Геннадий Колготин: «Спортивная инфраструктура меняет среду»
Возведение спортивных объектов решает локальные задачи благоустройства территории и привносит разнообразие в жизнь местного населения. Это надежный способ изменить качество жилой среды в отдаленных населенных пунктах, уверен председатель Комитета по физической культуре и спорту Ленобласти Геннадий Колготин.
– Чуть больше года остается до Чемпионата мира по футболу ФИФА, Ленобласть готовит для одной из команд-участниц тренировочную площадку в Рощино. Как идет подготовка?
– Основная часть работ связана с сооружением сопутствующей инфраструктуры вокруг спортивного поля: раздевалки, конференц-зал, помещения для команд. Но главное – это создание необходимой инфраструктуры в самом Рощино. Прежде всего – комфортной среды. Наполнение ее элементами благоустройства, приведение в порядок фасадов на главной улице, освещение, организация питания. Помимо команд, мы ожидаем в Рощино и их болельщиков: согласно правилам пребывания команды, болельщики имеют возможность присутствовать и на тренировках. Соответственно, этот поток нужно где-то размещать и кормить. В этом направлении тоже работаем.
– Согласно требованиям ФИФА, поле должно быть готово до 1 сентября 2017-го. Укладываетесь в сроки?
– Реализация – в высокой степени готовности. Но, как и на любом сложном инженерном объекте, возникают рабочие вопросы. Мы планируем получить поле в соответствии с графиком: не позже сентября закончим все видимые работы, чтобы в зиму покрытие отстоялось и в следующем году мы имели хороший газон. Общестроительный этап работы завершим в следующем году, сдача объекта запланирована на март 2018-го.
– Как будет использоваться площадка после Чемпионата мира?
– База в Рощино включена в Концепцию наследия Чемпионата мира по футболу и прежде всего будет использоваться футбольными клубами Ленобласти и Петербурга. Она достаточно гостеприимна: комфортна по расположению и удобна по логистике. Да и поля такого уровня, с таким качеством покрытия, в дефиците и в Ленобласти, и в Петербурге. Мы уверены, что рощинское тренировочное поле будет востребовано – и для подготовки спортсменов, и для матчевых встреч команд на уровне субъектов Федерации.
Для роста использования спортивных объектов важны три составляющие: сам объект (который должен иметь квалификацию), трафик и наличие гостиниц. Без этих трех китов движение в спорте не получается.
Рощино, помимо логистических преимуществ, достаточно хорошо обеспечено номерным фондом. А это дополнительный плюс для использования поля.
Кроме того, включить базу в активный оборот поможет и непосредственная близость к Петербургу.
Мы планируем использовать импульс, который даст нам Чемпионат мира, для популяризации футбола. Площадка в Рощино сможет частично компенсировать сегодняшний дефицит полей у начинающих футболистов: юношеские команды детских спортивных школ также смогут заниматься на базе в Рощино.
– Ленобласть активно готовится отметить свой 90-летний юбилей. Какие объекты спорта запланировано обновить и построить к этому событию?
– Одним из решений губернатора Ленобласти Александра Дрозденко, в ходе подготовки к юбилею Ленинградской области, стали мероприятия по совершенствованию и приведению в порядок объектов спортивной инфраструктуры в Гатчине.
Правительство Ленобласти и муниципалитет выкупили у частного собственника стадион «Спартак», который находится в центре Гатчины. На его базе планируется создать современный спортивный объект – открытый и востребованный. В настоящий момент в городе нет действующего стадиона такого масштаба: трибуны на 1,5 тыс. зрителей, полноразмерное футбольное поле, легкоатлетические дорожки. Фасад стадиона выходит на центральную часть проспекта 25-летия Октября. Этот объект крайне важен, и мы уверены, что он будет постоянно востребован как под локальные футбольные и легкоатлетические мероприятия, так и для событий регионального масштаба разной направленности.
В Гатчине в этом году также появится несколько новых спортивных площадок формата «малые плоскостные сооружения» – это пришкольные спортплощадки. В планах – проекты нескольких новых физкультурно-оздоровительных комплексов (ФОК).
