Страхование «кота в мешке»
Поправки в Градостроительный кодекс РФ, вокруг которых было множество дискуссий, приняты Государственной Думой. Они, по сути, отменяют систему лицензирования строительной деятельности, переводя ее на рельсы саморегулирования. Устанавливается минимальный размер компенсационного фонда, который будет составлять не менее 500 тысяч рублей на одного члена для изыскателей и проектировщиков и 1 млн. рублей – для строителей. Однако, размер взносов членов СРО может быть значительно снижен – до 150 и 300 тысяч рублей соответственно, если члены СРО страхуют свою гражданскую ответственность. В петербургском страховом сообществе законодательные нововведения встретили неоднозначную реакцию. Готов ли отечественный страховой рынок взять на себя ответственность за ошибки, возникающие в строительной отрасли и ущербы, вызванные этими ошибками? Что ждет страховщиков в процессе преобразования строительной отрасли? Какие препятствия возникают на этом пути? На вопросы АСН-инфо ответил доцент кафедры страхования Государственного университета экономики и финансов, руководитель Санкт-Петербургского научного общества cтраховщиков Денис Горулев.
- Расскажите, пожалуйста, об общем положении на страховом рынке.
- Здесь следует назвать несколько ключевых моментов. Во-первых, финансовый рынок и страховой, как его часть, всегда имели транснациональный характер, так как деньги наиболее оборачиваемый и наиболее быстро переходящий границы «товар». Поэтому здесь легко развиваются международные связи и создаются транснациональные холдинги, что особенно ярко проявляется в перестраховании – то есть в страховании самих страховщиков. Вторая тенденция состоит во вхождении капитала иностранных страховщиков в отечественный страховой бизнес. За последние 2-3 года происходил прямо-таки бум приобретений иностранными страховщиками российских компаний – это и Allianz, купивший РОСНО, и AXA – РЕСО, и ERGO – «Русь» и т.д. Одна из последних сделок – приобретение петербургской страховой компании «Регион» скандинавской компанией If-insurance. Это говорит о том, что иностранные страховщики заинтересованы в нашем рынке, что здесь они видят потенциал развития страхового бизнеса.
В то же время в России по-прежнему остается крайне низка общая культура страхования и финансовая культура в целом. Это определяется как недостаточным платежеспособным спросом населения и хозяйствующих субъектов, так и общим отношением к материализованным ценностям, и неискоренимой российской привычкой надеяться на авось.
Крупный бизнес не страхуется, т.к. способен оставлять большинство рисков на «самостраховании» или размещать их в кэптивных (дочерних) компаниях, и прибегает к услугам страховщиков чаще в силу требований закона или условий международных контрактов на поставку товаров.
Рентабельность малого и среднего бизнеса не всегда позволяет осуществлять ему затраты на страхование, приобретая полноценные программы страховой защиты. Но, даже тогда, когда эта рентабельность достаточная, далеко не всегда удается подобрать адекватный страховой продукт, т.к., к сожалению, до сих пор значительная часть малого и среднего бизнеса работает по «серым» оптимизационным схемам, а страхование предусматривает значительную прозрачность бизнеса, ибо иначе возникает много проблем с урегулированием страховых случаев.
Что же касается физических лиц, то у нас только-только появляется слой граждан, имущество которого приобретено трудом, а не получено в результате неэкономических процессов, а, следовательно, у многих еще нет достаточной осознанности ценности тех благ (тех вещей), которыми они обладают. И, даже если она есть, то элементарно нет денег, на приобретение полноценной страховой защиты. К примеру, миллионы наших пенсионеров, которые практически бесплатно получили недвижимость в ходе приватизации квартир, стоимость которых сегодня очень значительна, не могут позволить себе купить годовой страховой полис. К сожалению, при нынешнем уровне дохода, большинству наших собственников возможность приобретения реального страхования недоступна. То есть страхование у нас не занимает естественную для него нишу. Зато занимает другие. По сей день 40% отечественного страхового бизнеса – это либо кэптивный, либо даже «своеобразный» бизнес, больше предназначенный не для защиты от рисков, а для обслуживания схем оптимизации финансовых потоков. И хотя, Федеральная служба страхового надзора (ФССН) ведет борьбу с этим атавизмом, но он не побежден. Но, это явление, со временем уйдет, по мере развития цивилизованности страхового рынка и роста сектора реального страхования.
- Сегодня перед страховым сообществом открываются более достойные цели. В принятых поправках к Градостроительному кодексу предполагается, что в СРО формами обеспечения, кроме компенсационных фондов, станут и системы страхования…
- Да, но только механизм участия страхования в этом обеспечении прописан наполовину. С одной стороны, для вступления в СРО участник может предоставить обеспечение либо полностью в денежной форме, либо частично в форме страхового покрытия. Второй уровень – это страхование рисков самих объединений. Но если обеспечение каждого отдельного участника сегодня уже прописано в поправках к Градкодексу, то второй уровень пока лишь упоминается.
А что такое компенсационный фонд? 50 участников, каждый вносит по 500 тысяч рублей. А каждый из этих участников возводит здания, стоимость которых измеряется миллиардами. Если даже хотя бы одно из возводимых зданий рухнет, то этого фонда не хватит, чтобы компенсировать убытки даже на 30%.
