Игорь Албин: «Скорость строительства объектов – это качество управления»


07.08.2017 11:04

Накануне Дня строителя вице-губернатор Петербурга Игорь Албин рассказал «Строительному Еженедельнику», как будет востребовано городом наследие крупных спортивных мероприятий, дал оценку недавно принятым поправкам в 214-ФЗ и поделился мнением о том, как завершить в срок строительство калининградской «Арены Балтика».


– Игорь Николаевич, гости Кубка Конфедераций дали мероприятию высокую оценку. Какие у Вас лично сложились впечатления о футболе и мероприятии в целом? Готов ли, на Ваш взгляд, город к ЧМ-2018?

– Главный вывод, к которому я пришел по итогам организации мероприятий Кубка Конфедераций, – город способен, готов и умеет принимать соревнования самого высокого международного уровня. Это не только футбол, еще хоккей, парусные регаты, теннисные турниры, любые виды спорта. Гостеприимный Петербург всегда рад такой повестке и превращает каждое мероприятие, будь то из области спорта или культуры, в полноценный праздник. К Кубку Конфедераций нам пришлось серьезно поработать: подготовить самый главный объект – стадион «Санкт-Петербург Арена» – и спортивную инфраструктуру, аэропорт «Пулково» и Московский вокзал, станции метрополитена и общественный городской транспорт, тренировочные площадки и гостиницы, улично-дорожную сеть. Горожане и гости города, болельщики и спортсмены, наши партнеры из ФИФА высоко оценили проведенную городом работу. Петербург был главной площадкой Кубка Конфедераций, в нашем городе прошли церемония открытия, четыре футбольных матча, награждение победителей и заключительное шоу. Это была генеральная репетиция перед проведением ЧМ-2018. Городские службы, строительный комплекс Петербурга, компании, принимавшие участие в возведении транспортной, инженерной, спортивной инфраструктуры, отработали на «отлично».

Что касается того негативного фона, который сопровождал подготовку к Кубку Конфедераций, я не вижу в этом ничего экстраординарного. Моя позиция как гражданина и управленца: критикуя – предлагай. Важно не только видеть проблемы, но и находить пути их решения.

К возведенным объектам постепенно «притираются» инженерные службы, эксплуатирующие организации, требуется время на адаптацию, даже на элементарное «узнавание» того же стадиона, площадь которого – 280 тыс. кв. м, а прилегающей к нему территории – 10 га. Не говоря уже о том, что стадион – сложный механизм, и грамотной эксплуатации, адекватного реагирования и внимания специалистов требуют 127 инженерных систем!

В один из дней Кубка Конфедераций, докладывая губернатору Георгию Сергеевичу Полтавченко по итогам проведения очередного матча, я сообщил об отсутствии серьезных инцидентов. Замечу при этом, что все инциденты, которые происходили, фиксировались ФИФА и организационным штабом и затем предметно разбирались. Серьезных проблем не было вообще. Губернатор спросил у меня, как же сыграли команды. Я честно ответил, что не знаю, потому что времени смотреть футбол у меня не было.

 – По Вашему мнению, грозит ли «Санкт-Петербург Арене» «пост-олимпийский синдром»?

– Мы изучали опыт использования объектов Сочинской олимпиады, международный опыт. Считаю, проблемы спортивного наследия в Петербурге просто не существует.

Объекты транспортной инфраструктуры – новые путепроводы, развязки, набережные, участки улично-дорожной сети – уже служат городу. Спортивные объекты также не останутся невостребованными. Например, тренировочная площадка на проспекте Металлистов – это будущая детско-юношеская спортивная школа по футболу, она обретет свою жизнь и, надеюсь, вырастит немало выдающихся спортсменов. Этот объект крайне необходим городу, как и другие тренировочные площадки, а всего их четыре.