Кроме того, мы ведем отдельные переговоры еще по двум футбольным полям – это «Балтиец» и площадка в Мариенбурге. Они тоже нуждаются в реконструкции, и у нас есть на них бюджетные планы, но это задачи уже следующего этапа.
Недавно было подписано концессионное соглашение о строительстве крупного бассейна в Гатчине. Это, наверное, первый социальный объект в России, возводимый по схеме ГЧП. Мы знаем про строительство бассейнов по ГЧП все – от и до – и надеемся, что наш опыт будет использован другими регионами.
– Региональная программа «Развитие физической культуры и спорта» недавно была продлена до 2019 года, расскажите о ее промежуточных итогах.
– Старт программе был дан в 2013 году, мы начинали со школ, как центров притяжения в небольших селах. Губернатор инициировал программу «Стадионы – школам». У нас более 350 школ; в большей половине из них, в том числе на самых отдаленных территориях (Подпорожский, Бокситогорский районы), мы уже завершили эту программу. Но есть районы, которые требуют больше сооружений.
Следующая программа, принятая губернатором и уже запущенная в работу, – это малобюджетные ФОКи, стоимостью в пределах 55-60 млн рублей, адекватные по размерам (ведь содержать их приходится за счет бюджета поселения). В качестве примера могу привести ФОК в ДООЦ «Россонь» в Кингисеппском районе. Объект такого же типа в сентябре открываем в Вистино. Маленькие ФОКи – это идеология. Прежде всего в них нуждаются небольшие поселения, где зачастую нет даже Дома культуры. ФОК компенсирует это, открывая новые возможности для досуга: в комплексе можно проводить собрания поселения, общественные мероприятия в праздничные дни, в остальное время – использовать по прямому назначению.
Госпрограмма – всего лишь инструмент, но то, что мы получаем, пользуясь им, – реально изменяет качество жизни в нашем регионе. И локомотивом тащит за собой другие плюсы – оздоровление, увеличение количества вовлеченных в спорт жителей, спортсменов, пополняющих состав национальной сборной. Например, в последних Олимпийских играх в Рио участвовали восемь представителей Ленобласти – и все они вернулись с медалями. Это говорит о том, что стратегия развития спорта, выбранная в регионе, – удачна и актуальна.
– Какие спортивные объекты наиболее востребованы у населения?
– Абсолютно все. Люди быстро входят во вкус. Построили стадион – они спрашивают, когда будет бассейн. И обязательно 50-метровый. Настойчивость жителей говорит о том, что такие объекты востребованы. Долгое время спорту и спортивным сооружениям не уделялось должного внимания, образовался закономерный дефицит.
Наша задача – прежде всего создать среду для массового спорта, для оздоровления. В районных центрах, как правило, минимальный набор спортивной инфраструктуры есть: ФОК, стадион, где-то даже бассейны. Хотелось бы иметь такие объекты и в поселениях. Но мы расставляем приоритеты, исходя из традиций территории.
Если в районе есть спортивная традиция (например, в Гатчине, откуда вышла олимпийская чемпионка по синхронному плаванию Светлана Колесниченко; там замечательная школа, бассейн там есть, но его недостаточно) – то в райцентре уже нужен спортивный бассейн (11 дорожек, зрительские места, возможность проведения квалифицированных соревнований).
Мы не уверены, что бассейн должен быть в каждой деревне. Есть постулаты, которые приняты за основу при определении формата объекта. Все объекты должны быть соразмерны территории, на которой они возводятся, и востребованы.
Когда решения о строительстве спортивных объектов принимаются эмоционально, мы получаем дорогие стадионы и бассейны, которые потом не на что содержать, инфраструктура простаивает. Формат госпрограммы позволяет видеть перспективы развития нашей отрасли в регионе, не допуская метаний с одного объекта на другой.
Материал подготовлен по заказу Комитета по печати и связям с общественностью Ленинградской области.
Программа льготной аренды зданий-памятников должна быть взаимно интересна как инвесторам, так и государству. При этом не так важно, какую прибыль она принесет в городской бюджет, главное – памятники должны быть восстановлены, считает председатель Совета Союза реставраторов Санкт-Петербурга Нина Шангина.
