образованию и здравоохранению, и вкладывает свои деньги в квартиры в других локациях. Люди теперь смотрят не только на цену квадратного метра, но и на стоимость эксплуатации квартиры и объем дополнительных расходов. Я вижу прямую связь падения продаж в новостройках области с этими манипуляциями с помещениями. Застройщики очень недальновидно зарабатывают на продаже садов в частные руки десятки миллионов рублей, но теряют сотни из-за непроданных квартир. Эта простая мысль должна дойти до наших застройщиков, и они должны принять экономически выверенное решение с учетом всех факторов рынка.
– Сады, заявленные как коммерческие, еще возможно включить в программу выкупа?
– Разумеется. Более того, мы привлечем к обсуждению этого процесса жителей новых районов. Вместе с членами Совета новостроек мы планируем искать возможности для компромисса по объектам, которые предполагаются частными. И тут мы надеемся на помощь жителей с активной гражданской позицией.
Инвестиционное сотрудничество России и Китая только набирает обороты. У него большие перспективы, но представителям власти стоит научиться эффектнее преподносить свои проекты инвесторам, уверен Председатель Китайского общества Санкт-Петербурга и Генеральный директор Российско-Китайского бизнес-парка господин Чэнь Чжиган.
Господин Чэнь, что привлекает инвесторов из Китая в Петербурге?
Все китайцы знают, что Россия – важная цепочка в стратегии развития «Один пояс – один путь», а Петербург – особое звено этой цепи. Он всегда был окном в Европу, благодаря портам и транспортным магистралям. Сегодня речь идет еще и об инвестициях в грузовой терминал в аэропорту Пулково. Петербург – это реальный транспортный узел, это связь с Прибалтикой и всей Европой, он стратегически важен по своему территориальному положению, у него очень хорошее местоположение, китайцы это знают и ценят.
Сейчас важно развивать и государственные инвестиционные инициативы, и частные. Но для того чтобы заинтересовать китайских инвесторов, важна правильная подача проектов.
В мае 2016 года Китайский деловой центр представил новый проект – Российско-Китайский бизнес парк. Расскажите подробнее о формате этой площадке и задачах, которые она решает.
Российско-Китайский бизнес-парк – это самая большая в России площадка, где смыкается российский и китайский средний и малый бизнес. Мы принимаем около 170 делегаций в год и выстраиваем коммуникацию не только представителей российского и китайского бизнеса, но и бизнеса с органами власти, продвигаем совместные проекты. Сегодня нас поддерживают Генеральное консульство КНР в Петербурге и различные городские комитеты: по внешним связям, по культуре, по инвестициям, по межнациональным отношениям. Наш центр (мы его называем «Китайский дом») развивает и налаживает связи в сфере культуры, искусства, образования, науки и туризма.
Город нуждается в масштабной площадке для общения инвесторов, представителей бизнеса обеих стран. Российско-Китайский бизнес-парк дает возможность, не покидая города, общаться с потенциальными инвесторами и партнерами. К нам приходит большое количество ресурсов, и нужно уметь их ловить. Российские предприниматели могут найти у нас выход на ресурсы высокого уровня.
Это так же применимо и к строительной сфере, она колоссальна и включает сотни различных профилей. Представьте себе, сегодня в Китае одна компания в год сдает 5 млн кв. метров жилья, это больше, чем ежегодный суммарный ввод жилья в Москве и Петербурге. Хорошее инвестиционное предложение плюс китайские технологии строительства в сумме могут дать конкурентоспособный проект.
Наша задача – создавать условия, чтобы потенциальные бизнес-партнеры быстрее находили друг друга, соединять ресурсы, организовывать сопровождение сделки и управление проектом.
Инвестиционное сотрудничество России и Китая только начинается, это направление еще шлифуется. Инвестиционный потенциал огромен, и совместных проектов может быть еще больше.
А есть ли факторы, которые сдерживают приток китайских инвестиций в Россию?
Есть разные факторы, со стороны и Китая, и России. В качестве примера можно привести строительство «Балтийской жемчужины», которое идет уже больше десяти лет. В Китае подобный объект был бы сдан за три года. Такое замедление связано в том числе с тем, что девелоперы изменили стратегию развития за счет отношения доллара с юанем. Поэтому было принято решение, отвечающее рыночным механизмам. Ввод новых очередей был сопряжен с темпами продаж уже введенных. Хотя построить можно было гораздо быстрее. Тем не менее, мы считаем «Балтийскую жемчужину» достаточно удачным проектом.
