Геннадий Колготин: «Спортивная инфраструктура меняет среду»
Возведение спортивных объектов решает локальные задачи благоустройства территории и привносит разнообразие в жизнь местного населения. Это надежный способ изменить качество жилой среды в отдаленных населенных пунктах, уверен председатель Комитета по физической культуре и спорту Ленобласти Геннадий Колготин.
– Чуть больше года остается до Чемпионата мира по футболу ФИФА, Ленобласть готовит для одной из команд-участниц тренировочную площадку в Рощино. Как идет подготовка?
– Основная часть работ связана с сооружением сопутствующей инфраструктуры вокруг спортивного поля: раздевалки, конференц-зал, помещения для команд. Но главное – это создание необходимой инфраструктуры в самом Рощино. Прежде всего – комфортной среды. Наполнение ее элементами благоустройства, приведение в порядок фасадов на главной улице, освещение, организация питания. Помимо команд, мы ожидаем в Рощино и их болельщиков: согласно правилам пребывания команды, болельщики имеют возможность присутствовать и на тренировках. Соответственно, этот поток нужно где-то размещать и кормить. В этом направлении тоже работаем.
– Согласно требованиям ФИФА, поле должно быть готово до 1 сентября 2017-го. Укладываетесь в сроки?
– Реализация – в высокой степени готовности. Но, как и на любом сложном инженерном объекте, возникают рабочие вопросы. Мы планируем получить поле в соответствии с графиком: не позже сентября закончим все видимые работы, чтобы в зиму покрытие отстоялось и в следующем году мы имели хороший газон. Общестроительный этап работы завершим в следующем году, сдача объекта запланирована на март 2018-го.
– Как будет использоваться площадка после Чемпионата мира?
– База в Рощино включена в Концепцию наследия Чемпионата мира по футболу и прежде всего будет использоваться футбольными клубами Ленобласти и Петербурга. Она достаточно гостеприимна: комфортна по расположению и удобна по логистике. Да и поля такого уровня, с таким качеством покрытия, в дефиците и в Ленобласти, и в Петербурге. Мы уверены, что рощинское тренировочное поле будет востребовано – и для подготовки спортсменов, и для матчевых встреч команд на уровне субъектов Федерации.
Для роста использования спортивных объектов важны три составляющие: сам объект (который должен иметь квалификацию), трафик и наличие гостиниц. Без этих трех китов движение в спорте не получается.
Рощино, помимо логистических преимуществ, достаточно хорошо обеспечено номерным фондом. А это дополнительный плюс для использования поля.
Кроме того, включить базу в активный оборот поможет и непосредственная близость к Петербургу.
Мы планируем использовать импульс, который даст нам Чемпионат мира, для популяризации футбола. Площадка в Рощино сможет частично компенсировать сегодняшний дефицит полей у начинающих футболистов: юношеские команды детских спортивных школ также смогут заниматься на базе в Рощино.
– Ленобласть активно готовится отметить свой 90-летний юбилей. Какие объекты спорта запланировано обновить и построить к этому событию?
– Одним из решений губернатора Ленобласти Александра Дрозденко, в ходе подготовки к юбилею Ленинградской области, стали мероприятия по совершенствованию и приведению в порядок объектов спортивной инфраструктуры в Гатчине.
Правительство Ленобласти и муниципалитет выкупили у частного собственника стадион «Спартак», который находится в центре Гатчины. На его базе планируется создать современный спортивный объект – открытый и востребованный. В настоящий момент в городе нет действующего стадиона такого масштаба: трибуны на 1,5 тыс. зрителей, полноразмерное футбольное поле, легкоатлетические дорожки. Фасад стадиона выходит на центральную часть проспекта 25-летия Октября. Этот объект крайне важен, и мы уверены, что он будет постоянно востребован как под локальные футбольные и легкоатлетические мероприятия, так и для событий регионального масштаба разной направленности.
В Гатчине в этом году также появится несколько новых спортивных площадок формата «малые плоскостные сооружения» – это пришкольные спортплощадки. В планах – проекты нескольких новых физкультурно-оздоровительных комплексов (ФОК).
Кроме того, мы ведем отдельные переговоры еще по двум футбольным полям – это «Балтиец» и площадка в Мариенбурге. Они тоже нуждаются в реконструкции, и у нас есть на них бюджетные планы, но это задачи уже следующего этапа.
Недавно было подписано концессионное соглашение о строительстве крупного бассейна в Гатчине. Это, наверное, первый социальный объект в России, возводимый по схеме ГЧП. Мы знаем про строительство бассейнов по ГЧП все – от и до – и надеемся, что наш опыт будет использован другими регионами.
– Региональная программа «Развитие физической культуры и спорта» недавно была продлена до 2019 года, расскажите о ее промежуточных итогах.
– Старт программе был дан в 2013 году, мы начинали со школ, как центров притяжения в небольших селах. Губернатор инициировал программу «Стадионы – школам». У нас более 350 школ; в большей половине из них, в том числе на самых отдаленных территориях (Подпорожский, Бокситогорский районы), мы уже завершили эту программу. Но есть районы, которые требуют больше сооружений.