Здесь еще одна, более глубокая проблема. Когда во всем мире в середине 1980-х гг. внедрялась система дерегулирования строительного бизнеса, стандарты строительства были строго разграничены на две группы – те, которые контролирует государство, и те, которые обеспечиваются самим бизнесом. Государство брало на себя ответственность за безопасность, а бизнес – за качество. Государство формирует общие концепции, законы, предусматривающие обеспечение безопасности пользователей объекта, субъектов, находящихся вблизи строительной площадки, которым может быть причинен вред в ходе работ и др. Эти нормы определяются законами. А, вот порядок исполнения этих норм определяется уже различными отраслевыми регламентами (у нас – ГОСТами, СНИПами и т.д., в Европе – еврокодами), которые формируются при участии строительного бизнеса, и, несмотря на то, что не являются, собственно, законом, носят так же обязательный характер. К сожалению, у нас при написании законодательной базы все технические регламенты были введены на уровень добровольного исполнения. Что фактически означает: я могу их исполнять, могу не исполнять, могу придумать себе другие нормы. И любой грамотный юрист может доказать в суде, что несоблюдение регламента не является нарушением, поскольку у нас т.н. свобода выбора этих самих регламентов. Есть, правда, положение о том, что должен быть разработан и введен национальный стандарт. Но его пока нет.
Между тем процесс «жизни» здания, как известно, является многоступенчатым: сначала изыскательские работы, затем проектирование, строительство, ввод, гарантийная, постгарантийная эксплуатация, через какой период – реконструкция и капитальный ремонт, и наконец, снос здания и рекультивация земель. Между тем, у нас при разработке Закона о техническом регулировании вообще забыли об этапах, предшествующих вводу в эксплуатацию. Первоначально законопроект назывался «О безопасной эксплуатации зданий, строений, сооружений и безопасном использовании прилегающих территорий». Только в 2007 г. была изменена концептуальная часть документа, и включены в него все предыдущие циклы «жизнедеятельности» объектов.
Во всем мире существует некая договоренность между обществом и бизнесом о том, что общество согласно платить некую цену за определенный уровень безопасности, которую обеспечивает бизнес. Нам же, по существу, предлагается платить за кота в мешке. Если то, что раньше было государственным стандартом и предполагало санкции в случае нарушения, стало добровольным, то каждый субъект строительства может сказать: а я хочу разрабатывать свои критерии. Но чем он будет руководствоваться и как это будет отвечать критериям безопасности, нигде пока не прописано.
- Как это воспринимается страховщиками?
- Страховая компания, имеющая репутацию и планирующая работать на рынке, оказывается между двух огней: если она готова платить при возникновении страхового случая, она должна четко определить, что таковым является. Если к ним отнесен убыток, вызванный ненамеренным отклонением от каких-то норм при проведении работ, то эти нормы должны быть установлены и неоспоримы. Страховщик должен иметь возможность сравнить то, что есть, с тем, что должно было быть. В противном случае будет оспариваться сам факт наступления страхового случая. Пока это касается небольших инцидентов, это – полбеды, но если будут возникать случаи с серьезными убытками? Фактически серьезные убытки у нас время от времени возникают. И замалчиваются. Поскольку, во-первых, страхование мало распространено в строительной сфере, а во-вторых, строительным компаниям очень не хочется афишировать ни сам инцедент, ни некоторые аспекты свой деятельности. Но если все будет застраховано в соответствии с законом, то страховые инспектора будут вызываться из-за любых проблем – и что при этом может вскрыться – совершенно неизвестно. Это уже проблема легальности самого строительного бизнеса, кадров, качество проектной документации и т.д.
- А если бы у нас был разработан технический регламент? Предположим, мы можем доказать, что одна из деталей конструкции изготовлена из некачественного материала...
- Это еще надо доказать. Инцидент может быть связан и с некачественностью материала, с ошибками проектирования и с погрешностями в технологии строительства. Все это в принципе должно подпадать под понятие страхового случая, в зависимости от предусмотренного покрытия. Оно может быть узким и расширенным – надо смотреть по конкретному страховому продукту. Далее включается система регрессов и суброгаций. То есть, если здание рухнуло, то компания, которая застраховала риски строительно-монтажных работ, как правило, выплачивает страхователю возмещение, и если выясняется, что обрушение произошло в связи с некачественностью материала, то к его поставщику в порядке суброгации предъявляется иск. Во всем мире на всех этапах присутствует страховая защита. В случае инцидента идет разбирательство между страховыми компаниями: производитель бетона страхует свою ответственность за качество бетона, сама строительная организация – соблюдение технологии строительства, а эксплуатационники – за грамотное обслуживание. Соответственно распределяются и риски.
- Если страховые компании будут в массовом порядке страховать строительные риски и ответственность перед третьими лицами, хватит ли у них ресурсов для покрытия?
- Если мы говорим о страховании ответственности, то необходим признанный факт ее наступления, тут все просто: речь идет об урегулировании этой ответственности и привлечении страховщика в качестве финансового ответчика по уже признанной ответственности.
