Игорь Янукович: «Мы видим потенциал для дальнейшего развития»
Программы замены лифтового оборудования в жилых домах помогут загрузить работой основных игроков рынка. В этом уверен региональный представитель Национального Лифтового Союза по СЗФО, генеральный директор ООО «МЛМ Нева трейд» Игорь Янукович.
В интервью «Строительному Еженедельнику» он рассказал о деятельности компании «МЛМ Нева трейд» в Петербурге и текущей ситуации в лифтовой отрасли.
– Игорь Станиславович, каковы итоги работы компании «МЛМ Нева трейд» в 2017 году?
– В целом прошедший год для нас был удачным. Мы продолжали активно работать и развиваться. Если непосредственно говорить о производственных итогах, то в 2017 году в Петербурге в рамках программы капитального ремонта мы заменили 539 лифтов. Это чуть меньше, чем годом ранее, и объясняется тем, что количество средств, выделенных НО «Фонд – региональный оператор капитального ремонта общего имущества в многоквартирных домах» на замену лифтового оборудования, в прошлом году незначительно снизилось.
Отмечу, что на рынке мы уже 17 лет. Компания постоянно принимает участие в городской программе замены и модернизации лифтового оборудования. Согласно требованиям Технического регламента, к февралю 2020 года в стране должны быть полностью заменены все устаревшие лифты. Соответственно, Петербургу необходимо провести еще довольно большой объем работ, чтобы выполнить данное требование. Как крупная подрядная организация, мы видим потенциал для своего дальнейшего развития.
– Как в целом оцениваете текущее состояние лифтового хозяйства в стране и в Петербурге?
– В настоящее время в России около трети всех эксплуатируемых лифтов полностью выработали свой ресурс и нуждаются в замене. В Петербурге – ситуация, схожая с другими регионами. Более того, наш город имеет свою особенность, так как в нем много исторических зданий, в которых также установлены уникальные, но совсем старые лифты.
В целом ежегодно в Петербурге производится замена около 1500 лифтов. Это довольно хороший показатель, но не достаточный для того, чтобы успеть модернизировать все лифтовое хозяйство города к 2020 году. Тем более, что ежегодно количество устаревших лифтов пополняется за счет выработки ресурса.
– Ситуацию можно изменить?
– Необходимы дополнительные финансовые средства на ремонт и замену лифтов. В Петербурге данные работы финансируются не только за счет средств собственников, но и за счет городских субсидий. В большинстве других регионов дополнительной финансовой поддержки от властей нет. Тем не менее, в Петербурге ставка взносов на капитальный ремонт – 3-4 рубля за 1 кв. м, одна из самых низких среди субъектов Федерации. К примеру, в соседней Ленобласти эта ставка сейчас около 6 рублей за 1 кв. м жилья, в Москве – 17 рублей. Или следует повышать ставку, причем в разы, или искать внебюджетные источники.
– Можно ли назвать такой альтернативой общероссийскую программу ускоренной замены лифтового оборудования? И в чем ее суть?
– Наверное, да. Правда, чтобы дать какую-то объективную оценку эффективности ее реализации, необходимо некоторое время. Данная программа была инициирована Минстроем РФ при активном участии Общественной комиссии по вопросам лифтового хозяйства при Минстрое РФ и стартовала в прошлом году. Ее суть заключается в том, что работы по замене лифтов финансируются из внебюджетных источников. Производители лифтового оборудования и крупные подрядные организации привлекают банковские кредиты для выполнения работ и приобретения оборудования, а заказчик в лице Фондов капремонта оплачивает их в рассрочку на три года. В 16 регионах РФ, в том числе и в Петербурге, данная программа реально начала действовать. В прошлом году по такой схеме в нашем городе было заменено 429 лифтов. Наша компания заключила контракты на замену 229 лифтов в рамках программы. Средства на приобретение лифтов были получены от банка, а работы по монтажу и пусконаладке выполнены за свой счет.
– Какие проблемы в настоящее время беспокоят лифтовую отрасль?
– На наших отраслевых организациях негативно отражается ситуация, сложившаяся на рынке строительства. В настоящее время мы видим все большее количество банкротств застройщиков, заморозку строительства жилых объектов. Все это приводит к росту неплатежей. Безусловно, это нас не может не беспокоить.
Кроме того, сейчас несколько лихорадит участников лифтовой отрасли из-за вступившего в силу летом прошлого года Постановления Правительства РФ № 743 «Об организации безопасного использования и содержания лифтов». В соответствии с ним, полномочия по надзору и вводу в эксплуатацию лифтового оборудования вернули Ростехнадзору. Но редакция данного Постановления и отсутствие регламента породили еще больше вопросов. По всей стране новые лифты не могут ввести в эксплуатацию из-за отсутствия разрешения надзорного органа. Претензии в данном случае вызваны зачастую казуистикой терминологии.