Следующая программа, принятая губернатором и уже запущенная в работу, – это малобюджетные ФОКи, стоимостью в пределах 55-60 млн рублей, адекватные по размерам (ведь содержать их приходится за счет бюджета поселения). В качестве примера могу привести ФОК в ДООЦ «Россонь» в Кингисеппском районе. Объект такого же типа в сентябре открываем в Вистино. Маленькие ФОКи – это идеология. Прежде всего в них нуждаются небольшие поселения, где зачастую нет даже Дома культуры. ФОК компенсирует это, открывая новые возможности для досуга: в комплексе можно проводить собрания поселения, общественные мероприятия в праздничные дни, в остальное время – использовать по прямому назначению.
Госпрограмма – всего лишь инструмент, но то, что мы получаем, пользуясь им, – реально изменяет качество жизни в нашем регионе. И локомотивом тащит за собой другие плюсы – оздоровление, увеличение количества вовлеченных в спорт жителей, спортсменов, пополняющих состав национальной сборной. Например, в последних Олимпийских играх в Рио участвовали восемь представителей Ленобласти – и все они вернулись с медалями. Это говорит о том, что стратегия развития спорта, выбранная в регионе, – удачна и актуальна.
– Какие спортивные объекты наиболее востребованы у населения?
– Абсолютно все. Люди быстро входят во вкус. Построили стадион – они спрашивают, когда будет бассейн. И обязательно 50-метровый. Настойчивость жителей говорит о том, что такие объекты востребованы. Долгое время спорту и спортивным сооружениям не уделялось должного внимания, образовался закономерный дефицит.
Наша задача – прежде всего создать среду для массового спорта, для оздоровления. В районных центрах, как правило, минимальный набор спортивной инфраструктуры есть: ФОК, стадион, где-то даже бассейны. Хотелось бы иметь такие объекты и в поселениях. Но мы расставляем приоритеты, исходя из традиций территории.
Если в районе есть спортивная традиция (например, в Гатчине, откуда вышла олимпийская чемпионка по синхронному плаванию Светлана Колесниченко; там замечательная школа, бассейн там есть, но его недостаточно) – то в райцентре уже нужен спортивный бассейн (11 дорожек, зрительские места, возможность проведения квалифицированных соревнований).
Мы не уверены, что бассейн должен быть в каждой деревне. Есть постулаты, которые приняты за основу при определении формата объекта. Все объекты должны быть соразмерны территории, на которой они возводятся, и востребованы.
Когда решения о строительстве спортивных объектов принимаются эмоционально, мы получаем дорогие стадионы и бассейны, которые потом не на что содержать, инфраструктура простаивает. Формат госпрограммы позволяет видеть перспективы развития нашей отрасли в регионе, не допуская метаний с одного объекта на другой.
Материал подготовлен по заказу Комитета по печати и связям с общественностью Ленинградской области.
Президент Союза архитекторов России Андрей Боков считает, что строительный комплекс в стране необходимо полностью обновить и приступать к этому надо как можно скорее. Реформы должны охватить все этапы: от подготовки специалистов предпроектной и проектной работы до эксплуатации зданий и утилизации построенного.
– Вы были одним из авторов поправок в ФЗ-169 «Об архитектурной деятельности в РФ». Что именно нужно в нем изменить?
– Во-первых, это введение института профессиональной квалификации. Мы оказались в законодательном вакууме, из-за которого скоро ни архитекторов, ни инженеров в стране юридически не будет. Наши вузы готовят сегодня только бакалавров и магистров. Но чтобы стать квалифицированным архитектором или инженером, необходимо пройти профессиональную практику, которая длится от трех до пяти лет, сдать экзамен и получить квалификационный документ государственного образца. После этого статус профессионального архитектора нужно постоянно подтверждать. Все это и есть система непрерывного образования, и ее отсутствие – главное, что мешает становлению профессии и засоряет рынок огромным числом непрофессионалов и самозванцев.
Во-вторых, необходимо создать институт, объединяющий профессиональных архитекторов, занимающихся практикой. Каждый из его участников должен поставить подпись под документом, подтверждающим готовность следовать кодексу профессиональной этики. Архитектура принадлежит к группе социально ответственных профессий, таких как профессия врача, юриста или адвоката. Их практика таит в себе искушения, соблазны и риски, из которых самый опасный – превращение в циничного предпринимателя, который работает только на заказчика, тогда как обязан в первую очередь служить интересам общества.
– Когда будут приняты поправки в этот закон?
– Они поддержаны рабочей группой при Совете Федерации Федерального Собрания РФ и находятся на стадии обсуждения. Но против принятия этих поправок выступают те, кто упорно рассматривает архитектурное проектирование, да и любую профессиональную практику как предпринимательскую деятельность. Более того, сегодня в соответствии с действующим законодательством именно они часто представляют на государственном уровне интересы профессионального сообщества, прежде всего через институт саморегулируемых организаций. Именно их усилиями множество непрофессионалов получили сегодня допуск к профессиональной практике.
