Мария Голубева: «Удовлетворена репутацией нашей компании»
Самым важным достижением за три года существования компании «Балтийский Заказчик» ее управляющий партнер Мария Голубева считает независимость. По ее мнению, это дает возможность наиболее качественно представлять интересы любого заказчика – и коммерческого, и государственного.
– Ваша компания зарегистрирована в 2014 году. Насколько сложно было войти в рынок в условиях экономического кризиса и чего за это время удалось достичь?
– Вынуждена напомнить, что в конце 2013 года я покинула группу компаний «Единые решения», основав с партнерами новую компанию – ООО «Балтийский Заказчик», которая сконцентрировалась именно на службе заказчика. Главной задачей было исключить любую заинтересованность и зависимость от собственно проектирования и строительства. Для нас главное – полноценное представление интересов заказчика. Именно поэтому у нас за три года выстроилась очень хорошая работа с органами исполнительной власти.
Кроме того, у нас сейчас достаточно много контрактов с крупными застройщиками. К примеру, мы отработали три контракта с Glorax Development, в том числе на намывной территории. У нас два контракта с «РосСтройИнвестом». У этих компаний свои разработчики, но нет службы, которая занялась бы администрированием, составила правильную «дорожную карту», предложила варианты решения сложных и нестандартных задач.
Очень часто с нами заключают краткосрочные договоры только для того, чтобы мы написали правильный сценарий, разобрались в вопросе и сделали «дорожную карту», по которой десятки сотрудников этой компании будут работать следующие два года. Это, например, «дорожные карты» на стадии градостроительства (в нашей компании сложилось целое направление, которое занимается именно градостроительной документацией, «урбанистикой» с точки зрения сопровождения проектов, принятия правильных, с нормативной точки зрения, комплексных решений). Отдельно выстроилась целая линия по сопровождению, администрированию, интегрированию сложного технологического проектирования. В частности, за 2017 год мы отработали четыре технологически сложных медицинских объекта.
Проблему представляет собой недопонимание между инвестором, собственником – и подрядчиком, исполнителем. Порой есть гигантская разница между тем, как собственник и инвестор формулирует задачу, и тем, как ее слышат и начинают потом выполнять. Исполнителям необходимо «перевести» задачу, поставленную заказчиком, и объяснить, какие действия пошагово надо выполнять для ее реализации.
А в работе с инвестором, собственником – важно обосновать отчеты исполнителя и (или) объяснить, что он имеет в виду.
Благодаря тому, что мы независимы, мы можем концентрироваться не на процессе, а на результате. Кому-то выгодно работать два-три года на каком-то проекте. А у нас всегда есть конкретные реперные точки – желаемые результаты, на которые мы работаем. Неинтересно рассказывать, что «Балтийский Заказчик» несколько лет занимается каким-то процессом. Интересно рассказать, что конкретно сделала компания за три года.
– Вы работаете преимущественно с коммерческими заказчиками или с бюджетными?
– Мы представляем интересы государственного заказчика по целому ряду контрактов. Мы помогаем своим опытом там, где очень серьезные бюджетные процессы сталкиваются с коммерческими процессами.
– Всегда ли удается согласовать интересы бюджетного заказчика и коммерческого исполнителя?
– Нет, не всегда. Есть объекты, по которым мы дошли до претензионной работы, до включения в реестр недобросовестных поставщиков. У госзаказчиков из-за сложной бюрократической системы бывают проблемы с предоставлением мотивированных отказов, с приемкой объектов. Но мы эти пробелы заполняем, чтобы у заказчика всегда была правильная, хорошая позиция. Интересы заказчика состоят в том, чтобы достичь какого-то результата. Если это возможно, мы этого достигнем. Если понятно, что в конкретном случае добиваться этого бесполезно, то надо безболезненно и правильно организовать смену подрядчика: с консервацией объекта при необходимости, с передачей дел новому подрядчику и т. д.
– Имеет ли значение характер самих объектов? Или Вам все равно, какие объекты администрировать?
– Все объекты нужны, мы всех заказчиков уважаем. Но, действительно, бывают вдохновляющие проекты – как, например, намывная территория. Или очень интересный проект в Петергофе, где мы столкнулись с давно существующей застройкой, абсолютно не соответствующей нормам. Люди там живут, но узаконить эти объекты нельзя. Нам предложили включиться в рабочую группу, чтобы разработать «дорожную карту» для приведения построенного в соответствие с нормативной базой.