Инвестиции в строительное направление от китайских инвесторов идут комплексно, это несколько десятков направлений. Девелоперский проект подобного масштаба – это большой мастер-класс. Также отмечу важный нюанс: коммерческое предложение было хорошо составлено. В России есть хорошие объекты, но коммерческое предложение для инвесторов еще не очень умеют делать. Поэтому продвижение проектов получается не таким быстрым.
За счет чего в Китае строительство многофункциональных жилых комплексов происходит быстрее?
Конечно, это в первую очередь выгодные кредитные условия: кредитные деньги в Китае почти в три раза дешевле. Во-вторых, оборот средств быстрее, что в два раза увеличивает маржинальность проектов жилой недвижимости. Это возможно благодаря оперативным согласованиям документации в различных инстанциях. Именно это позволило Китаю за 20 лет выйти в мировые лидеры строительства.
В России инвестиции в этом направлении отбиваются медленно, и причин тут несколько, в том числе в согласованиях, занимающих слишком много времени. В строительстве можно заработать только за счет времени, но если в Китае деньги делают два круга, в России за этот же период они не завершат и одного круга. Это одно из противоречий, которые пока никак не преодолеть.
Второй чувствительный фактор, оказавший влияние на инвестиции в недвижимость и строительный рынок, – последствия кризиса 2008 года. Прибыли с тех пор стали меньше и еще не вернулись на докризисный уровень.
Отличается ли подход к жилой недвижимости в России и в Китае? Например, в России сейчас 99% жилья строят с участием дольщиков, но несколько месяцев назад девелопер из Китая ООО «Хуа Фун» представил проект малоэтажной застройки в Ленобласти, открыть продажи в котором планируют после того, как жилье будет достроено. Это типичная история для Китая?
В Китае когда-то тоже действовал аналог российского 214-ФЗ о долевом строительстве. Но теперь застройщики в Китае возводят жилье за счет собственных средств или на банковские кредиты, а для того, чтобы открыть продажи, надо закончить монолит и общестроительные работы.
Но в Китае за последние 20-30 лет накоплены огромные средства, земельные участки в дефиците. При этом, покупательная способность населения очень высока. В Пекине и Шанхае стоимость квадратного метра доходит до 100 тыс. юаней (в переводе на рубли это порядка 400-500 тыс. рублей за квадратный метр). Рынок очень большой.
В России законодатели тоже периодически выступают с инициативой выводить в продажу только готовые дома… Но строительному бизнесу согласиться на такие условия сложно.
Строить на банковский кредит под 14% и ждать три года, прежде чем открыть продажи, конечно, никому не выгодно. На самом деле, 214-ФЗ в свое время спас строительный рынок: он продвигал и поддерживал его развитие. Иначе людям было бы негде жить. Мошенников, которые собирают деньги и не строят дома, – абсолютное меньшинство. Но зато то большинство, кто строит и сдает дома с привлечением средств дольщиков, обеспечили людей жильем.
Зачастую, чтобы привлечь как можно больше дольщиков, девелоперы проектируют так называемые студии площадью 20 кв. метров. В Китае есть такой формат жилья?
Я не вижу ничего плохого в формате студий, это хороший вариант для начинающей молодой семьи. Плюс, это рыночный механизм: на студии есть спрос – и в России, и в Китае. Кроме того, в КНР развивается рынок строительства апартаментов и направление социального жилья. Каждый регион имеет квоты и обязан ежегодно возводить социальное жилье.
Что, на ваш взгляд, нужно сделать, чтобы инфраструктурные проекты в Петербурге привлекли внимание инвесторов из Китая?
Интерес китайского бизнеса к России высок. И чтобы его удовлетворить, на мой взгляд, при правительстве Санкт-Петербурга можно было бы создать специальную группу или комитет по работе с Китаем, при поддержке губернатора или профильного вице-губернатора. В ее составе могут быть как представители профильных комитетов, так и общественных организаций. Они должны правильно продвигать местные инвестиционные проекты. Важное условие: группа при правительстве, работающая с инвесторами, должна быть стабильной, независимо от смены власти.
Вот, например, аэроэкспресс, о котором говорят еще со времен Валентины Матвиенко. В любом городе мира такой проект является лакомым кусочком для инвесторов. Если хорошо проработать инвестиционный проект и грамотно его подать, он мог бы привлечь китайские инвестиции. Тем более, что специалисты из Китая давно доказали всему миру, как хорошо они умеют строить дороги, мосты и другие крупные объекты.