И если СРО в области строительства и подряда еще как-то объяснимо, так как дееспособность компаний вполне можно оценить на основании имеющихся у них оснащения, производственных мощностей, то дееспособность проектной организации оценить сложно. Основной показатель здесь – число сотрудников и их квалификация, а для того чтобы подтвердить статус организации, много ума не требуется.
– То есть вы считаете институт СРО неэффективным?
– Он не просто неэффективен, он разрушает профессию. Беда в том, что строительные и девелоперские компании, структуры заказчиков создают у себя проектные организации, которые работают только на них, а не на потребителя. Мирясь с этим, мы получаем в итоге дикие цены на некачественное жилье. Сегодня у нас в стране рынок определяют 30-40 крупнейших застройщиков. Я не против их существования, но они не имеют права фактически монопольно управлять политикой в сфере градостроительства и регулирования профессиональной практики. Они вправе зарабатывать деньги, но делать это надо не только в рамках закона, но и не задевая интересы других. Прежде всего тех, для кого возводятся эти дома и квартиры. Неправильно строить жилье по невероятной цене, не соответствующей реальным доходам людей и их предпочтениям. Сложные схемы при получении земельного участка и ГПЗУ, вытеснение конкурентов, прежде всего из малого и среднего бизнеса, – все это становится некой нормой.
В мире подобные действия запрещены и квалифицируются как «конфликт интересов».
– От общего перейдем к частному. Расскажите об основных принципах наиболее удачного сочетания современной архитектуры в исторических городах, таких как Петербург.
– Многое из того, что было построено в Петербурге в прошлом веке, – это работы высочайших профессионалов. Даже здания эпохи советского модернизма, 1960-1980-х годов, к которым многие относились и относятся скептически, как правило, не разрушают городскую ткань. Их стилистика – в основном сдержанная версия архитектурного языка, очень петербургская, не оскорбительная для города. И объясняется это такими простыми и понятными словами, как «мастерство» и «профессионализм».
– Что происходит с современной постройкой сейчас?
– В среднем качество того, что возникает на периферии Петербурга, намного выше, чем в других городах, в том числе в Москве. И дело даже не в том, как нарисован и покрашен фасад. Дело в градостроительной политике и ее приоритетах. Если главное – построить детсад за три месяца, а не то, каково там будет детям, то это вопрос выбора политики и вопрос нравственного состояния. У петербургских застройщиков с нравственностью, пожалуй, лучше, чем у многих их коллег.
– Насколько сейчас в целом у девелоперов востребованы предложения архитекторов?
– Не секрет, что строительный комплекс сейчас себя чувствует не очень уверенно. Объемы отрасли падают, рынок схлопывается, и это в первую очередь сказывается на проектировании. Печально то, что параллельно резко сужается круг задач архитектора. Ставка на типовое проектирование, ограничение сферы деятельности архитектора схемами и фасадами, лишение авторских прав. Все это связано с кризисом и являет собой результат инициатив законодателей и Минстроя.
– Что тогда нужно предпринять, чтобы изменить ситуацию с жильем?
– Надо развивать другие механизмы и формы, такие как жилищно-строительные кооперативы и индивидуальное жилищное строительство. Сегодня из 84 млн кв. м введенного жилья почти половина – ИЖС. Интерес к такому жилью огромен, но люди строят себе дома кустарно и непрофессионально, и именно поэтому данную индустрию нужно развивать.
На участках высотной застройки с арендным жильем вполне уместны забытые нами дома-башни, популярные на Западе и на Востоке. Наименее жизнеспособны самые популярные в России дома – многоэтажные «заборы». Строя их, мы создаем проблемы для будущих поколений. Ни один подрядчик не называет «срок годности» таких домов. Они чрезвычайно дороги не только в создании, но и в эксплуатации, и расходы будут постоянно расти на фоне падения цены квартир. И происходит это потому, что архитекторов не слушают, а слушают нынешних менеджеров. А им все равно, чем руководить – буфетом на вокзале или архитектурой большого города.
– И когда же все это закончится?
– Тогда, когда нашим приоритетом станет накопление человеческого капитала, а не что-то иное. Когда именно это произойдет, сказать сложно, но уже сегодня мы обязаны принимать решения с заботой о долгосрочных последствиях. Не нужен талант предсказателя, чтобы понять, что дальнейшее упорное строительство многоэтажек и апартаментов в картофельных полях – это тупик. Строительная отрасль должна срочно обновляться, эволюционировать. Надо использовать «зеленые» технологии, заботиться о ресурсосбережении. Об этом принято много говорить, но в жизни мы предпочитаем не меняться, тем более что у панельных «заборов» 50-летней давности, в отличие от автомобилей, нет на рынке конкурентов, да и самого рынка нет. Итогом этого будет еще более заметное падение качества нашего окружения, расплачиваться за которое будут наши сограждане.
Все эти проблемы, точнее, необходимость их решения, и определяет контуры будущего, которое, надеюсь, окажется не столь далеким.
Кстати
Андрей Владимирович Боков родился 26 сентября 1943 года в г. Москве. Российский архитектор, доктор архитектуры, генеральный директор ГУП МНИИП «Моспроект-4» (1998-2014), Президент Союза архитекторов России, академик Российской академии архитектуры и строительных наук.