Говоря о способности наших страховщиков оплачивать страховые случаи, надо уточнить, какие риски они могут принять и какова доля тех рисков, которые останутся здесь? В принципе наш страховщик может принять любой риск – просто 97% его он должен будет перестраховать. У нас очень низкая капитализация основной части страховых компаний, и поэтому большую часть рисков страховщики передают в перестрахование, прежде всего, на Запад. Риски строительно-монтажных работ во всем мире одинаковы и достаточно прогнозируемы, и западные компании-перестраховщики готовы принимать участие в несении этих рисков.
- В том числе и в том случае, когда отсутствие технических регламентов открывает дорогу для любой самодеятельности?
- Да, вопрос об этом неизбежно возникнет. Западные компании готовы перестраховывать наши риски, пока их не так много. А наши компании, в свою очередь, могут позволить себе достаточную долю этих рисков оставить на собственное удержание. Но это до тех пор, пока страхованием не охвачены крупнейшие риски, и пока страхование не носит массовый характер.
Второй момент связан с ответственностью. У нас прописывается в законе, что страхованию подлежит ответственность за качество товаров, работ, услуг перед заказчиком, но в условиях неопределенности понятия «качество», неясно за что мы несем ответственность. В таких производных видах, как страхование госконтрактов, вообще непонятно, что делать. Между тем, поскольку в 80% госконтракты касаются строительства, то следовало бы внести в требования конкурсной документации обязательства по страхованию самого объекта, а не страхование ответственности. При этом там даже страхование ответственности ограничено 30%. Если здание рухнет, то эти 30% никого не спасут.
С точки зрения обеспечения интересов заказчиков я вижу выход в том, чтобы на базе саморегулируемых организаций создавались общества взаимного страхования (ОВС). Это замкнутая система, в которую каждый из членов СРО вносит определенный страховой взнос. Формируется фонд, который далее действует на принципах взаимной солидарной ответственности участников. То есть ОВС – это некоммерческие страховые объединения, создаваемые на принципе взаимности и солидарной ответственности (раскладки ущерба) между ее участниками. Каждый участник ОВС несет ответственность за результаты деятельности ОВС. В случае перерасходования сформированного страхового фонда, каждый участник вносит дополнительный страховой взнос, пропорционально доли своего участия, а в случае, если фонд израсходован не полностью, каждому возвращается часть страховой премии. Страхование рисков по системе ОВС формирует экономический механизм, стимулирующий снижение цены страховки за счет «улучшения» рисков, через «селекцию» тех субъектов, которые входят в эту систему и чьи риски страхуются. Кроме того, именно ОВС в полной мере воплощает принцип «наивысшей добросовестности», крайне важный при страховании крупных объектов и сложных систем. Общность страховых интересов участников взаимного страхования является материальной основой реализации этого принципа. А стремление организовать страхование возможно лучше и дешевле для своих членов – первая и главная цель взаимного страхования.
Тем самым, во-первых, создается экономический механизм солидарной ответственности. Это означает, что нас будет сильно интересовать, кого мы принимаем в СРО. Если я вступаю и плачу 500 тысяч рублей, и далее, вне зависимости от того, как СРО будет работать, все равно ни больше, ни меньше не заплачу, то для меня эти 500 тысяч действительно как «налог». А, если я знаю, что в зависимости от результатов работы каждого члена СРО, будет определяться и мое экономическое будущее, то я буду крайне внимательно смотреть с кем и на каких условиях я объединяюсь в СРО.
- То есть речь идет о создании компенсационных фондов возрастающего характера?
- Они дифференцированы во времени по своему объему, и при этом имеется солидарная ответственность каждого участника. Здесь же страхуются все риски, и ОВС может перестраховывать эти риски у коммерческих страховщиков или перестраховщиков. Члены ОВС как бы одновременно являются и страхователями, и страховщиками.
- И каждый должен думать, как ему воспринимать технические регламенты – как добровольную или обязательную норму...
- Да. И сама СРО разрабатывает регламенты, базируясь на которых, можно перестраховщику их представить и получить адекватную ставку в перестраховании по той совокупности рисков, которая сформирована в ОВС. В этом случае, мы заявляем, что наша СРО работает по таким-то правилам.
- А что происходит сегодня, пока нет технических регламентов?
- Все наобум. В том числе и ставки. В принципе, ставки определяются из аппроксимации по аналогичным видам исходя из прошлого опыта, понимая, что многие строительные организации существуют не для того, чтобы обанкротить страховщика, а чтобы работать. Но твердой базы нет. А между тем закон требует, чтобы строители спешно объединялись в СРО, и пока они этого не сделают, дальше работать не смогут. А сроки сжатые: с 1 января 2010 г. не действуют уже лицензии. И ныне существующие ассоциации будут срочно получать статус саморегулируемых. Это означает, что им нужно набрать как определенное число членов. Так же было с арбитражными управляющими в 2003 г., когда законом «О несостоятельности (банкротстве)» тоже было установлено минимальное число, и записывали всех подряд. Но с арбитражниками было проще: они могли набирать, но не назначать на арбитражный процесс, то есть можно было не бояться возникновения ущерба. Но процесс строительства имеет другую природу. И если в одну СРО на одинаковых условиях, с одинаковом объемом покрытия, но при разном уровне организации, при разном объеме бизнеса, при разном типе строительства, войдут ЛенСпецСМУ и компания «Три поросенка», которая строит шалаши, то, что дальше будет – совершенно непонятно. Потому, что поврежденный на 5% «Газпром-Сити» или уничтоженные на 95% три шалаша, не сопоставимы в размере убытков. Это вроде бы должно быть понятно, но сопоставления по объемам, при организации СРО и финансовому обеспечению нет. А в связи с тем, что сейчас все сделать надо быстро, все начнут страховаться, чтобы уменьшить свои издержки на вступление в СРО.