– Почему Ваша компания выбрала партнерство именно с белорусским «Могилёвлифтмашем»?
– Я сам из Белоруссии. Свою первую зарплату получил именно на этом предприятии. Еще в советские времена «Могилёвлифтмаш» был монополистом в производстве лифтов. 70% поставок всего лифтового оборудования в Союзе осуществлял именно он. В настоящее время предприятие остается крупным игроком рынка, в том числе и на территории России. В 2005–2006 годах «Могилёвлифтмаш» провел масштабную модернизацию предприятия. Белорусские лифты считаются одними из самых надежных. Плюс к этому у предприятия конкурентные цены и удобная логистика.
– Какие некоммерческие проекты поддерживает Ваша компания?
– Как любая ответственная компания, мы небезразлично относимся к тому, что происходит с нами и вокруг нас. Поэтому мы активно участвуем в разнообразных социальных проектах, в том числе в сфере экологии. В частности, в феврале этого года мы присоединились к числу экологически ответственных предприятий города в рамках проекта «Зеленый кодекс». В соответствии с ним, мы обязуемся выполнять требования экологического законодательства, соблюдать требования охраны окружающей среды, внедрять в работе правила ресурсосбережения и т. д. В Приморском районе, где находится наш офис, мы будем принимать участие в акциях озеленения.
Главная наша задача – благополучие граждан, это касается и реализуемых нами социальных проектов.
Павел Сухонин, член Высшего экологического совета, эксперт сертификации объектов размещения отходов, источников сбросов, предупреждения причинения вреда окружающей среде Госдумы РФ, в интервью газете «Строительный Еженедельник» высказал свою точку зрения на решение проблемы утилизации опасных отходов на территории полигона «Красный Бор».
В каком состоянии сейчас находится полигон «Красный Бор»? Какой объем опасных отходов там сейчас сосредоточен?
– История полигона «Красный Бор» началась в 1960-х годах, когда стала развиваться промышленность. Рядом с поселком Красный Бор были расположены залежи кембрийских глин глубиной 80 м. Там вырыли несколько ям, куда стали совершенно незаконно сливать разнообразные химически отходы. В 1967 году был сделан эскиз, по которому была обустроена временная площадка для складирования жидких токсичных отходов. Но в итоге на этот полигон стали свозить химические отходы без предварительной обработки.
Самое ужасное, что туда поступали результаты различных химических экспериментов, которые проводили, например, Государственный институт прикладной химии (ГИПХ) или НИИ синтетических полимеров. В результате образовалось несколько карт (ям), куда все сливали. По официальным статистическим данным, всего на полигоне «Красный Бор» сосредоточено 2 млн тонн опасных отходов. А сколько туда привезли неофициально – никто не считал.
Когда карты стали заполняться, то их начали запечатывать глиной, поэтому сегодня на полигоне есть открытые и закрытые карты. Весь ужас в том, что кембрийская глина является хорошим водоупором. Но надо понимать, что на полигоне складировалась не вода, туда привозили, например, 85%-ю серную кислоту. В результате кембрийская глина стала разрушаться. На этот счет существуют два научных мнения: первое гласит, что глина в этом месте стала как губка, через которую просачиваются отходы, а второе мнение свидетельствует, что, наоборот, там все закаменело. Но пока не доказано, что исключена возможность проникновения химических отходов в подземные водоносные горизонты, существует угроза причинения вреда. Факторов, подтверждающих это, очень много.
Например, сверху над глиной есть 3-6 м почвы, которая хорошо переносит влагу. Карты заполняются до края, проходит дождь, и все отравляющие вещества с водой через почвенный покров по протокам идут в реки и каналы Петербурга. ГУП «Водоканал Петербурга» заявляет, что угрозы загрязнения нет, так как был проведен стандартный анализ, включающий в себя 28 параметров. Но существует методика измерений 1075 параметров.
Дело в том, что полихлорилованные бифенилы (ПХБ), которые содержатся среди отходов на полигоне «Красный Бор», опасны тем, что это генетическое оружие, причем отложенного действия. Бензольная цепочка ПХБ полностью повторяет РНК (рибонуклеиновую кислоту). Следовательно, организм это вещество не отторгает и встраивает в ДНК (дезоксирибонуклеиновую кислоту). Накопленные в организме ПХБ не выводятся. Изменения наступают не сразу, а во втором, третьем поколении. А особь в четвертом поколении теряет способность к воспроизводству. На насекомых мы это уже видим. Например, популяция пчел в мире уже сократилась более чем наполовину. В принципе, ПХБ очень токсичны, 1 г этого вещества в чистом виде хватит, чтобы гарантированно нанести вред 10 тыс. человек. А поскольку мы имеем дело с генетическим оружием отложенного действия, то стандартные подходы разрешения ситуации просто исключены – слишком велика опасность. Не зря полигон «Красный Бор» – это горячая точка № 23 HELCOM – Хельсинской комиссии по защите Балтийского моря.