Если говорить о станциях метрополитена, то их значение вообще трудно переоценить в условиях активно развивающейся городской агломерации. Станции метро «Беговая» («Улица Савушкина») и «Новокрестовская» мы введем в 2018 году, это хороший подарок для жителей и гостей нашего города.

Не стоит сбрасывать со счетов и то обстоятельство, что всегда у подобных мероприятий есть мультипликативный эффект – это опыт эксплуатации спортивных, инженерных и транспортных систем, это доходы в бюджетную систему Российской Федерации, плюс каждый турист оставляет деньги в городской казне.

У меня не вызывает обеспокоенности и дальнейшая эксплуатация «Санкт-Петербург Арены». Объект стал крупнейшим спортивно-культурным комплексом нашего многомилионного города, его многофункциональность позволяет проводить мероприятия любого уровня, направленности и масштаба.

К Кубку Конфедераций мы ввели в эксплуатацию Яхтенный мост, который значительно улучшил транспортную ситуацию в этой части города. С радостью наблюдаю за тем, как гуляют по Яхтенному мосту петербуржцы, как этот уникальный объект становится настоящей достопримечательностью Северной столицы, ведь он соединил между собой рекреационные зоны – Парк 300-летия Петербурга и Приморский парк Победы – образовав единый маршрут для велосипедных и пешеходных прогулок.

 – С серьезными проблемами продолжают сталкиваться в других российских регионах, где также строятся объекты к ЧМ-2018. Неутешительные новости приходят из Калининграда. Понятно, что круг вопросов – различен, и все же – что бы Вы посоветовали коллегам для скорейшего разрешения ситуации с «Ареной Балтика»?

– Скорость строительства объектов – это качество управления. Чтобы не ошибиться в сроках и расчетах – надо серьезно потрудиться над созданием инженерного проекта. Это касается и инженерных изысканий. Очень часто бывает так, что камерально проведенные изыскания серьезно влияют на реализацию проекта в целом. А место, где строится стадион в Калининграде – очень сложное. Во-вторых, уровень подготовки рабочей документации. Мой личный управленческий опыт работы на капитальных объектах показывает, что трудно строить по авторским листам; лучше, если у тебя на руках полный комплект рабочей документации, тогда исключены ошибки и экономится время. И в-третьих, необходимо полноценное планирование организации работ. Именно благодаря этому принципу были реализованы все масштабные стройки в советское время – от Беломорканала до ДнепроГЭС. Именно благодаря четкой организации работ мы смогли завершить строительство «Санкт-Петербург Арены». Мы проводили регулярные планерки в штабе строительства, иногда и трижды в сутки, если того требовали обстоятельства. Первая планерка – в 9 утра, вторая – в 8 вечера, а в случае отставания приходилось контролировать еще и ночную смену. Такой ритм позволяет решить любую задачу.

И самое главное – подобрать квалифицированных управленцев, инженеров, рабочих, компанию, которая в состоянии выполнять функции генерального подрядчика. И на объекте всегда должен быть проектировщик с его авторским надзором. Важно обеспечить четкое взаимодействие всех служб. Нам удалось организовать такую систему на «Санкт-Петербург Арене», именно поэтому объект с 12-летней нехорошей историей был завершен. Темпы строительства в конце 2016 года были на «Арене» увеличены в 5 раз – это абсолютный рекорд для Петербурга. Яхтенный мост был построен в рекордные сроки – всего за 18 месяцев, благодаря отлично подготовленной документации и умелой организации работ. Сегодня в Петербурге возводится немало объектов капитального строительства, на один из них я хотел бы обратить внимание – это музей «Россия – моя история», который также будет построен и введен в эксплуатацию в рекордные для города сроки – за 10 месяцев. Петербург обладает уникальным потенциалом изыскателей, проектировщиков и строителей!

 – Какие цели и задачи стоят сегодня?

– Мы сейчас находимся в активном строительном сезоне, идет работа над возведением объектов в рамках Адресной инвестиционной программы. Нам важно завершить строительный сезон победами – открытием детских садов, школ, поликлиник, больниц.