И страховщики скажут: мы вас застраховать можем, сейчас, быстро и не дорого. А с убытками будем как-нибудь разбираться потом. А так как все достаточно децентрализовано, и в то же время уровень социальной ответственности бизнеса невысок, все будут говорить: сделаем сейчас, а потом разберемся.
- В том числе и страховщики?
- Всегда найдутся «специфические» страховщики, готовые за «три копейки» застраховать непонятно что, не перестраховывая, и рассчитывая на то, что убытков либо не случится, либо, в крайнем случае, от них можно будет как-то «отбояриться». При том, что у нас 10000 строительных организаций, и с каждой можно содрать по 100000 рублей, это стоит того, чтобы на годик создать «компанию», собрать деньги, а потом ее «закрыть». А экономических стимулов к нормальному страхованию по-прежнему нет.
- А итогом может оказаться отрицательный отбор...
- И не только среди строительных компаний, но и среди страховщиков. Хотя, в принципе, и у ФССН есть механизм мониторинга компаний, через показатели финансовой устойчивости, но в краткосрочном периоде это обеспечить весьма затруднительно, а страховое обеспечение понадобится строителям уже сейчас.
У нас нет механизма возвратности тех вложений, которые сейчас идут в СРО и нет полноценного механизма солидарной ответственности. А без нее нет экономического стимула. А если его нет, то любая идея будет превращена в профанацию. И это самое страшное – учитывая, что в дальнейшем это скажется не только на строителях данного дома, но и на широком круге потребителей строительных услуг, то есть – на гражданах.
Но, тем не менее, я думаю, что после суеты и беготни в ближайшее время, когда страховщики начнут что-то предлагать, а строители будут как-то формировать СРО, во-первых, со стороны заказчиков начнет формировать представление о системе гарантий, которую предоставляет застройщик; во-вторых, по государственным проектам будут выбраны какие-то критерии, в том числе по страховому покрытию, только при наличии которых можно будет участвовать в торгах и тендерах; в-третьих, со стороны страховщиков будут проведены определенные действия в плане просветительской работы о том, что именно страхуется, что не страхуется, и куда инвесторам стоит ходить, а куда не стоит с точки зрения наличия у строительных организаций реальной страховой защиты.
Ну, а через год, может быть, что-то уравновесится: возможно, будут сделаны какие-то стандартизированные правила страхования, например, на уровне Всероссийского союза страховщиков; может быть, будут разработаны некие единые лимиты по страховым суммам, скажем, 10 миллионов, притом для годового лимита это небольшая сумма. Может быть, будет введена дифференциация страховых сумм в зависимости от объема бизнеса строительной компании. Посмотрим, что из этого выйдет. Вариантов множество, и многие из них крайне разумны и целесообразны, а уже практика взаимодействия страховщиков и строителей покажет, к чему мы придем в итоге. В любом случае, мы (страховые союзы) сейчас активно взаимодействуем со строителями и пытаемся выработать какие-то адекватные совместные решения.
Беседовал Константин Черемных
Уважаемые коллеги!
Завершается очередной «строительный» год, приближается День строителя – профессиональный праздник созидателей, работников важнейшей отрасли нашего города. В этот день вы услышите много поздравлений, пожеланий и теплых слов благодарности за ваш труд на благо великого Петербурга, его жителей. Традиционно, накануне, мы с вами подведем итоги работы, поговорим о дальнейших планах и задачах, стоящих перед нами. Говоря о результатах, мы оперируем сухими цифрами – количеством введенных квадратных метров жилья, объемами торговых площадей, количеством мест в новых гостиницах, километрами новых трасс, гектарами территорий, числом машиномест в паркингах, проходимостью в больницах и так далее. Все это – показатели работы сильной, слаженной, сработавшейся команды петербургских строителей. И за каждой из этих цифр – огромная, тяжелая работа сотен предприятий и тысяч людей. Каждый кирпич нового здания, каждый метр дороги, каждое новое дерево, посаженное в рамках благоустройства, – дело рук конкретных людей, строителей Петербурга. Поэтому сегодня я хотел бы в первую очередь говорить не о сводных данных, а о тех людях, которым наш город обязан своим развитием, которые создают новый Петербург – современный, комфортный мегаполис, – о вас, дорогие коллеги.
Вы делаете большое дело – строите Петербург, продолжая путь великих зодчих, доказывая, что Северная столица – один из прекраснейших городов-музеев мира – живет и с каждым днем становится краше. Ведь наш город не был построен 304 года назад – он возводился все века своего существования. Несомненно, ваши имена уже вошли в историю, и теперь мы должны с честью пронести это почетное звание «петербургский строитель» в новую петербургскую эпоху, в новый Петербург.
Спасибо вам, дорогие строители, за ваш труд, за наш новый Петербург! Новых свершений и побед!
С Днем строителя!