– Нина Николаевна, есть ли положительные тенденции в работе с памятниками?
– Частные заказчики, владеющие объектами-памятниками или инвестирующие в них на различных условиях, стали более осмысленно относиться к процессу реставрации. Они начали понимать, что ценность этих зданий не в месте их расположения, а именно в том, что они являются памятниками архитектуры. Есть хорошие примеры такого отношения – несколько объектов на Английской набережной, на Галерной улице – и это вдохновляет.
Иногда собственники объектов приходят с заказами с аукционов Фонда имущества и демонстрируют понимание того, что ценность здания будет выше, если его отреставрировать. И это, безусловно, положительная тенденция. Ведь еще 7-10 лет назад владельцы зданий-памятников, имея охранные обязательства, ставили задачу исполнителям работ выполнить их как можно более дешевым способом. В последние годы ситуация качественно изменилась.
Но частные объекты, к сожалению, пока единичны. Для нас ощутимы заказы только на бюджетных объектах.
– А отношение государства к объектам культурного наследия поменялось за последние годы?
– Позитивным примером можно назвать готовящуюся Правительством Петербурга программу льготной аренды объектов культурного наследия «Метр за рубль». Понятно, что бюджета не хватит на восстановление, потому что наследие досталось тяжелое. Очень многие организации выехали из занимаемых ими помещений, был период, когда помещения не использовались, и теперь их состояние фактически аварийное. Объем финансирования, который может понадобиться на восстановление, – головокружительный. Понимание того, что государство не справится без частных инвесторов, было всегда. Поэтому предпринимаемые сейчас конкретные шаги – постановка вопроса, поиск новых методов работы с инвесторами – это безусловно позитивная тенденция.
– Правительство Петербурга скопировало программу льготной аренды «Метр за рубль» у Правительства Москвы. Как Вы считаете, уместно ли применять московскую программу к Петербургу без изменений?
– Начнем с того, что стоимость недвижимости в Москве и в Петербурге сильно разнится. Учитывая местоположение и стоимость аренды зданий в Петербурге, есть риск, что аукционы не принесут таких сумм, как в Москве. Но никто и не проводит их ради прибыли. Главная цель – реставрация здания. И даже если аукционная ставка будет ниже, то результат получится таким же, как в столице – памятники отреставрируют. Других различий не представляю, так как программа продумана (в ее основе лежит европейский опыт) и проверена на практике.
– Насколько, на Ваш взгляд, программа жизнеспособна?
– Петербург строился столицей, и наши памятники совсем другого уровня. Понадобится большой объем инвестиций, но инвестиционная привлекательность должна быть чем-то обоснована. Поэтому не так много есть объектов, которые можно передать, – на дворец с большой площадью мы инвесторов точно не найдем. В Москве ситуация лучше: в столице более «компактные» памятники. Возможно, наш опыт будет не таким положительным, и мы не наберем и 19-ти инвесторов в ближайшие время. Но даже если это будет два-три объекта – это уже прекрасно, так как мы теряем много памятников. Судьба многих зданий сложилась так, что на них еще не оформлены документы, не выявлен собственник. Даже в предварительном перечне КГИОП для включения в программу льготной аренды есть здания, правовое положение которых еще не определено.
– Объекты, попавшие в предварительный список КГИОП, уже неоднократно пытались предложить инвесторам, но затраты на их восстановление настолько велики, что даже крупные девелоперы отказываются от исторических объектов. Так, «Группа ЛСР» в свое время отказалась от дачи князя Вяземского и особняка Игеля на Каменноостровском проспекте…
– Девелоперы получают прибыль за счет жилья, и для них подобный объект может быть интересен разве что в контексте позиционирования себя как инвестора, сохраняющего культурные объекты. Возможно, у крупного бизнеса такие задачи сейчас уходят на второй план. Рассчитывать, что крупные производственные компании будут заниматься восстановлением таких объектов, – неправильно. Я не считаю, что на этом примере можно делать вывод, что других заинтересованных инвесторов не найдется. Это могут быть совершенно другие отрасли, которым памятники подходят по роду деятельности. Например, в Москве здание на ВДНХ восстанавливает Международный Центр Балета. В Петербурге есть пример восстановления деревянного особняка на Большой Пушкарской, 14, Академией танца Бориса Эйфмана.