В этом году наш город демонстрирует рекордные темпы жилищного строительства. Согласно статистическим данным, в I квартале Санкт-Петербург стал лидером среди других регионов страны по вводу жилья. Мы ожидаем, что в 2017-м будет повторен рекорд 2016 года, строительный комплекс введет в эксплуатацию более 3 млн кв. м жилья.

Среди актуальных проблем – обманутые дольщики. По поручению губернатора Петербурга, решением этой проблемы мы занимаемся ежедневно. К сожалению, не всегда успешно. Зачастую приходится совмещать вещи несовместимые. Так, частная компания приходит на собственный земельный участок, получает разрешение на строительство и привлечение средств граждан, но, если у компании возникают проблемы, их решением вынуждено заниматься государство. Несовершенство законодательства о долевом строительстве спровоцировало волну обманутых дольщиков и в стране, и в Петербурге в частности. Надо отдать должное, что в последнее время и федеральное Правительство, и Президент России Владимир Владимирович Путин уделяют этой проблеме особое внимание, и нам многое удалось решить.

– Как Вы оцениваете недавно принятые Госдумой поправки в 214-ФЗ?

– В решении проблемы обманутых дольщиков есть минимум три задачи. Одна из них – создать жесткие условия доступа к средствам граждан. По аналогии с банковским законодательством, которое содержит множество ограничений, и недобросовестному банку крайне сложно появиться на рынке. В долевом строительстве – те же средства граждан, но доступ к ним гораздо проще. В связи с этим недавно принятые поправки в 214-ФЗ позволяют обезопасить участников долевого строительства, но, к сожалению, не решают вопросы, накопленные в предыдущие периоды. Их приходится решать в ручном режиме Администрации Петербурга. Это время, нервы, завышенные ожидания и огромный объем ежедневной работы. Зачастую за недостроями стоит умышленный вывод средств граждан с объектов, и очень хотелось бы, чтобы в таких случаях более жестко работали правоохранительные органы, пресекая попытки «увести» деньги со стройки. По поручению губернатора Г. С. Полтавченко, до середины 2018 года проблема обманутых дольщиков в нашем городе должна быть решена, и над этим мы сегодня работаем.

 – Город очень нуждается в новых станциях метро. Как продвигается работа в этом направлении?

– В Петербурге разработана и утверждена Программа развития метрополитена до 2025 года. Как и многие наши программы, она не сбалансирована по финансам, активизация транспортного строительства может быть решена за счет дополнительных финансовых ресурсов. Я был удивлен тому, что такой не самый бедный регион, как Москва, недавно получил из Фонда национального благосостояния 60 млрд рублей на обновление подвижного состава столичного метрополитена. Это решение, бесспорно, правильное, но Петербургу также необходима помощь из федерального бюджета для строительства новых станций метро, поскольку возможности городского бюджета ограничены. У нас сметная цена проходки 1 км в метро – около 8-12 млрд рублей. Петербургу в сложных геологических условиях, переувлажненных грунтах, приходится создавать капиталоемкие объекты. Мы готовим предложение для губернатора по поводу того, чтобы выйти в режим более активного финансирования строительства метро. Речь идет о создании дополнительных инструментов финансирования транспортной инфраструктуры, один из которых – целевой облигационный инфраструктурный заем, который позволит нам не откладывать в долгий ящик создание необходимых городу объектов. Причем не только метро, но и таких, как Аэроэкспресс, Орловский тоннель, второй мостовой переход через Неву и другие. По той же схеме можно профинансировать объекты социальной сферы.

 – В июне многих взволновало заявление Комитета по строительству Петербурга в адрес инвестиционных проектов по строительству жилья на намывных территориях Васильевского острова. В чем АО «Терра Нова» нарушило условия инвестиционного соглашения? Удается ли решать проблемы в диалоге?