Вице-губернатор Санкт-Петербурга
А. И. ВахмистровВ своем обращении к строителям вице-губернатор Александр Вахмистров называет итоги работы стройкомплекса «сухими цифрами», за которыми стоят реальные люди и реальные дела». Наша газета говорит о цифрах постоянно – мы публикуем отчеты и статистику, аналитику. Поэтому сегодня, в канун профессионального праздника строителей, мы решили поговорить с Александром Ивановичем не об этом.
– Александр Иванович, прежде всего позвольте поздравить Вас с профессиональным праздником – Днем строителя. Вас можно назвать главным строителем Петербурга в полном смысле этого слова – Вы знаете каждую стройку досконально, каждый проект, каждый документ не понаслышке. Вы часто говорите о том, что Вы – строитель и политикой не занимаетесь. Несомненно, с этим тезисом согласятся все представители строительного сообщества. Однако несмотря на то что Вы – человек реальных строительных дел, Вы представитель исполнительной власти. А тут ведь без политики никуда. Какие политические цели Вы ставите перед собой и своей работой?
– Спасибо за поздравление. Не буду с Вами спорить – доля лукавства в моих словах о том, что я не политик, конечно, есть. Тем более что я возглавляю Совет сторонников Партии «Единая Россия» Санкт-Петербурга. Санкт-Петербург сегодня – не только крупный развивающийся мегаполис, но и центр деловой, бизнес-активности, политический центр. В наш город приходят как федеральные государственные структуры, так и крупные налогоплательщики – бизнес-структуры. Несомненно, это вопрос политический. То, что Санкт-Петербург – вторая столица России – не просто красивые слова – это реальность. А это значит, что именно перед строительным комплексом стоят большие задачи. В нашем городе должно быть все то, что есть в лучших городах Европы:
чтобы люди были обеспечены жильем; чтобы строились спортивные сооружения; чтобы развивалась транспортная система; чтобы появились современные скоростные магистрали, развязки; чтобы появился самый современный аэропорт, самый лучший стадион... Главная идея – сделать Петербург городом европейских стандартов. И именно от строителей зависит многое.
Город должен быть обеспечен жильем, бизнес-центрами, магистралями. Мы должны воссоздавать, реконструировать, строить новое, не должно быть таких кварталов, как печально известный район улиц Шкапина-Розенштейна. Назвать его гетто, наверное, было бы неправильно. Но то, что квартал этот имел свой особый дух, свои особые проблемы и свое особое население, это точно – раковая опухоль, которую непременно нужно было удалить. Теперь там возникнет район с совсем иным духом, иной функцией: с офисами, торговыми центрами.
Петербургский дух сегодня – это не мрачный город, описанный Достоевским. Это гармоничное сочетание великого исторического наследия и современных функций, без которых сегодня невозможна жизнь города.
Самое важное, наверное, это качественно новый транспорт. Не за горами окончание строительства кольцевой – в 2009 году. В 2011 году будет завершено строительство на комплексе защитных сооружений – а это и часть кольцевой дороги. Следующий шаг – пуск Западного скоростного диаметра в 2012 году. Кроме того, уже в обозримом будущем везде, где автодороги пересекаются с железнодорожными путями, возникнут современные развязки. Сегодня в городе около 20 таких пересечений не имеют развязок. Из них шесть точек – особенно болевые. Будет у нас скоростная магистраль по Обводному каналу. Я имею в виду не сам Обводный канал, а его набережную – канал так каналом и останется, никто его не собирается засыпать, как еще совсем недавно трубили все средства массовой информации. Построим и новую набережную – в продолжение Песочной набережной.
Появятся новые станции метрополитена – к тому же в 2012 году завершится проходка через Купчино до Шушар. Появится новый вид транспорта – наземный экспресс, или, как его еще называют, скоростной трамвай. Он пройдет по кольцу, по городским окраинам и дойдет до университета. Пересадочные узлы скоростного трамвая будут располагаться рядом со станциями метро. Думаю, что этот вид транспорта будет востребован горожанами. Ну и, конечно, все городские дороги будут приведены в порядок. Это каждодневная, непрекращающаяся работа. Будет построен, безусловно, Орловский тоннель под Невой и еще два моста: в створе улицы Коллонтай и 22 Линии.
Но при всех этих глобальных переменах проблемы с транспортом все равно останутся. У нас такое количество автомобилей, что даже столь масштабное строительство не сможет сделать дорожную обстановку более благоприятной. В любом случае придется применять меры регулирования. Возможно, будет ограничен въезд в центр города. Обязательно около всех въездов в Петербург появятся «перехватывающие» парковки, на которых можно оставить свой автомобиль, чтобы передвигаться по городу на общественном транспорте.
Статус государственной политики сегодня получила жилищная сфера. Мы должны строить еще больше, развивать новые территории. Уже через десять лет новым типом жилья будет полностью застроена Северная долина в районе Парголово, весь юго-запад, территория Каменки, Лахты. Там появятся новые современные жилые районы. Возникнут новые поселки около Пушкина и Колпино.
Думаю, что за десять лет, как минимум, город получит 30-35 миллионов квадратных метров жилья. Если исходить из европейских стандартов, то это жилье для миллиона человек. Должен сказать, что огромный объем вводимого жилья приведет к такому эффекту, что через десять лет у нас не останется ни одной коммунальной квартиры, ни одного общежития.