Почему так популярны «дорожные карты» или сценарии? Потому что действительно важно все расписать. Раньше казалось, например, что в России невозможно работать в программе управления проектами (например, простейших Microsoft Project или Oracle Primaverа). Потому что нет связей, последовательности, логики. Это неправда. Благодаря «дорожным картам» они есть.
Есть такое замшелое мнение, что коммерческий заказчик, технадзор или, того хуже, заказчик государственный – это враги, с которыми в процессе строительства надо бороться. Ничего подобного! Ни у кого нет задачи «завалить» стройку. Стройнадзор, заказчик – так же заинтересованы в результате, как и подрядчик. Только к этому результату предъявляются очень жесткие требования. И получается, что бґольшая часть работы у нас даже не техническая, а лежит в области конфликтологии, а также в системах передачи информации и формирования промежуточных целей.
Сказывается разница менталитетов у представителей разных поколений. Производители работ, начальники участков на крупных объектах – как правило, все взрослые. Прошедшие еще советскую профессиональную школу. Крупные девелоперы, топ-менеджеры – молодые люди в возрасте от 35 до 45 лет.
– А Вы себя в таком окружении чувствуете молодой или взрослой?
– Конечно, молодой! Прежде всего, потому что я продолжаю учиться. Хотя работаю в строительстве уже 17 лет. Так что, когда у меня спрашивают, застала ли я на посту главного архитектора города Александра Викторова, отвечаю, что мое профессиональное общение с архитектурными кругами города началось еще тогда, когда главным архитектором был Олег Харченко.
А вообще, очень плохо, что новейшую историю архитектуры Петербурга и нормативных изменений нигде не преподают. Есть классика, есть существующая нормативная база. Но приходят к нам на практику выпускники ГАСУ с хорошим образованием и знанием актуальной нормативной базы и совершенно теряются, потому что не могут увязать то, что было совсем недавно, с тем, что есть сегодня. Поэтому на старте практики они должны изучить, как и что менялось в строительстве за последние 20 лет, начиная с функций Госстройнадзора и заканчивая порядком предоставления участков.
– Что стало самым мощным драйвером развития новой компании на старте?
– Безусловно, сама команда. Когда ты работаешь пусть даже топ-менеджером в какой-то структуре, ты знаешь, что за твоей спиной есть совет директоров, собственник. И за самые-самые важные решения ответственность можно переложить. Или выполнять чьи-то решения, дистанцируясь от них. В компании, которую создаешь ты сам, такое невозможно. Когда мы начали работать сами на себя, сначала все было на энтузиазме, на общении. Никто не будет работать с фирмой-однодневкой или с новой компанией, созданной неизвестно кем. Нам надо было напомнить о себе, создать репутацию уже независимой команде. Сейчас этот этап пройден. Нас знают лично и как специалистов, и как представителей компании «Балтийский Заказчик» – и мы этим очень удовлетворены.
– Какие стратегические цели перед собой ставите? Что сегодня для Вас ориентиры?
– За последние два года у нас сформировалось, исходя из потребностей заказчиков, три направления работы и один вид услуг. Первое направление – градостроительство и урбанистика, наиболее масштабное и востребованное. Второе направление – это интеграция и администрирование на стадии проектирования сложных объектов, в том числе медицинских. Нам хочется и дальше этим заниматься. Мы считаем, что объекты, по которым мы уже отработали, получились настолько хорошими, что грех это направление не развивать. Третье направление – сопровождение стройки с точки зрения заказчика, обособленно от подрядчика, субподрядчика и т. д.
А вид услуг, о котором я упомянула, – это составление сценариев и «дорожных карт» для заказчиков, инвесторов, да и для подрядчиков тоже. Потому что люди приходят с исходниками, идеями. Мы пытаемся сформулировать, чего же заказчики хотят и как это реализовать. А уж исполнять разработанные «дорожные карты» потом может кто угодно.
И конечно, сколько лет я работаю, а чувство эйфории, если хотите, при виде гигантского здания, которое ты полтора-два года назад придумывал на бумаге, перекрывает все минусы и сложности работы в строительстве. Мне кажется, это никогда не надоест.