– Мы находимся в диалоге, однако нам предстоит решить ряд проблем. Первая из которых – намыв не был завершен, в рамках инвестиционного соглашения инвестор не выполнил свои обязательства в полном объеме. Во-вторых, не завершена инженерная подготовка территории. Это означает, что здесь проблематично вести полномасштабное жилищное строительство и создавать объекты социальной сферы.

Намыв – интересный, необходимый городу проект, однако со временем он значительно изменился. Так, вместо заложенных изначально в проект 800 тыс. кв. м жилья, сегодня объем превышает 3 млн кв. м. Это порождает другие проблемы. Не урегулирован вопрос с созданием объектов социальной инфраструктуры, неясно, за счет каких источников их создавать. Также не решены вопросы транспортной доступности. Отчасти загрузку улично-дорожной сети снизило введение ЗСД, и сегодня мы думаем над созданием второго съезда на Васильевский остров, но необходимо не забывать о комплексном подходе. На каком-то этапе инвестор об этом забыл. Я думаю, нам удастся найти компромисс. 

 – Осенью в Петербурге должен заработать Фонд социальных обязательств застройщиков. Насколько эффективна такая схема в решении вопроса «соцнагрузки»?

– Идея о создании Фонда родилась не на пустом месте. Мы провели большую подготовительную работу. В отношении любого бюджета работает «принцип котла», у нас нет окрашенных денег, и те компенсационные платежи, которые направляли застройщики, не всегда оказывались на объектах капитальных вложений, ведь у города много социально-значимых программ. Какую задачу решает Фонд социальных обязательств? Во-первых, мы гармонично развиваем жилую и нежилую части любого проекта застройки. Нормативы градостроительного проектирования, на основе которых мы создавали температурные карты, затрагивают вещи, которые обеспечивают комфорт для жителей города: количество мест в детских садах и школах, количество парковочных мест, транспортная доступность, процент зеленых насаждений. Мы строим ежегодно примерно 6 млн кв. м, из них 3 млн «квадратов» – это жилье; но создание социальной инфраструктуры идет с большим опозданием. Предложен, на наш взгляд, универсальный механизм – создать негосударственный Фонд социальных обязательств, где часть средств застройщик вносит на формирование той самой социальной инфраструктуры. Это будет оговоренная цифра, привязанная к объему и стоимости возводимого жилья. А самое главное, этот Фонд будет создан в форме автономной некоммерческой организации (АНО), и работать застройщики будут со своими типовыми проектами. Ваши деньги, ваши проекты, ваше строительство, а город оставляет за собой только право технического надзора и координации этой работы. Более прозрачной схемы сложно придумать.

 – Вы неоднократно говорили о необходимости привлечения бизнеса к решению вопросов сохранения ОКН. Насколько действенной будет, на Ваш взгляд, предложенная городом для инвесторов программа льготной аренды полуразрушенных особняков, которая почти без изменений позаимствована у Москвы?

– В Москве за счет этой программы было профинансировано 18 объектов. Эффект, конечно, скромнее, чем можно было ожидать. По-прежнему остаются несколько источников финансирования сохранения объектов культурного наследия. Первый, и самый существенный – это региональный бюджет. Второй источник – федеральный бюджет, мы получаем средства по целевой программе «Культура». Третий механизм – частные инвестиции, он пока плохо задействован, инвестора необходимо замотивировать. Одна из возможных мотивационных программ – «Рубль за метр». Нужно ли ее принимать в таком же формате, как было сделано в Москве, – вопрос пока открытый, однако считаю, что точного копирования следует избежать, везде есть своя специфика. Могут быть налоговые и финансовые преференции, арендные льготы, есть целый набор мер, которые необходимо подготовить и предложить рынку. Сейчас мы находимся на этапе подготовки регионального закона о программе «Рубль за метр». Следующий шаг – обсуждение с законодателями, градозащитниками и потенциальными инвесторами. Мы должны быть уверены в том, что предложенный механизм сработает.