– Сегодня полигон продолжает принимать отходы?
– Нет, на полигон официально прием отходов прекращен, уже год они не принимаются. Потому что дальнейший прием только усугубит ситуацию. Сегодня нет доказательств, что на полигон незаконно доставляются новые отходы, но и возможность использования незаконных методов я бы не исключал.
-Почему полигон в отвратительном состоянии – денег на его содержание не хватало?
– Денег на его содержание выделялось предостаточно, другой вопрос, куда они девались, на какие мероприятия шли. Конечно, я не буду голословно утверждать, потому что нет доказательной базы. Но вот один пример. На полигоне решили сделать защитные борта, то есть поднять уровень карт. По идее, для этого можно взять кембрийскую глину, сделать бортик и уплотнить. Но я видел, что после такой работы в этих местах растет трава, следовательно, есть инфильтрация влаги и дополнительная насыпь не является защитой. Второй момент касается очистки ливневых стоков. Старые фильтры там никогда не работали нормально. Что касается новой системы, то, по моим данным, она не доделана и в принципе не способна очистить ливневые стоки от ПХБ.
– Какую опасность несет в себе сжигание этих отходов?
– Чтобы обезвредить ПХБ, нужна температура 1500-1800 градусов по Цельсию. А обсуждаемый проект завода предполагает сжигание при температуре всего 1200 градусов. Получается, что такая температура не разрушит ПХБ. В проекте утверждается, что все показатели будут в пределах ПДК – предельно допустимой концентрации загрязняющих веществ, которые за определенное время воздействия не оказывают заметного негативного влияния на окружающую среду, здоровье и т. д. Но если поставить завод, то он будет работать постоянно, а не определенное время. Кроме этого, в проекте прописано, что ПДК будет в норме на границе санитарно-защитной зоны, то есть на расстоянии 1 км. Но это значит, что в точке выброса будет ужасная концентрация опасных соединений, а поскольку ПХБ не разрушатся при низкой температуре, то вещество выбросится в атмосферу и упадет на землю в виде дождя. Таким образом, ПХБ никуда не денутся, они, грубо говоря, ровным слоем «размажутся» по территории Ленинградской области. И я считаю, что это преступление.
– Зачем нужно обследование полигона, о котором говорят экологи и общественность?
– Мое мнение – обследование нужно, чтобы получить полную и достоверную информацию, которая ляжет в основу плана мероприятий по исключению негативного воздействия этого полигона на окружающую среду. То есть нужно посмотреть, не проникла ли отрава в водоносные горизонты, в частности в Ломоносовский водоносный горизонт, из которого идет водоснабжение части Колпино. Также важно понять, насколько сильно заражена почва, и какие мероприятия нужно предпринять по ее очистке. В идеале результаты обследования должны учитывать возможные технические решения проблемы и финансовые расчеты.
– Если отходы нельзя сжигать, то как с ними нужно поступать?
– Во-первых, должна быть система очистки, чтобы была исключена точка выброса отравляющих веществ. Такие технологии есть. Первый вариант – это фотохимия. Второй вариант – сжигание в плазме на сверхвысоких температурах. Этот метод использовала научная группа Института физики, которая в 2008 году сделала на его основе очистную систему. Она прошла испытания на полигоне «Красный Бор». Есть заключение, что эта система работает. Более того, сейчас она установлена на одном из объектов в Калининградской области и функционирует в автоматическом режиме уже два года. В фотохимическом реакторе мы воспроизвели процесс, происходящий в верхних слоях атмосферы, где под воздействием жесткого ультрафиолета и озона все бензольные цепочки – ПХБ и прочие соединения – разлагаются на углекислый газ и воду. Еще один вариант очистки, который возможен, – это литификация. Например, в хрустальном бокале смертельная доза свинца, но поскольку он литифицирован, то есть связан запеканием, свинец безвреден.
– Возможно ли к решению данного вопроса привлечь инвесторов?
– Суммы настолько огромны, что ни один инвестор не согласится участвовать в проекте из-за его долгой окупаемости. Другое дело, если сделать некую альтернативу. Например, недалеко от существующего полигона организовать прием новых отходов и перерабатывать, не смешивая, как только они поступают. А параллельно решать проблемы безопасности полигона «Красный Бор». Тогда можно говорить о какой-то экономической составляющей. Но подчеркну, все это требует отдельных расчетов.
– Как, по-вашему, нужно решать проблему с утилизацией опасных отходов в дальнейшем?
– Я представил все свои предложения губернатору Ленинградской области Александру Дрозденко. Если сделать все правильно, то новая площадка будет безопасной, не такой, как полигон «Красный Бор». Мы ликвидируем опасность на начальной стадии, правильно перерабатывая и очищая поступающие отходы. Эти предложения, естественно, черновые, предварительные. Их нужно тщательно просчитывать.