Весь смысл программы льготной аренды в том, чтобы это была не благотворительность, а процесс, взаимно интересный и для инвестора, и для государства. Какой бы ни была программа – надо пробовать все, что не противоречит законодательству в отношении памятников.
– По каким причинам чаще всего разрываются контракты на выполнение реставрационных работ?
– Разрыв контрактов не всегда случается по вине подрядчика или проектировщика. Причины часто кроются в клубке проблем, который образуется вокруг проектов. Иногда проекты недостаточно качественны из-за того, что обследование зданий невозможно провести объективно. Допустим, если говорить о фасадах, есть проблемы с тем, чтобы попасть в помещение к собственникам для обследования балконов, конструкции заведены в перекрытия, и никто не даст разрушить свое жилье, чтобы провести качественное обследование. Много проблем с подвалами и с тем, что культурный слой выше уровня гидроизоляции. Сказать, по каким причинам реставрация иногда бывает неудачной, вследствие чего контракт расторгают, очень тяжело.
– Контракты иногда остаются и неоплаченными. В связи с этим вопрос – возможна ли диверсификация деятельности реставраторов?
– Риск хозяйственной деятельности никто не отменял. В реставрации он существует, как и в любой другой сфере бизнеса. Такие риски приводят к плачевным результатам. Но сделать нашу деятельность разнообразной – очень сложно, в силу того, что есть еще и обратные процессы. Реставрационные предприятия с трудом приживаются на строительном рынке. Для этого пришлось бы изменить отношение сотрудников к работе. Более того, это было бы губительно для отрасли: представьте ситуацию, если бы реставраторы всерьез восприняли задачу как можно более бюджетно работать и защищать свою прибыль. Такого пути у нас нет. Единственная надежда – на восстановление рынка.
– Какие новые технологии используются на рынке реставрационных работ? Как обстоит ситуация с отечественными материалами и оборудованием?
– Объекты, построенные из российских материалов, в импортных не нуждаются. В советское время существовали достойные российские производства, но затем их вытеснили импортные аналоги. Многие производства были закрыты. Перед нами часто ставят вопрос о том, чтобы их возродить.
Если говорить об оборудовании, то его роль у нас не так велика, как в строительстве, ведь большую долю в реставрации занимает ручной труд. Настоящий мастер скорее воспользуется собственноручно изготовленным инструментом, чем приобретет новый.
При этом мы открыты для импортных технологий, знакомимся с ними и используем, но роль их не так высока, как в современном строительстве или, например, медицине.
Кстати
В последнюю неделю июня этого года Союз реставраторов Санкт-Петербурга при участии КГИОП проведет серию мероприятий, посвященных развитию реставрационной отрасли в России.
1 июля в России – профессиональный праздник реставраторов. Председатель Комитета по государственному контролю, использованию и охране памятников истории и культуры Петербурга (КГИОП) Сергей Макаров в интервью «Строительному Еженедельнику» рассказал о текущей работе по восстановлению памятников и об особенностях программы льготной аренды для инвесторов, восстанавливающих объекты культурного наследия, которая должна заработать уже в следующем году.
– Сергей Владимирович, какие нарушения в содержании и использовании памятников чаще всего встречаются в ходе проверок на объектах? Были ли в последнее время вопиющие случаи?
– В ходе наших проверок выявляются как незначительные, на первый взгляд, нарушения (к примеру, ненадлежащее содержание фасада здания), так и существенные – длительное, иногда умышленное бездействие собственников, приводящее к физической утрате памятника, не говоря уже о его намеренном уничтожении. Характерным примером такого бездействия является ситуация с домом Шауба на Лахтинском проспекте. КГИОП неоднократно проводил проверки, собственник привлекался Приморским районным судом к административной ответственности, вместе с тем дом фактически разваливается на глазах. КГИОП уже направил заявление о преступлении по ст. 243.1 УК РФ.