В августе 2013 года приказом Министерства природных ресурсов и экологии РФ была утверждена «Комплексная стратегия обращения с твердыми коммунальными (бытовыми) отходами в РФ», определяющая на 17 лет действия России по утилизации бытовых отходов. Виктор Морозов, директор НП «Проектные организации Северо‑Запада», высказал свои соображения по поводу этого документа.
– Насколько стратегия оправдывает ваши ожидания как эксперта?
– Документ поражает своей неконкретностью. На мой взгляд, стратегия малопригодна для реализации. По основным вопросам утилизации твердых бытовых отходов имеются серьезные замечания. Эти вопросы – организация переработки отходов, устройство полигонов для захоронения отходов, борьба с несанкционированными свалками, законодательные инициативы и финансовое обеспечение реализации стратегии.
По данным стратегии, в России производится около 60 млн тонн бытовых отходов в год. Переработка ТБО в настоящее время в основном представлена их сортировкой и отбором из них вторичного сырья. При этом сортировке подвергается не более 15% отходов. На полигоны и свалки поступает не менее 92% бытовых отходов, в том числе и без какой-либо переработки. Полигоны зачастую переполнены и, как правило, не отвечают требованиям безопасного захоронения ТБО. На несанкционированных свалках, естественно, никаких мер по соблюдению безопасности не предусмотрено. Количество свалок в разы превышает число зарегистрированных полигонов, а борьба с ними ведется совершенно неэффективно. Единственное, где мы не совсем отстали, это сбор отходов и их доставка к местам сортировки и захоронения. Здесь имеется необходимое оборудование, пусть и не самое совершенное, и достаточный опыт.
– Стратегия предполагает раздельный сбор ТБО. Вы против такой идеи?
– В сложившихся условиях, когда прирост производимых отходов, захораниваемых на полигонах и свалках, ежегодно составляет более 55 млн тонн и отсутствует оборудование, необходимое для их переработки, следует отказаться от повторения пути, пройденного продвинутыми в утилизации отходов странами, в том числе и от раздельного сбора ТБО. Необходимо найти и применить такую технологию, которая в сжатые сроки позволит справиться с этим нарастающим потоком отходов. Примером подобной технологии может служить высокотемпературная технология «Пироксел» (температура в рабочей зоне переработки отходов составляет 1100‑1500 градусов, в зоне очистки дымовых газов – 1200‑1050 градусов). Эта технология разработана Всероссийским научно-исследовательским институтом электротермического оборудования (ВНИИЭТО, Москва).
– В чем преимущества технологии «Пироксел»?
– Главное, она не оставляет после переработки отходов каких-либо остатков, требующих захоронения на полигонах, то есть полигоны не требуются. Селективный сбор отходов и их сортировка перед переработкой также не нужны. Уровень влияния на окружающую среду выбросов заводов с применением технологии «Пироксел» настолько мал, что они могут размещаться в промышленных зонах городов. И что особенно важно, технология обеспечивает за один передел переработку всех собранных бытовых, любых медицинских и части промышленных отходов, делая тем самым ненужным огромное количество оборудования, обеспечивающего переработку отходов в практикуемых сегодня технологиях. Применение ее освобождает нас от необходимости дополнительного вложения огромных средств закупку оборудования. В результате переработки отходов потребитель получает четыре экологически чистых полезных продукта. Из тонны подвергнутых переработке отходов поступает на продажу 850 кВт·ч электроэнергии или 3 Гкал тепла (наряду с теплом возможно получение холода), 170 кг остеклованного гранулированного шлака базальтового типа, используемого в строительстве, и 30 кг металла в слитках или изделиях. Замена доходов от продажи вторичного сырья, получаемого от селективного сбора и сортировки отходов, с лихвой окупается продажей перечисленных выше продуктов.
Производства предлагаемой технологии герметизированы, управление технологическим процессом автоматизировано, дымовые газы проходят трехступенчатую очистку, обеспечивающую соблюдение требований отечественных и зарубежных нормативов по охране окружающей среды. Состав отходящих газов – в основном водяной пар и азот, кислорода – 4%, содержание углекислого газа – до 5-7%. Капитальные вложения в 2-3 раза ниже, чем в мировой практике, и составляют 15 тыс. рублей на тонну мощности производства, окупаемость строительства укладывается в пять лет и менее. Принятый модульный подход позволяет осуществлять строительство заводов от 5000 до 500 тыс. тонн.