– Не могу не спросить о громкой инициативе московских властей по реновации хрущевок. Как вы считаете, насколько предложенный путь применим к петербургским реалиям? Или город должен пойти собственной дорогой?

– Для того, чтобы в полном объеме применить московские наработки в части ликвидации устаревшего жилого фонда, надо обладать бюджетом города Москвы, который в 5 раз больше бюджета Петербурга. У нас есть свой опыт развития застроенных территорий, хотя он не всегда был успешным. Многократно менялось законодательство в этой области и финансовые условия. В законе о программе РЗТ, принятом еще в 2008 году, были обозначены 23 квартала застройки. Был проведен предметный анализ по «принципу светофора» – красный, желтый, зеленый (красный – есть проблемы, желтый – повышенное внимание, зеленый – все хорошо). Каждый квартал был проанализирован с точки зрения экономики, градостроительных норм, перспектив создания и наличия стартовых «пятен». В результате были подготовлены изменения в закон об РЗТ, который предполагает отказ от отдельных территорий либо создание условий для того, чтобы стартовые «пятна» были за границами территории застройки, хотя бы в масштабах района. Это поможет сдвинуть с «мертвой точки» эту программу. Кстати, согласно проведенному анализу, из 23 кварталов 10 находятся в «зеленой» зоне, то есть возможны к реализации. Сейчас, в рамках подготовки к осеннему законодательному сезону петербургского ЗакС, мы формируем предложения по уточнению закона об РЗТ, опираясь, опять же, на московский опыт.

 – Вы нередко принимаете участие в форумах урбанистической тематики. Как Вы считаете, в конечном итоге Петербург – это город-памятник, или это современный мегаполис с большим промышленным потенциалом, или крупнейший образовательный и научный центр России с большим количеством инновационных векторов развития?

– В том и сложность, что перед руководством города стоит очень непростая задача: в своей градостроительной политике, в подходах к развитию города, придерживаться определенного баланса. Не случайно в блок жизнеобеспечения, куратором которого я являюсь, объединены охрана памятников, архитектура, строительный комплекс и транспортная инфраструктура. Они должны быть взаимоувязаны между собой.

Одна из ключевых задач текущего года – подготовка условий для разработки и принятия нового Генерального плана Петербурга на период до 2043 года. Этому предшествуют подготовка отраслевых схем территориального планирования, загрузка исходных данных, актуализация стратегии развития Петербурга на этот же период, а также полноценные прогнозы экономического и социального развития города. В основе наших подходов так называемая методология смарт-сити, «умного города». Благодаря активной позиции губернатора, градозащитников, архитекторов, жителей Петербурга, нам удается придерживаться необходимого баланса –  формирования комфортной среды, сохранения объектов исторического наследия и дальнейшего развития агломерации Большой Петербург.


АВТОР: Дарья Литвинова
ИСТОЧНИК: Строительный Еженедельник №23 (769)
ИСТОЧНИК ФОТО: АСН-Инфо

Подписывайтесь на нас:


09.11.2015 11:49

Павел Сухонин, член Высшего экологического совета, эксперт сертификации объектов размещения отходов, источников сбросов, предупреждения причинения вреда окружающей среде Госдумы РФ, в интервью газете «Строительный Еженедельник» высказал свою точку зрения на решение проблемы утилизации опасных отходов на территории полигона «Красный Бор».

В каком состоянии сейчас находится полигон «Красный Бор»? Какой объем опасных отходов там сейчас сосредоточен?

– История полигона «Красный Бор» началась в 1960-х годах, когда стала развиваться промышленность. Рядом с поселком Красный Бор были расположены залежи кембрийских глин глубиной 80 м. Там вырыли несколько ям, куда стали совершенно незаконно сливать разнообразные химически отходы. В 1967 году был сделан эскиз, по которому была обустроена временная площадка для складирования жидких токсичных отходов. Но в итоге на этот полигон стали свозить химические отходы без предварительной обработки.