Одна из причин бездействия собственников – незначительные суммы назначаемых судами штрафов. Хотя есть и положительные примеры: буквально на днях Василеостровским районным судом на собственника особняка Э. Э. Бремме на 12-й линии В. О. наложен штраф за ненадлежащее содержание объекта, в размере 1,5 млн рублей.
Довольно частым видом нарушений является производство самовольных работ: перепланировка жилых и нежилых помещений, установка вывесок, кондиционеров, воздуховодов и т. п. Нередко выявляются факты отклонения от ранее согласованной проектной документации.
Причем некоторые самовольные работы выполняются вроде как из благих побуждений: зачастую управляющие организации многоквартирных жилых домов-памятников самовольно проводят противоаварийные работы, хотя для таких домов законом установлен упрощенный порядок получения разрешений и избежать нарушений довольно просто.
– Как продвигается работа над Реестром объектов деревянного зодчества? Сколько таких объектов под охраной (по состоянию на 1 июня текущего года)? Какие конкурсы планируется провести в этом году?
– Реестр создан Комитетом два года назад. В Петербурге более 250 памятников деревянного зодчества, из них 40 объектов культурного наследия федерального значения и 165 – регионального, остальные имеют статус выявленных. Сейчас в программе КГИОП уникальный, один из немногих оставшихся в центре города объектов деревянного зодчества – бывшая дача купца Громова в Лопухинском саду. Реставрация интересная, сложная, дорогая, и мы надеемся, что в результате получится хороший социальный объект для района. По нашей информации, администрация планирует разместить там подростковый клуб с любительским театром. Тогда памятник сохранил бы частицу исторической функции: крупный меценат Василий Федулович Громов был меломаном, и на его даче устраивались музыкальные праздники.
– Программа льготной аренды для инвесторов, восстанавливающих ОКН, должна заработать уже в следующем году. В предварительный перечень зданий, предоставляемых в аренду за рубль, вошло несколько десятков объектов. По каким критериям объекты включались в перечень?
– В предварительный, первоочередной перечень, который формирует КГИОП совместно с Комитетом имущественных отношений Петербурга и районными администрациями, на сегодняшний день вошло около трех десятков объектов.
В программу аренды за 1 рубль могут быть включены объекты культурного наследия федерального или регионального значения, являющиеся собственностью Петербурга и находящиеся в неудовлетворительном состоянии, в соответствии с критериями, которые установлены Постановлением Правительства РФ №646 от 29.06.2015 г. К ним, в частности, относятся утрата инженерных коммуникаций, горизонтальные и вертикальные сквозные трещины в стенах, нарушение покрытия или отсутствие кровли, деформация перекрытий.
– Программа будет скопирована с московской абсолютно без изменений или какие-то исключения, обусловленные спецификой города, предполагаются?
– Действительно, изучив практику регионов, мы пришли к тому, что в Петербурге наиболее применима практика Москвы. Сейчас все тайны не раскрою, мы продолжаем работу над законодательной базой совместно с КИО и Юридическим комитетом Петербурга, чтобы сделать программу максимально простой и удобной, работающей. Есть надежда, что в этом году Закон будет принят городским Заксобранием и программа будет запущена в 2018 году.
– Как программа льготной аренды будет коррелировать с другими городскими программами поддержки инвесторов (программа по созданию отелей в ОКН на условиях концессии, программа создания креативных кластеров в ОКН и т. п.)?
– Коррелировать с другими программами она будет совершенно спокойно. Если есть инвестор, готовый вложить средства в разрушающийся памятник и приспособить его под отель либо кластер, – отлично, после выполнения обязательств он получит арендную ставку в размере рубль за метр. Так что эта программа будет отлично дополнять те, которые в городе уже реализуются.
– В марте упоминалось о запуске пилотного проекта по консервации аварийных исторических зданий. На какой стадии реализации он находится?
– Пока программа сдачи в аренду за рубль будет проходить «обкатку», мы рассчитываем выставлять на аукцион 3-5 объектов в год. Потом, надеюсь, она приобретет более массовый характер. В Москве, например, аналогичная программа запущена в 2012 году, и к настоящему моменту реализовано 19 объектов. Много это или мало? Как посмотреть.