Заводы по технологии «Пироксел», по сути, являются производствами, производящими энергию и вторичное сырье из постоянно возобновляемого источника (из отходов) и попутно утилизирующие отходы.
– Что делать с несанкционированными свалками, как решить проблему их образования?
– Одна из главных причин образования свалок – это поведение перевозчика отходов (юридического лица). Сегодня он имеет право выбора, куда везти отходы – на завод, на полигон или в соседний лес. Привезешь отходы на завод или полигон – необходимо платить за переработку или за их захоронение из собственных средств, а в лес – бесплатно. Против доставки отходов на завод и полигон действует экономический стимул. Предлагается принять достаточно простое решение – изменить финансовые потоки, это прерогатива регионов. За факт доставки отходов должен платить не перевозчик, а завод или полигон как за сырье для обеспечения собственной деятельности. Источник финансирования один – взносы граждан за утилизацию отходов. Подобная мера позволит прекратить новое образование большей части несанкционированных свалок.
Вторая причина (значительно меньшая, но более сложная) – обычные граждане. Необходимо просить их довозить (доносить) мусор до любых контейнеров, грозя при неисполнении серьезными штрафами, при этом дополнительно установить в необходимых местах эти контейнеры. Реализация второго предложения позволит окончательно покончить с образованием новых несанкционированных свалок. Следует иметь в виду, что с уменьшением количества несанкционированных свалок возрастет нагрузка на полигоны, к этому надо быть готовыми.
– Какие еще механизмы нужно воплотить в жизнь, чтобы в России заработала стратегия по обращению с ТБО?
– Необходимо реализовать три законодательных инициативы. Ввести сбор с производителей продукции и с импортеров за утилизацию упаковки поставляемых ими товаров. Производитель и импортер любой упаковки, требующей переработки или захоронения, должен оплачивать эти работы. Также необходимо создать утилизационный фонд твердых бытовых отходов, включив в него средства, собираемые с жителей, с производителей и с импортеров товаров. Расходование средств фонда производить только на нужды переработки бытовых отходов. Еще следует ввести ограничения, допустим с 2025 года, на сбор и захоронение на полигонах бытовых отходов, не подвергнутых переработке, а с 2030 года ввести запрет на захоронение остатков переработки бытовых отходов на полигонах.
Без создания утилизационного фонда и наличия политической воли государственной власти решение бытовой «мусорной» проблемы России нереально. В середине 2010 года в Петербурге в квитанциях на оплату жилья еще присутствовала строка «Вывоз твердых бытовых отходов». Она свидетельствовала, что с каждого жителя за вывоз отходов взимается по 2,9 рубля с 1 кв. м общей площади жилого помещения в месяц. Если ограничиться населением городов и поселений городского типа, то сегодня сумма ежегодных поступлений в утилизационный фонд составит не менее 80 млрд рублей.
Для строительства перерабатывающих мощностей по технологии «Пироксел», обеспечивающих к концу действия стратегии безотходную утилизацию бытового мусора, производимого в стране, требуется около 50 млрд рублей ежегодно. С учетом финансового вклада производителей и импортеров в утилизационный фонд средств на сбор отходов, их транспортировку и строительство заводов будет вполне достаточно. Подобное строительство обеспечит полный отказ от использования полигонов. В период действия стратегии приоритет должен быть отдан безотходной технологии мусоропереработки, на начальных этапах действия стратегии селективный сбор отходов необходимо совместить с работой станций сортировки отходов, прочие формы утилизации бытовых отходов должны использоваться с ограничениями, вызываемыми сложившейся обстановкой.
– Какие изменения необходимо внести в стратегию, чтобы она была работоспособной?
– Во-первых, определить приоритетную технологию мусоропереработки в стране, при этом учесть, что она должна быть безотходной. Во-вторых, запретить строительство полигонов, не обеспечивающих безопасность захоронения, приводить в порядок действующие полигоны. Новые полигоны строить по мере потребности. Определить рекомендации по борьбе с несанкционированными свалками. В-третьих, ввести сбор на утилизацию упаковки с производителей продукции и импортеров. В-четвертых, создать платежный фонд из сборов, получаемых от жителей за утилизацию ТБО, и сборов с производителей товаров и импортеров за утилизацию упаковочной тары. В-пятых, ограничить с 2025 года захоронение на полигонах ТБО, не подвергнутых переработке. И наконец, вернуться к сложившейся в утилизации ТБО