– Функционирование города как крупного центра политической активности подразумевает наплыв приезжих. Не получится ли, что город потеряет свой петербургский дух? А ведь это и приход больших денег, что, конечно, хорошо для городской экономики. Но хорошо ли это для простого жителя?
– Я не только отвечу утвердительно на Ваш вопрос. Я скажу, что хотелось бы и больше приезжих, чем есть сегодня. Ведь количество приезжих, которым нас порой пугают, на самом деле очень невелико, а Петербург с каждый годом теряет население, город стареет, демографическая ситуация далека от благополучной. Так что мы были бы рады ощутить приток работоспособного населения. Приход больших денег, нового бизнеса означает конкурентную среду, что не только не ухудшит положение дел на рынке, но и может способствовать увеличению предложения, развитию сферы услуг, снижению цен. Что, конечно же, хорошо для горожан.
– Со стороны горожан наблюдается некоторое противодействие реализации крупных инвестиционных строительных проектов. Почему это происходит, почему люди выступают против современной архитектуры?
– С приходом в город крупных инвесторов и больших денег к нам потянулись и лучшие архитектурные силы мира. Мастера с известными мировыми именами принимают участие в конкурсах и, конечно, нередко выигрывают. Наши архитекторы, увы, зачастую отстают. Не учитывают современные строительные технологии, материалы. Все это создает некоторое напряжение, некоторое недовольство со стороны наших архитекторов. Что ж, им необходимо постараться соответствовать современным требованиям и веяниям. Кстати, приглашение в Россию на работу иностранных специалистов – это наша отечественная традиция, заведенная Петром Великим. Многие дворцы в Петербурге построены именно иностранцами. И мы ими гордимся.
Что касается отношения граждан к новой архитектуре, то, очевидно, люди опасаются, что может быть разрушен исторический облик города. Их девиз: давайте ничего не трогать и ничего не делать. Разве можно жить с таким девизом? Разве можно закрывать глаза на ту простую истину, что город не может не развиваться? Думаю, нельзя. У нас любой пустырь называют сквером и обороняют его от застройки. А мы убеждаем, уговариваем, собираем общественные слушания. К сожалению, строительство – очень благодатная почва для всякого рода «политических игр». Не секрет, что количество народных выступлений, обращений в адрес кого только возможно – от Комитета по строительству до Президента России – увеличивается в канун выборов. Люди, которые этим занимаются, по определению не могут быть «народными защитниками», потому что не думают о городе, его проблемах и жителях. Одно дело – красиво встать на пригорке у строительной площадки, взять в руки мегафон и выступить с речью о том, что власти виноваты во всех бедах, что строители несут только вред и никто, кроме говорящего, о людях не думает. А другое – принимать участие в совместной работе по развитию города, вести диалог с властью, бизнес-сообществом, предлагать, обоснованно критиковать и так далее. Если можно в одночасье стать известным, просто взяв в руки мегафон, – зачем же прилагать какие-либо усилия?
А ведь строительство на свободных пятнах – это неизбежный процесс. Посмотрите на пример всех крупных городов. Мы еще поздно начали экономить городскую землю. В Москве, к примеру, практикуется плотное строительство. И это закономерное развитие любого города.
Сколько было протестов против КАДа? А теперь пошла обратная волна. Говорят: почему кольцевая такая узкая, надо бы ее расширить.
Вообще, я считаю, что чаще всего протесты граждан против конкретной стройки связаны с тем, что люди думают, что о них забыли, что их интересы не будут соблюдены. И тут, наверное, есть и наша недоработка – недостаточное информирование жителей. Ведь зачастую протестуя, люди даже не понимают, о чем говорят. А если все объяснить, показать, что места хватит всем, то граждане начинают иначе относится к стройке. А если еще показать, как будет развиваться в целом территория, то люди могут стать и союзниками. Поэтому я и поддержал предложение строителей о введении единых информационных стандартов. «Строительный Еженедельник» об этом уже писал – на каждой стройке будут размещены ящики для обращений, каждый житель ближайшего к стройплощадке дома получит персональное информационное письмо и сможет вести цивилизованный диалог со строителем. Наверное, на этом останавливаться не стоит. Я думаю, что и строители это понимают. Нужно уметь слушать и слышать людей. И уметь, наверное, признавать какие-то свои ошибки. Бывают ситуации, пятна застройки, где, несмотря на то что все сделано по закону, в конечном итоге принимается решение о нецелесообразности строительства в этом месте.
Не должно быть тупиковых обстоятельств, в которых нельзя было бы найти компромиссное решение. Просто его надо найти вместе с жителями.
Конечно, стопроцентного единства мнений жителей, увы, не бывает. Каждый гражданин, высказывая свое мнение, имеет в виду собственные интересы: у автомобилиста – свой интерес, у пенсионера – свой. И они нередко вступают в противоречие. А наша задача – найти золотую середину.
– Важнейшим фактором развития города является цена его земли. Как, на Ваш взгляд, можно сочетать задачу города продать подороже земельные участки и увеличить объемы инвесторского жилья?
– Прежде всего скажу, что только за этот год мы продали земельных участков под строительство более чем на 20 миллиардов рублей. Это деньги в городской бюджет, а значит – это социальные программы, квартиры для расселения коммуналок и ветхих домов, дороги, метро и ремонт нашего прекрасного, но ветшающего исторического центра.