Важно, чтобы памятники, которые уже длительное время находятся в аварийном и даже руинированном состоянии, «дожили» до своего инвестора. КГИОП с районными администрациями прорабатывает вопросы финансирования и механизмы консервации таких объектов. Во многие из них не ограничен доступ посторонних лиц, в любой момент может случиться пожар, отсутствует кровля, прямо из стен растут деревья…
Так, в первую очередь требуется консервация дома Степанова на улице Константина Заслонова, павильона Царский вокзал в Пушкине, служебной постройки усадьбы Орловых-Денисовых в Коломягах, здания Ушаковских бань «Гигант» в Кировском районе, дома князя Вяземского на Каменноостровском проспекте.
– В текущем году КГИОП предстоит освоить 2,5 млрд рублей на реставрацию 51 объекта. Приближается конец II квартала, уже можно сделать прогноз о проценте освоения этой суммы?
– С начала года по государственному заказу объявлено 128 процедур закупок, что составляет 97,9% бюджета. К настоящему времени подведены итоги по 109 конкурсам.
В июле будут разыграны конкурсы по объектам, которые добавились в программу после корректировки бюджета и за счет средств экономии: реставрация интерьеров Домовой церкви Кухонного каре Гатчинского дворца, разработка проектной документации на реставрацию комплекса зданий Еленинской женской раковой больницы им. Елисеевых на Политехнической ул., 32.
– Восстановление каких памятников будет завершено в ближайшее время?
– Большинство объектов нашей программы – переходящие с прошлого года. Завершаем Дубовую столовую Юсуповского дворца на Мойке, начинаем реставрацию фасадов, Зала Антонио Виги, Кабинета, Музыкальной гостиной и Гостиной в стиле Генриха II. Этот объект в нашей программе уже много лет, уже сделаны Мавританская гостиная, Белоколонный зал.
Приступаем к реставрации личных покоев (помещений бывшей гардеробной) на первом этаже дома А. А. Половцова на Большой Морской, 52.
Продолжим работу по Аничкову дворцу и Кабинету Его Императорского Величества: в программе этого года – парадная лестница, дворовые фасады, северный садовый павильон со скульптурами воинов. Заходим в интерьеры Смольного собора и начинаем разработку проекта реставрации церкви Святых Захария и Елизаветы Смольного монастыря.
После завершения реставрации купола, крыши и фасадов римско-католического храма Святой Екатерины на Невском проспекте, 32-34, в этом году на аттик вернутся копии скульптур евангелистов.
Не уходим из Буддийского храма на Приморском проспекте (в этом году начинаем реставрацию Молельного зала) и из Молитвенного дома омовения на Преображенском еврейском кладбище, где также начинаем работу в интерьере.
– Вы неоднократно упоминали о том, что объем работ по выявленным ОКН значителен и на то, чтобы провести экспертизу и присвоить статус каждому объекту, потребуется минимум 20 лет. С чем это связано?
– Связано это с тем, что на каждый выявленный объект нужно заказать, выполнить и рассмотреть государственную историко-культурную экспертизу с целью определения целесообразности включения его в реестр в качестве памятника. Для справки: в Петербурге в настоящий момент 2952 объекта имеют статус выявленных.
Стоимость каждой экспертизы – от 300 до 500 тыс. рублей, некоторые выполняются на частные средства, но в основном это бремя бюджета. В прошлом году мы поставили рекорд и рассмотрели 143 экспертизы.
150 экспертиз в год – это в нынешних условиях наш предел. В специалистах дефицита нет, но эксперт – не машина. Чтобы качественно выполнить экспертизу, он должен поработать в архивах, изучить объект в натуре, произвести фотофиксацию.
Процесс сможет ускориться, только если в федеральном законодательстве будут предусмотрены какие-то более простые процедуры для принятия решения о включении объекта в реестр.
В 2012 и 2013 годах КГИОП рассматривал не более 15 экспертиз в год. Так на принятие решений по всем выявленным объектам понадобилось бы 200 лет. А так – всего 20. По-моему, неплохой результат.