Другой пример – крупный распределительный центр с современными условиями хранения товаров или продуктов. Во-первых, это решит бы ту странную ситуацию, когда товары растамаживаются в Петербурге, потом везутся в Москву, и затем петербургским бизнесменам приходится ехать за оптовыми закупками в столицу. Во-вторых, большой распределительный центр для хранения продовольственных товаров позволит преодолеть проблему сезонного роста цен на овощи. Такой центр станет стратегическим объектом в плане поддержания продовольственной безопасности в Петербурге и Ленобласти.
Какие инвестиционные проекты будут реализованы в ближайшее время при поддержке Российско-Китайского бизнес-парка?
Сейчас мы обсуждаем масштабный инвестиционный проект – строительство крупного торгового-логистического парка на участке площадью 200 га в Петербурге. Обсуждение этой концепции продолжается уже год. Она проработана, готов предпроект, есть инвесторы. Ждем проект генплана: данный участок раньше предназначался под склады, но наша концепция расширяет параметры его использования. С изменением функционального назначения участка, на этой территории также можно будет возводить не только торговые площади, но и гостиницы, апартаменты.
Это будет совместный проект российских и китайских инвесторов, причем основные инвестиции пойдут с российской стороны. Мы занимаемся им очень упорно и надеемся, что он станет известным даже за пределами региона.
«Большой ресторан Цинь» на территории российско-китайского бизнес-парка в «Ленэкспо» – один из крупнейших ресторанных проектов, открытых в Петербурге в минувшем году, и самый крупный китайский ресторан Европы. Есть ли планы по открытию новых ресторанов в городе?
Я считаю, что спрос китайских туристов на национальную кухню в Петербурге полностью удовлетворяется имеющимися заведениями. Но есть еще не полностью закрытая ниша – это китайская кухня для местных жителей. Мы намерены развивать это направление совместно с российскими инвесторами: они лучше знают местный рынок и местного потребителя, а мы будем ставить китайскую кухню и гарантировать ее качество.
При этом, нужно понимать, что «Большой ресторан Цинь», занимающий площадь 6 тысяч кв. метров, всегда будет отличаться от других китайских ресторанов в Петербурге. Это очень масштабный проект, сердце Российско-Китайского бизнес-парка, большой культурный центр, ресторан-театр, концертный зал «Шелковый путь», площадка для зрелищных спортивных мероприятий – бокса, боев без правил, соревнований по восточным единоборствам. Но это не коммерческий проект в традиционном смысле. Мы открыли его, чтобы развивать российско-китайские отношения и за стенами бизнес-парка. Сам парк – это мозговой центр, где рождаются идеи о том, как развивать отношения между нашими странами в Петербурге и Ленобласти.
Несколько лет назад правительством Китая была провозглашена международная экономическая концепция «Один пояс – один путь». Как деятельность Российско-Китайского бизнес-парка сопрягается с этой стратегией?
Этой весной мы создали Русско-Китайскую ассоциацию «Один пояс – один путь» и сразу получили высокую поддержку со стороны РАН РФ и советника президента Сергея Глазьева. В Пекине прошел форум в середине мая, и уже спустя две недели (очень быстрая реакция) на нашей площадке Сергей Глазьев открыл на нашей площадке Евразийскую научно-технологическую конференцию «Сопряжение Большого Евразийского партнерства и инициативы «Один пояс – один путь»: энерго-экологические стратегии, программы, проекты». В результате появились конкретные предложения: например, создать Евразийский агропарк с участием Китая, России, Киргизии и Белоруссии. Этот проект хорошо укладывается в идею восстановления Великого Шелкового пути.
Справка
Господин Чэнь Чжиган, глава Китайского общества в Петербурге, гражданин России, живущий на берегах Невы уже почти 25 лет. Он построил здесь несколько крупных ресторанов, а два года назад запустил в «Ленэкспо» большой проект – Китайский деловой центр. Год назад там же, на Васильевском острове, заработал Российско-Китайский бизнес-парк, центром которого является самое большое в Европе заведение с китайской кухней – «Большой ресторан Цинь». В мае 2017 года г-н Чэнь также открыл Русско-Китайскую ассоциацию по исследованию и развитию стратегии «Один пояс – один путь».