Бесплатно земли уже раздавались – в 1917 году крестьянам. И что получилось? Кому мы должны давать земли бесплатно? Не говоря о том, что это было бы нарушением законодательства, это стало бы прямым шагом к коррупции, на самом деле привело бы не к удешевлению, а к удорожанию жилья, и лишило бы город возможности развиваться. Увеличение выброса на рынок земель, увеличение предложения – вот наша основная задача. Продажа земель должна обеспечивать плановый спрос.
Проводить параллель между снижением стоимости земли и доступностью жилья в корне неверно. Первоочередная задача, как я уже говорил, – строить больше жилья. Но бесплатная раздача земли не может обеспечить увеличение объемов строительства – на конкретном земельном участке может быть построено конкретное количество квадратных метров – будь он платным или бесплатным. Бесплатная земля привела бы лишь к сверхприбыли строителей, потому что цена жилья все равно определяется конъюнктурой – соотношением спроса и предложения.
Обеспечить увеличение объемов строительства мы можем, прежде всего, вовлечением в оборот новых территорий, которые город должен развивать, обеспечивать инженерией. И именно на это идут средства, поступающие в городской бюджет с проведения торгов.
Бюджетно-финансовый комитет Законодательного собрания Санкт-Петербурга провел рабочие совещания с отраслевыми комитетами и районными администрациями Санкт-Петербурга по определению приоритетов проекта бюджета на 2008-2010 годы.
«Фактически это было нулевое чтение проекта бюджета, что стало уже традицией при рассмотрении основополагающих законопроектов», – заявил председатель БФК Владимир Барканов, отвечая на вопросы нашего корреспондента. – В чем отличие трехлетнего финансового плана от трехлетнего бюджета?
– Действительно, до настоящего времени город ежегодно принимал трехлетний перспективный финансовый план в форме постановления Правительства Санкт-Петербурга, который, по сути, не являлся нормативно-правовым актом. С 2008 года трехлетний бюджет становится законом. Это документ другого уровня, работа над ним детальнейшая, требует тщательного анализа, подготовки. Главное отличие, что в виде трехлетнего закона он становится долгосрочным гарантом городских финансовых обязательств по отношению к петербуржцам, инвесторам, стратегическим партнерам города.
– Какие расчеты легли в основу проекта бюджета?
– В развитие закона «О программе социально-экономического развития Санкт-Петербурга на 2005-2008 год» разработаны и утверждены стандарты проживания в Санкт-Петербурге, которые максимального детализированы по всем параметрам: экономическим, социальным. С одной стороны, установлены гарантированные стандарты для нормального жизнеобеспечения петербуржцев, с другой стороны, разработаны и перспективные целевые показатели, максимально приближенные к европейским. Они для нас и являются ориентиром на ближайшие годы. Именно в таком ключе мы проводим и финансовое планирование, направленное на последовательное достижение целевых ориентиров.
– В чем состоит роль депутатов Законодательного собрания при разработке бюджета в свете нового закона «О бюджетном процессе в Санкт-Петербурге»?
– Фактически теперь это «бюджетный кодекс» Санкт-Петербурга. Он определяет все элементы бюджетного процесса. Права и обязанности всех его участников, порядок составления бюджета, его утверждения в Законодательном собрании, последующего исполнения, контроля и отчетности об исполнении бюджета Санкт-Петербурга и бюджета Территориального фонда обязательного медицинского страхования. В общем, на мой взгляд, документ получился очень грамотным, к его проекту практически не было замечаний наших юристов, что бывает крайне редко. Мы, депутаты, внесли в него ряд существенных поправок, для чего провели специальное расширенное рабочее совещание с участием председателя Комитета по бюджету и налогам Государственной думы РФ Юрия Васильева, а также руководителей профильных комитетов парламентов субъектов РФ Северо-Запада. Могу оценить результат этой работы, как очень эффективный. В частности, был перераспределен ряд полномочий по регулированию межбюджетных трансфертов местным бюджетам от правительства города к Законодательному собранию, несколько либерализована процедура рассмотрения проекта закона о бюджете в Законодательном собрании.
– В соответствии с Бюджетным кодексом РФ целевые долгосрочные программы отныне прерогатива правительства Санкт-Петербурга. Будут ли пересмотрены ранее принятые законом программы?
– Во-первых, данная норма бюджетного кодекса вступит в силу только с 1 января 2009 года. К сожалению, новая редакция Бюджетного Кодекса действительно содержит ряд недоработок. Нами уже подготовлены и направлены на рассмотрение в Комитет по бюджетам и налогам Государственной думы РФ конкретные предложения, и, я надеюсь, уже в течение осенней сессии, Дума рассмотрит поправки в Бюджетный Кодекс.
В этой связи, думаю, что принятые законом Санкт-Петербурга целевые программы отменены не будут, – у нас были долгосрочные обязательства перед городом. В частности, программа по развитию долгосрочного жилищного кредитования в Санкт-Петербурге —одна из основных социальных программ, которая действительно эффективно решает жилищную проблему. Финансирование этой программы – один из городских приоритетов: в бюджете 2007 года мы дополнительно выделили на нее 100 млн рублей.