Самое ужасное, что туда поступали результаты различных химических экспериментов, которые проводили, например, Государственный институт прикладной химии (ГИПХ) или НИИ синтетических полимеров. В результате образовалось несколько карт (ям), куда все сливали. По официальным статистическим данным, всего на полигоне «Красный Бор» сосредоточено 2 млн тонн опасных отходов. А сколько туда привезли неофициально – никто не считал.

Когда карты стали заполняться, то их начали запечатывать глиной, по­этому сегодня на полигоне есть открытые и закрытые карты. Весь ужас в том, что кембрийская глина является хорошим водоупором. Но надо понимать, что на полигоне складировалась не вода, туда привозили, например, 85%-ю серную кислоту. В результате кембрийская глина стала разрушаться. На этот счет существуют два научных мнения: первое гласит, что глина в этом месте стала как губка, через которую просачиваются отходы, а второе мнение свидетельствует, что, наоборот, там все закаменело. Но пока не доказано, что исключена возможность проникновения химических отходов в подземные водоносные горизонты, существует угроза причинения вреда. Факторов, подтверждающих это, очень много.

Например, сверху над глиной есть 3-6 м почвы, которая хорошо переносит влагу. Карты заполняются до края, проходит дождь, и все отравляющие вещества с водой через почвенный покров по протокам идут в реки и каналы Петербурга. ГУП «Водоканал Петербурга» заявляет, что угрозы загрязнения нет, так как был проведен стандартный анализ, включающий в себя 28 параметров. Но существует методика измерений 1075 параметров.

Дело в том, что полихлорилованные бифенилы (ПХБ), которые содержатся среди отходов на полигоне «Красный Бор», опасны тем, что это генетическое оружие, причем отложенного действия. Бензольная цепочка ПХБ полностью повторяет РНК (рибонуклеиновую кислоту). Следовательно, организм это вещество не отторгает и встраивает в ДНК (дезоксирибонуклеиновую кислоту). Накопленные в организме ПХБ не выводятся. Изменения наступают не сразу, а во втором, третьем поколении. А особь в четвертом поколении теряет способность к воспроизводству. На насекомых мы это уже видим. Например, популяция пчел в мире уже сократилась более чем наполовину. В принципе, ПХБ очень токсичны, 1 г этого вещества в чистом виде хватит, чтобы гарантированно нанести вред 10 тыс. человек. А поскольку мы имеем дело с генетическим оружием отложенного действия, то стандартные подходы разрешения ситуации просто исключены – слишком велика опасность. Не зря полигон «Красный Бор» – это горячая точка № 23 HELCOM – Хельсинской комиссии по защите Балтийского моря.

– Сегодня полигон продолжает принимать отходы?

– Нет, на полигон официально прием отходов прекращен, уже год они не принимаются. Потому что дальнейший прием только усугубит ситуацию. Сегодня нет доказательств, что на полигон незаконно доставляются новые отходы, но и возможность использования незаконных методов я бы не исключал.

-Почему полигон в отвратительном состоянии – денег на его содержание не хватало?

– Денег на его содержание выделялось предостаточно, другой вопрос, куда они девались, на какие мероприятия шли. Конечно, я не буду голословно утверждать, потому что нет доказательной базы. Но вот один пример. На полигоне решили сделать защитные борта, то есть поднять уровень карт. По идее, для этого можно взять кембрийскую глину, сделать бортик и уплотнить. Но я видел, что после такой работы в этих местах растет трава, следовательно, есть инфильтрация влаги и дополнительная насыпь не является защитой. Второй момент касается очистки ливневых стоков. Старые фильтры там никогда не работали нормально. Что касается новой системы, то, по моим данным, она не доделана и в принципе не способна очистить ливневые стоки от ПХБ.

– Какую опасность несет в себе сжигание этих отходов?