– Каковы основные предполагаемые параметры бюджета на 2008-2010 годы? И как Вы оцениваете перспективы роста его доходной части?
– Сегодня мы предполагаем, что доходы бюджета Санкт-Петербурга в 2008 году составят 275 млрд рублей, в 2009 – 320 млрд рублей, а к 2010 году вырастут до 365 млрд рублей. На мой взгляд, этот прогноз довольно осторожный, мне кажется, нам, все-таки, удастся достичь отметки в 400 млрд рублей к 2010 году. При этом трехлетний бюджет планируется с дефицитом: в 2008 году это 36, 4 млрд рублей, в 2009 – 26,8 млрд рублей, в 2010 – 12, 4 млрд рублей.
Цифра дефицита бюджета 2008 года достаточна большая, но хочу пояснить, что дефицит носит в этом случае технический характер и связан с особенностями исполнения бюджета.
Что касается перспектив роста доходной части, то основными источниками поступлений в бюджет являются налог на прибыль организаций и налог на доходы физических лиц. Проводимая сегодня в городе экономическая политика позволяет нам рассчитывать на существенный рост этих доходов. Например, последовательно решается проблема «серых» зарплат, что существенно пополнит городской бюджет. Также активно развивается работа с инвесторами, что также позволит привлечь в город новых налогоплательщиков.
– Практически все отраслевые комитеты запросили дополнительные суммы на следующий год. На что просят дополнительные средства Жилищный комитет, Комитет по строительству, Комитет по благоустройству и дорожному хозяйству, Комитет по энергетике и инженерному обеспечению?
– Традиционно все эти комитеты просят увеличения финансирования. Действительно, в их ведении реализация основных социальных программ Санкт-Петербурга. Таким образом, мы получили заявку от Жилищного комитета – на увеличение финансирования программы по переводу общежитий в статус жилых домов и на ремонт этих зданий, на проведение аварийно-восстановительных работ, на переработку мусора. Значительные средства предусмотрены на приобретение и модернизацию лифтов. Естественно, основные средства при этом запланированы на реализацию жилищных программ, о которых мы будем еще отдельно говорить. Комитет по благоустройству и дорожному хозяйству запросил увеличение финансирования на содержание и ремонт дорог, мостов и набережных и на капитальный ремонт объектов зеленых насаждений. Комитету по энергетике и инженерному обеспечению увеличение финансирования необходимо для ремонта тепловых сетей, оборудования и сооружений котельных, эксплуатацию общественных туалетов, проектирование и строительство газопроводов. Заявка Комитета по строительству касается увеличение финансирования на коммунальное и жилищное строительство, на строительство школ и детских садов, поликлиник, больниц и спортивных сооружений.
– На сколько может увеличиться дефицит к моменту принятия бюджета?
– Основные цифры названы. Как я уже сказал, дефицит бюджета Санкт-Петербурга носит технический характер и не связан с привлечением городом новых заемных средств. В последние несколько лет мы существенно больше получаем доходов по отношению к цифрам, утвержденным в законе о бюджете. В момент принятия закона достаточно сложно точно спрогнозировать налоговые поступления, львиная доля которых приходится на конец финансового года. Поступления средств из федерального бюджета зависят исключительно от федеральных органов власти, которые зачастую доводят до нас эти ассигнования тоже к концу финансового года. В связи с этим к концу года на счетах бюджета Санкт-Петербурга образуется достаточное количество неиспользованных средств, которые в соответствии с бюджетным кодексом могут быть направлены исключительно на финансирование дефицита городского бюджета.
– Какие пути решения жилищной проблемы заложены в бюджете на 2008-2010 годы?
– Решение жилищной проблемы в Санкт-Петербурге по-прежнему остается важнейшим городским приоритетом. На мой взгляд, существует два основных пути решения этой проблемы: во-первых, строительство жилья за счет средств бюджета Санкт-Петербурга для расселения и последующей ликвидации ветхого и аварийного жилья и обеспечение льготных категорий граждан; во-вторых, финансовая помощь гражданам на приобретение жилья.
Так, в новом трехлетнем бюджете расходы на строительство жилья будут значительно увеличены, – в 2008 году планируется ввести уже 600 тыс. кв. метров бюджетного жилья. Для сравнения в 2007 году эта цифра составляет 257 тыс. кв. метров. Для масштабного решения этой задачи, все-таки, на мой взгляд, остается наиболее эффективным инструментом долевое субсидирование за счет средств бюджета приобретения жилья на коммерческих условиях. В городе уже работает ряд целевых программ, например, финансирование программы развития ипотечного кредитования. В 2007 году на эти цели предусмотрены 431 млн рублей. Финансирование программы «Молодежи – доступное жилье» увеличено в этом году на 112 млн. рублей и в итоге составляет 395 млн рублей. Финансирование программы «Жилье – работникам бюджетной сферы» в 2007 году составит 450 млн рублей.
– Как и когда планируется провести общественные слушания по проекту бюджета?
– Мы планируем провести их в первой декаде октября, в соответствии с законом о проведении публичных слушаний. Нам очень важно услышать мнение и пожелания горожан, городского бизнеса, стратегических инвесторов и партнеров. С сентября в БФК будет работать открытая телефонная линия, информация будет опубликована на информационных ресурсах Законодательного собрания.
Евгений Герасимов