– Чтобы обезвредить ПХБ, нужна температура 1500-1800 градусов по Цельсию. А обсуждаемый проект завода предполагает сжигание при температуре всего 1200 градусов. Получается, что такая температура не разрушит ПХБ. В проекте утверждается, что все показатели будут в пределах ПДК – предельно допустимой концентрации загрязняющих веществ, которые за определенное время воздействия не оказывают заметного негативного влияния на окружающую среду, здоровье и т. д. Но если поставить завод, то он будет работать постоянно, а не определенное время. Кроме этого, в проекте прописано, что ПДК будет в норме на границе санитарно-защитной зоны, то есть на расстоянии 1 км. Но это значит, что в точке выброса будет ужасная концентрация опасных соединений, а поскольку ПХБ не разрушатся при низкой температуре, то вещество выбросится в атмосферу и упадет на землю в виде дождя. Таким образом, ПХБ никуда не денутся, они, грубо говоря, ровным слоем «размажутся» по территории Ленинградской области. И я считаю, что это преступление.

– Зачем нужно обследование полигона, о котором говорят экологи и общественность?

– Мое мнение – обследование нужно, чтобы получить полную и достоверную информацию, которая ляжет в основу плана мероприятий по исключению негативного воздействия этого полигона на окружающую среду. То есть нужно посмот­реть, не проникла ли отрава в водоносные горизонты, в частности в Ломоносовский водоносный горизонт, из которого идет водоснабжение части Колпино. Также важно понять, насколько сильно заражена почва, и какие мероприятия нужно предпринять по ее очистке. В идеале результаты обследования должны учитывать возможные технические решения проб­лемы и финансовые расчеты.

– Если отходы нельзя сжигать, то как с ними нужно поступать?

– Во-первых, должна быть система очистки, чтобы была исключена точка выброса отравляющих веществ. Такие технологии есть. Первый вариант – это фотохимия. Второй вариант – сжигание в плазме на сверхвысоких температурах. Этот метод использовала научная группа Института физики, которая в 2008 году сделала на его основе очистную систему. Она прошла испытания на полигоне «Красный Бор». Есть заключение, что эта система работает. Более того, сейчас она установлена на одном из объектов в Калининградской области и функционирует в автоматическом режиме уже два года. В фотохимическом реакторе мы воспроизвели процесс, происходящий в верхних слоях атмосферы, где под воздействием жесткого ультрафио­лета и озона все бензольные цепочки – ПХБ и прочие соединения – разлагаются на углекислый газ и воду. Еще один вариант очистки, который возможен, – это литификация. Например, в хрустальном бокале смертельная доза свинца, но поскольку он литифицирован, то есть связан запеканием, свинец безвреден.

– Возможно ли к решению данного вопроса привлечь инвесторов?

– Суммы настолько огромны, что ни один инвестор не согласится участвовать в проекте из-за его долгой окупаемости. Другое дело, если сделать некую альтернативу. Например, недалеко от существующего полигона организовать прием новых отходов и перерабатывать, не смешивая, как только они поступают. А параллельно решать проблемы безопасности полигона «Красный Бор». Тогда можно говорить о какой-то экономической составляющей. Но подчеркну, все это требует отдельных расчетов.

– Как, по-вашему, нужно решать проблему с утилизацией опасных отходов в дальнейшем?

– Я представил все свои предложения губернатору Ленинградской области Александру Дрозденко. Если сделать все правильно, то новая площадка будет безопасной, не такой, как полигон «Красный Бор». Мы ликвидируем опасность на начальной стадии, правильно перерабатывая и очищая поступающие отходы. Эти предложения, естественно, черновые, предварительные. Их нужно тщательно просчитывать.


АВТОР: Лидия Горборукова
ИСТОЧНИК: роительный Еженедельник №676
ИСТОЧНИК ФОТО: Никита Крючков

Подписывайтесь на нас: